Чемпионат мира-1982. Любовь и голуби

То был год моего первого студенческого отряда. За пару недель, в середине июня, начинался испанский мундиаль, и от участия в подъеме животноводства было, наверное, нелишне “закосить”. Но имелась причина, стоившая всех игр, вместе взятых.
На закладку коровников в чисто поле манило не за рублем. Просто туда ехала одна девушка. Каких-то планов я не вынашивал, время было не столь продвинутое, и лишь тайно вздыхал, благодаря судьбу за возможность дышать с ней одним воздухом.
Счастья хватило до первой дискотеки, на которой, собственно, все и закончилось. Под полным звезд небом происходило: лавочки, лавочки и бетонный пятачок посреди песков строительного городка — “пляц”. Здесь ее и перехватили, увели девушку прямо из стойла.
Сколько же несчастий на одно лето! Перед отъездом в стройотряд сборная СССР, многообещающе начавшая с бразильцами, вылетела из турнира, не справившись с поляками (0:0). И бразильская сборная, в которую я влюбился со второго (стартовали игрой с нашими) взгляда, но на всю жизнь, тоже остановилась на стадии группового раунда.
О те бразильцы! По младости лет мне не довелось знать великой команды семидесятого, которую многие считают лучшей в истории, но из всего, чему стал свидетелем, навсегда вошла в сердце эта не выигравшая законное золото дружина Теле Сантаны.
Они туго начали, с громадным натягом при посредничестве судьи одолев сборную СССР, но дальше пошла игра чудесная. У них выступали не по-футбольному образованный доктор Сократес — двухметровый лидер и капитан, исполнявший пенальти без разбега, изысканный Зико, челнок Жуниор, тонкий Фалькао, неутомимый Тониньо Серезо, Эдер с сумасшедшим ударом — кого ни возьми, звезда! Из этого ряда чуть выбивался форвард Сержиньо, запомнившийся невероятным процентом брака в завершении, — его включили в состав вместо травмированного Кареки. Ну и вратарь Валдир Перес, запустивший уже в первом матче от Баля, не дотягивал классом до той выдающейся команды.
Четыре гола бразильцы отгрузили шотландцам, четыре — новозеландцам, три — сложившим чемпионские полномочия аргентинцам. Блистал гениальный Зико, забивший каждому, а новозеландцам — два, и оба шедевры, с разницей в три минуты: со штрафного и после флангового навеса “ножницами” через себя. Трикампеоны уверенно шли к четвертому золоту, как вдруг… Маленький итальянец Паоло Росси, только-только отбывший двухлетнюю дисквалификацию за договорную игру — актуальная нам сегодня тема, отсидевший даже несколько месяцев в тюрьме, разрядил в фаворитов свою сублимированную энергию. Один его гол отыграл Сократес, второй — Фалькао, а на третий ответить уже не успели.
После матча Теле Сантана у кромки поля обнял каждого игрока. Всю ответственность за поражение он взял на себя и объявил об уходе из сборной.
Вот так за какие-то грехи жизнь вдруг оставила меня без всего, что в девятнадцать лет представлялось смыслом. Я безучастно кидал лопатой бетон, заливал мастикой крыши и почти не надеялся найти новую точку душевной опоры. Жизнь кончилась, не существовал в природе тот клей “Момент”, способный скрепить разбитое сердце.
В футболе многое поправляется заменами, и я вяло попробовал этот путь. Забрел снова на танцы, благо подвезли младший курс, поискал похожих, но быстро понял, что копии хуже оригинала, и музыкальную тему закрыл.
Оставался футбол. Ради чемпионата перенесли отбой и настроили телевизор в сколоченной из досок барачной столовой. Здесь и вошла в нашу жизнь молодая сборная Франции с набравшим силу Платини, малышом Жирессом и элегантным афрофранцузом Жаном Тигана.
В первой части чемпионата, занятый нашими и ослепленный бразильцами, за французской командой я особенно не следил. Начала с поражения от англичан, обыграла Кувейт и свела к ничьей матч с чехословаками — во второй групповой вышли с натягом. Здесь соперники тоже выпали не те, чтобы ахать, но с каждым матчем становилось очевиднее, что Мишель Идальго создал команду с неповторимым почерком.
