Окно в Рио. У разбитого стекла. Специальный корреспондент “Прессбола” проехался по вечернему Рио и оказался на полу автобуса

Расстояния порой достигают четырех-пяти десятков километров — ты садишься в медиашаттл и со здешним трафиком забываешься на час-полтора.
Я забылся так по дороге с баскетбола, где наши девчонки подарили восхитительный матч с бразильянками. После него было много развеселых бесед, улыбок и интервью. К тому моменту, когда тысячи печатных знаков улетели через океан в Минск, в Рио давно стемнело. Напоследок, в сумерках военной базы “Деодоро”, мы поговорили с Анатолием Буяльским и отчалили: он — в Олимпийскую деревню, я — в главный пресс-центр.
Дорога в этот раз была не сложной, почти пустой. И недолгой. Мысли об игре упорядочивались в голове, и уже предвосхищался годный текст с крепкой фактурой. Но вдруг послышались два глухих хлопка.
Стекло возле меня вмиг превратилось в мозаику из мельчайших деталей со сквозной отметкой внизу. Долго соображать, что это могло быть, не пришлось — мозг быстро заставил рухнуть вниз, под сиденья. На пол моментально опустились и остальные журналисты: турецкие, американские, французские. Всего человек семь-десять. Кто-то крикнул водителю “Don»t stop!”, и мы помчали по широкой магистрали до ближайшего безопасного пункта. Это были несколько минут совершенно другой жизни, в которой никогда прежде оказываться не доводилось. Как в кино — только ты с радостью отказался бы от главной роли.
Автобус остановился через километр — у полицейской машины, дежурившей с включенными маячками. Их здесь много — чуть не на каждом мало-мальски просторном перекрестке, плюс бесконечные военные. Но что толку? Несмотря на меры безопасности, Бразилия остается страной, где в темное время суток в слабо освещенном месте лучше не показываться.
Статный страж порядка поднялся в салон и вселил в лежащих на полу людей немного уверенности. Мы отряхнулись, вытерли кровь, сочившуюся из осколочных царапин, и осмотрели транспорт. Два разбитых стекла: одно — то, возле которого сидел я (с дыркой диаметром в несколько миллиметров), другое — то, что ближе к водителю (без дырки). Других отметок на кузове или где-либо еще не нашлось.
Журналисты так устроены, что в любой ситуации делают свою работу, а если ситуация чрезвычайная — с особой тщательностью. Давайте признаем: все любят информацию погорячее. Поэтому все отфотографировав и “запротоколировав”, небольшой интернациональный консилиум пассажиров принялся обсуждать произошедшее: “Это пуля, точно вам говорю!” — “Или камень? Посмотри на отверстие — оно странной формы. И на втором стекле отверстия нет”. — “Но ты слышал эти хлопки? Это же выстрелы! Нет, сто процентов пуля…”
Полицейский почесал затылок, покумекал на португальском с водителем и велел всем загружаться обратно. Автобус двинул дальше — под конвоем. Мы ждали новостей. Или хоть какой-то реакции. Но никак не ждали, что журналистов просто высадят у пресс-центра, помашут рукой, а шаттл развернется и не торопясь куда-то уедет — со сквозной вентиляцией салона. Наверное, для Рио это вполне жизненное происшествие, не стоящее оперативной реакции.
Дорога от “Деодоро” до олимпийского парка стелется мимо фавел, которые перемежаются с нависающими над асфальтом скалами. Фавелы, скалы, фавелы, скалы…
Я не большой спец по диаметру и форме дырок в стекле, поэтому не дам руку на отсечение, уверяя, что по автобусу стреляли. Если и стреляли, то из пневматики — огнестрельное оружие нанесло бы куда больший урон. Но, вероятно, могли прилететь и камни — горные породы или простые булыжники, запущенные руками местных бандюганов. Говорят, забросать машину здесь так же популярно, как сорвать с туриста-недотепы сверкающую золотом цепочку. Правда, уж слишком глухими для смачного попадания булыжником были раздавшиеся хлопки.
Страшно ли? Только в минуты, проведенные на полу автобуса. А уже в вертикальном положении приходит понимание, что в любом случае Олимпиада продолжается и вряд ли что-то в состоянии ее остановить. А значит, надо работать дальше. Наутро после баскетбола — велоспорт, за ним — тяжелая атлетика, дальше — плавание… И снова надо заходить в эти автобусы, проезжать мимо фавел.
Правда, первая неделя Игр, пожалуй, вселила обманчивое ощущение полной безопасности. Например, дорога до моего дома, немного отдаленного от олимпийского парка, проходит через пересечение крупной магистрали. Надо подняться на пешеходный мост и спуститься метров через сто. Так вот на этом мосту каждую ночь дежурят одиннадцать (!) автоматчиков. Ты передвигаешься словно под конвоем, довольный, что ничего криминального здесь уж точно не произойдет. Но сейчас понимаешь, что из любого куста, едва отойдешь от автоматчиков, может кто-то вылезти и что-то прилететь. Хорошо если камень.