Интервью у трапа. Как можно заранее расписать всех призеров?

Мы говорили более получаса, пока за закрытыми дверями росла очередь из тех, чьи вопросы еще требуют личного диалога в высоком кабинете. С этого и начали.

— Какие проблемы решаете фактически у трапа самолета?
— Вносятся изменения в график вылета спортсменов, их заселения в Олимпийскую деревню. Но самое важное, что сейчас беспокоит — обеспечение команды. Скажем, срочно надо экипировать человека, который получил лицензию в вольной борьбе, сделать документы на выезд, приобрести билеты. Определенные согласования необходимы для оформления Василия Кириенко в качестве знаменосца. Ну а вторая часть забот — по линии федерации баскетбола, откуда и толпятся люди за дверью. Я ведь оставляю хозяйство на двадцать дней, многое нужно решить: по финансированию, календарю мероприятий, в которых мы участвуем, и прочее.

— Почему знаменосцем выбрали именно Кириенко?
— Решение принимали в спешном порядке. Оргкомитет внезапно постановил, что флаг могут нести только действующие олимпийцы. Ранее подобных условий не было. Предполагаю, здесь вмешалось намерение россиян доверить почетную роль Елене Исинбаевой, несмотря на дисквалификацию легкой атлетики. И МОК предпочел элегантно уйти от политизации дела. В итоге, чтобы найти замену, у нас оставались сутки. Первым делом предложили Екатерине Карстен, однако ее тренерский штаб выступил категорически против. Да и она взяла самоотвод, потому что уже в субботу в академической гребле квалификационные заезды. Насколько же выматывает церемония открытия, прекрасно известно. Атлетов собирают заранее, следом — время на дорогу, а там — ожидание своей очереди, прежде чем пройти по стадиону и два часа смотреть представление.

— У Кириенко соревнования начинаются тоже в субботу.
— Василий заметил, что групповая гонка — не основной старт, не момент максимальной концентрации. Естественно, желание чемпиона мира было учтено. Он сказал прямо: “Готов!”
Среди кандидатов на роль знаменосца также рассматривались Владимир Самсонов и Елена Левченко. Поговорили с каждым, узнали мнение их тренеров, после чего посовещались с членами исполкома и, наконец, решение одобрил президент НОКа.

— Оно вызвало неоднозначную реакцию по причине известных высказываний велосипедиста о белорусском языке.
— Очень расстроен комментариями на отдельных форумах. Вообще предлагаю даже не затрагивать этот вопрос. Мы едем на Игры, где спорт — вне политики.

— Более половины белорусских спортсменов уже осваиваются в Олимпийской деревне. Говорят, условия там спартанские…
— Организаторы слабо подготовились в плане питания. Кухня однообразная — раз. С увеличением количества прибывающих неизбежно возникнут очереди — два. Уже сегодня надо простоять некоторое время, чтобы получить тарелку, в чем признаются баскетболистки. Кроме того, пища зачастую холодная. Сложностей хватает. Например, не у всех сборных порядок с жильем. Кстати, вот нас критиковали за то, что во всеуслышание заявили о проблемах — перебоях с горячей водой, грязных стеклах и так далее. Но следующий день неполадки были устранены. Значит, все-таки правильно сделали, что не стали молчать. Не нужно этого бояться.

— Нельзя не обратить внимания и на самую малочисленную в суверенной истории белорусскую заявку — 124 человека.
— Да. С другой стороны, вспомните сочинскую Олимпиаду, куда ехали гораздо меньшим, чем на предыдущих зимних форумах, числом, а результат оказался противоположным. Теперь, допустим, сравним с Лондоном-2012 и вспомним, что туда отправилась футбольная команда — 21 игрок. Признайте: рассчитывали ли на ребят Георгия Кондратьева четыре года назад? Нет. А состав в значительной степени расширился за их счет.

— В Рио отправилась женская баскетбольная сборная.
— Там все же двенадцать девушек. Или возьмем легкую атлетику. Соглашусь: можно сожалеть о сужении выездного списка и отсутствии нескольких титулованных спортсменов. Но я не сказал бы, будто в Лондоне было больше претендентов на пьедестал. Даже “Associated Press” прогнозирует завоевание Беларусью двух медалей в этом виде.

— Коль уж затронули агентство, то стоит сказать, что в общей сложности оно предсказывает белорусам семь олимпийских наград…
— Все-таки я не хотел бы сейчас поднимать тему их количества. Стоило больших усилий избежать медальных планов на этапе подготовки. И, пожалуй, пошли по верному пути, который поддержал глава государства. Давление чревато, пусть и способно в отдельных случаях мотивировать. Да и в принципе разного рода раскладки — совершенная профанация. На Играх разыграют 306 комплектов наград. Ну как можно заранее расписать всех призеров?! Давайте интереса ради после Олимпиады сверим прогноз “Associated Press” с реальным результатом — и сделаем вывод, сколько там точных попаданий. Кое-где, конечно, фавориты очевидны — вроде Усэйна Болта, но отнюдь не везде. Вдобавок большую роль играют субъективные факторы: безопасность в столице Игр, негативно действующая на тех же австралийцев деревня… А какой-то “специалист” уже все посчитал!

