Зона доступа. Осень “Динамо”. Сергей Боровский: когда нет денег — дайте время

Да и просто поразмышлять о жизни и профессии — иногда в публичном формате. Сергей БОРОВСКИЙ, несмотря на уйму теперешних хлопот, в интервью не отказал. Минское “Динамо” версии “осень-2016” — давайте слушать…

— Вам, должно быть, по душе такие отрезки — когда в жестком игровом графике появляется тренировочный просвет.
— В такой ситуации, как наша, любой перерыв кстати. Но у “Динамо” он был отчасти условным — съездили на кубковый матч в Гомель. Победа в нем ценна не только выходом в следующий этап. Момент был важен психологически. Играли без семерых человек. Это был шанс проявить себя для тех, кто недоволен редким попаданием в состав. Да и вообще возможность перезарядить батарейки, начать финишный этап сезона с новыми желаниями и мотивацией.

— Неопределенность турнирного положения команды — фактор, осложняющий вам жизнь?
— Результат определяет в жизни многое, даже слишком. Мало кто готов вникать в суть командных процессов, большинство судит о событиях поверхностно и сразу. Начинаем игру с гола — ура, молодцы! Через пять минут пропускаем — позор, Боровского в отставку! Ребята, еще восемьдесят минут играть, вы хотя бы финального свистка дождитесь…

— Но ведь и после этих свистков поводы для дифирамбов пока, как правило, не возникают…
— Когда принял команду, провел тестирование физического состояния. Только четверо игроков получили четверки по пятибалльной шкале. У остальных были двойки и тройки, примерно пополам. Обычно даже сразу после отпуска картина бывает отраднее. А это за неделю до матча в Ирландии! Дальше в календаре стояли “Войводина”, встречи с “Шахтером” и БАТЭ, их нельзя было проигрывать. Подготовиться, чтобы выстрелить в конкретном матче, в недельном цикле еще можно. Но потом без базы выносливости все равно начнешь “садиться”. Неотложно нужна была специальная интенсивная работа. Выполняя ее, игрок не подходит к матчу в оптимальном самочувствии. Играть на фоне серьезных нагрузок — это преодолевать себя. Если не привыкнешь делать это на тренировке — не сделаешь и в игре. Все согласно крылатому выражению Фергюсона: как мы тренируемся, так мы играем.

— Интенсивность динамовских тренировок существенно возросла?
— Да. И объемы тоже. Два-три дня в неделю занятия стали двухразовыми. У меня нет поводов упрекнуть ребят в недобросовестности. Они стараются. Но, к сожалению, футболисты белорусских клубов к таким нагрузкам в соревновательный период не приучены. Прекрасно помню приход в минское “Динамо” Олега Базилевича в конце 70-х. У нас пошла невероятная интенсивность, какая и не снится нынешнему поколению. Было очень тяжело. Ломались привычные представления о физических возможностях, ломалась психология. На ту ломку ушел целый год. Кто не справился, те ушли. Кто выжил, остались. Потом я спокойно переносил нагрузки Малофеева. Они были другой направленности, но тоже интенсивные. И двухразовые тренировки у нас были до октября. И прекращал их Эдуард Васильевич лишь потому, что переставало хватать светового дня, а освещения в Стайках не было.

— Команда принимает нынешнюю перестройку?
— Ясно, что период непростой. Все любят победителей, а проигравших — никто. Все хотят результата, да побыстрее. Из такой нервотрепки, как сейчас, только сильные пробьются дальше. Я уже говорил в интервью сразу после назначения, как много зависит от психологии: настроя, мотивации, сплоченности. Надо, чтобы каждый игрок вышел хотя бы на свой максимальный уровень, а потом пытался прыгнуть выше. Пока этого нет. Надо каждый раз побеждать себя, а не обижаться на тренера, если ты не играешь и не бежишь. Нам и в игровом плане перестройка необходима. Нужно пересматривать тактические взгляды, подходы к индивидуальной игре. У нас все научились играть эту “зону”. И сейчас от того часто страдают. “Зона” позволяет скрыть персональные недостатки, особенно скоростные, создает иллюзию, что все под контролем. А когда туда, в зону, приходит опасность, игрок не готов сыграть персонально, упускает соперника, зевает. А ведь во всех модных трендах с Запада главным остается умение сыграть “один в один”. “Зону” поставили во главу угла и забыли, что футбол — это единоборства.

