ЛИЦО МЕДАЛИ. НА РИНГ ПРИГЛАШАЕТСЯ. Виктор Зуев: не люблю драться

Через два месяца после финального олимпийского поединка свою хмурую мину в прессболовском репортаже из Афин наш герой рассматривает с улыбкой и некоторой долей недоверия: “Что, и в самом деле настолько неприветливо выглядел? Может, случайно так вышло?”

— А вообще-то, если честно, когда стоял на второй ступеньке пьедестала, и вправду желал, чтобы все быстрее закончилось. Бесконечные сборы, переезды жуть как надоели. А тут еще флаг чужой поднимается и гимн не наш играет. В голове проносились моменты поединка с кубинцем Солисом. Немного мучила досада от того, что был способен провести бой лучше. Все эти мысли могла развеять только домашняя атмосфера. Однако по возвращении в Беларусь переключиться удалось не сразу. Почувствовал столько внимания к своей персоне!

Запомнился прием у президента страны, который поздравил каждого призера Игр лично. Это был первый раз в жизни, когда увидел главу государства не по телевизору. Оказывается, столько людей следило за моим выступлением. Пресса опять же. Приятно, конечно. Но утомительно. Впрочем, журналистам старался не отказывать. Хорошо, хоть люди на улицах не приставали. Все-таки личность моя не особенно раскрученная. Это футболистов и хоккеистов, прозябающих на последних местах, жители Витебска узнают в лицо. Я же внимания незнакомых удостоился лишь однажды. Работницы ателье, в которое отдал печатать олимпийские фотографии, сделали себе по карточке и попросили оставить на них автограф.

Да и наставник, Анатолий Кириллович Колчин, от излишнего шума старается ограждать. Он мне как второй отец. Контролирует не только тренировочный процесс, но и личную жизнь. Правда, после Афин, спасибо ему огромное, дал послабление. Звонил реже, да и в зал особенно не гонял. Позволил отдохнуть. К занятиям я приступил около недели назад, после того как вернулся с рыбалки. Этот способ разгрузки очень импонирует. Причем улов абсолютно не важен. Рыбу я не люблю. Если и поймаю чего, то отдаю маме или еще кому-нибудь, кто попросит. В окрестностях родного Витебска много озер. Природа красивая. На ней я заряжаюсь энергией. А на отдых в теплые края не тянет. Хоть и съездил недавно в Турцию с невестой, но исключительно ради любимой. Не терплю жару. Очень уж плохо она на мне отражается, отбирает жизненные силы. Не завидую ребятам, которым в парилках приходится вес сгонять. У меня такой проблемы нет. Наоборот, для своей категории я легковат.

— А как же приспособился к горячему греческому солнцу? Да и насколько оправдались твои представления об Олимпиаде?

— Ну, по сравнению с Таиландом, где в прошлом году проходило первенство планеты, в Афинах был просто рай. В азиатской стране вообще дышать нечем. Будто в бане. Как там народ это пекло переносит, не понимаю. Особенно если у кого еще с сердцем проблемы.

Что касается олимпийских впечатлений, то они гораздо скромнее, чем у зрителей. Наблюдая за телетрансляциями из Атланты-96 и Сиднея-2000, поражался размаху спортивного праздника. Однако в Греции грандиозность ощутил только во время церемонии открытия: мерцающая огоньками чаша стадиона гудела, как огромный улей, хотя людей на трибунах снизу нам с ярко освещенной арены не было видно. Будни же соревновательной программы оказались весьма прозаичными: общался большей частью с боксерами, да и следить полноценно удавалось лишь за состязаниями в своем виде спорта. По сути, не так много отличий от чемпионата мира.

— Как ты отреагировал на то, что фавориты — будущий олимпийский чемпион кубинец Солис и россиянин Алексеев — волей жребия сошлись уже в первом круге?

