Дмитрий Мильчаков. Разрыв с разбегом

Но, как говорил другой исторический персонаж, “и это пройдет”. Уже к четвергу вратарь пополнил ряды готовящейся к старту в Лиге чемпионов “Юности”, а в воскресенье дебютировал в ее рядах в кубковом матче против “Витебска”. И к тому времени оттаял для общения “под диктофон”.

— После изрядного перерыва ты с кубковой поправкой вновь окунулся в атмосферу экстралиги. Скучновато?
— Что поделать, пришлось окунуться, хотя еще неделю назад не мог и представить такого развития событий. А не скучновато ли? Как есть так есть. Речь скорее не о “скучно”, а о том, что ни одной из соперничавших в этом матче команд он не пойдет на пользу.

— Сильно огорчил упущенный “сухарь”?
— Не особо. Ну срикошетила шайба от своего — с кем не бывает. Тем более при таком итоговом счете расстраиваться глупо.

— О твоем расставании с “Динамо” было объявлено 2 августа. Но ситуация, само собой, вызрела прежде?
— Ну как вызрела… С одной стороны, о приглашении Скривенса было известно уже довольно давно. С другой — не мог предположить, что оно обернется такими событиями. Нет, все понятно: пришел опытный вратарь, конкуренция, естественно, возросла. Но было обещано, что равные шансы проявить себя будут предоставлены всем.

— Ты же вроде ни в одном спарринге не участвовал?
— Нет. Он и был-то до моего увольнения всего один — против “Югры”, его Лаланд провел.

— Так по каким критериям тебя отсеяли? Меньше жал от груди в зале, что ли?
— Это лучше спросить у тренеров — они определяли по каким-то критериям. Конечно, хотелось доказать свою состоятельность на льду, через матчи.

— Пока не вник в тонкости обновленного состава тренерского штаба “Динамо”. За работу с вами отвечает исключительно Андрей Мезин?
— Да, но не исключительно. Яри Каарела, который сменил Микаэля Ленера в должности тренера вратарей сборной, тоже активно участвует. Редкая тренировка обходилась без его присутствия.

— Успел навести с финном мосты?
— Вполне. Пообщались, многое обсудили, поработали. Видно, что коуч грамотный, не с улицы пришел. В стольких клубах поработал, со сборной Финляндии опять же…

— Он чем-то отличается от Ленера?
— Я бы сказал, кардинально. Тренировки, тактика, какие-то нюансы — почти абсолютная противоположность Микаэлю.

— С кем работалось легче?
— Не совсем правильная постановка вопроса: если уж работать, то о “легче” нужно забыть в любом случае и с любым тренером. Просто сформировавшемуся игроку, тем более вратарю, довольно сложно быстро перестроиться под резкое изменение требований.

— Скривенсу и Лаланду — тоже?
— Кевину, безусловно, проще: он же работал с Каарелой в ЦСКА. А так сам Яри говорил: мол, если что-то сразу не получается — не беда. Ближе к Рождеству и Новому году будут заметны изменения, нужно время на адаптацию. Но уже сейчас было видно, что Лаланд у него в московский период кое-что перенял. Собственно, у взрослых вратарей так и бывает: они не полностью копируют стиль какого-то наставника, а определенные навыки, черты. Это, наверное, и правильно: все-таки тренеры за карьеру меняются, и у каждого из них свой подход. А мы вроде как сумма работы разных наставников.

— Но вернемся к генеральной линии. Когда почувствовал, что события могут пойти по сценарию 2 августа?
— Да только в тот же день и почувствовал. Эдакий холодный душ, полная неожиданность. Утром пришел на обычную тренировку. Но вместо нее меня пригласили в тренерскую. Где и объявили о решении разорвать контракт.

— Кто объявил?
— Вудкрофт. Но он, наверное, озвучивал только в силу своей должности. Присутствовал весь тренерский штаб.

— Твоя реакция, так понимаю, быстрее поднять с пола упавшую челюсть?
— Что-то вроде этого. Известие немного прибило, поэтому особых слов не нашел. Понятно, поинтересовался, почему так, чем не подошел… Но внятного ответа не получил.

— А дальше? Собрал амуницию и… Хотя стоп: там же и с амуницией какой-то не очень приятный эпизод вышел?
— Здесь как раз проблемы не вижу — ее просто предписали сдать. Понимаю, что у экипировки есть срок использования, она числится за клубом. Так что в этом плане без обид. Голым-босым не остался.

— Все-таки проясни ситуацию: тебе с агентом предлагалось перевестись в “Юность” без разрыва контракта?
— Читал в интернете подобное, но такого не было. Трудности перевода, что ли…

— Вроде исключено: Андрей Трефилов, слава богу, русско- язычный.
— Тогда единственный вариант — его неправильно поняли. Ситуация была как раз обратной: мы предлагали на какое-то время отправить меня в “Юность”. Возможность ведь наверняка имелась: клубы не так давно подписали договор о сотрудничестве, который это явно предусматривает. Мало ли что может случиться к октябрю-ноябрю.

