ПАРАЛИМПИАДА-2004. Теперь — в Пекин

Впрочем, наверное, это было единственное событие, произошедшее за время Игр, которое их омрачило. Греки, ставшие вследствие своей неорганизованности и некоторых других особенностей национального характера притчей во языцех, смогли-таки поставить красивую точку. Кульминацией закрытия соревнований явилась передача паралимпийского флага представителю Китая, который тут же стал размахивать им не хуже самого завзятого спортивного болельщика. Глядя на то, как уверенно чувствовало себя древко в сильных руках сына Поднебесной, подумалось: “На следующей Паралимпиаде эти своего точно не упустят”.

Хотя для предсказания очередного успеха китайцев не надо быть пророком. Уже на этих Играх они имеют небывалый отрыв от конкурентов, и невозможно представить, что через четыре года в Пекине кто-то сможет всерьез посягнуть на позиции азиатов.

Ближайший преследователь Китая по количеству завоеванных медалей — Австралия — отстал от них на 41 (!) награду. Что же касается наиболее ценного металла — золота, то его у китайцев почти в два раза больше, чем у самой удачливой среди всех остальных — сборной Великобритании.

Если говорить о достижениях атлетов из стран бывшего СССР, то безусловное уважение вызывает шестое место в рейтинге сильнейших паралимпийских держав команды Украины. Южные соседи за четыре года, прошедшие после Сиднея, совершили просто потрясающий рывок из четвертого десятка (34-е место) в середину первого. О причинах украинского чуда вы сможете узнать из интервью главы нашего Паралимпийского комитета Олега Шепеля. В нем пятикратный чемпион Игр подведет и итоги выступления белорусской команды, также перекрывшей свои австралийские показатели. У нас теперь 29 медалей против 23 и, что особенно приятно, первенство в десяти дисциплинах вместо пяти сиднейских — это принесло 19-е общекомандное место (четыре года назад — 28-е).

Последнее золото нашей дружине принесли велосипедисты. В соревнованиях велотандемов (победитель определялся по сумме двух гонок на шоссе — индивидуальной и с раздельного старта) вне конкуренции оказались Александр Данилик и Василий Шаптибой. А заключительную медаль белорусы добыли в соревнованиях в бассейне, где на дистанции комплексной эстафеты 4 по 100 метров позволили опередить себя двум сборным. К сожалению, не смогли выйти на старт аналогичной эстафеты наши легкоатлеты. Наложившееся на перенесенное время начало предварительных забегов в других дисциплинах заставило белорусов искать золотую середину. И если Виктору Жуковскому в тройном и Игорю Фортунову, пробившемуся в финал на стометровке, пришлось потом сняться с соревнований из-за полученных травм, то Александр Кузьмичев блестяще использовал свой шанс в тройном прыжке. У него серебро, которое он добавил к завоеванной накануне на четырехсотметровке бронзе.

Олег Шепель: как работать с головой

Я побеседовал с председателем Паралимпийского комитета страны Олегом ШЕПЕЛЕМ сразу же после окончания церемонии закрытия Игр. В чаше стадиона погас огонь, и паралимпийцы всего мира сообща перевернули еще одну страничку олимпийской истории. Теперь они встретятся лишь спустя четыре года в Пекине. Очень хочется, чтобы в столице Китая наши атлеты продолжили поступательное движение, установив очередной рекорд по количеству завоеванных медалей. Впрочем, и 29 — цифра, с которой белорусы финишировали в Афинах-2004, внушает уважение. Негласный план паралимпийцев — 25 медалей — перекрыт с лихвой. Поэтому нетрудно догадаться, что Шепель пребывал в приподнятом расположении духа.

— Какую оценку дам нашему выступлению в Афинах? Наверное, пусть выставлением отметок займутся другие, хотя я доволен. При подготовке к Паралимпиаде мы получили все, что хотели, и, надеюсь, страна осталась довольна отдачей. Сейчас эта тема не очень популярна, но не постесняюсь сказать: все наши спортсмены разрабатывали индивидуальные планы и брали на себя конкретные обязательства. Мы не любители, отправляющиеся на соревнования за свой счет, а профессионалы, в которых родина вкладывает определенные средства. Беларусь мы не посрамили, выполнив все, что намечали. Конечно, было два-три, скажем так, недолета, но это терпимая погрешность. Форс-мажора, чтобы ходили и смотрели друг на друга с недоумевающими глазами, мол, как же так все получилось, не было.

