Брифинг БФФ. Раньше у нас сдавали матчи сборной

Но мало-помалу беседа свернула в самое громкое русло последних недель — и говорили уже о договорных матчах, разоблачениях, следственных действиях и политике БФФ в этом вопросе…
Мнение Бережкова о подводных камнях белорусского футбола особенно ценно, ибо именно он в середине “нулевых” инициировал операцию “Крот” на страницах “ПБ”, в результате чего был изобличен экс-вратарь Шанталосов. Естественно, вчера без экскурса в уже неблизкое прошлое не обошлось.

— Да, я хочу кое-что напомнить… — начал Владимир Петрович. — Примерно десять лет назад ситуация была намного хуже. У нас сдавались матчи не чемпионата, а национальной сборной. В этом участвовали кумиры футбола. Темой занимался “Прессбол”, в итоге все вылилось в уголовное дело, и Шанталосов стал персоной нон грата. Это был скандал много громче теперешнего. И подумайте: если тогда торговали играми сборной, то что, не сдавались матчи чемпионата страны? Сдавались, конечно, — в первой, второй, высшей лигах. Все было повязано коррупцией. И в принципе то расследование сыграло роль — многих остановило. Но потом прошло время. Многое забылось, замылилось. И сейчас “кроты” снова повылазили, начали “раскопки”, почувствовали безнаказанность. И снова уголовные дела. И это хорошо.
Я был основным фигурантом “дела Шанталосова”. Участвовал в нем, знал, что внутри происходило. Меня самого клали лицом на асфальт, а омоновец ставил подошву на щеку. Надевали наручники, увозили в ОБЭП. Я все это прошел. И с точки зрения своего опыта могу сказать, что расследование — процесс долгий. Операция “Крот” продолжалась два года. Теперь, наверное, все тоже будет нескоро. Потому могу сказать журналистам: наберитесь терпения. Борьба с договорными матчами ведется — с подачи прессы и по инициативе БФФ.
Понимаете, есть процессуальные вещи, есть уголовный кодекс, есть законы следствия и тайна следствия. Я вхожу в комиссию БФФ по этике. В августе мы заседали трижды. Были непростые заседания, и, поверьте на слово, нами приняты радикальные решения. Мы отстранили некоторых людей от футбола. Но все это в закрытом режиме. Потому что идет следствие. Прав глава нашей комиссии Николай Чергинец: мы не можем вмешиваться. Дождемся окончания расследования и обо всем расскажем, вынесем окончательные вердикты. Сейчас это делать рано, так как можем а) помешать следствию, б) незаслуженно дискредитировать людей, которые сотрудничают с правоохранительными органами и вина которых сегодня не доказана. Есть в этом резон. Поэтому мы, комиссия по этике, стараемся не бежать впереди паровоза.

— Но процесс действительно может продолжаться слишком долго. Матч-фантом расследуется более полутора лет…
— Я больше скажу. Дела, которые расследованы, потом могут доследоваться. Полтора-два года, с одной стороны, конечно, много. С другой — если спрут засел глубоко, то порой полезно взять паузу и последить. Проще всего отрубить одно щупальце, арестовать пару человек, но дальше этого мы тогда не пойдем.
Я сейчас открою одну историческую тайну. “Дело Шанталосова” расследовалось долго потому, что мы хотели выйти на организаторов. Тех, кто дергает за нитки. Попытки выйти на эту мафию продолжались в течение года, но достичь цели не удалось. Информация расползлась, эти люди затаились, обрубили концы. В итоге все свелось к следствию в отношении исполнителей — спортсмена и журналиста. Шанталосов ведь именно исполнитель, не более.
В теперешней ситуации, я предполагаю, дело обстоит так же. Есть желание выйти на организаторов, с помощью того же Интерпола. Ведь явление это не белорусское, думаю, здесь все очевидно. Заказ поступает из-за пределов нашей “краiны”. И если сегодня арестовать одного-второго-третьего, мафия выйдет на четвертого-пятого.

— Тренер “Ислочи” Виталий Жуковский после разоблачения скандального матча с Брестом рубанул журналистам правду-матку, невзирая на все тайны следствия. Фамилии назвал…
— Выскажу личную точку зрения. По моей информации, Жуковский свой выход к прессе ни с кем не согласовывал. Сделал это в эмоциональном порыве, никто ему не запрещал. Он узнал, что происходит в его дворе, был дико этим “збянтэжаны” и пошел на амбразуру. Насколько мне известно, та пресс-конференция была негативно воспринята следственными органами. И они почему-то это связали с БФФ, мол, федерация не держит слова, не умеет хранить тайну. Это был чисто выход эмоций, который, на мой взгляд, сработал в плюс. Лично я Жуковского не осуждаю — я его понимаю. Может, сам бы сделал на его месте то же самое.

— На ваш взгляд, “Ислочь” нужно наказывать за “договорняк” с брестским “Динамо”?
— Идет дискуссия на эту тему… Выскажу опять же личное мнение. С точки зрения мирового опыта клуб должен быть наказан. Как — другой вопрос. Дисциплинарный кодекс однозначно прописывает, что договорной матч должен быть аннулирован. Здесь опять же трудно говорить, обладая определенной информацией. Вы ведь знаете, что Сергей Сафарьян и следствие косвенно указали, что этим матчем история не заканчивается. Есть и другие эпизоды.

— Эти уголовные истории совпали с вашим появлением в федерации.
— Один серьезный человек сказал: милиция к тебе неравнодушна — видишь, пришел в футбол и сразу такое… И Жукова увели из соседнего кабинета. Я к этому спокойно отношусь. Точно знаю, что никакого отношения к произошедшему не имею. Матчи сдавались без меня. Вообще в подобного рода скандалах важно видеть позитив. Было бы гораздо страшнее, если бы об этом не говорили. Это как печень, которая не болит, а дело идет к циррозу. В итоге последствия гораздо печальнее. И то, что о скандале говорят и пишут, это хорошо.

— Скандал не затруднит для БФФ продление спонсорского контракта с “Беларусбанком”…
— Насколько известно, в последнее время в “Беларусбанке” арестованы два топ-менеджера. Но это же не значит, что весь банк погряз в коррупции. То же и в футболе. Федерация борется с коррупцией — из этого ведь не следует, что она сама и есть система. С точки зрения логики все наоборот. Мне кажется, есть все основания рассчитывать на продолжение сотрудничества с “Беларусбанком”. Видно, что наш футбол хочет очиститься. В том числе, кстати, и с помощью спонсорских денег, которые идут на поддержку клубов. Ни для кого не секрет, что людей двигает на преступление нищета. Они идут на это от безысходности. Была бы зарплата 500-1000 долларов, ее бы хватало, чтобы прокормить семью, и человек не преступал бы черту закона. А если не платят, дома жена, дети и нужно на что-то жить… Я не оправдываю. Просто говорю, что это один из факторов.