ЧМ-2018. Николай Сигневич. С мячом еще договоримся

— Давай сразу — о твоем любимом чемпионате Англии. А точнее, о его начале.
— Будет интереснее, когда команды полностью войдут в сезон. Пока в смысле игры разочаровывают “МЮ” и “Челси”. Очки набирают, но натужно. А “Ливерпуль”, наоборот, приятно удивляет. По статистике у него самый большой километраж, создает больше, чем остальные, моментов.

— В межсезонье в Англию перебрались Гвардьола и Конте, Мадзарри и Гвидолин, Пюэль и Мойес. По тренерам этот чемпионат — сильнейший в мире?
— Сейчас — да. Но посмотрим, какие успехи будут у них через десять лет. А пока и вправду в премьер-лиге — самые титулованные тренеры. Надеюсь, чемпионат потихоньку выкарабкается на верхние позиции, где пребывал раньше. Например, в 2009-м — когда в полуфинале Лиги чемпионов выступали сразу три английских клуба.

— За кем из тренеров следишь особо?
— За противостоянием Муринью и Гвардьолы. Раньше оно было в испанском “класико”, теперь — в дерби Манчестера. Вообще, интересно за “Ман Сити” наблюдать. Ведь когда Гвардьола перешел из “Барсы” в “Баварию”, он перенес туда рисунок игры. Перекатывание мяча, контроль 65-70 процентов времени. Получится ли это у него и теперь? Любопытна и работа Клоппа в “Ливерпуле”. Эмоциональный, необычный тренер. Как радуется голам и победам, благодарит игроков после матчей — все это к нему располагает.

— В сентябрьском поединке со сборной Франции в составе гостей было сразу восемь игроков из премьер-лиги. Знал их как свои пять пальцев?
— Наблюдать за ними по телевизору — одно, на поле — совсем другое. Мелкие движения, работа корпусом на экране не видны. Вот и кажется, что Гризманн в “Атлетико” спокойно себе проходит к воротам. А на самом деле там хватает обманных действий — мелочей, которые очень сильно влияют на игру.

— Одним словом, ничья с французами — какой результат?
— Приятный. Для нас он положительный.

— Ты ведь давний поклонник “Арсенала”. Стало быть, майками менялся с Косельни или с Жиру?
— Вообще ни с кем. Как-то не задавался такой целью. В игре поначалу язык был на бороде. Прошло время — немного очухался. А потом думалось уже совсем о другом.

— У Глеба узнавал, каков “Арсенал” изнутри?
— Конечно. Мне, например, интересно, что за тренер Венгер. Оказалось, он старается общаться со всеми игроками. Если кто-то не попадает в состав, объясняет, почему. Еще спрашивал у Сани о выездах на матчи, о питании. Глеб нормально к этому относится — всегда ответит.

— Есть еще — в сборной, в БАТЭ — такие же поклонники “канониров”?
— Леха Риос, Денис Щербицкий. Вроде бы Каспар Дубра. Можем обсудить дела “Арсенала”, матчи посмотреть. А еще подшучиваю в последнее время над Гайдучиком — он за “Манчестер Юнайтед”.

— Как родилась любовь к сборной Голландии?
— Это было давно — когда в “Арсенале” играл Берхкамп. А он же голландец. У этой сборной всегда был интересный, атакующий стиль. Недаром в чемпионате страны результаты — 4:3, 5:2, 3:0, 7:1. Летят вперед!

— Матчи голландцев смотришь?
— Помню, болел за них еще в 2008-м — на чемпионате Европы в четвертьфинале с россиянами. В Бресте смотрели футбол в компании. Сидели у парня дома. Эти — за Россию. А у нас — флаг Голландии. У меня шляпа: на ободе — национальный “триколор”, сверху — стилизованный мяч. На щеках флаги нарисованы. Весело было!

— В этой сборной тоже хватает футболистов, выступающих в Англии.
— В матче со шведами в защите играли Янмаат, ван Дейк и Блинд. Еще есть Вейналдюм, Депай, Стекеленбург, Янссен. Правда, последнего вообще не знаю. Он в “Тоттенхэм” только что перебрался из Голландии. В прошлом сезоне в АЗ много голов наколотил. А смотрел недавно игру с ЦСКА в Лиге чемпионов — вроде защитники не дали ему развернуться.

— Голландцы — призеры двух прошлых мундиалей, но провалились в отборе на чемпионат Европы. Это застой в игре?
— Наверное, что-то такое должно было случиться, чтобы команда вышла на прежний уровень. Да и омоложение в составе происходит.

— Что из этого следует в преломлении на грядущий матч?
— Шанс у нас есть — он есть всегда и у всех. Голландия будет показывать свой футбол. А нам надо постараться использовать моменты, которые обязательно должны появиться у чужих ворот. И еще — допустить как можно меньше ошибок. Не зря говорят: у кого их меньше, тот и добивается результата. Думаю, можем зацепить очки. Но голландцы есть голландцы. Нельзя к ним пренебрежительно относиться и говорить, что мы их обыграем. Надо просто делать свою работу. Надеюсь, у нас может получиться. По крайней мере нужно в это верить. Мы едем туда не для того, чтобы не опозориться, а чтобы показать результат. Какой — это уже зависит от нас.

