Лига Европы. Антураж. Хан или пропал

Сколько их осталось, тех, кто болел за местное целиноградское “Динамо”, а потом за “Целинник”, а потом за “Цесну”, а потом опять за “Целинник”, потом за “Астану” (не ту, что сейчас, — другую), а потом за “Намыс”, а потом за “Астану-1964”? Наверное, совсем чуть — в основном люди предпенсионного возраста. Они помнят то, что было до. То, что теперь загорожено невероятными небоскребами, что не увидеть из-за слепящего света, отражающегося от Байтерека, этого 97-метрового древа астанинской жизни.
В гостинице вам даже не предложат карту так называемого “правого берега” — старых, достоличных районов, строенных еще во времена Акмолинска-Целинограда. Там, говорят, теперь настоящий архитектурный музей эпохи застоя. Но туда не возят туристов, да и сами туристы не горят желанием тянуться за железную дорогу.
Старая Астана тихонько доживает свой век. Новая бушует всей мощью небоскребов, куполов и башен. И живут в ней такие же новые люди. Рожденные за тысячу километров отсюда.
Астана — город “понаехавших”. Официально в нем живет около миллиона человек. По крайней мере новость о рождении миллионного жителя столицы прогремела в Казахстане чуть больше месяца назад. Но сколько здесь фактически жителей, сказать трудно.
Еще труднее было лет пять назад. Столицу, министерства и ведомства сюда перенесли. Но, кроме них, в городе не было ничего. И на выходные население просто исчезало — все разъезжались по своим родинам. Особенно зимой. В Алматы хорошо и в Таразе тепло, и в Атырау неплохо. А здесь — холод, снег и неистовый ветер, вытрясающий из стоящего в степи города всю душу. И ни человека на улицах, и ни огня в окне. Пусто.
Но темпы, с которыми здесь строят, действительно впечатляют. Теперь здесь есть и центры, в которых торгуют и развлекают, и целая ресторанная улица, на которой есть даже заведение комедианта Светлакова, и много еще чего. Здесь по-прежнему полно людей, формально прописанных в других городах. Но теперь они не уезжают на выходные домой. Теперь здесь — их дом.
Тяжко футбольной “Астане” привлекать болельщиков. Потомственные целиноградцы команду своей не считают. Мол, образована она слиянием двух далеких (и не сказать что сильно успешных) алматинских команд, верните “Целинник” (Целиноград). О приезжих и говорить нечего. Вот и выходит, что на “Астана-Арене” за гостей болеют едва ли не больше, чем за “Астану”. Приедет “Ордабасы” — на трибунах все шымкентское население столицы.
Приедет “Кайрат” — здесь вообще без шансов. Из Алматы в Астане уйма народу. Даже “Окжетпес” имеет шансы перекричать местных. Потому что они сами местные, и мотать сотни километров им нет никакой необходимости.
Еврокубки — редкие матчи, в которых арена болеет единодушно. Так было и вчера. Хотя явка явно подкачала. “Астана” собиралась зазвать на трибуны двадцать тысяч болельщиков. Но пришло в итоге хорошо если двенадцать.
С белорусской стороны было совсем немного. Костяк болельщиков “желто-синих” составляли родственники и друзья Михаила Гордейчука, уроженца здешней Сарани. Нельзя не отметить и одного отчаянного болельщика из Беларуси, добравшегося до Астаны автостопом. В знак единения с клубом он был премирован бесплатным билетом первой категории.
Команды вышли на поле под незабвенный футбольный марш Блантера и безо всяких гимнов Лиги Европы ринулись в бой. Это действительно был бой, и его жертвой пал получивший удар головой в голову.
В перерыве болельщики фотографировались и хлопали в хлопушки, получившиеся путем сложения гармошкой листов для предматчевой сине-желтой мозаики. За лестницей пятеро людей на коленях совершали намаз.
Неровным и нервным был и второй тайм с голом кабана Кабананги, перебросом Нургалиева, волной на трибунах и “звездным небом” там же. А после свистка — автобус, аэропорт, ночь. И думы об ответном поединке. “Две ноги в один сапог не влезут”, — мудро говорят о стадии плей-офф Лиги Европы казахи.