Золотая гвардия. Наталья Цилинская: я еще выиграю Олимпиаду

Цилинская все в жизни делает по наитию, по только ей ведомому плану, в котором пунктом первым значится этот: будь проще, и люди к тебе потянутся.
Не тянуться к ней нельзя. Отчего-то вдруг и самому хочется такое же правильно устроенное семейство, когда за самым маленьким Мишаней приглядывают не только сестры, но и пес. По-моему, умению отвлекать на себя внимание Миши — четвертого ребенка Наташи — обучены все животные в этом доме, даже примостившийся на моих коленях кот. Он урчит и поглядывает на хозяйку, которая, деловито пододвинув к себе большую выварку с помидорами, изучает в интернете инструкцию, как их все-таки правильно закатывать?
“Ну тебе же глаза мои не нужны?” — вот она уже режет лук, искоса поглядывая на меня. Что ей ответить? С многодетной мамы взятки гладки… “Арбуз кушай. Прикинь, вчера на рынке подарили. Мужчина восточной внешности узнал. Закричал так, что весь ряд обернулся: “Вы же Наташа Цилинская, да?”. Я с удовольствием принимаю добрый кусок, отлично представляя, как именно все происходило. Цилинская в полной мере обладает этим редким даром — все время оказываться в центре внимания. Наверное, именно потому, что никогда не лезет в карман за словом. Вот и теперь…

— Заранее знаю все, что ты напишешь. Будто бы я никуда и не уезжал. Приехал, а Цилинская снова на кухне и опять готовит обед.

— А что делать, если на самом деле так?
— Завидуешь? Завидуй… Большая семья — это большое счастье.

— Когда пятеро детей, коттедж же вроде дают, нет?
— Не-а, мне уже не дадут. Только если медаль как матери-героине.

— У тебя планка какая-то установлена в этом смысле? Уже достаточно или еще можно?
— Да как тебе сказать… Предел, может, и есть, но если дети появляются, значит, это кому-то нужно. У других ведь вообще не бывает, как ни стараются. У меня, если честно, нет такой четкой цели — стругаем ребенка. Пусть все идет как идет.

— Кажется, у тебя такой девиз и по жизни.
— Вообще глупо строить в ней планы. Мне и обед-то сложно программировать. Вначале думаешь, что борщ съешь, а потом вдруг солянку захочешь. Когда была малой, хотела стать доктором — хирургом. Рвалась людей спасать, а стала велосипедисткой. Странно устроен этот мир.

— Когда заработала первые деньги?
— В 12 лет, снималась в массовке фильма про Арбузика и Бебешку. Случайно туда затесалась. Заодно “угнала” двух главных героев, они поехали кататься на велотандеме, и им это так понравилось, что даже опоздали к началу съемок. Но ничего, обошлось. Заработала двадцать рублей — хорошие деньги по тем временам. Но зачем они мне — живу на всем готовом, отдала бабушке с дедушкой.
Следующие деньги были уже спортивными. Еще успела попасть на пресловутые талоны на питание. Их, конечно, можно было обменять на купюры, но я практически никогда этого не делала, потому что во время сборов, сколько себя помню, всегда жутко хотелось есть. Вид спорта энергозатратный.

— Однако в 15 лет ты уже попала в сборную СССР и выполнила норматив мастера спорта международного класса.
— По сути, женской сборной в спринте тогда не было, меня просто поставили на ставку, чтобы не пропала для большого спорта. Таких, как я, было еще несколько человек, но без централизованной команды. Вид специфический. Каждый у своего тренера занимается.

— Ну а дальше тебя ждало триумфальное шествие.
— Да какое там… Потом были развал Союза, разочарование в спорте и рождение Машки. Трека своего не было, денег тоже, да и с тренером не заладилось. А затем я снова решила вернуться в спорт — тем более что в Беларуси спринтеров такого класса, как я, не было. Ну и как-то покатило. В Америку поехали гоняться, и я там сдуру чего-то выигрывать начала на шоссе. Но потом снова те же грабли — опять в призы в спринте не попадаю. Я же, по сути, из-за этого и ушла первый раз из спорта. Победители ведь просто так не уходят, а я хорошо если в призах. А оно мне надо? Есть только одно место — первое. Если ты его не завоевываешь, то какой смысл гоняться? Но я уперлась. Ну и вроде как ничего, не затерялась.

— Да это скромно сказано. Восемь титулов чемпионки мира! А что стало толчком для первой победы?
— Министерство спорта. Там сказали, что если не привезешь медаль с Кубка мира, то закроют к черту отделение гонок на треке.

