Сергей Стась. Мне в жизни все нужно было выгрызать

На моей памяти была задумка устроить прощальный матч Олегу Антоненко, но и она осталась всего лишь декларацией о намерениях. Меж тем в прошлом году коньки на гвоздь решил повесить еще один видный представитель “поколения семидесятников” — защитник Сергей СТАСЬ-старший, который на стыке веков неизменно ассоциировался со сборной в золотой период ее первых серьезных успехов в элите мирового хоккея. Хорошо еще, в отличие от ряда партнеров он не выпал в одночасье из ледового ареала, а лишь сменил клюшку на планшет. Начал в “Гомеле”, а нынче в качестве стажера участвует в работе тренерского штаба “Динамо”. А в ноябре — и национальной сборной. Четырехдневное пересечение в словенском Бледе на этапе “Еврочелленджа” я посчитал удобным контекстом для интервью.

— Вот интересно: наверняка же хоккеист с более чем 20-летней карьерой представляет ее завершение как-то иначе, чем это произошло?
— Вообще-то пока карьера идет, о том, как она закончится, особо не задумываешься, сценарии не пишешь. А когда финишная черта под коньками, понимаешь, что уходить нужно вовремя.

— Нет ощущения, что поторопился? Ну да, в апреле стукнуло 42. Но наша экстралига и твоя в ней статистика до последнего сезона свидетельствовали, что еще мог бы быть в седле и не на последних ролях.
— Возможно, и мог бы. Но вот здесь уже стоило задуматься: ну год еще, ну два — дальше что? Считаю, как раз удачно выбрал момент: и не переел хоккея, и не недоел. Так сказать, в меру им сыт.

— И оглядываешься на карьеру, начавшуюся еще на старте 90-х в “Тивали”, “с чувством глубокого удовлетворения”?
— А вот это редкое счастье, таких, думаю, найдется немного. Всегда, оглядываясь, немного сожалеешь и переосмысливаешь: вот там-то стоило приналечь серьезнее, здесь поступить иначе. И в итоге взять ступень выше. Но это понимаешь уже с высоты обретенного опыта. В этом плане нынешней молодежи проще, чем было нам. Доступных методик полно — только изучай. И всегда найдутся те, кто может подсказать, что делать и как. Все складывается из мелочей, но мелочей в хоккее, как известно, не бывает.

— А что, позднесоветская школа хоккея давала недостаточно знаний?
— Здесь, как говорится, эту бы голову да к тем рукам… Когда тебе 18-20, особо не вникаешь, что делаешь и почему, не систематизируешь. Сказали бежать — бежишь, значит, так надо.

— С какими чувствами вспоминаешь первую половину 90-х — начальный этап карьеры? Времена-то были лихие, а о господдержке хоккея речи еще и близко не шло.
— Может, и лихие, но в плане становления очень полезные. Нужно было через это пройти, чтобы где-то преодолеть себя, чего-то добиться и ценить это. Возможно, этого нынешней молодежи и не хватает, ей не с чем сравнивать. Растут в теплице: залы, тренеры, программы, экипировка, методики — работай в удовольствие. Только ленивый не справится.

— Выходит, у нас выросло ленивое поколение?
— Ну не надо уже так огульно — и теперь у нас немало хватких парней, стремящихся к чему-то. Наверное, главное, чего нашему хоккею недоставало последние лет десять — системности. И то в последние годы пришло осознание ее необходимости, были сделаны какие-то шаги в этом направлении. Сужу по “молодежке” U-20, игра которой вызывает интересные ощущения. Вроде и выделить персонально некого, но команда смотрится цельно, завершенно и продуманно.

— Но новых Костицыных и Грабовских что-то не просматривается.
— Здесь вопрос скорее к работе школ. Хотя сейчас имею возможность наблюдать за динамовской. По-моему, Дима Басков все делает правильно и солидно. И в плане подбора тренеров, и в смысле организации работы. Так что, думаю, в ближайшие годы зажгутся новые яркие звезды. Особенно если с оплатой детских тренеров что-то решим наконец.

— Вопрос, на котором постоянно все замыкается.
— Так это естественно: тренер должен зарабатывать столько, чтобы голова не болела, как еще где-то перехватить и прокормить семью. Они должны думать только о своих пацанах. Время энтузиастов прошло, причем уже довольно давно.

— Семья Стася сейчас не бедствует?
— Нет, с чего бы? С середины сентября я в штате федерации.

— Повезло, как далеко не всем из ровесников. Кто-то из вашего поколения так и не нашел себя в тренерстве, едва попробовав.
— “Повезло” — слово не из моего лексикона. Никогда баловнем судьбы не был, все приходилось выгрызать. И на льду, и даже в быту, начиная от какой-нибудь справочки или бумажечки — иногда выхаживал неделями. А в тренерском деле начинающему, считаю, просто не нужно сразу претендовать на многое. Мол, дайте мне сейчас команду КХЛ — я всех порву. Едва ли. К успеху нужно идти шажочками. Я вот понимаю, что, несмотря на игровой опыт, как тренеру мне еще учиться и учиться.

