Мелитина Станюта между прошлым и будущим. Уходить нужно вовремя. Я никогда не была талантливой

Она впорхнула в кафе, и суровые белорусские мужчины, не сговариваясь, тут же повернули головы в ее сторону. Я понимаю их. Мелитиной СТАНЮТОЙ можно любоваться бесконечно, да и говорить, собственно, тоже. Хотя времени у нее по-прежнему немного. Она пока не завершила спортивную карьеру и ходит в зал на Даумана, как и раньше, два раза в день.

— Не могу не отметить, что ты как никто развеиваешь представления о спортсменах как о людях недалеких и ограниченных.
— Спортсмены высокого класса из Америки и Европы далеко не глупы. Это можно понять хотя бы исходя из того, насколько хорошо они знают иностранные языки. Мне всегда неприятно, когда человек из бывшего СССР, русский или белорус, пытается в интервью собрать все свои воспоминания о когда-то изучаемом в школе языке. Как правило, это получается довольно плохо. Но это неправильно. Умение общаться на иностранном — часть твоего имиджа. Да и уже просто жизненная необходимость.

— По сравнению с ними ты настоящий полиглот.
— Английский начала учить еще до школы. Благодаря родителям — они его знали и хотели, чтобы я посещала специализированную языковую школу. А французский захотела изучать сама — в девять лет. Как сейчас помню, под Новый год пришло такое желание. Папа с мамой наняли репетитора, и потом, когда у нас в школе начали преподавать этот язык, уже чувствовала себя уверенно и легко.
Понятно, больше приходится общаться на английском. Поэтому французский поддерживаю самостоятельно. Но это не трудно: открыл книжку и читай. К тому же часто бываю в Италии, а итальянский язык довольно схож с французским. Понимаю пятьдесят процентов слов. Из спортивной лексики так и все семьдесят. Кстати, итальянский мне тоже нравится. Думаю, при желании его можно освоить за несколько месяцев.

— Мелита Станюта была бы вообще идеальной спортсменкой, если бы к образованию и медалям чемпионатов мира и Европы приложила еще и олимпийскую награду. У тебя для этого были две попытки…
— Лондонскую не считаю, а вот в Рио действительно ехала за медалью. В отличие от Игр-2012 к этим подходила совсем по-другому, была готова от и до. А ошибка, которую сделала… Она очень редкая и потому неожиданная. До сих пор не могу понять ее природу. Может, найду ответ на этот вопрос потом, когда будет не так больно в этом ковыряться. Сейчас однозначно тяжело.

— До сих пор ковыряешься?
— Уже нет. Потому что все это может просто раздавить.

— Что сказала на это все Ирина Лепарская?
— Что к Рио я была готова лучше, чем Черкашина в Лондоне. Слова Ирины Юрьевны для меня многое значат. Еще два года назад, помню, когда уходила с помоста, чтобы через некоторое время получить свою любимую “деревянную” медаль, услышала от нее: “Ты сделала все, и мне не в чем тебя укорить”. Эти слова были моей самой большой наградой. В Рио тоже выходила на ковер именно за этими словами. Мне было важно отдать все что могу. И я это действительно сделала, но ошибка свела все усилия на нет.

— На самом деле для дальнейшей жизни спортсмена олимпийская медаль скорее приятный бонус, чем гарантия ее счастливого продолжения.
— Тем не менее этот бонус мне пригодился бы. И в плане подтверждения самореализации в спорте, и даже для того, чтобы достроить квартиру. Его отсутствие принесло переживания, но я однозначно стала еще сильнее. Анализируя весь двадцатилетний путь к медали, которая так и не досталась, могу сказать: в жизни невозможно все спланировать заранее. Наверное, надо правильно относиться к тому, что есть. Ведь те, кто меня любит, не разлюбят и без олимпийской награды. Я по сей день слышу, как люди болели вместе со мной, как плакали и переживали. И именно это дает мне силу, чтобы не закисать и не метаться в поисках ответа на вопрос, который пока неразрешим. Надо идти дальше.