— Кто для тебя был лучшим чиновником?
— Юрий Бородич. Мне нравилось, что он никогда ничего не обещал, если в чем-то сомневался. А если был уверен, то говорил: “Будет так”. Так потом и выходило. “Динамо” было в приличной дырке, когда Бородич его получил, а потом все кардинально изменилось. Настоящий мужик.

— Вопрос о твоей квартире решал чуть ли не президент.
— Чуть ли… Он и решал. Я тренировалась в России, трека-то у нас не было. Русские мне и сказали: “Или переходишь к нам, или мы не дадим тебе тренироваться”. Это было сразу после первого моего победного чемпионата мира 2000 года. Раньше, конечно, я им была не нужна — никто ж не думал, что выиграю. Тут же нашли мне квартиру в Москве. Но это все дошло до нашего президента, и тогда уже…

— И ты что, готова была сменить родину из-за квартиры?
— Да ты че? Я родину люблю. А когда она выделила мне квартиру, то стала любить еще больше. (Улыбается.) Надоело мотаться по чужим закуткам. У человека должно быть место, которое будет ему домом.

— Довольна тем, что у тебя получилось в спорте?
— Нет, конечно.

— Вроде если бы я была олимпийской чемпионкой, то…
— Еще стану ею.

— Это каким образом?
— Просто меня уже столько раз обзывали олимпийской чемпионкой твои коллеги, что я уверена: их мысли когда-нибудь материализуются. Олимпиаду могла и, наверное, должна была выиграть раза два. В Афинах у меня были две гонки, и тогда я была сильнее всех. Но — только одна бронза. Уже потом поняла, в чем была моя ошибка, но поздно. Какой смысл вспоминать, страница перевернута. Сейчас гораздо больше занимает идея о том, где еще могу эту Олимпиаду выиграть — ощущение незаконченного дела не дает покоя.
Керлинг изначально представляется удобным видом, но там команда работает, а я по натуре единоличница, мне будет трудно с кем-то ладить.

— Свои гонки часто пересматриваешь?
— Не-а, у меня и записей нет. Да и не надо, и так все заезды помню. Слава богу, хоть не снятся. У меня ж груднички один за другим идут. Вообще ничего не снится. Единственное исключение — грибы. Как только сезон начинается, во сне выхожу их собирать. Боровики — один за другим.
Думаю, это мозг мой недоволен, что нет у меня золота олимпийского, а душа спокойна — все-таки была чемпионкой мира на протяжении нескольких лет, а это, может, и покруче Олимпиады. Просто у нас одна олимпийская медаль перевешивает все остальные. У Игоря Железовского такая же история. Человек выигрывал все что можно, а на Олимпиадах ему откровенно не везло.
“Так, что это такое?” — Наталья берет в руки принесенный шестилетней Аней листок. “Мама, это тебе подарок к 8 Марта”, — улыбаясь, сообщает кроха. “А ничего, что уже почти полгода прошло?” — “Ничего”, — Аня улыбается еще шире и облизывает измазанные сливовым вареньем губы. Свежесваренное варенье и впрямь замечательное, равно как эта умилительная картинка, которую не портят даже смотрящие в разные стороны буквы из слова МАМА.
Наташа пристально изучает рисунок и наконец находит ответ на мучившую ее последние дни загадку: “А я вот все думаю, кто у нас на диване АМАМ написал?” Аня подмигивает мне, как старому знакомому, и я, не выдерживая, смеюсь. Смеется Мишка, незаметно поднесенный хитрой Аней и подговоренной ею Катей прямо к тому самому дивану, который теперь всю жизнь будет хранить тайну правильного написания имени самого дорогого человека на земле.
Но дорогой человек разгадывает маневр дочки и вновь отправляет ее во двор: “Аня, Мишу в руки и обратно. На улице такая погода, а вы под ноги лезете. Тем более у нас взрослый разговор”.

— Как ты в этом бедламе выживаешь? Еще и коты с собаками…
— Ай… В голову ничего не беру. Кричать смысла нет, дети сами разберутся. Так пусть и разбираются, пока помидоры катаю. Главное — все должны знать свои права и обязанности. Старшие помогают младшим. А все вместе смотрят за братьями нашими меньшими. Ну и последние тоже присматривают за Мишаней. Если что, дадут мне знать.