— Действия в них — критерий класса.
— Конечно. Есть у тебя сила? Есть скорость? Все любят тех, кто умеет индивидуально обыграть. Или, наоборот, кого ни за что не пройдешь. Остальное потом.

— У команды есть прогресс?
— Анализируем показатели выигранных единоборств, уровней скоростной работы. Но актуальны данные матчей против команд, сопоставимых с нами по классу или более сильных. Скажем, по воротам БАТЭ нанесли 8 ударов, а во встрече с “Гомелем” — 22. Только вот насколько показательна эта динамика? Во всяком случае, такую статистику надо отслеживать. Скорость должна быть на уровне при любом сопернике. Если, скажем, поначалу спринтерская работа в зоне максимальной мощности составляла за матч 1100 метров, то сейчас в некоторых играх выходим на 1600. Для сравнения, в премьер-лиге России норма 1800-2000. Нам к этому тоже надо стремиться. А команды уровня “МЮ” и “Реала” набирают 2000-2500.

— Вам важно, чтобы футболисты понимали пользу новых подходов непосредственно для них? Насколько доверительными могут быть сегодня отношения тренера с игроками?
— В былые времена тренер был в клубе человеком безальтернативно первым. Он определял требования в работе и правила в быту. На нем для игроков замыкалась футбольная иерархия. Прямого доступа к кураторам от спортивного общества, Совмина или партийного ЦК у них не было. Допустим, в Англии примерно так все налажено и сейчас. Там даже тренерская должность называется иначе — менеджер. У нас же тренер по-прежнему за все отвечает, но уже далеко не все определяет и регулирует. Игрок может пойти к президенту клуба и потребовать повышения зарплаты или пожаловаться на нагрузки. В дела команды может беспардонно вмешаться агент. Например, приказать своему клиенту пропустить тренировку или игру за дубль.

— Вы уже столкнулись с этим в “Динамо”?
— Будучи тренером, нет. Но в бытность спортивным директором замечал, как негативно влияют на футболистов те же агенты. Раньше спортсмен и зарплату, и карьеру определял в первую очередь работой на тренировках, игрой. А сейчас он во всем слушается агента, потому что тот способен пробить ему вместо условной тысячи две. И получается, что тренер в полной мере командой не руководит. Вот почему перестал тренировать Романцев? Он привык работать, фактически имея президентские полномочия. А когда ему стали диктовать условия, которые для него были неприемлемы, никуда не вписался. Похожая история с Семиным. Сегодня почти невозможны ситуации, подобные восхождению “Манчестера” под началом Фергюсона. Там результаты пришли на четвертый год работы. Он принял клуб разваленным. Он его формировал, подключал золотую молодежь, приглашал звезд со стороны, присматривался и просчитывал…

— Мы не слишком оторвались от родных реалий?
— Я к чему веду? За границей тренер принимает нового игрока. Если тот готов — ставит. Не готов? Отправляет или к тренеру по физподготовке, или к ассистенту — будь добр, поработай дополнительно. У нас объяснения плохой готовности, как правило, схожи: вина не моя, меня плохо тренируют, не тем кормят, спать укладывают не там. Да, от тренировочного процесса зависит очень многое. Но ведь игрок всегда должен доказывать свою состоятельность! Был у меня в одной команде показательный случай. Подходит авторитетный футболист: что-то мы совсем не бежим… Говорю: а вот посмотри, твой партнер по линии бежит, везде успевает, помог нам пару матчей вытянуть, и режим у него такой же, как у всех. Знаете, что я услышал в ответ? Мол, чего удивляться, если он в Россию рвется уехать! Получается, когда парень мотивирован карьерно, он и тренироваться соответственно хочет. Если стремиться уже некуда — вы уж тренируйте и мотивируйте меня.
Кстати, есть еще поучительная история на тему тренировочного усердия. Игрок по возрасту близился к завершению карьеры. Мои нагрузки встретил в штыки. Ходил даже протестовать к президенту клуба. Но худо-бедно фундамент физической готовности мы ему заложили. Глубокой осенью подошел с извинениями: спасибо, я впервые в карьере отыграл два тайма и совершенно не устал.

