Хроника. Дело Субботкина. В ответе за все

А именно законности функционирования ЗАО “Маркетинг”, подменившего коммерческий отдел ХК “Динамо-Минск” (ч. 3 ст. 424 и 426: злоупотребление властью и служебными полномочиями и превышение власти и служебных полномочий), и получении от Владимира Бережкова средств, которые начислялись на банковскую карточку Леонида Сагындыкова (ч. 4 ст. 210 УК: хищение путем злоупотребления служебными полномочиями). В первом случае Субботкин вину признал частично, попросив адвокатов в прениях точнее квалифицировать позицию, во втором — стал полностью отрицать.
Касательно ЗАО Максим Владимирович показал, что необходимость его существования диктовалась тогдашними экономическими реалиями. Так, к концу 2015 года президентом была поставлена задача выхода “Динамо” на 50-процентную окупаемость. Кроме того, на конец апреля 2013-го, когда Субботкина назначили гендиректором, клуб в общей сложности задолжал кредиторам и игрокам 3 миллиона долларов. При непогашении долгов до 1 июня команде грозил недопуск к сезону КХЛ. Выход находился в создании структуры, не имеющей отрицательного доходно-расходного баланса и способной делать финансовые заимствования ввиду незапятнанного бухгалтерского имиджа. Причем добро на это, по словам подсудимого, дал наблюдательный совет “Динамо”.
Для запуска дочерней организации требовался оборотный капитал. В качестве него и выступили 400 миллионов рублей, которые “Динамо” перевело на счет ЗАО для поиска персонала на время чемпионата мира-2014. Загвоздка в том, что работу бесплатно выполняли сотрудники клуба, тогда как штат “Маркетинга” состоял лишь из директора Александра Павлюченко.
Субботкин подчеркнул: “Задним умом понимаю: услуга не могла быть оказана. Надо было проконтролировать заключение договоров подряда. Однако хочу обратить внимание: прибыль целиком направлялась в “Динамо”, и вообще руководствовался исключительно его интересами. Да, преступил закон, но корыстных целей я не преследовал”.
Признал обвиняемый и необоснованность выплат другу Максиму Цынгалеву, который возглавил ЗАО в мае 2014-го. Хотя счел нужным заметить: “Достаточно большие вознаграждения предусматривал контракт со шведской фирмой на реализацию сувенирной продукции. В частности, Цынгалев как руководитель проекта получил 20 тысяч долларов, Лидия Семенова — 15”.
На вопрос государственного обвинителя, касавшийся назначения на должность председателя наблюдательного совета “Маркетинга”, Субботкин ответил, что решение принимал, консультируясь с юристом клуба Инессой Готто. А ежемесячные гонорары ему в размере 40 миллионов рублей оговаривались с Игорем Рачковским и Максимом Рыженковым, причем выплачивались не сразу, а только после того как организация стала получать прибыль.
Несмотря на это, всю сумму ущерба — 2,3 миллиарда рублей — Субботкин возместил. Правда, еще сделал акцент на хозяйственных достижениях: прибыль “Динамо” от коммерческой деятельности за период его работы возросла с 50 тысяч долларов в сезоне-2012/13 до 1,2 миллиона в кампании-2014/15. А на счету ЗАО перед задержанием гендира находилось полмиллиона — при уставной тысяче долларов. На этих словах подсудимый расплакался…
Не раз он прерывал монолог, когда зашла речь о завладении деньгами Сагындыкова. По данному эпизоду Максим Владимирович всю ответственность переложил на Бережкова, повторно обвинив его в лжесвидетельстве: “20 июня 2015 года я был помещен в СИЗО, а через две недели узнал, что задержан Владимир Петрович. Спустя пару дней меня пригласил следователь и сказал, якобы у нас в клубе была “мертвая душа”, чьи средства будто бы передавались мне. Не мог поверить, ведь Бережков имел репутацию правдоруба. Но на очной ставке он подтвердил свои слова. Осознаю: на правах руководителя должен отвечать за все. В том числе за происходившее за моей спиной. Однако ни единой копейки себе не взял. Виноват, что принял этого человека на работу и доверился ему. Засовывать голову в песок, как страус, не буду, но готов отвечать лишь за содеянное”.
Прокурор обратился к сумме оклада подсудимого, который не мог в соответствии с постановлением Совмина превышать шести миллионов рублей. Тот заверил, мол, заработной платой был удовлетворен, поскольку в общей сложности в структуре “Динамо” получал четыре тысячи долларов в месяц.
В заключение Субботкин отметил, что Сагындыкова видел два раза в жизни, а выписывал ему премии только по докладным запискам Бережкова. В скаутские детали не вдавался, ибо, согласно разграничению должностных обязанностей, за спортивную часть отвечал генеральный менеджер.
К прениям вчера суд не приступил, потому как защита выступила с ходатайством о представлении дополнительных доказательств по делу. Адвокаты рассчитывают на показания важного свидетеля, чье имя не называется, а для его поиска и вызова, дескать, нужно время. Председательствующий объявил перерыв до 7 октября.