— Признайся, ты следил по ходу Игр за общекомандным зачетом?

— Не скрою, при всем том, что наша делегация была не самой многочисленной, хотелось тем не менее прыгнуть выше головы. Я сам спортсмен и знаю: в жизни бывает всякое и госпожа Фортуна благоволит зачастую тем, кто борется до последнего. Мы со старта взяли очень хороший темп и еще за два-три дня до окончания соревнований буквально висели на хвосте у сборной России. Несмотря на то, что их численный состав превосходил наш примерно в три раза. В конце, правда, они от нас все-таки немного оторвались — как раз за счет тех видов, где мы не выставляли спортсменов.

Что же касается стран с мощной экономикой, то с ними нам тягаться просто нереально. Достаточно сравнить средства, которые вкладываются там и здесь в инвалидный спорт, — и все вопросы отпадут сами по себе.

— Что для тебя как для простого болельщика стало наиболее интересным в Афинах?

— Удивило количество зрителей на трибунах. Когда в десятимиллионной стране на соревнования ежедневно приходят по 50-60 тысяч болельщиков, при том что билеты отнюдь не дешевы, это вызывает уважение.

Приятно поразил и рост результатов у спортсменов. Знаешь, когда у слепых женщина выигрывает забег на 400 метров с результатом 53 секунды, я понимаю, что мы стремительно приближаемся к результатам лучших здоровых спортсменов. Впрочем, это не должно уже никого удивлять: Паралимпиады становятся для стран делом такого же престижа, как и Олимпиады. Хотим мы того или нет, но снова втягиваемся в политическую игру, имя которой — престиж государства.

— Кто из наших порадовал тебя особенно?

— Роман Макаров. Год назад он был в спортивном плане слабее, нежели Сергей Пунько. Однако за это время заметно прибавил и сумел опередить приятеля по команде по количеству выигранных золотых медалей. Мне нравится этот парень, и я уверен, что, если он будет продолжать в том же духе, его ждет большое будущее. Пунько тоже не подвел, он выступил в свою силу и здорово помог команде.

Если говорить о легкой атлетике, то искренне рад за Игоря Фортунова. Ему столько раз не везло, что можно удивляться, как жизнь иногда бывает немилостива к человеку, который давно заслужил признание. И на сей раз он выступал с травмой, но все же сумел выиграть золотую медаль.

Саша Трипуть — вообще отдельная история. Он герой. Не побоюсь высокопарности этой фразы. Выступая с тяжелейшей травмой — трещиной в кости, которая к концу соревнований увеличилась в размерах, Трипуть сумел победить в метании копья и стать вторым в пентатлоне. Знаешь, что мне в нем больше всего нравится? Характер. Саша — типичный белорус. Не ходит к начальству, не пробивает себе чего-то особенного. Говорит немного и исключительно по делу. Однако как же он преображается в секторе! Боец. Терминатор. В глазах огонь, во взгляде сила, разорвет любого, кто встанет на пути. А закончились соревнования — и снова он тише воды и ниже травы. Сейчас ему необходима серьезная операция на глазах — все мы о ней знаем от кого угодно, только не от него. Саша собирается решать эту проблему сам, но я считаю: он достоин того, чтобы этим вопросом занялось государство. Хотя бы в порядке поощрения за совершенный в Афинах подвиг.

— Тебя не смущает тот перекос, который существует в белорусском паралимпийском движении — медали в основном добывают питомцы Белорусского товарищества инвалидов по зрению и преимущественно в легкой атлетике и плавании, хотя в программе афинских Игр было 19 видов спорта…

— Давай смотреть на вещи реально: этот перекос никак не исправишь. В БелТИЗе спорт развивается давно и имеет хорошие традиции, в Белорусском же обществе инвалидов, которое объединяет “опорников”, постоянно присутствует какой-то раздрай между спортивной федерацией и правлением общества. Вмешиваться в эту ситуацию и каким-то образом влиять на нее я не имею ни средств, ни полномочий, ибо Паралимпийский комитет должен заниматься прежде всего спортом высоких достижений, а не популяризацией его внутри обществ.