— В “Динамо” ведь футболисты отнюдь не только белорусские…
— Когда заступил в клубе на пост спортдиректора, обнаружил разделение на два лагеря — иностранцев и белорусов. Легионеры получали деньги, недостижимые для наших парней. Правда, они и играли в основном сильнее. Но знаете, что проскальзывало в их поведении? Высокомерие: а мне не с кем играть, уровень партнеров низкий. Мол, могу и лучше, но я и без того первый в рейтингах, деньги отрабатываю. Беда была в том, что при профессиональной работе этот человек забивал бы не десять мячей за сезон, а двадцать пять. А так легионеры позволяли себе походы в ночные клубы, опоздания на тренировки. На штрафы страшно обижались. Со стороны все это наблюдали белорусские ребята. Может команда при таком разделении быть дружной семьей?

— Сейчас таких иностранцев как будто и не осталось…
— Команда стала более однородной. Но в целом ее уровень пока не сравним ни с прошлогодним, ни с тем, что был прежде. А имя-то остается. И все считают, что условный Петров, если пришел в “Динамо”, должен и футбол показывать соответствующий. А он не готов играть так, как нужно “Динамо”. Пока не готов.

— И здесь вы попадаете под критический удар удвоенной силы. Получаете упреки и за селекционные просчеты на прежнем посту спортивного директора, и за результаты команды — уже как тренер.
— Давайте о селекции. Спортдиректором я стал 1 января. Хотя в клубе с октября. Юрий Александрович Чиж сказал мне тогда: поработай, присмотрись, потом решим, как продолжим сотрудничать. Отбор игроков на новый сезон начинался как раз в октябре, но на совещания по этой теме меня стали звать только ближе к Новому году. Да, пришли добротные футболисты, но средний уровень команды с их приходом не повысился. Кстати, удалось убедить клуб некоторые трансферы завернуть. А вообще важно понимать, что ни одного новичка “Динамо” не приняло в межсезонье, не получив добро тогдашнего главного тренера. Это совершенно логично, ибо тренировать этих футболистов предстояло Вуку Рашовичу, а не директорам — генеральному или спортивному. И теперь ни один футболист не придет в “Динамо” без моего согласия как главного тренера.

— Тогда странно, что в преддверии летней отставки Рашович сетовал, что межсезонное пополнение ему навязали, что игроков подобрали не тех, каких следовало. Как пример назывался защитник Генев.
— Действительно, на разговор к Чижу по поводу подписания болгарина ходил я. Ситуация была тревожной: на второй сбор команда отправлялась, не подобрав центрального защитника. Тогда мы еще не предполагали, как уверенно в этой роли раскроется Тигорев. Кстати, нашел Генева Рашович — через знакомого агента. Когда я вернулся от Чижа с согласием, он сказал: супер, спасибо! Но на сборах выяснилось, что квалификация у игрока не та. Так работай с ним, повышай! Учи своим принципам. Вон сейчас у нас защита вообще полностью сменилась. Она что, за месяц сыграется и усвоит новые требования? Тем более что нужно играть не поперек, как требовал Вук, а продольно и как можно быстрее. Пока ребятам сложно. Вижу, получается еще не все.

— Интересно узнать, кто пришел в “Динамо” по вашей инициативе.
— Нойок. Габовда. Шрамченко. Нойока взяли только со второго раза. Вук был сначала категорически против. А разве плохой игрок?

