Борьба греко-римская. Подрабатывал охранником на дискотеках

Он знает, что говорит — парень, пробивавший дорогу к олимпийской медали с упорством бойца, который никогда не сдается.

— Читал, что вам очень нравится изречение “Никогда ни на что не жалуйся, тебя пожалеют, но уважать больше уже не станут”.
— Я пару лет как переехал в Беларусь, учился в Гомельском училище олимпийского резерва, и мое финансовое положение, прямо скажу, энтузиазма не вызывало. Карманных денег не было в принципе, и в разговорах с Алимом Селимовым я мимоходом задевал эту тему. Вот тогда от него это и услышал. Запомнил на всю жизнь. Алим вообще для меня друг, товарищ и брат, который всегда помогал как мог.

— А как можно было заработать в 18 лет в училище олимпийского резерва?
— Да, по сути, никак. На зарплату члена сборной меня не ставили, не было гражданства. Разве что призовые какие-нибудь за победу на соревнованиях.

— Грузчиком?
— Нереально при двух тренировках в день. На еду хватало — кормили в училище, но чтобы там кофе попить где-то или, например, девушку пригласить в кино — об этом даже не мечтал.

— Это сильный стимул для прогресса.
— Именно. Уже в молодежном возрасте выиграл взрослый чемпионат страны. Призовые были что-то около 100 долларов. Я за них потом два месяца жил. Но, главное, после победы мне сделали гражданство и зачислили на ставку члена национальной команды.

— Но до этого всего вам необходимо было прийти к решению переехать в Беларусь.
— Дело в том, что в России всегда существовали какие-то подводные течения, и вовсе не факт, что на соревнования поедет сильнейший. Если у тебя за спиной есть влиятельные люди, то совсем необязательно занимать первое место. К сожалению, у меня такого могущественного спонсора не было, и я понимал, что даже если буду всех побеждать, это не станет гарантией успешной карьеры.
Начал заниматься борьбой в дагестанском Кизилюрте. Даже не знаю, с каким белорусским городом его можно сравнить по количеству населения — наверное, с Калинковичами. Город у нас очень спортивный, достаточно сказать, что его уроженцами были сразу два победителя Олимпиады-2012 и один бронзовый призер. Понятно, что борьба и единоборства развиты у нас очень сильно.
Я не стал исключением из правил, тоже отправился в борцовскую секцию. Моим первым тренером стал Хайбула Магомедрасулович Хайбулаев. Тренировался как “вольник”, но параллельно выступал и в греко-римской борьбе, причем довольно успешно. Но так как в Кизилюрте секции по этому виду борьбы не было, решил, посоветовавшись с родителями, переехать в Махачкалу.
Потренировался там, и на юниорском чемпионате России занял второе место, получив травму в финале и не сумев закончить схватку. Хорошо выступал на международных турнирах, тем не менее ни я, ни тот парень, который стал чемпионом России, на чемпионат Европы не поехали. После этого мне стало ясно: если такое творится на юниорском уровне, то можно только представить, что будет на взрослом ковре.

— Селимов к тому времени уже был чемпионом мира.
— И занимался он у нашего односельчанина Малика Эскендарова, который учился в параллельном классе с моим отцом. А я первый год в Беларуси тренировался в Мозыре. Потом переехал в Гомель, поступил в училище олимпийского резерва, работая под руководством Виталия Владимировича Гоголя. Затем у меня были трудные три года в Минске. Дело в том, что надо было идти в армию. Альтернативой был университет, но мне сказали, что, служа в Вооруженных силах, смогу продолжать числиться на ставке члена национальной сборной. А потом выяснилось, что вышел закон, согласно которому военнослужащий не может иметь еще одну зарплату. В итоге прослужил в спортроте две недели, а потом все время тренировался — но уже без зарплаты. Приходилось работать нелегально — охранником на дискотеках.

— И как?
— Не очень, прямо скажу. Всю ночь работать, а потом тренироваться… Считай, потерянные полтора года. Тем более и работа беспокойная. Я, конечно, старался избегать силового разрешения конфликтов, но иногда просто некуда было деваться. Когда человек пьян, то ему море по колено и он обязательно хочет с тобой помериться силами. Неужели алкоголь так действует на людей?