— И все же, каким количеством медалей будете удовлетворены лично вы?
— Повторюсь: стоит вести речь не о медалях, а о способности атлетов показать лучший результат именно на Олимпиаде. У нас достаточно молодежи, дебютантов, которым прежде всего надо расти над собой.

— Дипломатические задачи в Бразилии планируете решать?
— Не знаю, хватит ли на все времени. График предусматривает целый ряд встреч — в основном по линии НОКа. С баскетбольным же сообществом контакты наведены, и весьма тесные. Сегодня нет никаких преград для принятия в Беларуси крупнейших международных стартов, кроме финансовых. Так, один взнос за право провести олимпийскую квалификацию женских сборных составил 800 тысяч евро! Причем, помимо этого, страна-организатор берет на себя полные расходы.

— С МОКом сотрудничество не такое тесное?
— Долгое время оно развивалось вяло. Во многом отсюда растут ноги у ситуации с греблей на байдарках и каноэ. Сказалось отсутствие наших представителей в руководящих органах ICF. Если бы имели влияние, никто бы так волюнтаристски не поступил. У атлетов имя есть, а веса в международной федерации, увы, нет. Мы, скажем так, отдалены от кулуаров, от тех решений, которые принимаются за закрытыми дверями.

— Не удивились допуску на Игры тяжелоатлетов?
— Над этим очень плотно работали. Я был в Венгрии, два дня вел непростые переговоры с президентом IWF Тамашем Аяном — от любезностей доходило до крайне жестких пикировок. И мои аргументы были услышаны. Итоговая позиция вполне устраивает: даже если последует дисквалификация за допинговые прегрешения, отсчет пойдет после Олимпиады. А на сегодняшний день главная цель — участие наших спортсменов в Рио-2016 — выполнена.

— Часы вы уже перевели? Первые матчи баскетболисток начнутся за полночь по белорусскому времени…
— По бразильским начну жить уже в Южной Америке. Разумеется, постараюсь посетить игры девчонок. Календарь предварительной стадии располагает к удачному старту. Команду Японии можно и нужно побеждать. Сложнее было бы, попадись в дебютной встрече австралийки. Кстати, повезло, что в группе “А” нет американок.

— Зато она ровная, а на США рискуем нарваться в четвертьфинале.
— Не спорю. И вот как раз для этого надо хорошенько поднапрячься и занять в шестерке место повыше, дабы избежать на первой стадии плей-офф свидания с сильнейшей сборной мира.

— Какие у вас еще зрительские предпочтения в Рио?
— Главным образом стремлюсь увидеть выступления тех, с кем связаны наибольшие ожидания. Это борьба, тяжелая атлетика, художественная гимнастика. Тем более в артистических дисциплинах поддержка важна вдвойне. Чем громче кричат болельщики, тем лучше обычно девушки себя проявляют. Не забываю про стрелков: там мастеровитый пул спортсменов, да и двадцатилетние олимпийские традиции независимой Беларуси вселяют надежду. Важный вид программы — плавание, где медали значимы не с точки зрения имиджа страны на международной арене, а в качестве импульса развитию здорового образа жизни. Примеры путеводных звездочек вроде Александры Герасимени привлекают множество детей. То же относится и к легкой атлетике. Искренне желаю показать максимум байдарочницам. Чтобы они, как говорится, воплотили нереализованную мечту ребят, проехали и за того парня. Восхищает Екатерина Карстен. Наверное, для нее седьмая Олимпиада — последняя, хочется яркого финального аккорда.

— Какие новости о наших байдарочниках и каноистах?
— Информация, которой располагаем, исчерпывающе представлена в СМИ. Сейчас пытаемся получить доступ к материалам и добиться полной уверенности, что на гребцов ничего нет. Хотя я им и без того верю. Сформирован запрос от имени атлетов-фигурантов расследования и направлен в суд Ажена. Если мы виноваты, покажите, в чем именно! Однако нам говорят так: конкретных подозреваемых нет, действия только квалифицируются. Такую позицию можно понять, когда идет речь об убийстве, разбое. Но тянуть пять месяцев — и ничего? Вы же не через Интерпол ищите человека по отпечаткам пальцев! По таким пустячным делам чаще всего тут же дается право на адвоката, происходит суд и выносится вердикт.