— Никакой эйфории не присутствовало и близко. Сразу же прогнал мысль о том, что одним конкурентом в борьбе за медали стало меньше. Ведь в квартет лучших надо было еще выйти. Американец Варгас, который достался в соперники в четвертьфинале, хотел этого не меньше, чем я. И бой с ним сложился едва ли не сложнее, нежели схватка за золото. Восстановиться после него было непросто, несмотря на то что египтянин Эль-Сайед отказался драться в полуфинале, и у меня было дополнительное время для отдыха. Кстати, это неверно, что африканец испугался. У него в самом деле была травма, рецидив того повреждения, которое он получил в спарринге со мной на сборе в Крыму накануне Игр. Перед полуфиналом рука у него так распухла, что не помогали никакие средства.

— Перед финалом не давило осознание того, что боксерам выпало сыграть завершающий медальный аккорд Беларуси на Играх?

— Медали ведь у нас в любом случае были уже после четвертьфиналов. Но дополнительной ответственности добавляло то, что тренерский штаб сборной основную ставку делал на Магомеда Арипгаджиева. Мне же хотелось доказать: способен добиться результата не худшего, чем товарищ по команде. Это здорово мобилизовало. Но кубинский боксер все-таки более опытный и вынудил меня ошибаться.

— Одной из причиной этого называлось то, что ты дрался первым номером, несмотря на предостережения быть осторожнее.

— Это моя манера, которая не раз приносила успех и которая выработана вместе с моим тренером Анатолием Колчиным. Мы трудимся бок о бок уже больше десятка лет и знаем, какую тактику избрать. Хотя эта “самостоятельность” не всегда нравится главному тренеру сборной Анатолию Гришуку. Кстати, если бы я прислушался к его советам и сбавил темп в поединке с американцем Варгасом, то наверняка остался бы без медали. По ходу встречи он говорил, что у меня большое преимущество в счете. Тем не менее я продолжал гнуть свою линию и атаковать. Когда же бой закончился, я узнал: мой перевес вовсе не так внушителен и, скорее всего, сразу же испарился бы в случае снижения активности. Представляю, что мне пришлось бы тогда выслушать от Гришука. А так в итоге мы вместе принимали поздравления с серебром. В котором главная заслуга, считаю, именно личного наставника, оставшегося как бы на заднем плане. Хорошо, у нас с Анатолием Кирилловичем есть стабильные результаты, и на все соревнования мы выезжаем вдвоем. А ведь бывает, что некоторые наставники не могут сопровождать своих подопечных. Выступать в таком случае несравненно сложнее.

— А каково без врача? Знаю, что на прошлом, бронзовом для тебя чемпионате мира в Таиланде, ты не вышел на полуфинальный поединок из-за травмы руки…

— Между прочим, мог не участвовать и в четвертьфинальном. За 10 минут до поединка литовские врачи заморозили мне распухшую кисть. Они пришли нам на помощь, потому что все прибалты к тому моменту уже выбыли из соревнований. А если бы нет? Выезды доктора с командой просто необходимы. Ведь он сможет и помощь вовремя оказать (например, снять отек или уменьшить гематому), и не позволит усугубить повреждение, выход с которым на ринг нежелателен. А так приходится побираться. У нас не было врача даже на чемпионате Европы в не такой уж далекой Хорватии, где разыгрывались путевки на Олимпиаду. А когда ставки так высоки, то не факт, что кто-то захочет укреплять боеспособность конкурента.

— Судейство на Олимпиаде тоже не отличалось лояльностью к белорусским боксерам.

— Имя нашей страны не гремит в мире бокса, поэтому ничего удивительного в этом нет. Не скажу, что нас откровенно плавили, но определенные симпатии в пользу соперников, особенно американцев, чувствовались. Все это — политика и финансы. Судьи не все неподкупные. Наиболее заметно таковое в поединках равных соперников. В бою против Варгаса из США понял это, получив два предупреждения. В пристрастности же представителей Фемиды убедился окончательно, когда мне сказали, как избирательно начислялись очки. К сожалению, задержался в городе и не успел прибежать к телевизору на финальный поединок Магомеда Арипгаджиева. Говорят, что развитие счета в нем также не соответствовало ходу событий на ринге, и итоговое преимущество американца Уорда оказалось неправдоподобно убедительным.

— Как прокомментируешь нелепую историю с Сергеем Быковским, которого не успели аккредитовать на Игры?