И вот эти красивые Арамисы вышли против мощной немецкой машины. Столкнулись два направления — романтизм и прагматизм.
Началось все с оплошности Мориса Трезора, от ноги которого мяч отскочил к Литтбарски — 0:1. И тут у французов словно упали с ног гири. Заиграли легко, вдохновенно, и очень скоро, после контакта Рошто с защитником, Платини реализовал пенальти.
Подопечные Идальго не остановились, продолжали летать по полю и искрили изысканными ходами. Не готовые к такому повороту немцы теснились к воротам, отмахивались — до перерыва и после… На 58-й минуте превосходный пас Платини вывел в отрыв Патрика Баттистона. Голкипер Шумахер рванул к линии штрафной и, будучи переброшен, не остановился, а жестоко врезался в соперника. Патрика унесли без признаков жизни, а рядом шел обескураженный Платини, решивший, что партнер мертв. В больнице у Баттистона диагностируют сотрясение, выбитые зубы и повреждение шейного позвонка.
Но ставить второй пенальти судья не рискнул и даже не вынул карточку, чем вздыбил нашу стройотрядовскую торсиду. В отличие от Мишеля Идальго, воздевшего руки к небу, мы в едином порыве потрясали кулаками…
С этой минуты я зажил на поле, не просто болея за французов — я их обожал и жаждал выхода в полуфинал.
Из кромешной, глаз выколи темноты заглянул мой счастливый соперник. Совсем не болельщик, он скользнул по экрану и зачем-то объявил: “МалАя пошла взять свитер”. Дать бы ему за эту “малую”, не важно, что боксер, — но тут Платини, французы! А потом заглянула она, и они ушли, и внутри все снова оборвалось, и остался я со своим футболом.
О эта мудрость жизни! Окажись я на месте счастливчика, может, больше бы потерял, встретив “то, что искал, а не новые дивные дивы”. Бродский, говорят, был болельщик…
Какое-то время я мысленно бродил с ними под звездами, но игра снова затянула и заставила забыть беду. Французские романтики чертили такие узоры, что сворачивали защите шеи, но не дожали — матч перешел в овертайм. В котором великолепно черный, как глянец рояля, Трезор реабилитировал себя, расстреляв ворота после углового — 2:1.
Немецкий штаб выпускает оставленного на скамейке из-за сильной простуды Карла-Хайнца Румменигге, но Жиресс с линии штрафной хлестко пускает в угол с рикошетом от штанги — 3:1. Всего за восемь минут дополнительного времени французы создали задел в два мяча! Всё?
Не всё! Спустя пару минут в сутолоке у ворот Румменигге героически проталкивает мяч в сетку, а вскоре Фишер после сброса Хрубеша в падении через себя эффектно восстанавливает равновесие.
Оставшиеся десять минут команды проводят осторожно, согласившись отдать спор в руки провидения — серию одиннадцатиметровых.
Две пары пробили без промаха, точен и третий, француз Рошто. А вот опытный стоппер Ули Штилике с начинающейся залысиной намудрил, поменял при разбеге ногу и пробил совсем никудышно, а после рухнул на землю и замер в ужасе. Но уже на следующем ударе схватилась за голову вся Франция, и наш барак тоже: Сикс проиграл Шумахеру.
В последней паре Босси завороженно пробил в тот самый угол, куда мгновением раньше нырнул Шумахер. А здоровенный Хрубеш, лучше игравший головой, чем ногами, поставил для нем- цев победную точку.
Режиссер трансляции выхватил крупным планом лицо Платини с текущими по щекам слезами. Через два дня сразу восемь французов отказались выйти в матче за третье место. Я их понимал: сам не мог смотреть, все выгорело…
Время лечит. Когда все улеглось, сравнилось и сровнялось, я понял, что стал свидетелем лучшего, может быть, матча всех времен и народов. А девушка? Что та девушка…