ПРЯМАЯ РЕЧЬ. Юрий Сиваков: свой крест понесем вместе

— Во первых, хочу поблагодарить журналистов за освещение как Олимпиады, так и всех спортивных событий, происходящих в стране. Особенно теплые слова высказываю в адрес тех, кто не гладит по шерсти, а ставит проблемные вопросы, давая дополнительную пищу для размышлений. В качестве свежего примера приведу публикацию Алеся Сивого в одном из последних номеров “Народной воли”, где он рассказывает о ситуации с Дмитрием Дебелкой. Я благодарен за дискуссию, проведенную на страницах “Прессбола” Сергеем Щурко и Сергеем Олехновичем. Ее по-разному восприняли, но, наверное, из этого материала каждый что-то для себя должен был взять. И потому, кто бы что ни говорил, но я признателен вам: вы — наши глаза и уши. Вы помогаете больше слышать, глубже и дальше видеть, остерегаете от каких-то неразумных решений, даете нам информацию, позволяющую делать соответствующие выводы, на основании коих можно принимать оптимальные и взвешенные решения. Это очень важно.

Предваряя вопрос, хотел бы сказать, что после Олимпийских и Паралимпийских игр, с высоты своего рабочего опыта, я ощущаю себя как в сказке — чем дальше, тем страшнее. Чем глубже пытаюсь раскопать, чем больше общаюсь с людьми и организациями, тем большую озабоченность вызывают те вопросы и проблемы, которые имеют место в нашей структуре спортивных ведомств.

Впереди оперативное совещание по директорату национальных команд, 22 октября — подведение итогов работы в отрасли и совместная коллегия Минспорта, Национальных олимпийского и паралимпийского комитетов, а также Олимпийское собрание. К этим мероприятиям необходимо подготовить общественное мнение, хорошо, если бы состоялась какая-то полемика на страницах печатных изданий. Много интересных мыслей обычно высказывается на прессболовском форуме. Ко всему надо прислушиваться.

В последнее время мне пришлось почувствовать серьезную озабоченность диктатом и поведением некоторых главных тренеров. Речь идет о пулевой стрельбе, плавании, современном пятиборье. Это значит, что отсутствует система, коллегиальность; имеет место субъективный подход, искусственное формирование национальных команд. Когда для того чтобы оформить кого-нибудь в сборную страны, соответствующая фармакология применяется даже на внутренних соревнованиях. А потом мы вывозим большой состав на Олимпийские игры, а на-гора выдаем далеко не тот продукт, что привезла домой паралимпийская команда.

Очень серьезного, на мой взгляд, осмысления требуют спортивные федерации — по сути, общественные объединения. То, что сейчас происходит с Дмитрием Дебелкой и другими спортсменами, завершившими карьеру, заставляет задуматься. Для чего создавались профсоюзные организации? Для того, чтобы обеспечить защищенность работающего в этой организации трудящегося. Возьмем наши федерации. Это те же профсоюзы: футбольные, хоккейные и так далее. А у нас многие из них носят виртуальный характер. Для кого вы созданы? Почему Дмитрий Дебелка с болью говорит журналисту о том, что, когда он приехал встретить своего коллегу Вячеслава Макаренко в аэропорт, мимо него прошел руководитель федерации Александр Васильевич Медведь и даже не удосужился поздороваться. Я хочу, чтобы не только Мария Леонтьевна Иткина изображала озабоченность настоящим и будущим спортсменов, а в каждой федерации были на самом деле неравнодушные люди. А для того чтобы наши благие пожелания стали реальностью, необходимо сформировать соответствующий фонд. Как он формируется, история знает.

Первое — есть членские взносы. Второе — мы не взымаем налоги с тех вознаграждений, которые спортсмены получают за достижения на континентальных и мировых чемпионатах, не говоря уже об Олимпийских играх. И вот из всего этого по продуманной, логичной, всем понятной системе должен формироваться фонд, по аналогии с криминальным общаком. Как бы грубо это не звучало.

Но я должен знать, что, если где-то судьба подкараулит и сковырнет так, что мне потребуется 10 тысяч долларов на операцию, федерация примет решение и из этого фонда выделит средства. Я должен быть под покровительством и защитой своей федерации до конца жизни, коль уж здоровье и значительную часть ее положил на алтарь спорта. В этом, по-моему, ничего алогичного нет. Пока же система бюджетного финансирования хромает и не позволяет министру находить средства, пройдя через все заседания, комиссии Минздрава, чтобы отправить спортсмена на Запад для профессиональной операции.