— По срокам новости есть?
— Никаких. Похоже, у французской стороны отсутствуют маломальские зацепки. Более того, за неимением таковых она начинает рассуждать в абсурдном ключе: дескать, а не существует ли в Беларуси программа фальсификации допинг-тестов по образцу России? Так улавливайте разницу: у соседей была аккредитованная лаборатория, позволявшая это делать. Мы же все пробы отправляем в Кельн, Варшаву, Лозанну. Тогда что за сокрытие? Нонсенс! Ощущение, будто это просто попытки найти хоть что-то, чтобы выйти с лицом из сложившегося положения. Надеюсь, коллективно нанятому спортсменами адвокату будут предоставлены сведения. Было бы что показать… Так или иначе CAS принял наш иск к рассмотрению. Согласно ему, ICF дано 20 дней на представление замечаний, после чего в середине августа начнется процедура подбора трех арбитров для проведения слушаний, которая займет неделю-полторы. Затем они станут знакомиться с материалами дела. По словам адвоката, решение Лозанна примет не раньше октября.

— Не так давно у одного из французских гребцов, ехавших в Минск на юниорский чемпионат Европы, была найдена на границе запрещенная субстанция. Это похоже на ответный удар…
— Не нужно искать подводных камней. После череды терактов во Франции таможенная служба досконально досматривает всех, кто въезжает в страну. Белорусов — в том числе. Таможенники и сообщили, что обнаружен препарат, не разрешенный к употреблению в период соревнований. И здесь любопытный момент: нам утверждают, мол, они еще не начались. Пусть, но куда ехала спортсменка? На чемпионат мира среди юниоров и молодежи. Значит, случай необходимо трактовать, как намерение использовать запрещенное вещество. Увы, Французское антидопинговое агентство серьезно своими гражданами не занимается. Правда, ICF отправила предписание взять у девушки допинг-пробу.

— Нет официальной информации об изъятии у белорусов наград Пекина и Лондона: у Оксаны Меньковой, Натальи Михневич, Марины Шкерманковой и Ирины Кулеши. Но к этому, видимо, все идет.
— Информации не может быть просто потому, что не завершены слушания. Пока нет вердикта “виновен!” и дисквалификации, это остается личным делом атлетов и их федераций. Только они и ВАДА могут предавать детали огласке. А обсуждать их неофициально считаю неэтичным. И не требуйте разглашения тайны следствия у НОКа. Вдобавок даже в случае обнаружения запрещенного препарата у спортсмена есть шанс на защиту. Вспомните Ивана Тихона и Вадима Девятовского, которые отвоевали медали 2008 года.

— В свете последних допинговых потрясений поручитесь за чистоту каждого из 124 белорусов в Рио?
— Каждого перед вылетом протестировали в зарубежных лабораториях. Пропагандистская работа с тренерами была проведена. Об ответственности сказано немало. Более того: по нашей просьбе Таможенный комитет проверил и будет дальше проверять багаж каждого олимпийца, выезжающего из страны! Чтобы полностью упредить вероятность самостоятельного приобретения и хранения запрещенных веществ. А подобные прецеденты имелись.

— То есть, случись худшее, оно будет личным проступком спортсмена?
— Заверяю на двести процентов: Минспорта, НОКом, национальными федерациями не ведется работы по утаиванию допинговой системы. Если и произойдет что-то, это останется на совести спортсмена. Медикаменты всей команды собраны в несколько ящиков груза, сделана опись, сдана в Оргкомитет — применение любого препарата будет регламентировано и записано в специальной книге. Ничего иного в Рио не везется. Изымаются даже таблетки от головы — в целях исключения варианта их подмены, провокаций.

— Игры еще не начались, а уже отвернули от себя — именно из-за допинговых скандалов. Согласитесь, что имидж Рио-2016 сильно упал еще до церемонии открытия?
— Убежден в другом: дисквалификация обязана быть персонифицированной. МОК и ВАДА возвращаются к подходам, которые смахивают на сталинские. Мол, лучше пусть пострадают пять невиновных, однако один виновный не избежит наказания. В итоге — принцип коллективной ответственности. А надо следовать презумпции невиновности: пока преступные действия конкретного атлета не доказаны, он является чистым и имеет право выступать на Олимпиаде, если, безусловно, завоевал лицензию.

— Это первая летняя Олимпиада, которую вы будете смотреть глазами официального лица. Из прежнего болельщицкого опыта что помнится более всего?
— Скорее у меня свежи воспоминания о баскетбольной квалификации в Нанте. Тогда хотелось чуть ли не рвать на себе рубашку. Я очень эмоциональный человек. В одинаковой степени близко к сердцу принимаю и радость, и разочарование. А первая Олимпиада, которая хорошо помнится, — это Атланта-96. Тогда многому лишь начинали учиться. Отец, возглавлявший Минспорта, много про нее рассказывал. Как было трудно, как жили одной семьей — ведь тогда впервые участвовали отдельной командой, насколько тяжело было найти финансирование и решать организационные вопросы, не имея еще твердых контактов. Помогала заокеанская диаспора, та же Ольга Корбут. Брали первые медали. Тем результатом и полученным опытом отец очень гордился.