— Какой этап карьеры назовешь самым сложным?
— Такие почти всегда связаны с тяжелыми травмами. А их было… И челюсть ломали, и на лед доводилось выходить, подписывая бумагу, мол, если что — “прошу никого не винить”. Суставы, спина — букет любого хоккеиста. Мы, как, наверное, мало кто, понимаем, что ценнее здоровья ничего нет.

— Ты стал молодым отцом даже раньше, чем “молодым” в “Тивали”. Вопрос, возможно, прозвучит глупо, на грани кощунственности, но тем не менее: это не помешало более успешной карьере?
— Ни в коем случае. Скорее наоборот — помогло и мобилизовало. Уже было не до глупостей. Даже когда отправился за океан, жена всегда поддерживала. Ехать же пришлось одному.

— Так понимаю, скорее за мечтой, а не за деньгами? В минорных лигах особо не “нарубишь”.
— Смотря с чем сравнивать. Если накануне отъезда из “Тивали” мы зарабатывали по 40 долларов, то там — в десять раз больше. В неделю. Правда, все бытовые проблемы — за свой счет: квартира, питание и так далее. Хотя цель, понятно, была высокой — НХЛ.

— Высокая, но несбывшаяся.
— Опять же мне бы тогда нынешние опыт и знания. Понимание того, как эта система работает, как лучше поступить. Едешь же с романтическими представлениями: вот сейчас проявишь себя, заметят, пригласят. Хотя и приглашали, и в драфт-листе значился в пятом раунде, и контракт с АХЛовским “Милуоки” был на мази…

— Так, может, тогда и был момент, когда не стоило срываться обратно в Европу, а чуть дотерпеть?
— Может, да, может, нет… История-то известная: Олег Микульчик, с которым вместе выступали в “Форт-Уэйне”, вернулся в Старый Свет раньше. Как-то позвонил: “Давай к нам в “Нюрнберг”. Попросил пару дней подумать, но в ответ: “Какие пару дней — пара часов. Если не ты — здесь уже несколько человек на чемоданах сидят, ждут”.
Хотя не думаю, что ошибся, согласившись. Последнее время в Америке чувствовал, что, как бы ни старался, насколько бы хорош ни был, выбирают других. Единственное объяснение — антропометрия подводила. При прочих равных с моим 181 сантиметром роста предпочитали тех, кто пофактурнее. Да, играют и с моими параметрами, но для этого нужно быть на порядок сильнее канадца или американца, а не наравне с ними. А так о чем жалеть-то: стал чемпионом Германии, не один сезон выступал в сильной лиге.

— В которой в конце 90-х белорусы пользовались определенно большим спросом, чем нынче. Сейчас что, один игрок. По иронии судьбы — опять Сергей Стась.
— Видимо, изменилось отношение к хоккеистам из постсоветских стран. Спрос-то был еще на советских, сейчас больше в тренде Канада. Впрочем, и в 90-е североамериканцы двинули в DEL-лигу косяком. Причем были случаи, когда они, проведя год в Германии, потом подписывались в НХЛ. А сейчас даже понимаю коучей немецких клубов. Мало того что среди них нынче много канадцев и американцев, которые при прочих равных, понятно, отдадут предпочтение соотечественнику. Но рассуждаю уже как тренер: будь у меня выбор между технарем с востока или работягой из-за океана, отдал бы предпочтение второму. Потому как технарь — штука непостоянная: может игра не пойти, с партнерами не сработаться. А канадский пахарь будет грызть лед при любом раскладе: толкаться, выполнять задание.

— Раз уж заговорили о Сергее Сергеевиче Стасе, не могу не поинтересоваться практически у первоисточника: у “нового немца” белорусский паспорт остался?
— Остался, конечно.

— И отчего же сын не был в Бледе? Единственный представитель Беларуси в немецкой лиге не помешал бы.
— Может быть. Тот же Вудкрофт в курсе его стиля, он ему импонирует. Когда Крэйг работал в “Мангейме”, они не раз пересекались с “Вольфсбургом” Сергея. Но, во-первых, сын сейчас все-таки играет в DEL2. На то были свои причины. Причем даже не финансовые… Во-вторых, как бы ты ни “божил”, все смотрят на статистику. А здесь еще есть над чем работать.

— Обиды на родину у сына не осталось? Может показаться, что после МХЛовских “Минских зубров” он ей оказался как бы не нужен.
— Да никаких обид. Просто давно заметил, насколько Сергей зависим от тренерского доверия. Если ощущает, что на него всерьез рассчитывают, — лезет из кожи вон на льду. Чуть почувствовал, что на вторых ролях — сникает. В сумме качество, конечно, не лучшее, но, по крайней мере, в первой части положительное. Готов оправдывать доверие изо всех сил.

