ВОЗВРАЩЕНИЕ. Кому-то шипы, кому-то розы.

Батутисты, легкоатлеты и гимнасты дожидаются своих в гордом одиночестве. Они томятся на улице (вылет из Вены дважды откладывается и в итоге задерживается почти на два часа), негромко договариваясь между собой о том, как им лучше развезти подопечных.

Транспорт нужен не всем. Сюзанна Иванкова шокировала окружающих шикарным лимузином, в который при желании можно посадить весь прилетающий белорусский десант: “Мы с Ваниным другом решили сделать мужу сюрприз”.

Я хочу продолжить разговор, что еще большим сюрпризом для Вани и всех остальных не призеров стало бы присутствие в аэропорту какой-нибудь веской фигуры из Министерства спорта и туризма. Понятно, не чиновничье это дело — встречать проигравших, но все же хочется, чтобы наши государевы мужи оказались чуть-чуть прозорливее других своих коллег из аналогичных министерств и ведомств. Но, увы, неудача — всегда безотцовщина.

Я могу рассказать Сюзанне много поучительных историй по этому поводу, но молчу. Журналистов-то сегодня тоже кот наплакал — я да наш фотограф. Саня Шичко занимает стратегически верную позицию — на эскалаторе застывшей над таможенным отсеком лестницы. Однако даже основной выход нынче почему-то закрыт на ключ, и первые представители белорусской делегации появляются откуда-то из дальнего угла вестибюля…

Изменил себе

Дениса САВЕНКОВА ни о чем спрашивать не надо. Наткнувшись на мой диктофон, он заговорил первым, возбужденно и горячо:

— Каким образом я умудрился не попасть в финал многоборья — не знаю точно до сих пор. Честно говоря, на такой поворот событий не рассчитывал ни в коей мере. Не думал, что Олимпиада окажется настолько сложнее чемпионата мира.

— Начал ты соревнования отнюдь не плохо…

— Да, но потом, когда посыпались ошибки, изменил себе. Обычно неудачи меня только подхлестывают, а в Афинах почему-то стал психовать. Наверное, закономерно, что затем в какой-то момент я сорвался, и все пошло прахом…

— Если бы в Греции рядом был старший тренер сборной Дойлидов, тебе его присутствие помогло бы?

— Думаю, что нет. Все-таки на помост я выходил один. Неважно, кто был бы рядом — мой тренер или старший. Может быть, причины в том, что какие-то ошибки в подготовке допустили мы все вместе. При желании можно насобирать много таких маленьких факторов, вроде бы несущественных, которые могли оказать свое влияние на это фиаско. Знаешь, когда так проигрываешь, то начинаешь копаться буквально во всем.

Впрочем, для себя я уже сделал выводы. И очень серьезные. Гимнастику не бросаю, буду тренироваться дальше. Моя цель теперь — Олимпиада в Пекине. Очень хочу туда попасть и реваншироваться за провал в Афинах.

— Не боишься, что следующие Игры могут пройти под знаком подавляющего преимущества хозяев, которые сильны в первую очередь в таких видах, как спортивная гимнастика?

— Чего мне бояться? Я вообще мало чего боюсь и этой Олимпиады совсем не опасался. Хотя, наверное, поэтому именно так все и получилось… Но я буду умнее. Обещаю это всем нашим болельщикам. Я уже стал сильнее, хотя и проиграл…

Минимум третий

Денис чем-то напоминает мне Ваню ИВАНКОВА четырехлетней давности. Ваня-2000 до сих пор стоит перед глазами — в паре, разумеется, со своим тогдашним тренером Виктором Дойлидовым. А вы тоже помните те душераздирающие кадры из Сиднея? Скажу, что, заняв аналогичное (и самое обидное) четвертое место и в Афинах, Ваня не в пример себе четырехлетней давности выглядит лучше. Теперь нет оснований подозревать его в том, что, покаявшись в прямом эфире перед белорусским народом и президентом лично, он вдруг сиганет из окна австралийского небоскреба. Теперешний Ваня весел и от души обнимается со своим, видно, очень преданным другом и нежно (где ты, Dolce Vita?) целуется с супругой. И меня эта метаморфоза очень даже радует…

— Сравни две свои Олимпиады, сиднейскую и афинскую.