— Важный.
— Затыкает все дыры, куда ни поставь. Может играть на разных позициях. Габовда тоже. Шрамченко вошел в тренировочный режим, прекрасно проявил себя в матче против БАТЭ.

— Как вы восприняли публичные заявления Рашовича: мол, это генеральный и спортивный директоры не предоставили нам нужных игроков?
— Тема провальной селекции громче прежнего зазвучала после поражения от “Ислочи”. Интересно, что незадолго до этого я предложил игрока с прицелом на летнее трансферное окно. Хорошо обученного техничного легионера из Сербии. Реакция Рашовича: нет, он больше играет в центре, а нам нужен человек на левый фланг. Через неделю узнаю: Вук подсылает к этому же футболисту своего человека. Тот представляется… спортивным директором “Динамо” и предлагает переход в клуб на других условиях.

— Кстати, мы в редакции располагаем копией эсэмэс-переписки на эту тему. Там действительно интересно.
— Или еще случай. Рашович сам предлагает игрока. Называет цену. Но мы с гендиректором уже знаем, что его можно взять втрое дешевле, только через другого агента. Когда говорим об этом, встречает в штыки, заводится: тогда вообще брать не буду — так не делается. Получается, что все приглашения должны быть выгодны тренеру не только по спортивной части?

— Фигурировал и такой обвинительный аргумент: настоящие селекционеры ищут игроков не в интернете.
— Их вообще-то по-разному ищут. Если я беру “инстат” и нахожу там футболиста нужного амплуа с индексом за 300, которого прежде не видел в игре, это лишь отправная точка поиска. Ничто не мешает затем посмотреть на него воочию, связаться с агентами, получить подборку видео. Кстати, Рашович до назначения тренером год работал в “Динамо” спортивным директором. А потом заговорил об отсутствии в клубе отлаженной селекционной системы. Так он же сам и должен был ее наладить. Что ж не наладил?

— Из-за этих разногласий вы и подали в отставку?
— Ясно ведь, что отношения спортивного директора и главного тренера должны строиться принципиально иначе. Конфронтации в них не место. А что селекцию мы пассивно вели — тоже неправда. Например, зимой, еще до подписания Генева, ездил на просмотр другого центрального защитника в Чехию. Рослый, пас с двух ног, хорошо начинает атаки. Ответ: нет, ищем лучше. Находим другого — тоже нет. Тот уехал в Австрию. Уже летом появляется вариант: 196 сантиметров, координация. Нет. Уехал в Корею. Причем все эти игроки молодые. Их можно было развить и продать. Все отметалось. А если назвать всех футболистов, которых при посредничестве знакомых агентов я находил, состав подберется приличный.

— О каких несостоявшихся переходах особенно жалеете?
— Правый хав из Болгарии Александров. Сборник, поэтому не подпадал под наш лимит. Зимой все были в нем заинтересованы. Но не сошлись в деньгах — начинался кризис. Хотя, по меркам прежних сезонов, цены были рядовыми как по зарплате, так и по трансферу. Босниец Хорич. Высмотрел его в “Домжале” еще в декабре, однако тогда не сошлись в деньгах. Идеальный защитник, в Беларуси таких давно не было. Готовы были взять его летом. Если бы словенский клуб проиграл в еврокубках нашему “Шахтеру”, сразу бы и приехал. Но “Домжале” выиграл и вышел на “Вест Хэм”. И уже в паузе между матчами ценник прыгнул за пятьсот тысяч евро. Их сразу дали турки…

— Когда Рашовича уволили, довелось услышать комментарии: ну вот, Боровский подсидел-таки серба…
— Меня пригласили на разговор и спросили, готов ли взять команду. Я сразу справился: а что остается, есть ли другие варианты? Дело в том, что возможность замены тренера рассматривалась заранее. Я как спортивный директор предложил нескольких кандидатов. От одного предварительно даже получил добро. Но по каким-то причинам все мои предложения отвели. Не думаю, что так подсиживают.