Нам с Валерием Ивановичем Беланом удалось найти в Германии спонсоров для операции на его суставе, но это стоило очень большого труда. Поэтому необходимо с вашей помощью для формирования общественного мнения рассмотреть все подходы к вопросам обеспечения социальной защищенности спортсменов.

И еще один вопрос, требующий обдумывания: сегодня многие спортсмены озабочены материальными проблемами. Но, как говорят, дорога ложка к обеду. И когда мы на волне взятия обязательств приближаемся к Олимпиаде, эта волна по мере того, как события Игр уходят в историю, начинает спадать, уже забывается, что обещали и квартиру, и все остальное. Да, сегодня спорт профессионален, и относительно уровня жизнеобеспечения населения размеры вознаграждения достаточно высоки, президентские стипендии скоро достигнут величины от полутора до трех тысяч долларов. Но извините меня, стоимость сегодняшней квартиры… Она же ведь неуклонно растет вне зависимости от того, находится жилье в Минске или в областном центре.

Государство обязано помогать спортсмену встать на ноги, но изначально должно иметь место и спортивное малосемейное общежитие, и фонд служебного жилья, и система оказания поддержки. В том числе и кредитная, чтобы спортсмен мог, зарабатывая средства и находясь в достаточно стесненных условиях, купить себе то, что он хочет.

Впрочем, я не буду долго злоупотреблять вашим временем. Мы сейчас занимаемся созданием так называемого информационного блока, потому что требуется пересмотр системы подготовки и переподготовки кадров. У нас по пальцам можно пересчитать специалистов международного класса. Что такое информационный блок? Это структура, позволяющая на существующей базе объединить усилия и ресурсы отрасли, создать свою современную мощную полиграфическую базу, так как у нас существует нехватка соответствующих материалов. Хочется сделать телестудию, для того чтобы снимать свои сюжеты, как это делает сейчас Министерство внутренних дел, и подавать информацию на телеканалы.

Но самое главное — объединить усилия вузовской, исследовательской науки и спортивной медицины. Все это будет под централизованным руководством. Почему? Мы должны не только догонять, но и опережать потенциального соперника. Должны знать, чем он дышит и что планирует. На каком уровне решаются вопросы его методического, психологического, материального и фармакологического обеспечения. Без такого всеобъемлющего анализа мы не сможем осуществлять собственную подготовку. Те, кто был на афинской Олимпиаде, правильно заметили, как уходят в отрыв китайцы и представители некоторых других стран. Если мы сегодня зевнем, то завтра окажемся в глубоком ауте, из какого потом долго не выберемся.

Это вопросы, находящиеся сейчас в проработке в министерстве. Больше дурить мозги вам не буду. Я готов ответить на любой ваш вопрос.

— Вопрос не совсем спортивный и касается непосредственно вас. Как на вашей деятельности отражаются многочисленные выпады со стороны Евросоюза и США? Последний пример всем известен — это инцидент с недопуском вас на Олимпиаду в Афинах. Представляют ли проблему данные санкции в свете ноябрьской конференции министров спорта европейских стран в Будапеште?

— Сказать, что мне это “по барабану” и не вызывает у меня определенного дискомфорта, я тоже не могу. Более того, в Интернете, как вы, наверное, знаете, ходят слухи, что у меня на счету в зарубежных банках 5 миллионов долларов, заработанных, следует полагать, на торговле оружием.

В связи с этим хочу сказать, что политика — это война. Война, для достижения цели которой все средства хороши. Никакая еще война не была ради солдат. Солдаты всегда гибли ради удовлетворения амбиций политических деятелей. Вы понимаете, что я имею в виду.

Расстрельный пистолет позволил Алкаеву безбедно устроиться и жить в Германии. Пургуридис чуть ли не Иисусом стал, будучи уже Христосом на этой теме. Хотя с точки зрения здравого смысла все эти аргументы и факты, которые приводятся, у нормального аналитика вызывают ряд закономерных вопросов. Вы же понимаете, если бы была четкая и ясная доказательная фактура, то для того чтобы вывести Сивакова в Афины и там ему надеть наручники, никаких особенных усилий не потребовалось бы. Но там решили сыграть на опережение, наверное, не от хорошей жизни. Вот как я могу ответить на этот вопрос.

А последний раз за границей я был вместе с Невыгласом — когда в Цюрихе разбиралась ситуация с нашей федерацией футбола. Миллионы, правда, со своего счета я снять не успел. Теперь вот надо придумать, как их оттуда выкуривать… А вообще я про себя много интересного в Интернете читаю — буквально на днях у меня какая-то загадочная племянница объявилась, хотя я всех своих родственников вроде бы неплохо знаю.