— Они совершенно разные. В Австралии я все-таки выступал в многоборье, а здесь больше тренировался и все время торчал в зале. Постоянно ждешь, а ожидание тяжелее всего. В Афинах выходил на помост и знал о себе все. Кто я есть и какая у меня программа. И поэтому внутреннее состояние было очень комфортным. Судьбу медали решили какие-то мелочи (при этих словах Ваня поднял вверх правую руку и сделал характерный жест, потирая указательным пальцем большой)…

— А почему нас всегда не хватает на такие вот мелочи, которые в итоге все и решают?

— Мы ж честные…

— Но тем не менее Игры-2004 не назовешь самыми грязными…

— Пожалуй, нет. Но всяких неприятных процессов в той же гимнастике было достаточно. Надо что-то менять в этом виде спорта, ибо не сегодня-завтра он умрет, запутавшись в дрязгах, которые сегодня опутывают его, словно щупальцы гигантского спрута.

— Ваня, после Олимпиад мы традиционно посыпаем голову пеплом и призываем в свидетели небеса. А ты лично готов с помощью своего имени поменять что-то в пользу белорусов в вашем виде спорта?

— Для того чтобы победить мафию, ее надо возглавить, да? Но это, сам понимаешь, не пятиминутный разговор. Тем более здесь и сейчас, в полвторого ночи.

Если кратко, будь я американцем, на моей груди сейчас висела бы золотая медаль. Всем бы говорил: “Как дела? Хорошо? У меня тоже”.

Но не жалею, что я — не американец. Быть белорусом тоже неплохо. Мы вообще классные ребята. Знаешь, я у них спрашиваю: “А почему вы третье место отдали ему, а не мне? Результаты-то ведь одинаковые”. И никто мне не мог ответить ничего вразумительного. Значит, система несовершенна. И потому я не считаю себя четвертым. Я — как минимум третий.

Ехала за медалью

Пройти мимо Татьяны ПЕТРЕНИ, деловито погружающей свои вещи в “рафик”, что приехал за батутистами из Витебска, я не смог. Каюсь, в первую очередь по причине того, что мимо этой симпатичной девушки в состоянии спокойно перемещаться только люди, абсолютно равнодушные к женскому батуту…

— Таня, ваше выступление на Олимпиаде, пожалуй, оказалось самым коротким…

— Да уж… Это было наихудшее, что могло случиться. Если честно, то я собиралась бороться за медаль и такое развитие событий никак не входило в мои планы… Мне раньше много об этом говорили, но теперь и сама поняла, что Олимпиада — соревнования, которые не имеют никаких аналогов. Ну что ж, теперь ничего не остается, как сделать правильные выводы из неудачи и начать готовиться к новому четырехлетнему циклу…

— Чем еще запомнились Афины?

— Огромным количеством общения. Мне просто интересно было познакомиться с другими членами нашей сборной, о которых раньше читала только в газетах. Теперь болею уже более осмысленно. Вы, кстати, не в курсе, как там наши “художницы” выступают?

Как смог…

С Андреем МИХНЕВИЧЕМ мы разговариваем уже по пути в Минск. Заднему сиденью микроавтобуса федерации легкой атлетики не страшны габариты не самого маленького члена нашей делегации. А усиливающийся с каждой минутой дождь, уныло омывающий стекла, идеально подходит для антуража интервью с лучшим спортсменом страны минувшего года…

— Не поразило, что в аэропорту ты не встретил ни одного официального лица?

— Думаешь, это кого-то из прибывших удивило? Всем известно, что в нашей стране ценятся только медали.

— По-моему, это неправильно…

— Давай скажем так: нас встретили те, кому мы нужны в любом виде. Плохие, хорошие, выигравшие, проигравшие…

— Излишне, наверное, говорить о том, что своим выступлением ты не удовлетворен…

— Естественно. Но плакаться не буду, потому как для этого легко можно найти как минимум пяток причин. Скажу, что выступил так, как был готов. Многие спрашивают: “Ну почему ты не толкнул дальше?” Потому что не смог. Хотя, не скрою, дома все получалось неплохо и, как говорится, ничего не предвещало беды. Но раз уж не сложилось, что поделаешь?

