НЕ В ЖАНР. Хотели как лучше

Нет, чего-то не хватает. Жаль, не пью. Взял бы сейчас заветный пузырек — и ага. От ресторана “У фонтана”, где проходила вторая часть чествования белорусских паралимпийцев, до дома, где живет Тимофеевич — четыре минуты ходьбы…

Тимофеевич — это генсек Паралимпийского комитета Николай Заичков. Конечно, в этот день ему надо быть вместе с командой, но ветеран бастует. В понедельник, накануне приема у Александра Лукашенко, куда Заичкова почему-то не пригласили, он вначале собственноручно сорвал с двери кабинета на Амураторской табличку со своими фамилией и должностью, а затем положил на стол президента Паралимпийского комитета заявление об увольнении по собственному желанию. Шепель его, естественно, не подписал, поступок своего ближайшего сподвижника не одобрил, но понял. Как не понять старшего товарища, с которым несколько четырехлетий шли к афинскому триумфу, а тут на сцену выскочили другие герои и начали диктовать. Шепель, конечно, по натуре прагматик, и ему гораздо важнее сейчас не мелкие паскудные детали, а общая стратегия развития его, паралимпийского, движения. И президентский прием, который Олег Александрович вопреки настроениям многих чиновников так пробивал, нельзя сорвать, омрачить, а нужно использовать по полной программе. В современных условиях это шанс, рычаг, мотивация, ради которой можно пожертвовать пусть дорогим, но все же на данный момент второстепенным. Поэтому Шепель ничего публично не комментирует, а в ответ на каверзные вопросы утыкает глаза в пол: “Поверь, я боролся до последнего и сделал все, что мог”.

Тимофеевич же — просто мужик. И рванул он хоть и не с самого теплого, но все же насиженного места, потому что счел себя не вправе на нем остаться.

Он, патриарх той самой дружной за всю историю паралимпийской сборной страны, не смог отстоять двух ее членов. Да и не только двух, наверное. А, спрашивается, почему он должен был бороться за них, добывших стране славу в Афинах? Опытный функционер, бывший первый замминистра спорта, поработавший рука об руку с многими выдающимися руководителями, был уверен в том, что его последователи все оценят и поймут без подсказок, но получилось наоборот…

Собственно, в этом никто не сомневался — ни шеф афинской миссии Николай Шудейко, ни Олег Шепель, — но поданный ими в Министерство спорта список для награждения подвергся такой изумительной чистке, что даже у видавшего виды Заичкова волосы встали дыбом. А потом он положил на стол заявление, сказав, что после этого ему стыдно смотреть своим бойцам в глаза.

Это хорошо, что Тимофеевич не красный командир. У тех, срубленных из вековых дубов и скрепленных железобетонной дисциплиной, в таких ситуациях, как правило, срабатывает только один стереотип поведения — помыться, побриться, переодеться в чистое и решительно выдвинуть ящик стола, где затаился верный “Макаров”…

Заичковский Макаров — трехкратный паралимпийский чемпион — сейчас на чествовании: как обычно, стеснительно улыбающийся и слегка смущенный, а сам генсек сидит дома и пьет корвалол. Ему бы пулемет в руки. Упрямый в странном своем желании принципиально отсидеться в этот день дома, он с наслаждением положил бы не одну роту беляков или красноперых, если бы те зачем-то вдруг решили выкурить его из своей многоэтажки. “Врешь, не возьмешь!” — еще лет тридцать назад Тимофеевич с удовольствием выпустил бы пар в рукопашной, но сегодня ему биться только с ветряными мельницами…

“Да пошли они все, — как и полагается всякому народному герою, Тимофеевич не выбирает выражений. — По мне так пусть каждый работник министерства получит за паралимпийцев медаль или орден. Но давайте все же и пару спортсменов в эти наградные ведомости включим. Они тоже вроде бы какие-то медальные усилия прилагали. Тамара Сивакова, Оля Зинкевич, Рома Макаров — разве они не достойны государственных наград? А Саша Трипуть? Да ему героя страны надо давать. А вместо этого Саниного тренера даже к президенту не позвали, не говоря уже о том, чтобы дать звание заслуженного тренера страны или хотя бы благодарность выразить. И Ромкиного наставника тоже зажали. Мол, кто-то там счел, что он не совсем достоин. А ты подойди к Макарову и спроси, что он думает по этому поводу и как теперь все слова с высоких трибун о заботе и справедливости воспринимать будет? И с кем мы потом выигрывать в Китае будем: с Ромой, с Саней или с клерками, которым чужой успех глаза застит. И ведь что самое интересное — концов у этой бумаги не найдешь. Автора!!! А нет. Даже в глаза некому посмотреть.