— Травма Роббена нам ведь на руку?
— Не только нам — всем его соперникам. Как он испанцев “возил” на чемпионате мира в Бразилии! С центра поля к воротам убежал и забил — все смеялись. Ни Серхио Рамос, ни Пике ничего не смогли с ним поделать. Сильнейший футболист. Если бы не травмы, играл бы еще круче и добыл бы еще больше титулов.

— С кем из голландцев пересекался?
— С Хиддинком! С Брестом на сборах в Турции играли с “Анжи”. 0:2 уступили. Они жили недалеко от нас. А это было незадолго до возобновления чемпионата России. И, видно, “Анжи” искал соперника попроще. Тогда Роберто Карлос играл, Это»о, Жирков, Шатов, Самба, Габулов. Очень хороший состав. Не случайно в том году команда чуть медали не взяла и пробилась в Лигу Европы.

— В понедельник принимать Люксембург. Так далеко не заглядываешь?
— Да. Пока готовимся к Голландии. А Люксембург — наверное, самый сильный соперник, который мог попасться из последней корзины. В Болгарии в сентябре команда уступила 3:4. Ее игроки выступают в Германии, во Франции. Уверен, что проходным матч не будет. Нам придется приложить максимум усилий. Иначе в таких встречах и быть не может. Если только ты не топ-сборная, а соперник — Гибралтар. В нашем матче многое — прежде всего в смысле психологии — будет зависеть от того, как сыграем в Голландии.

— Перейдем к твоим делам. Дискомфорт при разрыве вертлужной губы в тазобедренном суставе — с чем можно сравнить эти ощущения?
— Поднывает. Но у всех — по-разному. У кого-то в спине, у кого-то — в приводящей мышце, у кого-то — в паху. У Сани Володько все время задняя поверхность бедра была сильно натянута — перед тренировкой по полчаса разогревался. У Мозолевского это отзывалось болью в животе. У меня — в месте прикрепления приводящей мышцы к паху.

— Как это отражалось на поле?
— Резкие движения невозможно делать на максимуме. Те же рывки. Тренировался процентов на 70-80. Играл на уколах. Сделают накануне вечером — эффект длится сутки. Все это время боли не чувствуешь. Возвращается уже назавтра после игры.

— Говорят, травма мешала весь прошлый сезон…
— Правда.

— Кололи перед каждым матчем?
— Да. И таблетки принимал, и много всякой ерунды пил. А тут возникла еще одна проблема — начало дергать приводящую мышцу. После матча с “Барселоной” прошлой осенью потянул ее разок — вроде восстановился. Потом рецидив. Летал в Сербию лечиться. Снова рецидив. Готовился к последней игре с “Ромой” — ничего не болело. В итоге за три дня до нее опять дернул “привод” — и улетел домой.

— Что дальше?
— Договорились с врачом, что будем делать операцию. Потому что приводящая мышца страдала от вертлужной губы, которая была надорвана. Нагрузку компенсировали мышцы. И “привод” брал на себя больше обычного. Отсюда — дополнительное напряжение. А потом еще и кость начала воспаляться.

— Как решился на операцию?
— Мозолевский сказал: “Лучше делай — не будешь мучиться”. Я решил, что иначе — никак. Потому что играть надеюсь еще долго. А все время ощущать этот дискомфорт не хочется.

— Мозолевский и Володько тоже приехали в БАТЭ из Бреста. Трудно поверить, что эти ваши травмы — просто совпадение.
— А ведь действительно так и есть. Знаю с этим повреждением трех парней в высшей лиге, которые вообще никак не связаны с Брестом. Да и там мы выступали с Мозолем и Володяном в разное время. Под нагрузки Геворкяна в отличие от них не попал. С Денисом Яхно из “Гомеля” вместе в “молодежке” играл — у него такая же проблема. И нет возможности операцию сделать. Это все-таки недешево. У нас даже на обследовании выявить такую травму не могут. У меня МРТ показывало воспаление, а откуда оно взялось — неясно. Летал в Германию — сказали использовать специальные стельки.

— Курс лечения обычно стоит около 15 тысяч евро. Сколько оплатил клуб?
— Все. И вышло, по моим ощущениям, больше пятнадцати тысяч.

— Операцию делали в Риме. Кого из знаменитостей видел в клинике?
— Суперзвезд при мне не было. А известные люди встречались. Хоккеист Максим Майоров из КХЛ. Наш баскетболист Дмитрий Полещук — муж Анастасии Веремеенко. Еще — Алексей Кульбаков: в конце сезона приезжал на плановое обследование.