Налицо еще одна проблема: у нас в стране тоже есть баскетбол на инвалидных колясках. Но везти команду на Паралимпиаду — значит, готовить ее к роли мальчиков для битья. Характера-то, может, белорусам и хватило бы, но где взять в большом количестве такие коляски, на которых сегодня играют лучшие сборные мира? Они ведь с их помощью демонстрируют игру просто невероятного уровня, черт знает что вытворяя. То же самое касается протезов. Здесь мы отстали не то что на порядок — на десять порядков. Честно говоря, я пока не представляю, как мы будем догонять западников. Хотя, безусловно, делать это когда-то придется.

Что касается нашего товарищества, то в нем, слава богу, такого раздолбайства, когда каждый что хочет, то и делает, нет. У нас есть конкретные цели и интересы, и мы к ним идем не всегда демократическими путями, хотя и с опросами каждого члена общества и бесконечными совещаниями по поводу и без оного. Конечно, будем развивать мини-футбол, в котором наша команда является законодателем мировой моды. Наверняка станем культивировать дзюдо и пауэрлифтинг. Эти виды кажутся мне перспективными еще и с той позиции, что Беларусь в них имеет хорошие тренерские кадры.

— Я так понимаю, в итоге решение любого вопроса все равно упрется в деньги…

— Сегодня наш Паралимпийский комитет — нищая организация. Все затраты на его существование оплачивает Белорусское товарищество инвалидов по зрению. И каждый раз, для того чтобы убедить в этом наше правление, мне приходится прилагать все больше усилий. Я понимаю людей, которые голосуют против — общество отнюдь не жирует.

Такая ситуация в корне неправильна. Здесь я вижу два выхода: либо эти небольшие, прямо скажем, расходы берет на себя государство, либо же к нам прикрепляют какого-то спонсора.

Раньше единственным источником существования был договор о проведении спортивных мероприятий республиканского масштаба, который финансировался Министерством спорта. Там мы имели 4,8 процента от общей суммы. Этого, конечно, недостаточно. Но более всего меня удивило то, что с 1 октября Минспорта в одностороннем порядке этот договор разрывает. И я, кстати, не считаю это инициативой министерства. Ведь Юрий Сиваков сам был вдохновителем целевого использования средств, резонно предположив: это нам виднее, на что лучше всего потратить свои деньги. И вообще хочу сказать, с умными руководителями мне очень нравится работать. Когда тебя понимают с полуслова (надеюсь, какой-то авторитет как руководитель я уже успел завоевать), работа идет куда эффективнее и быстрее. Это касается и Сивакова, и бывшего помощника президента по спорту Николая Ананьева. В нашем афинском успехе есть и их заслуга. Я надеюсь, что и с Геннадием Алексеенко мы тоже наладим конструктивный и профессиональный диалог.

На самом деле мы за этот год показали, как надо с головой тратить деньги. Паралимпийцы сэкономили стране более 100 тысяч долларов на участии в Играх. Мы вообще ничего не заплатили организаторам. Какими методами это было достигнуто — наши проблемы.

Если нам надо куда-то отправиться на сбор, то ищем, каким образом можно получить скидку на перелет, на размещение и так далее. Мы привыкли экономить деньги, и мне это кажется абсолютно нормальным: в Беларуси, как, скажем, в Саудовской Аравии, нефть на каждом шагу из-под земли не качают. В Белспортобеспечении, понятное дело, никто такой ерундой заниматься не будет. Они купят билеты по той цене, которую им назовут. Когда же мы приносим сэкономленное обратно, добавляем нашим чиновникам головной боли. У них даже статьи такой нет, по которой можно оприходовать вырученные средства. Никто ведь не думает, что кто-то может вернуть часть денег неистраченной…

Честно говоря, не знаю, как мы станем жить после 1 октября. Ну, 2004-й мы еще дотянем, но с нового года в БелТИЗе будет верстаться свежий бюджет. А все затраты на спорт у нас идут из централизованного фонда, который накапливает прибыль предприятий. Так вот она облагается еще одним налогом, 15-процентным. Я понимаю, если бы эту прибыль мы дербанили по собственным карманам. Так ведь нет: эти деньги посылаем на ту же социальную сферу, на спорт. Я не знаю, откуда взялась такая цифра, и не имею ни малейшего представления, как мне убеждать наше правление в том, что, выделив деньги на спорт, должны еще за это почетное право и заплатить…

— Думаю, все, о чем ты говоришь, нашего читателя и не удивит. Странностей в стране хватает… Лучше расскажи, как решают аналогичные проблемы на Украине, которая в Сиднее выступила вровень с Беларусью, а в Афинах оказалась среди лидеров в общекомандном зачете.