— За Серегу крайне обидно. Ведь это был, пожалуй, его последний шанс в карьере выступить на Олимпиаде. Наверное, это все-таки просчет неповоротливых чиновников. Но и здесь все не так просто. Ведь травмированный украинец не снялся с соревнований и пошел на взвешивание, хотя изначально было ясно, что выступать не сможет. Хитрые украинцы поступили по принципу “собаки на сене” — ни себе, ни людям. И дураку понятно: за определенную плату они отзаявили бы своего спортсмена. О том, что многое решают связи и деньги, свидетельствует невпечатляющее выступление в Афинах россиян. В Европе у них все схвачено, они безусловные лидеры, завоевывают на первенствах континента по 9-10 золотых медалей. Но мир большой, весь его купить сложнее.

— Кто первым поздравил тебя на родине?

— В минский аэропорт встречать меня приехал едва ли не весь штаб наших витебских профсоюзов, под крылом которых находится зал бокса, где занимаюсь уже более одиннадцати лет. По пути в Витебск заглянули в Раубичи, отметили событие. Вообще руководство наше профсоюзное — дай бог каждому такое. Ни заносчивости, ни высокомерия. Несмотря на скромные финансовые возможности, старается снабдить подопечных всем необходимым. Вот и наш старенький зал, в котором секция бокса вскоре после Великой Отечественной открылась, потихонечку ремонтируется. Здесь, кстати, начинал свой путь к олимпийскому золоту Сеула-88 прославленный белорусский боксер Вячеслав Яновский.

— А как ты попал сюда?

— Отец привел. Он взялся за мое физическое воспитание с раннего детства. Сейчас, вспоминая, какие нагрузки нам со старшим братом давал, диву даюсь. Занимались гимнастикой, упражнениями на гибкость. Но папе хотелось, чтобы дети научились хорошо боксировать, ведь он сам в молодости этим увлекался. Брат со временем бросил занятия, а я решил сделать родителю приятно. Он, кстати, приверженец здорового образа жизни, до сих пор старается поддерживать себя в форме. Правда, из-за работы теперь на это не всегда хватает времени.

Он очень требователен. Как к себе, так и к окружающим. У него такая воспитательная тактика, что похвалы никогда не дождешься. Всегда найдет, к чему придраться. На этой почве у нас даже небольшие конфликты возникали. Впрочем, быстро мирились.

— Серебром Олимпиады он, наверное, тоже недоволен остался?

— Медали папа очень обрадовался. Сразу даже похвалил. Потом, конечно, нашлись и поводы для критики. Причем чем дальше, тем больше. Так что под его зорким оком не расслабишься.

— Сам-то ты хоть видел финальный бой?

— Многие знакомые записали его на видео. Но я просмотреть его еще не добрался. Лишь отрезок случайно наблюдал. Уже через месяц после Олимпиады зашел в одно из витебских кафе — а там на каком-то российском канале повторяли финальные поединки.

— Мама не противилась тому, что ее чадо приходило домой с фингалами?

— Напротив, она была рада, что сын занят делом, а не праздно слоняется по улицам. Она считала, лучше получать по физиономии в зале, чем в подворотне.

— Как относились к твоему увлечению в школе?

— Я его особо не афишировал. Да и демонстрировать навыки не приходилось. Был спокойным ребенком, не задирался. А после девятого класса, когда выиграл чемпионат Европы среди кадетов, пошел учиться в УОР. Правда, суровый папаня нашел повод и здесь уколоть: “Теперь ты и не учишься, и не тренируешься!” Я же практически с самого начала относился к боксу, как к работе. Времени на учебу, а тем более на гулянки, просто не хватало.

— Кто-то из сверстников, вместе с тобой пришедших в зал бокса, до сих пор остался в спорте?

— Уже, к сожалению, никого. Пару месяцев назад откололся последний — Виталик Кулешов. На юношеских международных турнирах он занимал призовые места. Но потом его перестали возить за границу: то денег нет, то еще что-то. На взрослом уровне выступал только в чемпионате Беларуси и выше третьего места не поднимался. Видимо, потерял стимул. Теперь занимается коммерцией.

— Для тебя примером для подражания был Сергей Ляхович…

— Он, будучи призером чемпионатов мира и Европы, занимался в нашем маленьком зале. Смотрел на него снизу вверх, учился. Года четыре назад Сергей перешел в профессионалы и уехал в Америку. С тех пор в Витебске не появлялся. Но связи с родиной не теряет, звонит Анатолию Кирилловичу, нашему общему тренеру, поздравляет его с моими успехами.