Помнишь, мы в Афинах разговаривали о том, какие нам надо уроки извлечь, чтобы в Пекине китайцы совсем не прибили? Так нас здесь свои прибьют. Чиновнику этому, дилетанту по сути своей, все равно, какой результат спортсмен приносит. Главное, чтобы он косо на тебя не смотрел и прогибался вовремя и где нужно. Знаешь, на скольких деятелей, польза от которых во все времена была ноль целых ноль десятых, я уже насмотрелся?

Один Шудейко по своей сообразительности и оперативности целый этаж таких серых мышей забьет. Без Коли на Паралимпиаде, сам же видел, ни один вопрос не решался, а его тоже из списков… Ну как я могу после всех этих пощечин остаться и ребятам в глаза смотреть? Я ведь им всегда твердил: мы — одна команда, выигрываем и проигрываем всегда вместе…”

Да, наверное, Тимофеич, никак нельзя было тебе остаться. Не дано никак настоящему мужику выбраться из тех обещаний, которые он дает принародно. Игорь Макеев, тренер Сергея Пунько, — живой тому пример. На приеме у президента он задорно сверкает золотой шевелюрой. Хотя еще две недели тому назад она была радикально черной.

“Проспорил, — объясняет метаморфозу, произошедшую с наставником сам Сергей. — Мы с ним перед Афинами условились: если я выигрываю меньше семи медалей, то крашусь в красный, ну а если больше — то тренеру никуда не деться — покупать рыжую краску…”

Я спрашиваю Серегу об ощущениях. Он в этом плане объект для журналиста не самый удачный. Напрочь не поддерживает торжественного тона второй серии чествования паралимпийцев: “Будет вам, какая там популярность… Ну да, в моей новополоцкой спортивной школе все порадовались — но там же все свои. Мэр? Принял, поговорили на отвлеченные темы. Мясорубку подарили, если тебя это интересует. Но мне кажется, что все эти встречи на местах — как галочка в отчете перед Минском. Мол, мы тоже понимаем, как важен паралимпийский спорт. Как заботимся о наших спортсменах, вне зависимости от того, здоровые они или не очень. Ерунда все это. Я тут уже такого наслушался”…

Мысль Серега закончить не успевает. Снимающая пресса пытается соорудить из них с Ромой Макаровым умилительную картинку. Встреча друзей на Эльбе. Чип и Дейл пришли на помощь. “Сережа, спроси что-нибудь у Ромы. Или сделай вид, будто бы рассматриваешь его знак заслуженного мастера спорта”. Интересоваться Роминым значком, который как две капли похож на Серегин, достаточно глупо, и потому Пунько только комментирует услышанное: “Ребята, шоу продолжается?”

Самое интересное в таких шоу всегда происходит за кулисами. Начинающий писатель-фантаст Игорь Фортунов что-то горячо втолковывает Роме Макарову: “Я — опытный человек, помогаю вот младшему товарищу по его же просьбе”.

Впрочем, лейтмотив всех закулисных разговоров везде один и тот же: “Хотели как лучше, а получилось как всегда… Наши заявили на ордена четверых, но в министерстве посчитали, что замного будет… Да они вообще весь список перелопатили по своей, только им понятной логике. Как можно было не дать заслуженного тренера страны человеку, подготовившему трехкратного паралимпийского чемпиона?” Последний камень в Ромкин огород. Он комментирует ситуацию скупо: “Мне стыдно и больно за такое отношение к моему тренеру…”

Саша Трипуть — чемпион и серебряный призер Афин, чья нога по-прежнему облачена в лангетку, более красноречив: “В Минске нас неплохо чествовали. Красиво. Обидно только за нашего с Аней Канюк тренера Михайлова. Повернулись к нему в Гродно задом. Человек с нами бесплатно работал — где такое еще есть? Казалось бы, давай поощряй его по полной. А ему ничего не дали, даже спасибо не сказали. Короче, стыдно за город Гродно, спортивные начальники которого завернули документы на присвоение Владимиру Григорьевичу заслуженного тренера. Уедем мы от них…

Как нога? Да что с ней сделается, выздоровеет помаленьку. Ты лучше скажи, как можно ситуацию с тренером исправить?”