— Там подход довольно своеобразный. Депутаты Рады прекрасно знают, в любой стране около 10 процентов голосов избирателей приходится на инвалидов, и поступают соответствующим образом. Я знаком с этой ситуацией, поскольку общаюсь со многими представителями депутатского корпуса. Может быть, это выглядит не слишком благородным с точки зрения чистоты олимпийского движения, но приносит результат. Не думаю, что на Украине кто-то не рад шестому месту страны в общекомандном зачете.

И не случайно на Паралимпиаду в Афины приехал вице-премьер Украины и жена президента Леонида Кучмы. Тем самым они дали понять своим спортсменам, что их победы так же важны для страны, как и успехи здоровых атлетов. Между прочим, золотые медали украинских чемпионов оплачиваются беспрецедентным образом: чемпиону, помимо 50 тысяч долларов, полагается еще машина “Мазда” и квартира. Кроме того, и олимпийский, и паралимпийский чемпионы получают в этой стране одинаковую пожизненную пенсию в 300 долларов.

В Евпатории построен ультрасовременный центр для подготовки спортсменов-инвалидов, где есть стадион, бассейн, спортивные и тренажерные залы, великолепная гостиница и многое другое. Так что природа украинского чуда закономерна. Да, в развитие паралимпийского спорта там вложены определенные средства, но, если это приносит медали и положительные отзывы о положении инвалидов в докладах различного рода европейских комиссий и комитетов, деньги окупаются сторицей.

— А тебе не кажется, что такое похвальное поступательное развитие паралимпийского движения вызовет прилив на их соревнования огромного количества “переделанных” здоровых атлетов?

— Для того чтобы пополнить паралимпийскую семью, спортсмен должен получить международный сертификат. А сделать это не так просто, как кажется на первый взгляд. “Левые” люди не проходят. Думаю, что и на этих Играх был отсеян не один десяток таких вот деятелей. Широко это не афишируется, но запоминается.

— Есть ли наши представители в медицинской комиссии, определяющей, кого допускать к соревнованиям, а кого — нет?

— Не пускают они нас туда по одной лишь причине: у западников отсутствует доверие к странам бывшего СССР. У нас имидж людей, которые легко могут влезть в чужую шкуру и пойти в решении какого-то вопроса на известный компромисс.

— Как можно изменить ситуацию?

— Долгим и упорным трудом. Надо завоевать доверие руководящих кругов Международного паралимпийского комитета. И мы уже кое-чего добились. В феврале в Беларуси пройдет конференция представителей паралимпийских комитетов стран Восточной Европы. На ней будет решаться много вопросов, в том числе и выделение грантов на развитие спорта инвалидов. Заполучить такую встречу в Минск было нелегко, но она состоится все-таки у нас. И это — показатель доверия к белорусам.

Здесь очень тонкая игра. Мы ведь никогда никого не обманываем. Вот в Сиднее украинцы и русские не удержались от соблазна привезти на Игры спортсменов с задержкой интеллектуального развития, прекрасно зная о том, что диагностирование состояния их здоровья — довольно непростое мероприятие. Подлог потом раскрыли, и я уверен, эту мелочь западники взяли себе на заметку. У нас в этом отношении репутация отличников. А иностранцам нравится, когда к ним относишься доброжелательно и не пытаешься их надуть. Так что их помощь в бесплатном проживании нашей делегации в Афинах — явление закономерное. Как ты к ним, так и они к тебе…

— А сам не собираешься со временем посражаться за кресло руководителя Международного паралимпийского комитета? Ведь дипломатическими качествами ты явно не обделен…

— Теоретически, собрав в один кулак представителей Восточной Европы, можно продвинуть на выборах президента практически любого кандидата. Но очень хотел бы посмотреть на человека, которому удастся это сделать. В таком случае ему следует тут же вручить Нобелевскую премию мира, ибо наши бывшие союзники по Варшавскому договору представляют сейчас настолько разношерстную компанию, что заразить их этой идеей не сможет, по-моему, даже тот парень, который внимательно наблюдает за нами сверху…