— А правда, что вы поддерживаете рабочие контакты со специалистом в нумерологии, которого называют по-разному: шаманом, звездочетом?
— Этот человек помогает мне ориентироваться в вопросах совместимости характеров, понять, насколько гармонично спортсмен может влиться в коллектив. Это очень важно при наличии нескольких равноценных кандидатов. Даже на базе английской премьер-лиги создан специальный интернет-проект, где, исходя из всевозможных характеризующих футболиста цифр, высчитывают специальные индексы. Они подсказывают, в каком окружении или сочетании лучше применить его способности. Вы не задумывались, почему у московского “Спартака” хронические нелады в обороне, каких бы звезд туда ни покупали? Оказывается, все эти люди были плохо совместимыми в игре. И противоположный пример — “Лестер”. Его коэффициент совместимости оказался выше, чем у “Челси”, обоих “Манчестеров”, “Арсенала”. Игроки более гармонично подобраны, и результат — выигрыш титула. Или, скажем, в советском футболе были легендарные дуэты форвардов: Копаев — Понедельник, Мустыгин — Малофеев, Красницкий — Абдураимов.
Потом их данными занялись нумерологи, астрологи, психологи — везде обнаружилась полная совместимость по датам рождения, по сочетаниям психотипов, порой даже противоположных. Там же нашли объяснение и тому, почему капитаном легендарной советской сборной по хоккею был Михайлов, а не Петров или Харламов. Это интересная сфера знаний применима и в футболе. Особенно когда под рукой нет таких денег, как у Абрамовича, чтобы купить кого угодно. Когда надо тщательно подбирать состав, складывать пазл, заранее зная, кто может выпасть из коллектива, кто в нем потенциально ведомый, а кто ведущий. В спорте полезно выходить за рамки привычного. А то застрянешь, как на чае с лимоном…

— Поясните?
— Был такой главный восстановитель в перерывах матчей в советском футболе. Ничего не менялось долго — с 50-х по 80-е годы. И только потом догадались обратиться к специальным напиткам, компенсирующим потерю аминокислот.

— Не получилось увидеть все восемь матчей “Динамо” под вашим началом. Но вот чему удивился, готовясь к разговору. Авторы прессболовских рецензий рассмотрели в этих играх шесть различных тактических схем. Коллеги не засекают закономерностей, или вы действительно в стадии проб?
— Помню, когда работал в Витебске, журналисты выдали исследование тактики белорусских клубов. Выглядело это так: БАТЭ — 4-1-4-1, “Шахтер” — 4-2-3-1, Витебск — Боровский… Это когда у тебя есть 22 равноценных кандидата, решать просто. Смотришь, кто готов лучше, и ставишь в состав. Но в “Динамо”, допустим, весь сезон недостает крайних полузащитников. И вообще, с тех пор как принял команду, перед каждой игрой выпадает как минимум одна из позиций. И они всякий раз новые: где травма, где карточки. А как выходить из положения? Где-то делаешь упор на количество, где-то — уже на индивидуальное мастерство. Вот в первой встрече с “Войводиной” поставил трех центральных защитников, и получилось неплохо. Но не было полноценной контр- игры. Для нее нужны три центральных полузащитника. То есть в идеале надо было выходить на повторный матч в Бресте со схемой 5-5, без нападающих. Это чтобы в обороне все перекрывать. Но кем тогда позиционно атаковать? Рискуем, оставляем в обороне четверых. Есть контр- игра. Болельщики нам помогают, гонят вперед. Вот-вот должны забить. Но в этот момент как раз из зоны, где не хватает третьего центрального защитника, приходит гол…
Понятно, чем сыграннее команда, чем больше постоянства в ротации, тем проще привыкать к определенной схеме. Но для меня ценнее игроки с умениями универсалов. Такие могут выйти на разные позиции при любой схеме или залатать дыры при потерях в составе. В принципе футбол сводится к взаимодействиям в квартетах. С формата “четыре на четыре” начинают учить детей. И в основе всего сегодня игра в четверках. Не важно где: внизу, вверху, в середине, справа, слева. Если игроки понимают, как правильно действовать вчетвером, они креативны в любой расстановке.