— Судя по всему, вы его не употребляете.
— Нет. Во-первых, религия не позволяет, а во-вторых, спиртное и спорт несовместимы. Да, иногда говорят: мол, без него нельзя, надо расслабляться. Но я думаю, что это можно делать и по-другому. Скажем, поехать на рыбалку или организовать с друзьями шашлыки. Но даже если кто-то хочет выпить, лучше это делать дома, особенно если знаешь, что в пьяном состоянии становишься неадекватным и несешь угрозу обществу.

— Самыми плодотворными годами в борьбе затем, наверное, стали 2012-й и 2013-й?
— Да, это когда вернулся в Гомель, а главным тренером сборной стал Камандар Маджидов. Я и дома хорошо работал, и на сборах, находил полное взаимопонимание с главным тренером. Он знал, чего я хочу, я знал, чего он хочет.
А хотелось мне побед. В 2013-м стал бронзовым призером чемпионата мира. И, конечно, думал о том, что к Олимпиаде-2016 буду одним из фаворитов в свой весовой категории. Но потом все пошло не так. На последующих чемпионатах мира и Европы мое лучшее место было лишь седьмое. Ни одного турнира международного не выиграл.

— Почему?
— В 2014-м с тренером пробовали решить мой жилищный вопрос. Обили немало порогов, куда только ни обращались, но везде слышали только отрицательный ответ. И когда тренер говорил, что я могу уехать в другую область, то ему отвечали: “Пусть едет, мы его не держим”. А у меня уже была семья, и жить на съемных квартирах мы просто устали. После такого отношения весь энтузиазм куда-то улетучивался и психологически я был погашен.
Да и сейчас в Гомеле у меня вообще ничего нет, уже год как и на сборы не ставят. Игорь Петренко стал главным тренером сборной, и мне, естественно, пришлось переехать за ним в Минск. Я не буду говорить про витаминизацию или получение экипировки — об этом и речи не идет.

— Следует признать, ваша весовая категория до 85 килограммов стала на Олимпиаде в Рио одной из самых скандальных. У нас были претензии к судейству схватки с украинцем Беленюком. У тренеров Беленюка — к арбитражу его финала с россиянином Чакветадзе. Как считаете, итоговое распределение мест справедливо?
— То, что у нас оказалась медаль, — уже хорошо. Хотя, конечно, можно было выйти в финал и побороться за золото. Я с Чакветадзе ни разу не встречался, но по стилю борьбы он довольно удобный для меня борец. Не скажу, что это была бы легкая встреча, однако шансов победить у меня было бы больше.
У нас остались претензии к болгарскому рефери, который дал мне два абсолютно незаслуженных замечания в схватке с Беленюком. Но, если разобраться, это вообще была самая скандальная Олимпиада в истории борьбы.
Возьмем вес 66 килограммов. В финале боролся серб и армянин. Глава Международной федерации борьбы по национальности серб, и только поэтому его земляк стал чемпионом. Того буквально протащили до финала и подняли на верхнюю ступень пьедестала. “Сделанный” чемпион — и так думаю не только я, но и все борцы.
В нашем весе в схватке за бронзу немцу тоже подарили медаль. Венгр был явно его сильнее. И таких случаев немало. В финале я знал, что будут тянуть Чакветадзе, потому что Мамимашвили в руководстве ФИЛА серьезная фигура, а у украинцев там никого нет.

— Как все сложно у вас.
— У нас, чтобы побеждать, надо быть намного сильнее соперника. А на таком уровне это практически невозможно — очень много сильных борцов, которые примерно одинаковы по классу.

B>— Следует признать, в Рио отличился и сам Мамиашвили. Президент Российской федерации борьбы прилюдно ударил спортсменку сборной Инну Тражукову.
— Я этого не видел, но, может, он был под таким горячим впечатлением, что не смог сдержать эмоций?.. Честно говоря, я сначала не поверил. Михаил Геразиевич — человек заслуженный, олимпийский чемпион, прекрасно знает, каким трудом достаются медали… Не понимаю, сорвался, видимо…

— А разве мужчина может ударить женщину?
— Нет, конечно. Даже и думать об этом нельзя. В общем, не нахожу слов, как прокомментировать все это…

— Знаю, что в родном Дагестане ваша олимпийская медаль не осталась незамеченной.
— Мне подарили внедорожник и земельный участок, как, впрочем, и моему товарищу, который стал чемпионом Рио в турнире таэквондистов. Я же говорил, республика спортивная и наши победы очень радуют людей. Хотя это только первая часть чествования, организованная нашими друзьями. Вторая будет в октябре, когда нас примет глава Дагестана.