Я не знал, что ответить Сане и как помочь его тренеру. Разве что дать Михайлову слово…

— Обиделись они. За то, что не помогли ребятам — Саше и Ане. Имею в виду гродненских начальников областного и городского спортивных комитетов. Я обращался к ним с просьбой оказать помощь в трудные моменты — осенью и зимой предолимпийского года. Денег тогда у нас практически не было. Я уволился с работы, передав здоровых ребят в Минск Мясникову и Норейко, а сам работал с тройкой паралимпийцев. Одна девочка не выдержала этого голодного существования и ушла, а Саша с Аней остались.

В помощи нам отказали, заявив, что паралимпийцы не дают области и городу никакого зачета. Я было сунулся с тем, ну знаете, как это у нас всегда говорят, что паралимпийцы добывают стране точно такие же медали, как и здоровые спортсмены и что флаг у нас один и тот же поднимается, а они… Ладно, не буду рассказывать.

Одолжил две тысячи долларов, ребятам еще и родители помогали. Стиснули мы зубы и прорвались. И тем самым, наверное, нанесли большое оскорбление местным начальникам. Вот они и отомстили, как смогли.

Сейчас говорят: “Ну признайся, какой ты заслуженный тренер, если Цицорин — первый тренер Тихона — такого звания еще не имеет?” Так дайте ему это звание. Я-то тут при чем? Я ж ничего не прошу. Если положено что-то за паралимпийцев — дайте. Нет — и слова не скажу. Да и черт с ним — ничего мне не надо, если уже на то пошло. Просто обидно, когда награды получают люди, которые далеки от реальной работы со спортсменом, а умеют только правильно входить в нужные кабинеты… Не знаю, может быть, так оно и нужно, но кто же тогда медали привозить будет? Там же по блату их не раздают. Вот в чем загвоздка…”

Были на чествовании “У фонтана” и абсолютно новые люди — к одному из них меня подвел Шепель. “Вот смотри, я в инваспорте уже тысячу лет, но такого человека вижу впервые. Сам позвонил и спросил, каким образом можно поощрить наших чемпионов и призеров. Знакомься: Сергей Пилатов — директор витебского предприятия “Свет”.

Мне и самому было любопытно посмотреть на человека, который собственноручно и исключительно по воле сердца отписал белорусским героям Афин уйму всякой полезной в быту техники. Не затребовав почему-то ни одной характеристики с места работы или учебы. Странный человек?

— Я хочу, чтобы наши паралимпийцы знали: они нужны стране. Мы за них болели, переживали и искренне радовались их победам. И всегда подставим плечо, если им будет трудно…

Ночью, когда прокручиваю в голове свою неправильную и абсолютно не подходящую к торжественному тону события заметку, они мне снова снятся. Загадочный директор витебского предприятия, который долго не мог поверить в то, что его “Свет” остался единственным лучом в царстве теней. Министр спорта Юрий Сиваков, героически преодолевающий на чествовании огрехи своих подчиненных и собирающийся-таки восстановить справедливость. Президент Александр Лукашенко, обещающий поднять вознаграждение за медали, добытые отечественными паралимпийцами и, конечно же, единственный орденоносец в составе последних — главный тренер Тамара Шиманская. Сияя от удовольствия, она дает клятву от имени сборной на предстоящем референдуме единогласно проголосовать “за”.

Я беспокойно ворочаюсь с бока на бок и засыпаю безмятежным сном только под утро. Мне снится обшарпанная штукатурка оконного проема заичковской квартиры. Устойчивый запах пороха и отчаянный крик бывшего генсека Паралимпийского комитета: “Серега, прикрой”. Я послушно меняю рожок своего раскаленного “Калашникова” и снова жарю по проклятым льстецам и бюрократам, которые и взаправду захотели взять нас с Тимофеевичем живыми. Нам бы продержаться еще чуть-чуть. С Амураторской нам уже звонили, и мы ждем подмоги с минуты на минуту. А тогда, все вместе, точно покатим их к чертовой матери. Мы ведь одна команда…