— За кого из белорусских спортсменов в Рио ты особенно переживала?
— За Ваню Тихона. За Влада Гончарова — он очень интересный человек, нестандартный. Мы познакомились два года назад, ездили вместе на гимнастическое шоу в Голландию и Бельгию. Я, конечно, не ас в прыжках на батуте, но когда смотрела его выступления, то думала, что на Олимпиаде у него может что-то получиться. И когда в Рио бежала поздравлять его с золотой медалью, была удивлена, насколько обыденно он воспринял свой успех. Будто ничего экстраординарного не случилось. Человек выиграл Олимпиаду, и ни один мускул у него не дрогнул.

— Меня поразило, что призеры китайцы радовались успеху белоруса даже больше, чем он сам.
— Наверное, они знают его лучше, чем мы.

— Кстати, представители каких народов тебя удивляют более всего?
— Грузины и жители Шри-Ланки. Я осталась от общения с ними в восторге, когда отдыхала в этих странах. У них есть какая-то бескорыстная доброта и желание поделиться чем-то хорошим. Как правило, всегда езжу отдыхать одна. Потому что устаю от общения и хочу хотя бы на несколько дней побыть в одиночестве. А в Шри-Ланке и в Грузии с удовольствием общалась с охранниками, официантами, продавцами в магазинах и получала от этого удовольствие, то же вдохновение.
Ну вот пример. Лежишь на пляже в Шри-Ланке, к тебе идет человек. Какая мысль появляется в голове? Что-то хочет продать. А на самом деле он интересуется, откуда ты, насколько комфортно тебе отдыхается, предлагает посетить какие-то интересные местные достопримечательности. И ничего не требует взамен. Улыбается, ему просто хорошо, что в его страну приезжает так много иностранцев, и он хочет сделать так, чтобы это путешествие они запомнили надолго.

— Не могу не акцентировать внимание на твоем выражении, что любишь отдыхать одна. Многим это покажется странным.
— Главная причина, наверное, в том, что мне не хватает свободы. А в отпуске могу делать, что душа пожелает. Дома все дни расписаны под копирку. Заранее знаю все, что буду делать, с точностью до минуты. А отпуск — это семь-десять дней, которые надо использовать по максимуму, чтобы заниматься только тем, чем сама хочешь. Захотела — пошла на пляж, не захотела — не пошла… Возможно, когда-нибудь мне тоже захочется под кого-то подстраиваться, но пока этот день не настал.

— Одному может быть скучно, хочется с друзьями хотя бы словом перекинуться.
— Иногда, конечно, жалко, что близкие люди не видят прекрасного заката или тех бирюзовых волн, которыми я восхищаюсь. Однако жертвовать собой не готова. Да, это выглядит эгоистично, но я на самом деле так думаю.

— Предполагаю, что твой молодой человек будет несколько старше тебя.
— Соглашусь. Обычная история — спорт сделал меня сильной, я сама привыкла принимать решения. Но, как всякой девушке, порой хочется, чтобы кто-то это делал и за меня. Человек с большим жизненным опытом, тот, на кого можно положиться и рядом с которым можно почувствовать себя слабой. Я уже встречала людей, умеющих много говорить, но за их словами нет поступков. Хочется, чтобы рядом был тот, у кого слова и дела находятся в полной гармонии.

— Где ж такого найти?
— Ну, это как судьба повернется. Вычислять человека на степень совместимости с собой, скажем, по его интервью в прессе, на мой взгляд, тоже довольно бесперспективное занятие. Рассказать можно все что угодно. А какой он на самом деле, можно выяснить только в процессе личного общения.

— Тебе, пожалуй, легче других. Вращаешься в том числе и в обществе творческой богемы. Художники, музыканты, актеры…
— Вот как раз таки с актером я не хотела бы иметь серьезных отношений. Если он профессионал, то никогда не смогу догадаться, говорит мне правду или рассказывает сказки. Но вообще меня тянет к творческим людям. Они дают новые знания, мне нравится с ними беседовать. Со спортсменами что? Да, есть полное взаимопонимание, можно общаться, но только о спорте. О каких-то высоких материях, интеллекте речи не идет. Мне же становится скучно, когда не о чем поговорить.

— Сколько ты себе еще намерила в гимнастике?
— Многое зависит от стопы, не раз уже травмированной, которая заявляет о себе все громче и громче. Она болела даже в отпуске, хотя по идее без нагрузок должна была успокоиться. Да и вообще я уже не молода для моего вида спорта. Надо помнить, что уходить нужно вовремя. Так что если еще и останусь, то ненадолго. Олимпиада-2020 в мои планы точно не входит.