Ну а в Будапешт поедет Галина Забурьянова — она опытный специалист и, думаю, сумеет меня достойно заменить.

— Решается ли как-нибудь вопрос с квартирой Игоря Макарова? Говорят, после Олимпиады ему собрались улучшить жилищные условия за счет подменного фонда — квартиры-“хрущевки”. Получается, что городские власти Гомеля саботируют распоряжение Лукашенко?

— К сожалению, гомельские власти здесь немножко зевнули, хотя в других вопросах проявили редкую оперативность, успев провести у себя даже Олимпийский бал.

Но мы с Игорем Макаровым переговорили, и я написал, с учетом его пожелания жить в Минске, письмо на имя президента. Сейчас Макарову предложено на выбор четыре варианта квартир в различных районах столицы. Так что этот вопрос решается. Как это было в Бресте: Нестеренко с мужем сходила и посмотрела 112-метровую квартиру, и они точно знают, что после окончания строительства дома эта жил- площадь будет принадлежать им. Вот такое отношение к звездам я понимаю и принимаю.

— Вопрос двойной. Во-первых, не боитесь ли вы элементарно не дожить в своей должности не только до Олимпиады 2008 года, но даже до Олимпийского собрания? Ведь не секрет, что в кулуарах давно уже называют фамилии ваших преемников из хоккейной команды президента. Второй же вопрос касается возникшей скандальной ситуации с паралимпийцами, в частности с тренером Александра Трипутя Владимиром Михайловым. Согласитесь, она ненормальна…

— Отвечу на оба вопроса пространно. У каждого из нас написано, где, когда и что с ним случится в жизни. В связи с этим уже давно не обольщаюсь и розовых мечтаний не строю. Я просто привык так работать: дайте мне борозну, и я ее сделаю, как умею. Оценка моей работы — это другой вопрос.

Есть такая философская притча: один человек всю жизнь несет свой крест, у каждого из нас он свой — разной величины и разной тяжести. Так вот, идут по пустыне два человека, и каждый несет крест. Тяжело, солнце палит, ветер дует, песок повсюду забивается. Один человек остановился и отрезал кусочек своего креста — стало ему легче. Идут дальше — опять тяжело, опять отрезал он кусочек, стало еще легче и так дальше. Затем подходят они к пропасти, и через нее необходимо перебраться, а крест у первого уже такой короткий, что через пропасть не перебросить. А другой человек, как бы ни подкашивались ноги, донес свой крест целым до пропасти, перебросил его и перешел на другую сторону.

Поэтому я спокойно ко всем этим разговорам отношусь. Другое вам скажу: мне сегодня очень трудно лишь потому, что я уже пятый министр за десять лет. Конечно, это не дело — назначать министром спорта человека из другой структуры. Для того чтобы начать узнавать журналистов, спортсменов в лицо, почувствовать все настроения и течения в отрасли, мне понадобилось почти два года. Но делать нечего — если сверху решают, значит, так было нужно. Однако все равно мне не раз приходилось ловить на себе взгляды подчиненных. Мол, мели, Емеля, твоя неделя, а мы четырех пережили и тебя переживем…

Чтобы оставить какой-то след, как Ливенцев, Рыженков и другие, надо еще время. Мне на самом деле не хочется оставлять на теле отрасли шрам, как это сделали другие, наверное, случайные люди. Мне хочется стать министром, о котором и спустя годы могли бы сказать добрые слова. Думаю, к этому стремится каждый из присутствующих.

Но я человек военный, организованный, так что победить меня одними только инсинуациями и слухами нелегко.

Всегда перед тем, как докладывать президенту о каком-либо вопросе, стараюсь ознакомиться с мнением профессионалов. Собираю тренеров и провожу совещание. И там, поверьте, мы гасим многие бури в стакане воды. Когда проигрыш, тогда я сирота — один виноват. А когда победа — творцов у нее миллион… Но болезни чиновников у нас заключаются в том, что сел такой на кресло и чувствует себя князьком, который вправе решать вопросы неколлегиальным путем. Всякое событие происходит как следствие какой-то работы. Собирается круг заинтересованных людей, и вопрос обсасывается со всех сторон. Обсудили, отпочковали, написали, оформили. В этой ситуации диктофончик поставили, записали, что сказали, задокументировали.

Очень часто возникает много вопросов по кандидатурам наставников спортсменов. Как оценивать учителя физкультуры, который когда-то привел будущего чемпиона в секцию? Он как бы и не тренер, но тоже не чужой человек, без него бы медали не было. Здесь много проблем, поэтому как в физкультуре, так и в других видах деятельности, где взлеты и падения имеют очень высокую цену, коллегиальность для взвешенности решений очень важна. Этого у нас сегодня не хватает. Начиная с формирования национальных команд. Я уже не говорю об училищах олимпийского резерва и о том, как там формируются отделения по видам спорта. Проблем хоть отбавляй.