— В федерации небось так построить работу не получается.
— Там другая история. Мне очень легко было, когда сама гонялась. Пришел, увидел, победил. А теперь миллион вопросов и душа болит за всех. Я там очень устаю. Мне любят говорить: “Ну что, многодетная мама, сейчас поедешь на гонки и там отдохнешь”. Какое… С утра до ночи на треке, в номер пришла и труп — я так больше выматываюсь, чем дома.

— Соревнования, как и прежде, забирают энергию?
— Как у спортсменки у меня мандража никогда не было — ну, может, пару раз. А сейчас сердце колотится так, что только в путь. Ждала первых гонок после того, как завязала — думала, мол, все, сейчас накроет. И ни фига… Наверное, все выплеснула в своей карьере.

— Алена Омелюсик, наверное, твоя лучшая подруга?
— Так и есть. Несомненно, очень талантливый человек и необычайно трудоспособный. Однозначно больше, чем я.

— Может что-то выиграть в Рио? (разговор происходил до начала велосипедной программы Игр. — “ПБ”.)
— Если не на этой Олимпиаде, то на следующей. Как и Вася Кириенко. Но ему сейчас сложно, приехал в Рио в ранге чемпиона мира. Алена молоденькая, у нее все впереди, а у Васи конец близок. И он злой. Да, чемпион мира на шоссе в разделке — это офигенно круто, но на Олимпиаде ведь каждый хочет отличиться.

— Вася уже отличился. Стал медийной персоной после своего знаменитого интервью о “беларускай мове”.
— Ну, это вообще цирк. Читаю форумы, где меня особенно радовали комментарии любителей белорусского языка, которые почему-то писали их исключительно на русском. Если ты такой правильный, так будь последовательным.
Теперь по Васиным высказываниям. Во-первых, колхоз — дело добровольное и каждый имеет право на свое мнение. Вася никого ни к чему не призывает, он просто отвечает на вопрос журналиста. Кстати, согласна далеко не со всем, что сказал Вася, но это его правда. По конституции у нас два языка, и люди не обязаны знать оба, достаточно владеть одним и говорить на нем. Давайте тогда русский гнобить будем, потому что на нем правильно разговаривают только дикторы телевидения. Мы, белорусы, кстати, знаем русский лучше, чем сами русские.

— Молодец, перехватила пальму первенства у Васи. Теперь все будут говорить о тебе.
— Ну а что, мы понятнее говорим, вот прислушайся как-нибудь.

— А что про допинговые скандалы скажешь? Современный спорт может существовать без стимуляторов?
— Все, что есть в этих препаратах, есть и в природе. В этой фармакологической гонке мы все равно не победим, можем только проиграть. Поэтому учиться надо у китайцев и их народной медицины. Не зря же говорят, что человек использует организм только на пять процентов возможностей. Представляешь, сколько в нас заложено? Но только как убедить свою голову в том, что все это мы можем?

— Когда ездила, подозревала соперниц, что они, как сейчас говорят, “что-то жрут”?
— Стремно было, когда с тобой на пьедестале стоит девочка, у которой к вечеру на лице появляется синева от бритья — как у мужиков, которым надо скоблить щетину бритвой каждый день. Слухи всегда ходили, но не пойман — не вор. Та девочка, правда, была у нас всего два сезона, потом делась куда-то.

— Никогда не волновалась, что могут что-то подсыпать в еду или питье?
— Конечно, боялась. На самом деле была заморочена на этом если бутылка с водой выпала из поля зрения, то из нее потом больше не пила. И если кушала, то только из бачка, который всегда с тобой. Хочешь спросить, употребляла ли я запрещенные препараты?

— Заметим, ты сама это сказала.
— Посмотри на моих детей — вот тебе ответ на все вопросы. Зачем гробить свое здоровье, зная, что мне еще рожать? Допинг-контроль всегда проходила без всяких проблем.

— Как, кстати, относишься к трудоустройству бывших российских спортивных звезд, попавшихся на допинге, на довольно высокие государственные посты?
— Ой, не знаю… Это такая палка о двух концах. С одной стороны, допингу бой, надо карать. С другой — это все твои товарищи, живые люди… Давай так: вот когда стану министром спорта и ко мне придет кто-нибудь из наших, попавшихся на допинге, то тебе первым сообщу о своем решении.

— А ты что, собираешься стать министром спорта?
— Конечно.

— В этом месте Александр Шамко должен будет поперхнуться.
— У него пока дел на Олимпиаде хватает, не отвлекай человека. И, кстати, почему у меня не должно быть таких амбиций? Думаешь, не справилась бы?