— Насколько бокс сегодня популярен в Витебске?

— Гораздо меньше, чем раньше. Дети куда охотнее идут в футбол и хоккей. А жаль.

Дело не в том, что мальчишкам разонравилось драться. Просто ребята моего поколения стремились стать сильными, выносливыми. А ведь бокс способствует развитию этих качеств, правда? Как и борьба, например, другие единоборства. Сейчас же дети предпочитают рубиться в компьютерные игры. В футбол на компьютере умеют, а выйдут на улицу — с мячом обращаться не могут, координированности никакой. Теперь в футбол прилично гоняют, наверное, только те пацаны, которые уроки в школе прогуливают…

— А ты часто прогуливал?

— Бывало. Особенно когда тяжелая контрольная ожидалась. Например, по химии. Сложно она мне давалась. То ли дело физкультура или труды. Мы с приятелем часто после уроков в мастерских зависали, мастерили из дерева разные штуки: кухонную утварь для мамы или что-нибудь на городскую выставку. Даже грамотами нас награждали.

— Представители индивидуальных видов спорта часто не жалуют коллег-игровиков…

— Я не то чтобы отрицательно отношусь к футболу или хоккею. Просто считаю несправедливым, что на содержание зауряднейших игроков и команд выделяются деньги, которые и не снились некоторым призерам мировых первенств в других видах. А ведь вложенные средства никак не оправдываются, потому что эти дружины порой являются жалкими аутсайдерами даже во внутренних соревнованиях. Мне жалко болельщиков, над которыми эти горе-спортсмены издеваются. Они еле волочат ноги по полю, как пенсионеры. Ни искры в глазах, ни азарта. Да мы на тренировке, когда “пулю забиваем”, в десять раз больше выкладываемся! А их еще и по телеку показывают. Например, в передаче “Не только о футболе”. Но где в ней это “не только” — один футбол! Ничего не имею против чемпионатов мира или Европы. Вот там есть что посмотреть. Еще люблю борьбу — спорт настоящих мужчин. Или художественную гимнастику — это красиво. Сейчас вот бокс профессиональный стали чаще показывать. Можно много полезного для себя почерпнуть.

— А сам в профессионалы скоро планируешь переходить?

— Пока я туда не рвусь. Это и в 30 лет успеется. Мне же есть к чему стремиться и на любительском ринге. Еще как минимум на пекинской Олимпиаде хочу выступать за сборную Беларуси.

— В среде профессионалов важные поединки в рекламных целях принято предварять словесными перепалками, в ходе которых соперники выбирают далеко не парламентские выражения. Как-то сложно тебя представить в такой роли…

— А я и не стал бы. На ринге предпочитаю работать кулаками, а не языком.

— Рисковать любишь?

— В бою все рискуют. Без этого никак. Только кто-то больше, кто-то меньше.

— А в жизни эта черта тебе присуща?

— Скорее, грешу необдуманностью. Риск — это шаг взвешенный. И в жизни этого качества не всегда хватает. Но с опытом на эти грабли наступаю все меньше. Впрочем, серьезных ошибок не совершал. Так, по мелочам, в быту в основном. В отношениях же с людьми стремлюсь к аккуратности. Стараюсь не быть заносчивым. Мне кажется, определенные успехи в карьере не изменили меня в худшую сторону. Остался таким же простым парнем, как и раньше, без всяких там закидонов.

— Окружающие этим не злоупотребляют? Приходилось на людей обижаться?

— Да, думаю, как и вам. Я впечатлительный и довольно ранимый. Долго могу держать камень на душе. И прежнего моего расположения обидчику уже вряд ли удастся добиться. Время сортирует людей, с которыми приходится общаться, и круг тех, кому доверяю, становится все уже, но крепче.

— Что чувствуешь после боев, завершенных досрочно?

— Облегчение. Психологическую разгрузку. Ведь перед каждой встречей волнуюсь и нервничаю одинаково, вне зависимости от соперника. А еще досрочное окончание позволяет сэкономить силы для следующих противостояний, избежать травмы.