— Есть та, которую вы почитаете за идеал?
— 3-2-5. Так строится “Барса”, когда атакует. При этой схеме в чужую штрафную могут одновременно вбежать до шести человек. Но нужны очень быстрые центральные защитники на случай контратак соперника. А вообще играть надо так: 1-9 в атаке и 9-1 в обороне. Нужно гармонично и защищаться, и атаковать.

— Изучение прессы с отзывами на вашу работу нынче сильно огорчает?
— Газет практически не читаю. Отвык, работая за границей. Это раньше лез в журналистские тексты, выуживая любую информацию о сопернике — ее не хватало. Да и писали о футболе тогда по-другому. Вот вы, когда начинали, учились на хороших примерах: Винокуров, Филатов, Кучеренко. Да и сами ребята грамотные. И это помогало профессионально рассказывать об игре. Сейчас пошли какая-то развязность, легковесность. И футбол, конечно, другой, освещать его сложнее. Но даже в начале суверенитета он подавался в прессе намного информативнее. Сегодня использую другие и более достоверные источники с данными. Это интернет плюс видео. А потребность в слове упала. В газете заглядываю в статистические таблицы, рейтинги игроков.

— Трудно начинать работу под постоянным прессингом динамовского фанатского сектора? Как-то не жалуют там вас.
— У нас стадионы стали единственным местом, где можно выплеснуть весь негатив, который в тебе сидит. Получается, только там дозволено то, чего не сделаешь на улице или в транспорте. На аренах вроде тоже охраняют порядок, но как-то выборочно. Главное, чтобы ничего запретного не пронесли. Но есть же и нормы поведения в общественных местах! Вот я, например, категорически не приемлю мат. А когда его скандируют всем сектором, это вообще за гранью. Или эти омерзительные кричалки про карателей, проходящих по деревням. Парни, вы вообще в этой стране выросли? Историю знаете? Или хотите ее переписать? На нашем фанатском секторе вообще отказываются понимать ситуацию в команде. Она побеждает — им просто хорошо, проигрывает — им хорошо ее гнобить. В Молодечно на матче с “Ислочью” сидел неподалеку от сектора. Он заводит: Вук — уходи! Следом: Селимов — уходи! Потом кто-то предлагает: давайте про Боровского. Ответ: подождем, пока рано. Клубный директор из одного города поделился опытом решения проблемы: я фанатам ящик водки проставлю — и они кричат только нужные лозунги. По-моему, ничего не может быть вреднее для команды, чем оскорбления ее фанатами игроков соперника и их болельщиков на выездах. Стадион сразу резко настраивается против тебя и только активнее поддерживает своих. У фанов во время игры должна быть одна задача — гнать вперед свою команду, как это было в Бресте на еврокубках, поддержкой множить силы футболистов. Любой тренер будет такому сектору благодарен. Нам надо делать клуб, где все было бы едино. Раньше в “Динамо” шло разделение по линии: иностранцы — белорусы. А в этом сезоне наметилось уже более страшное: команда — сама по себе, офис клуба — сам по себе…

— Кажется, и дубль сам по себе…
— И детская школа тоже. И все это надо снова собрать. Этого не сделаешь взмахом волшебной палочки. Мне вот многие звонили с вопросом: ну когда ты уже команду примешь? Но вдвое больше было тех, кто предостерегал: не рискуй, все равно останешься в результате стрелочником.

— Это жизнь…
— Если бы не был воспитан этим клубом, возможно, и внял бы совету поосторожничать. Но хочется помочь. И ясно, что работа пойдет быстрее, когда все будут вместе и терпеливее. Еще на заре суверенного футбола один его аксакал говаривал: ой, да с деньгами любой тренировать может, ты вот без денег создай команду. Окей, так дайте хотя бы время…