Кстати, вот почему мне особенно нравится работа прессболовского сайта. Зашел и мгновенно нашел все, что тебя интересует. Так хорошо работает еще газета “БДГ”. Но “Прессбол” — это все равно отдельный случай. Снял ксерокопию с газеты и наложил резолюцию заместителю рассмотреть. Ученые исследовали эффективность информационных потоков — восходящих и нисходящих. То, что делается и принимается наверху — об этом знает примерно 25 процентов из тех, кто работает внизу, скажем так: на земле и у станка. А эффективность восходящих потоков, то есть знание наверху того, чем дышат внизу, — всего лишь 5 процентов. Так вот, разве можно принять решение, имея пятипроцентную информацию? Нет. Но к этому надо стремиться.

Я понял, о чем разговор, и уже пообещал, в частности, Михайлову и другим, что все эти вопросы в рабочем порядке мы, разобравшись, закроем. Нельзя, чтобы у человека оставался в душе осадок. Я прав?

— Кстати, что вы думаете о повышении премиальных нашим паралимпийцам, ведь их размеры уступают наградным здоровых спортсменов примерно в пять раз, и, наверное, это не очень правильно…

— Я считаю, что цена за медали должна быть одна. Сейчас мною поставлена задача, чтобы соответствующие люди проанализировали: какое соотношение вознаграждений так называемого элитного спорта и паралимпийского у наших северных, южных, восточных и западных соседей. Президент по этому поводу уже высказался. И думаю, что здесь будет положительная динамика. Ведь это дискриминация, примерно такая же, как в наших гостиницах. Для белорусов одна цена номера, для граждан зарубежных стран — другая. А номер гостиницы один и тот же.

Вообще во всем должна присутствовать логика. Тогда многие решения будем принимать легко и просто.

— Сегодня в стране сложилась ситуация, когда работа главных тренеров оценивается по результатам Олимпиады, при этом не учитываются достижения, которые были на протяжении предыдущих трех лет. На ваш взгляд, какой процент новых главных тренеров появится у руля белорусских сборных?

— Очень опасно принимать решения по какому-то конкретному человеку, даже имея ясную и неопровержимую информацию. Возьмите семейные отношения, когда идут разборки. Послушаешь жену, так муж — отъявленный мерзавец, хоть сейчас ставь его к стенке и мочи с чистой совестью. Послушаешь его — ой, блин, какая ж стерва парню попалась. В этой связи у нас проблема — система коллегиального обсуждения. Знаете, давно вожу с собой такой программный продукт “Проведение исследования путем анонимного анкетирования”.

Мы в НИИ провели по этой анкете социологические исследования и за головы схватились. Главный тренер — это авторитет, это тренер в законе. Он должен быть признан всем коллективом, в котором работает. А там такие цифры оказались, что даже стыдно их обнародовать. Поэтому ни по одному тренеру я не буду принимать волевого решения, пока это не пройдет все стадии обсуждения. Вот у меня проблемная пулевая стрельба. Проблемное плавание. Сегодня, например, я встречался с Шоломицкой, с Чугуевым. Они разные люди, с разными взглядами на один и тот же предмет. Это уже интересно в плане получения информации.

Поэтому я взял за правило сначала ознакомиться с положением дел и ни разу еще не пожалел об этом. Помню, как ехал проводить проверку деятельности минского мотеля с твердым намерением отстранить от должности его директора. Но действительность, с которой я там столкнулся, как бы подсказала: не спеши. Послушав трудовой коллектив, понял, что действительно торопиться не надо.

Проблемна и легкая атлетика — вид спорта большой, одних только членов национальной сборной за сотню человек. Вы представляете, сколько там сталкивается тренерских интересов? Перечеркнуть и изгадить все после Рудских, наверное, нетрудно. Но легче всего свалить все на одну голову. Однако где найти такую, которая возьмет на себя эту ношу и в которой ты будешь уверен в любое время суток? Да еще и с таким резоном, что этот человек станет лидером и сумеет вывести сборную на новый виток в ее развитии.

В каждой федерации свои традиции, устои. Очень многие тренеры ершисты, своеобразны. К некоторым особый подход нужен. Здесь с ломом и топором ничего разумного не сделаешь. Только очень аккуратно, как в медицине: сначала терапия, потом акупунктура, и только потом, убедившись на соответствующем консилиуме, что диагноз правильный, надо принимать решение о проведении операции. Вот такой ход мысли, такие подходы к каждому тренеру. Особенно к главным.