— И какая цель у 25-летнего наследника династии?
— Это лучше бы спросить у него. Но, думаю, КХЛ — как минимум.

— “Динамо”?
— Если пригласят. Хотя бы на просмотр, он же ни к чему клуб не обязывает.

— Ты нынче вхож в динамовскую систему. Так понимаю, в роли стажера-слушателя?
— Да, но активного. Смотрю-слушаю, участвую в разборах матчей, собраниях, тренировочном процессе. Сейчас вот и в штабе Льюиса в сборной. Черпаю опыт большой ложкой. Действительно узнаю много нового. Понимаю, насколько игрок и тренер смотрят на лед под разными углами. И насколько тренерский взгляд должен быть панорамнее. Вообще не могу не поблагодарить федерацию и Игоря Рачковского за возможность поработать в таком формате — и в клубе, и в сборной. За последний месяц узнал, наверное, больше, чем иной раз за несколько лет. Понимаешь, как мало ты еще знаешь, хотя недавно казалось, что знаешь едва ли не все.

— И долго ли в планах пребывать в статусе тренера-“студента”?
— Точно не скажу. Могу лишь повторить, что главное — не форсировать и не пытаться с ходу откусить больше, чем сможешь прожевать. Нужно идти маленькими шагами и отправляться в самостоятельное плавание, только будучи полностью подготовленным и уверенным в своих силах.
Вообще, уверенность, наверное, главное, что нужно тренеру. В этом плане я уже изменился даже по сравнению с тренерской работой в “Гомеле”. Там бывали случаи, когда в спорах… Ладно, не в спорах — в обсуждении какого-то эпизода — хоккеист мог заставить сомневаться в моей правоте и убеждать в своей. Зрелый тренер должен быть уверен, что прав он. Начнешь метаться и сомневаться — пиши пропало. Сейчас, вспоминая те гомельские дискуссии, понимаю, что тогда был все-таки прав. А раз так, то тренером становлюсь только теперь. Тогда же просто думал, что им уже стал.

— Раз затронули тему национального чемпионата, что будем с ним делать? То, что все чаще наблюдаем на льду, — это даже не смешно.
— Ой, тяжелая тема… Накрутили в экстралиге в свое время, конечно. Все эти лимиты: легионерский, а потом еще круче — возрастной. Что делали, зачем?.. Сейчас вот и расхлебываем: шесть команд — вот, по сути, и весь чемпионат.

— Это констатация, а делать-то что?
— Понятно, что многое завязано на финансах. Может ли город или область поддерживать команду, или хоккей там вообще не нужен? Пусть тогда кто-то осмелится об этом честно сказать. А то больно смотреть, до чего довели Новополоцк, откуда вышло столько воспитанников. Как могут чиновники смотреть на это равнодушно — не понимаю. То же о Могилеве, Бресте, Витебске. Не говорю, что нужно завалить команды деньгами. Но по крайней мере понять, что нынешнее отношение — это уже ниже всякой критики.

— Ну, положим, наскребут какие-то средства — и на что их потратить? “Сильную экстралигу” середины 2000-х уже проходили. В основном это был вывоз валюты из страны легионерами.
— Не говорю, что их должен быть десяток в каждой команде. Но как минимум четыре-пять нормальных — обязательно. Чтобы наши хотя бы видели уровень, к которому нужно тянуться. А толку от двузначных счетов, когда главная мысль — “скорее бы это закончилось”? Поражение добивает психологию. Хоккеист уже на стартовое вбрасывание выходит проигрывать.

— “Динамо” это, часом, не грозит? Спрашиваю уже у тренера, интегрированного в динамовскую систему.
— Психологически — едва ли, но физически парням сейчас действительно тяжело. Много травм. Нужно ждать выздоровления.

— Так здесь одно к одному: “тяжело” и приводит к травмам.
— Не всегда. Если прилетает шайба — это же не от нехватки у тебя кондиций, верно? Уже раздаются мнения, мол, упустили в предсезонной подготовке, недогрузили, проводили только по одной тренировке. А это в той же Северной Америке давно норма. Да и она только формально одна: объем работы за эти четыре-пять часов выполняется иногда даже больший, чем при двух занятиях в режиме “утро-вечер”.

— Сейчас в тяжелый динамовский воз впрягся и Стась-средний. Как считаешь, чья карьера складывается успешнее: твоя или брата?
— Хм, а как здесь сопоставить? Статистически? Очевидно, что это сложно и некорректно, когда сравниваешь защитника с центрфорвардом. Уровень лиг, в которых выступали? Ну да, КХЛ — хорошая планка. Но опять не получится “один к одному”: а если бы КХЛ появилась раньше, чем в 2008-м?.. Но вообще хочу, чтобы у Андрея и Сергея получилось лучше. Любой нормальный человек пожелает это и младшему брату, и сыну.