— Просто в интернете уже пошли подколки. Дескать, хорошо Мильчаков устроился: и отступные с “Динамо” срубил, и контракт с “Юностью” подписал.
— Пишущие подобное определенно не дружат ни с логикой, ни с калькулятором. Или они обрадовались бы получить четверть зарплаты по прежнему контракту вместо полной суммы и подписать на, естественно, более скромных условиях новый? Ну бред же!
Плюс даже неспециалисту понятно, что в начале августа найти новую работу хоккеисту практически невозможно. По крайней мере на серьезном европейском уровне. Так что предложи мне временно перейти в “Юность”, конечно, согласился бы. Но “Динамо” не захотело — только полный разрыв контракта.

— Но в “Юности” ты и так оказался через считанные дни. Агент подсуетился или клуб?
— Клуб сразу вышел на связь, за что ему можно быть только благодарным. Тем более что “Юность” даже согласилась привлечь меня на условиях свободного перехода в команду сильной лиги, если такая возможность в течение сезона представится.

— Долго отходил от “шока”?
— Слава богу, рядом есть близкие, друзья, что начинаешь особенно ценить в подобные моменты. С их помощью довольно быстро осознал: я еще молод, полон сил, желания и возможности доказать, что способен успешно играть на высоком уровне. Ну получилось так, как получилось — сделал шаг назад. Будем считать, для того чтобы лучше разогнаться и доказать ошибочность такого решения “Динамо”.

— В комментариях проскакивало, что разрыв с тобой контракта согласован с Льюисом. Общался ли с ним в последнее время?
— Нет. Но, думаю, его, само собой, держали в курсе. У нас же “Динамо” позиционируется как базовый клуб сборной, так?

— В таком случае подобный ход клуба, да еще в такой момент, можно расценить и как полунамек. Дескать, в сборной Мильчакова уже тоже не ждут.
— Посмотрим, чего гадать. Отвечать могу только за свои слова и поступки. А я всегда хотел, хочу и буду хотеть защищать честь сборной. До тех пор, пока она будет заинтересована во мне. Приезжать по первому зову. И история с разрывом контракта никак не повлияла на это убеждение. Понадоблюсь — я готов. В конце концов, как бы пафосно это ни прозвучало, в сборной ты играешь ни за какого-то менеджера, тренера или даже клуб — за честь страны и для наших болельщиков.

— Спрошу иначе: есть ощущение, что национальной команде ты действительно нужен? По крайней мере прямо сейчас — накануне олимпийской квалификации.
— Не только ощущение, но и кое-какое подтверждение. Буквально через пять минут после того, как в тренерской “Динамо” мне объявили, что клубу я не нужен, подошел Каарела и сказал, что ждет меня в кэмпе сборной. Правда, после этого и вплоть до вечера воскресенья на связь никто не выходил. Тоже интересно: во сколько нужно быть, где, нужно ли вообще?..

— Насколько знаю, по полной программе лагерь сборной начинает работу 10-го.
— Ну да, и я слышал, что динамовцы присоединяются к сборной в среду после турнира Чернышева в Москве. Но это пока все, что знаю.

— Предположим, твои услуги будут штабом Льюиса востребованы. Недавние события не могут отразиться на игре? Во всяком случае, на твоем эмоциональном состоянии?
— С эмоциями как-нибудь справлюсь. На самом деле это мелочи жизни по сравнению с желанием играть за сборную и приносить ей пользу.

— В истории с разрывом твоего контракта меня больше передернуло не то, что произошло, а когда, уж прости за такую расстановку акцентов.
— Да все правильно. Не я первый, не я последний, с кем клуб досрочно завершает сотрудничество. Обычное дело в современном хоккее. А вот срок действительно избран… Опять же полное право клуба сделать это в любой момент. Но для игрока он определенно не самый удачный. Вернее, самый неудачный. Ладно, и это пройдет. Все образуется. Частично уже образовалось. “Юность” вот помогла не остаться без работы.

— Да еще и накануне старта клуба в Лиге чемпионов. Кстати, почему-то кажется, что Михаил Захаров точно определит тебя в ворота в матче против шведского “Векше”.
— Выбирать — право тренера. Но турнир действительно ожидается интересным. Очевидно, что и чехи, и шведы, доставшиеся в предварительной группе, — серьезные ребята. Уровень, безусловно, повыше нашей экстралиги. Что ж, тем интереснее будет с ними бороться. И приятнее побороть, если все сделаем правильно.

— Логично предположить, что и ареал поиска Трефиловым нового клуба для тебя будет иметь шведско-немецкий уклон…
— Вообще-то лига, где я всегда хотел играть, — КХЛ. Хотя рад был бы зарекомендовать себя и в другом авторитетном европейском чемпионате. Но что-то прогнозировать сейчас сложно.

— Не осталась обида на “Динамо” или даже федерацию?
— Жаль, нет рядом Сереги Дрозда. У него есть хорошая поговорка на сей счет. О том, что делают с обиженными. Никаких обид — это жизнь, спорт, бизнес. Ничего личного. Кто-то принял такое решение — это его право. Моя обязанность — принять его. А право — не опускать руки и доказать свою состоятельность. Ясно, что не в играх с “Витебском”, да простит меня воскресный соперник. Но будут другие. И в сборную, повторюсь, всегда готов прибыть, если буду ей нужен.

P.S. В начале недели стало известно, что сборная не рассчитывает на услуги Мильчакова в ходе олимпийской квалификации.