— Кажется, дагестанцы в Рио выступали за сборные семи стран.
— Если не считать Россию, то это Узбекистан, Польша, Беларусь, Румыния, Азербайджан и Казахстан.

— Где лучше всего относятся к спортсменам элитного уровня?
— В Азербайджане. Золотая медаль на Олимпиаде там оценивается в полмиллиона долларов. Плюс квартира в столице, машина, четыре года — бесплатный бензин, пожизненная бесплатная сотовая связь и пожизненная стипендия в полторы тысячи евро после окончания карьеры…

— Жану Беленюку в свое время предлагали переехать в Баку.
— И он сделал большую глупость, если отказался.

— Любит родную Украину.
— Подписан на него в “фэйсбуке” и вижу, что он все время жалуется на происходящее на Украине. Ну если не нравится, как к тебе там относятся, то переезжай в другую страну. Предложения же есть. А если не едешь, тогда не жалуйся. Дали ему квартиру, но не нравится, вроде маленькая. Хотя знаю, что на Украине сейчас никому из чемпионов и призеров Игр жилья не дают.

— И в этом они с нами похожи.
— Ну, надеюсь, мой жилищный вопрос в этом году как-то решат. Мы бумагу написали на имя президента страны.

— А ежели все-таки не дадут, сможете переехать в тот же Азербайджан? Вы в самом расцвете сил, явно там пригодитесь.
— Нет, мне уже ехать никуда не хочется. В Беларуси слишком многое держит. Тогда буду собирать: премию дадут, с зарплаты…

— Кто же держит вас здесь?
— В первую очередь тренеры. Малик Эскендаров, Игорь Петренко, Алим Селимов. Благодаря им я и добился этого успеха. Они очень талантливые, но непохожие друг на друга люди. Малик мне — как второй отец. Когда приезжаю к нему в гости, мы можем обсудить с ним практически любую тему. По характеру он очень темпераментный человек, может мгновенно завестись и так же быстро потухнуть.
С Игорем Анатольевичем Петренко у нас чисто рабочие отношения. Он очень грамотный специалист, ему достаточно одной тренировки, чтобы понять, в каком состоянии находится борец. А самые близкие, братские отношения у меня с Алимом.

— Болеете за минское “Динамо”?
— Не назвал бы себя завзятым футбольным болельщиком. Но меня, безусловно, волнует все, что происходит в жизни моего друга. Хочется, чтобы его труд в футболе воплотился в результат. Пока это не очень получается, но, надеюсь, все будет хорошо. Алим человек очень упорный, и он всегда отдает делу, которым занимается, все силы.

— У самого сейчас какие планы?
— Тренироваться — у спортсмена одна судьба. Если не хочешь остаться на прежнем уровне, то после любого успеха, даже олимпийского, надо возвращаться в зал и пахать снова. Соперники ведь тоже не сидят на месте. В этом году сезон, по большому счету, уже закончен Олимпиадой. Но до Нового года обязательно выступим в нескольких турнирах с хорошим составом участников. А потом уже будем готовиться к чемпионатам мира и Европы 2017 года. Если отберусь туда, конечно. Потому что хватает молодых ребят, и к их амбициям надо относиться серьезно.

— В вашей категории имеются примеры спортивного долголетия. Наверное, есть соблазн пойти по пути 37-летнего олимпийского чемпиона Мишина, который до последнего боролся за попадание в сборную России и поездку в Рио.
— А вот и нет. Мне больше нравится пример Алима Селимова, закончившего карьеру на пике. Очень уважаю Мишина как великолепного спортсмена, но когда в этом олимпийском цикле его обыгрывали молодые ребята, класс которых на порядок ниже… Это выглядело не очень. Все-таки чемпион должен уходить с гордо поднятой головой.