— Восстанавливался ты дольше обычного — не к апрелю, а к лету. Почему?
— Может, особенности организма. Говорят, после такой операции на это уходит три-четыре месяца. Я ее сделал 16 декабря — значит, к 16 апреля должен был выздороветь. В начале мая приступил к тренировкам в общей группе. Но на первом же занятии опять дернул тот же “привод”. В Италии посмотрели — надрыв. Из-за этого пропустил еще почти месяц. Руководители клуба, понятно, хотели, чтобы быстрее восстановился. А потом нас — Мозолевского, Олехновича и меня — отправили в дубль. Там тренировался еще недели три. А время все шло…

— Летом тебе еще и удалили аппендикс.
— Приехали в Молодечно на встречу с “Ислочью”. Под утро в день матча почувствовал боль над пупком. Уже и позавтракали, а она все не уходит. Доктор дал таблетку, а мне все хуже становится. Потом он пощупал живот: “Симптомы такие, будто аппендицит”. В местной больнице точный диагноз не ставили: “Надо ждать”. Плюс пришлось бы делать надрез. А врач узнал, что в Минске можно удалить аппендикс без этого. Я, не снимая формы, погнал на такси в столицу. Там сделали аппендэктомию. В животе — три прокола. Через один вводят камеру, через другой — надувают углекислым газом, через третий — его удаляют. В итоге провалялся в больнице почти неделю. Там были люди и похлеще меня. Увидел пару таких и понял, что все мои проблемы — не проблемы вовсе. Все познается в сравнении.

— До конца августа ты, считай, не играл. Трудное время?
— Было нелегко. Видишь, как ребята играют рядом с тобой, а сделать ничего не можешь. Благо есть семья. Жена с ребенком помогали отвлечься.

— В еврокубках в Дублине и Астане ты выходил на 10 минут. Еще не был готов?
— Не хватало энергии. Из-за истории с аппендицитом похудел за два дня на шесть кило. Смотрел на себя — было жутковато: глаза впалые, щеки — тоже. Уже через двенадцать дней после операции тренировался в общей группе. А делали бы надрез — пришлось бы ждать месяц. Не хватало сил — они меня в больнице просто покинули. Если тренировка шла часа полтора, то я отбегал сорок минут — и все. Бежать и хочешь, а не можешь. Старался быстрее вес набрать. Потому что до “рабочих” 86 кило не хватало восьми. В дубле играл столько, сколько мог.

— Как твоя жизнь изменилась после матчей с “Астаной”?
— У меня в первые два года в БАТЭ было участие в Лиге чемпионов. А сейчас пролетели даже мимо Лиги Европы. Еврокубки добавляли красок, и не только нам, но и, наверное, всей футбольной общественности страны. Теперь жизнь стала более серой. Хорошо хоть сборная немного сглаживает эти ощущения. Без этого было бы вообще… Во-первых, по три выходных. Во-вторых, мало матчей осталось. В-третьих, уже сейчас чемпионами станем.

— Это самый тяжелый год в карьере?
— В БАТЭ — да. Еще трудно было в начале 2013-го, но недолго. В Бресте стартовали с поражения в Кубке от СКВИЧа. Тогда еще Курнев про меня сказал, что нам надо было мотобольные мячи дать. Я же по мячу не попал однажды — хороший был момент. На меня всех собак повесили. Хотели в аренду отдать — чуть ли не в Пинск или Барановичи. После того матча в команду взяли еще двух нападающих — Дамьяновича из “Динамо” и Леху Петрова из “Шахтера”. В итоге в первых турах не играл. Потом вышел на замену в матче с “Гомелем” — отдал голевой пас. И потихоньку пошло-поехало.

— Дубль в сентябре в ворота могилевского “Торпедо” в Кубке — после года без голов. Для тебя это событие?
— Ну как год? Это такое красивое округление. Я-то после той травмы приводящей мышцы с прошлого октября провел считанные матчи. Причем в большинстве из них выходил на замены. Хотя, не скрою, забить дважды в Могилеве было приятно. Для меня просто играть — уже хорошо. А здесь — дубль, пусть и соперник — из второй лиги. Были и затем моменты, но не хочет мяч в ворота идти — и все тут. Ну ничего: мы с ним договоримся.

— Основной нападающий сборной — и совсем без голов в чемпионате. Это вызывает чувство неловкости?
— Есть такое. Но глупо же не приезжать из-за этого в команду, если тренер на меня рассчитывает. Никто так не сделает. Это, наоборот, мотивирует доказать, что меня не зря вызывают в сборную, и как-то отблагодарить наставника. А забивать хочется постоянно, но получается не всегда. Бывают разные периоды в карьере. У меня, видимо, сейчас такой, который, надеюсь, скоро закончится.

— Травма голеностопа на открытой тренировке перед матчем с французами, выходит, оказалась несерьезной?
— Бежал к мячу, а защитник меня не увидел и случайно наступил сзади железным шипом. Сразу болело прилично. Назавтра было намного легче. В игре с Францией уже почти не мешало. Мне тогда тяжелее приходилось из-за руки.

— Она же у тебя какое-то время была перебинтована.
— В матче с “Белшиной” неудачно упал на кисть. Очень сильно ее повредил — сразу чуть не вырвало. Думали, что перелом, но обошлось. Правда, почти все связки и сухожилия оказались повреждены. Сначала ходил с лангетой. Тренироваться с ней очень неудобно. Потом руку бинтовал. Болит до сих пор…