— Никогда не испытываешь сожаления, что тебя лишили удовольствия, прервав удачно складывавшийся поединок?

— Нет. Я ведь не люблю боксировать. И это мне никогда не нравилось.

— ???

— Другое дело — любить фотографировать. Или еще какое-нибудь интересное занятие. А если оно еще сочетается с работой, то вообще здорово. А что приятного в драке?

— Так, может, бокс тебе надоел?

— Усталость накапливается у каждого человека и от любого рода деятельности. Но бросать этот вид спорта пока не собираюсь. Ведь что-то другое делать так же качественно не умею. Не знаю, сколько еще пробуду на ринге. Но любой ценой продержаться на нем дольше цели не ставлю. Как и любому нормальному спортсмену, хочется стать обеспеченным человеком. Так что, наверное, буду боксировать до тех пор, пока это занятие будет приносить достойные деньги и результаты.

— Государство сполна рассчиталось с призерами Олимпиады?

— Оно свое слово сдержало и выплатило премии не только призерам, но и тем, кто занял места с 5-го по 8-е. Со дня на день жду аудиенции у местных властей, которая откладывалась несколько раз. Но я не в обиде. У них, как всегда, забот полон рот. Если же будут поздравлять, то меньше всего хотелось бы всяких почетных грамот и сервизов. Такого добра у меня и так полно. Хочется более существенной помощи. Например, с жильем. А то с удивлением прочитал в одной газете, что власти, оказывается, еще перед Олимпиадой авансом подарили боксеру Зуеву квартиру. Хотя на самом деле купил я ее за свои кровные. Даже кредитом не воспользовался. Мне его предлагали, но я отказался. Он хоть и льготный, но совсем какой-то невыгодный. А дополнительная жилплощадь мне бы не помешала, поскольку в скором времени планирую обзавестись семьей. С невестой своей знаком уже пятый год. Учимся на одном курсе Витебского педагогического университета. И даже на одном факультете. Только она по легкой атлетике специализируется. Правда, с большим спортом она завязала.

— Стало быть, самое время овладевать кулинарным искусством. Кстати, твоя подруга хорошо осведомлена о пристрастиях будущего супруга в еде?

— Маме позвонили из какой-то газеты, когда я еще не вернулся из Греции, и она уже растиражировала один вариант: мол, голубцы, картошку с грибами и еще что-то там. Разве что батона с кефиром в том меню не было. На самом деле я обожаю домашнюю выпечку: торты, пироги, пирожки. Это просто волшебно!

— В чьем исполнении?

— Не столь важно. Главное, чтоб хорошо приготовлено было. И мама, и моя девушка в этом отношении умеют меня радовать.

— Так ты сладкоежка! А говорят, что боксеры должны есть мясо.

— Ну, конфеты и шоколадки я не особенно жалую. А насчет мяса — так кто ж его не любит?

— Помимо рыбалки, как предпочитаешь отдыхать?

— Настоящий отдых для меня связан только с природой. Если не озеро — то лес. Шумные мероприятия и большие городские праздники не нравятся. Например, когда в Витебске проходит знаменитый “Славянский базар”, ухожу куда-нибудь подальше, потому что на улицах не протолкнуться, все снуют туда-сюда, толкаются. Словно приключений ищут.

— На провокации не поддаешься?

— Стараюсь сдерживаться. Обычно на рожон лезут те, кого мучиет чувство нереализованности. Мне же таким людям доказывать нечего. До последнего стремлюсь избежать использования профессиональных навыков.

— Сами-то они обычно знают, куда лезут?

— Думаю, вряд ли.

— А в выяснении отношений со старшим братом кто брал верх?

— В детстве не хотел мириться с тем, чтобы он видел во мне малявку. Поэтому разборки порой весьма шумные бывали. Аж стекла в окнах сыпались. Когда повзрослели — ограничивались словесными перепалками. Примирение же происходило постепенно. Иногда по несколько дней не разговаривали.

— А насчет традиционного способа наладить отношения посредством распития мировой?

— Трезвенником не являюсь, но к спиртному практически равнодушен. Если и употребляю, то, как правило, за компанию. К тому же очень редко.