— Министру Сивакову можно посочувствовать, ведь в свое время ему не дали произвести соответствующую терапию в отношении будущих замов…

— Нет, это неправда, замов мне не назначали. Во-первых, я сказал президенту: “Александр Григорьевич, прошу вас, дайте мне время разобраться и главное, возможность самому подобрать людей в команду”. Скажу честно, я планировал, что Шичко будет сначала исполняющим обязанности, а затем станет моим замом. Но не получилось у нас с ним, хотя он и неплохой мужик. А вот с Хатылевым была другая ситуация, сначала я думал, что мы не сработаемся, но на деле все получилось иначе.

Вообще я против скоропалительных выводов. Начальник всегда должен уметь представить себя на месте подчиненного. Знаете, это легко делается с помощью того же анкетирования. Я пишу, анализирую свою работу, а ты напиши, как бы ты видел эту работу. Написали все, без обид. Подумали и решили, что будем работать дальше.

Единственное, что мне нужен был заместитель на экономический блок, тут все-таки требуется специальная подготовка. Поэтому попросил заместителя министра экономики подобрать мне специалиста. И мы нашли решение.

Зачистка уже более или менее аккуратно проведена, и основные направления — туризм, спорт, физическую культуру — закрывают те люди, с которыми я работаю с удовольствием. Это уже слаженная команда, и я скажу, что ее потенциал еще далеко не исчерпан.

— Вы говорили об университетском блоке. Скажите, входит ли в него такой важный аспект, как обучение спортивному менеджменту. Ведь мы, телевизионщики, даже зачастую не знаем, как правильно продавать спортивные телетрансляции. Нам катастрофически не хватает специалистов по спортивном праву. Как вы думаете решать этот вопрос?

— В нашем спортивном университете обучается более семи с половиной тысяч человек. 58 аспирантов, но кто инициирует для них темы диссертации, чем занимаются эти люди?.. То же самое касается докторантов. Куда идут закончившие обучение студенты? Этим вопросом надо серьезно заниматься. Нам нужны не только менеджеры, но и тот же грамотный директор НИИ, которого воспринимал бы рабочий коллектив.

И еще нам всем нужен “круглый стол” со всеми теми, кто заинтересован и искренне болеет за спортивную отрасль. Сегодня в стране избыток экономистов, юристов. Поэтому надо сначала просчитать, сколько их необходимо, а после этого определиться, нужно ли собирать из них команду.

Наверное, необходимо и создание психологической службы. Я только за. Но вы подумали, из кого мы будем ее создавать? В свое время мы насчитали на всю республику 8 психологов, способных работать на высоком профессиональном уровне. Да еще не на каждого психолога спортсмен согласится. Возьмите ту же Екатерину Карстен. Какая разница, чем занимается работающий с ней психолог — нянчит Катиного ребенка или ходит за нашей чемпионкой с тетрадкой в руках, заставляя ту решать психологические этюды. Главное, чтобы спортсменке было комфортно. А Кате нравится, и работать она хочет только со своим психологом и больше никаким.

Впрочем, понятное дело, что мы никуда не денемся и будем заниматься созданием и психологической службы из таких вот комфортных для спортсменов специалистов.

— Будет ли оказана со стороны Министерства спорта конкретная помощь Дебелке?

— Если честно, с Димой я еще не знаком? Хотя, конечно же, слышал его фамилию. Думаю, после этого разговора в федерации задумались. Кроме того, я уже поставил соответствующую задачу в управлении спорта. Надеюсь, Александр Васильевич добавит авторитета в эту ситуацию и найдет возможность для того, чтобы изыскать не только 10 тысяч долларов, но и подходящую клинику. Поскольку, как не хотелось бы это сознавать, сроки для спасения этого человека ограничены.

23 января 2003 года состоялось мое представление на должность министра спорта. С того дня я начал входить в курс дел. Постепенно вошел… Но что было бы, если бы я накануне Олимпиады начал делать какие-то резкие движения. Ломая кадры и сложившуюся систему. Думаю, ничего хорошего. Тогда мне нельзя было навредить. А сейчас нам нужно хирургическое вмешательство. Причем высокопрофессиональное и без остановки конвейера. Я хочу, чтобы в этой работе не было сторонних созерцателей — все, кому не безразлично будущее белорусского спорта и место, которое он займет в международной системе координат, должны работать в одной команде и нести один крест. Вместе, мне кажется, это будет сделать легче…