— Да кто его знает.
— Умею зажигать людей, а мне кажется, это главное качество руководителя. Кроме того, у меня не бывает плохого настроения. Знаешь, что самое хреновое в начальниках? Когда он приходит на работу, встав не с той ноги. И все его подчиненные разбегаются, потому что каждому неохота попасть под раздачу. А мне хочется, чтобы люди на работе улыбались друг другу. Потому что жизнь — веселая штука. Зачем самим ее гробить, загоняясь по каждой ерунде?
Если по делу, то в велоклубе “Минск”, где работаю спортивным директором, появилась континентальная команда. Это большое дело. Понятно, не одна ее делаю, но до этого все было на уровне разговоров. Само собой, чемпионат мира она пока не выиграет, но это до тех пор, пока мы очень сильно этого не захотим. А мы можем. Есть такая штука, которая называется традиции — в Беларуси всегда хватало гонщиков мирового класса. И олимпийских чемпионов, и чемпионов планеты. Важно захотеть.
Но опять же если ты меня спрашиваешь как министра спорта, то такие проблемы у нас сплошь и рядом. Пропала хотелка. Мы утратили очень многие традиции в видах спорта, в которых раньше были законодателями мировой моды. И велоспорт в этом плане еще относительно благополучный — с Кириенко и Омелюсик.

— Молодежь в вашем клубе хорошая? Чего она хочет?
— Денег. Это в первую очередь. Но она, слава богу, понимает, что для этого надо пахать. Чем больше пашешь, тем больше получается выхлоп. Условия у молодых хорошие, по сути, ни в чем не нуждаются. А если иногда раздаются голоса, то начинаю вспоминать, в каких условиях раньше тренировались мы. Прекрасно помню, что выиграла свой первый чемпионат мира в комбинезоне, который был на три размера больше. Ушивала его перед гонкой — другого просто не было…

— Трек, который построили во имя побед Наташи Цилинской, на сколько процентов сейчас удается использовать?
— Не намного. Дорогое удовольствие. Ай, там много чего надо бы переделать. Вот буду министром, тогда уж займусь…

— А что тебе для этого надо сделать? Сходить куда-то, письмо написать или больше на людях появляться, занимаясь собственным пиаром?
— Я ж спринтер, а мы много не напрягаемся. Раз — и в дамки.

— У Вадима Девятовского, если разобраться, шансов значительно больше.
— Согласна. Шансов больше у него, чтобы стать. А чтобы изменить — у меня.

— Почему?
— Я не так политкорректна, как Вадим. Он уже прошел депутатскую школу и знает все эти приемы, как можно решать вопросы дипломатичным путем. А мне кажется, что спортивный лидер должен быть человеком, который пройдет через стену. В смысле он тот, который ничего и никого не боится. Пусть его боятся. Мы довели спорт до такой ручки, что сегодня нужны кардинальные и жесткие решения.

— Тебе для начала тоже в депутаты можно двинуть.
— Признаться, думала об этом. Но этот сезон уже точно придется пропустить.

— А жаль. Когда вижу тебя на телевизионных экранах в различных ток-шоу, понимаю, что можешь развеять скуку в любой программе. Всегда найдешь, что надо сказать, чтобы вызвать оживление в зале.
— Честно говоря, не всегда понимаю, зачем меня туда зовут. Там очень часто обсуждают проблемы, от которых я далека, в чем честно и признаюсь редакторам. Однако они все равно настаивают. Но я уже перестала ходить — сказала как-то, что бесплатно приезжать на телевидение не буду, и все сразу куда-то делись. Ну и слава богу. Часто бывает жаль потраченного времени, которого и так немного.

— Это говорит человек, который рвется в министры? Тебя же дома не будет. Или для начала все же согласна на зама?
— Нет. Хотя… Все зависит от того, кто будет министром.

— А что, есть варианты?
— Я загадала на этого человека. Потом посмотрим, разбираюсь ли в ситуации и в людях.

Вот оно как… Пришел в дом матери огромного семейства, а ушел от деловой леди, которая мечтает стать министром. Или хотя бы его замом — для начала. А почему бы и нет? Тем более что Цилинская действительно может лбом прошибить стену — хорошее качество в наше смутное время.
Странный человек, а у самой двери настежь и полное отсутствие ворот. А может, так оно и надо? Я уже прощаюсь с Мишаней, когда Наташа, удовлетворившись процессом закатки помидоров, бросает мне в спину: “Слышь, Серый, у тебя нет знакомых чуваков, которые ворота и калитки устанавливают? Скидка нужна. А то деньги в самом необходимом месте закончились. Получается, двор нараспашку. Непорядок”. М-да.