— Бремя лидерства, таким образом, переходит к Кате Галкиной.
— Она очень талантливая гимнастка, со своим лицом. Но мы с ней разные — буквально во всем. Ей лучше полежать — мне лучше побежать. Недовольство тренера вызывает у нее одну реакцию, у меня — совершенно противоположную. Следует признать, у Кати есть ценное для спорта качество, которому у нее учусь, — здоровый пофигизм.

— Кстати, кто был самой талантливой белорусской гимнасткой на твоей памяти?
— Таких было очень много. Но самые одаренные из них, к сожалению, не добивались крупных успехов. Еще нужен и характер.

— У тебя чего больше?
— Ну уж талантливой я точно никогда не была. Коротконогая, некрасивая, угловатая — вот мой портрет из детства. Не было у меня никогда ног от ушей, как у Леры Курильской, Маши Юшкевич или Юли Бичун. Они были такие красивые… Им природой было дано столько… Талантливых у нас всегда было больше, чем тех, кто с характером.

— Но даже последним приходится заканчивать и думать, чем заниматься дальше. Тебя, например, тренером не представляю.
— Я себя тоже. С другой стороны, не раз слышала, что, мол, никто не стремится в зал, но туда все равно все возвращаются.

— Это когда, кроме гимнастики, у тебя больше ничего нет. Станюта же, сдается, сделана из другого материала.
— Как и многие спортсмены, я окончила университет физкультуры. Но не против получить и второе образование, даже на дневном отделении. Правда, для этого надо понять, чем желаю заниматься в жизни. Раньше как-то четче формулировала, что хочу делать после спорта. Например, привлекала дипломатическая работа, но, пообщавшись со знающими и опытными людьми, поняла, что это все-таки не мое.
Была идея открыть спортивное пиар-агентство наподобие тех, которые существуют в США. Отказалась и от этой мысли. Все-таки наши страны слишком непохожи, и подобный проект вряд ли будет иметь коммерческую перспективу.

— Многие тебя отправляли в театр, имея в виду, что гены прабабушки рано или поздно дадут о себе знать.
— На сцене себя не пробовала, однако интуитивно чувствую, что это опять-таки не мое. Тем более вокруг столько прекрасных актеров. А мне надо достроить квартиру. Если честно, этот вопрос занимает больше всего.

— А потом?
— Купить машину. Хорошую, чтобы я была довольна. И параллельно, конечно, надо думать, как зарабатывать на жизнь дальше.

— Ну а что тут думать…
— Замуж?

— Да нет. Все же идти тренером в родной зал.
— Хочешь, чтобы я так же убегала после работы на спектакли? Не представляю себя в роли тренера, как ни пытаюсь. По крайней мере пока. Меня отталкивает монотонность и повторяемость процесса. Один и тот же зал. Одни и те же люди. Одна и та же обстановка… Да, наверное, я еще буду скучать. Но опять же скорее по эмоциям, которые получала в гимнастике.

— Ты их можешь снова получать. Для этого всего лишь надо найти Станюту номер два.
— Вначале ее надо вырастить. Я терпеливый человек, и все же любое терпение имеет свои пределы. Работа детского тренера довольно однообразна, нужно учить ребенка правильным движениям, повторяя их много-много раз и доводя до автоматизма. А если девочка не понимает, если не тянет носочек или руку так, как надо? Я могу повторить и сказать 35 раз. Но на 36-й уже начинаю терять самообладание.

— Саша Наркевич открыла школу художественной гимнастики, тренироваться в которой может любой желающий.
— Я тоже об этом думала, да она меня опередила. Потому не буду этим заниматься. Вряд ли смогу предложить людям что-то новое, а повторяться не хочется.

— Заметил, ты активно сотрудничаешь с магазином, продающим бижутерию.
— С помощью друзей реализовала одну маленькую мечту о популяризации художественной гимнастики. Мне хочется делать украшения с образом гимнастки. Если конкретнее — различные украшения с лицами Любы Черкашиной, Кати Галкиной. Да и моим, собственно, тоже. Цепочки, браслеты… Думаю, это будет пользоваться популярностью у юных гимнасток, которые берут с нас пример. В Италии и Испании подобная бижутерия раскупается быстро, девочки от нее буквально сходят с ума. У нас такого не было — значит, будем пробовать. Посмотрим, что из этого получится.