— Знаешь, я заметил, что не сложилось не только у тебя, но еще и у многих белорусских метателей, на которых не без основания рассчитывали в плане пополнения нашего медального багажа. Тенденции не улавливаешь?

— Закономерности здесь никакой нет. Все дело в стечении обстоятельств. Нельзя достижения метателей в прошлом году автоматически переносить на этот и требовать несколько золотых медалей. Год на год не приходится. К тому же чемпионат мира и Олимпиада — два разных старта, к которым и относятся по-разному.

Кроме того, люди горят. Все-таки сказывается слишком сильное давление на психику. Наполеоновские планы, большие цифры подспудно висят над тобой, хотя вроде как никто сильно не грузит. Ты должен принести родине медаль. Но никто не хочет залезть в душу и спросить: “Что с тобой?” Я сейчас только о себе говорю. Впрочем, учитывая то, как я прошел вторую половину этого года, могу быть довольным тем, что стал пятым, а не, скажем, девятым или тринадцатым.

— Туманно выражаешься, Андрюша…

— Абстрактно, я бы сказал. Просто сейчас не хочется лить слезы и выискивать причины. В некоторых вещах виноват сам, а иногда фортуна оказывалась не на моей стороне.

— Тогда давай о приятном. Что тебе понравилось в Афинах как болельщику?

— Порадовали женский молот, мужской диск. Это хорошие победы с достойными результатами. Очень интересной оказалась борьба в мужском ядре. Еще доставляла радость каждая медаль наших атлетов. Естественно, в первую очередь я имею в виду золото Юли Нестеренко. Просто фантастика! Мне кажется, это достижение надо всячески рекламировать, потому что мир действительно оказался в шоке. Белоруска обогнала всех темнокожих бегуний в забеге на 100 метров… Кто мог себе такое представить до Игр?

— Согласен, в Афинах было много сюрпризов. Как тебе показался тот, связанный с местом проведения состязаний толкателей ядра?

— Мы ехали оттуда после квалификации, и все русскоязычные толкатели высказали единодушное мнение: “Либо мы где-то на сборах, либо на чемпионате колхоза”.

С утра на соревнованиях было мало народа и ощущение участия в Олимпийских играх не присутствовало в принципе. Не знаю, может быть, сказалось еще и то, что мы, в частности я, оказались вырванными из привычной соревновательной атмосферы, которая всегда царит на стадионе. Пропали обычные ощущения, и когда в квалификации толкнул лишь на 20,11, то сам себе ужаснулся.

Правда, вечером в окружении подтянувшихся зрителей соревнования выглядели уже приятнее. Но все равно, в следующий раз мне там состязаться не хотелось бы.

— А чего ты сейчас хочешь больше всего?

— Закончить сезон. А потом нужно отдохнуть. Давно вынашиваю такие планы, потому что очень устал. В первую очередь не физически, а эмоционально. Как раз эта часть подготовки шла вверх, я наращивал все свои тренировочные показатели. А вот остальное… Голова была забита по самую макушку. Надо разгрузиться. Поваляться где-нибудь на теплом морском бережке. Расслабиться, прислушаться к себе, подумать о будущем. Но если честно, то я еще не знаю, куда поеду, когда, да и с кем, собственно, тоже…

Выпуская меня, микроавтобус тормознул на проспекте Скорины и, дернув передачей, помчался дальше. Я не сомневаюсь, что после нашего разговора в салоне наконец-то водрузилась усталая тишина, которая лучше всего подходила настроению как прибывших, так и встречающих.

Хотя завтра у последних работы станет больше. Впрочем, и радостного настроения тоже. Аэропорт “Минск-2” будет встречать героиню Афин Юлию Нестеренко. Автобус ей подадут, наверное, уже другой. Хотя, конечно, этой золотой девушке лучше всего подойдет лимузин Ваниных друзей…