ЛИЦО МЕДАЛИ. ЮНОША С ВЕСЛОМ. Продолжатель династии

У медали каждого из членов экипажа — свое особое лицо. Взрывной спринтер Вадим МАХНЕВ, разделивший успех вместе с Романом Петрушенко, — коренной минчанин и потомственный гребец, заядлый компьютерщик и любитель боулинга. Вот то немногое, что мы знали о призере Олимпиады накануне визита к нему домой. Кроме старых знакомых, мамы Ларисы Сергеевны и младшей сестры Алины, в столичной квартире по улице Голубева корреспондентов “ПБ” ожидал еще один персонаж. Вадим представил нам молодую жену, судя по всему, ставшую главной вдохновительницей его спортивного подвига.

Мы на лодочке катались…

Неспроста в Афинах по окончании гонки гребцы, сидя в импровизированной телестудии, вспомнили о своих любимых. Приветы от новоиспеченных медалистов стали наградой Катерине и Алесе, дождавшимся позднего эфира “Дневника Олимпиады”. А вскоре после Игр экипаж байдарки-двойки распрощался с холостяцкой жизнью. Правда, сказать, что обе пары сыграли свадьбу, можно лишь с большой натяжкой. У Романа Петрушенко все было чин чинарем, а вот Вадим в этом плане оказался большим оригиналом. Поженились они с Алесей втихаря, не оповестив даже родителей. То, что молодые люди вот уже полтора года встречаются, ни для кого не являлось секретом. Мама Вадима, помогая сыну делать справку о предстоящих сборах “по месту требования”, догадывалась, что бумага призвана ускорить кое-какую процедуру. Но наверняка никто ничего не знал. Однажды утром жених приехал на родину невесты, в Мозырь, а вечером того же дня они расписались, о чем и сообщила местная газета “Своими глазами”. Свидетелем вызвался быть гребец Руслан Бичан. Однако ни о каких кортежах, подвенечных платьях и прочих брачных атрибутах речи не велось. Ребята наведались в загс, как были одеты, в джинсах, после чего отметили знаменательное для себя событие в узком кругу друзей. А назавтра Алеся огорошила мать с отцом, вернувшихся с дачи: “Как вы думаете, какая у меня фамилия?” — “Кулеш”. — “Нет, уже Махнева”.

Родители вряд ли пришли в восторг от такой конспирации, но и Вадима с Алесей можно понять. Помнится, герой одного кинофильма вопрошал: что хорошего в шумных свадебных застольях?! Молодым кричат “Горько”, и они, мысленно прося друг у друга прощения, подчиняются устоявшейся традиции, хотя втайне мечтают о вольных, скрытых от посторонних глаз поцелуях… Если Мирного прельщает пир с размахом, а Махнев предпочитает, чтобы все прошло тихо-мирно, то здесь нет никакого противоречия с фамилиями. А то, что Вадима и Алесю связывает не менее глубокое чувство, сомнению не подлежит. Доселе только раз довелось наблюдать в спортивной среде такую сердечную привязанность — почти пять лет назад накануне Сиднея в течение всей пресс-конференции вот так же не выпускал руки своей Наташи Володя Самсонов. Они не бравировали любовью перед фотокамерами, как верно подметил тогда прессболовец Сергей Версоцкий, просто по-другому не могли.

Знакомство будущих супругов состоялось в духе времени: ведь даже назойливым кавалерам фабричные девчонки разрешают присылать SMSки. В Мозыре у байдарочников основная тренировочная база, где они проводят пять месяцев в году. Живут в гостиничном комплексе “Припять”, иногда заглядывают в приемную директора Владимира Можейко. А секретарем-референтом там работает как раз-таки Алеся. Начальник как бывший спортсмен давно советовал подчиненной обратить внимание на постояльцев: дескать, гребцы обладают не только наружной, но и душевной красотой. Но те и сами давно заприметили симпатичную блондинку. Как-то раз Алеся в сотовом телефоне поменяла “шестерку” на “семерку”, однако никто из сослуживцев об этом не знал. Всеми правдами и неправдами Вадим раздобыл заветный номер и стал бомбардировать девушку SMSками. При этом умудрялся оставаться инкогнито, на звонки не отвечал. Но однажды Алеся вновь набрала номер таинственного незнакомца, и проходившего рядом воздыхателя выдал его личный мобильник — отпираться не было смысла. С тех пор на сборы Махнев летел как на крыльях. Долгожданное когда-то межсезонье в Молдове или Хорватии вмиг стало ненавистным. Там тоже встречались красивые девушки, но такой, как Алеся, не было. Часть олимпийской стипендии стала уходить на междугородние переговоры, изредка влюбленные виделись в Минске, но все чаще скучали друг без друга. После Игр в Афинах съездили на отдых в Турцию — и решили больше не расставаться… Пока Алеся еще не осознала, каково это — быть женой спортсмена. До сих пор ее ограждали от издержек мужниной профессии. На регатах и тренировках бывать не приходилось. В байдарке сидела только раз — недавно катались на Комсомольском озере. Весла держала лишь для виду: Вадим греб так, что издалека лодку можно было принять за моторную. Поэтому разговор о спорте высших достижений, которого нам было никак не миновать, стал для нее откровением.

Кнопка “нитро”

Как бы в подтверждение слов “О, будут еще ее губы искусаны, и будут еще ее руки заломлены” наш герой сразу выложил вещдок своих трудовых будней. С помощью пакетов, похожих на рабочие рукавицы, гребцы спасались от мороза, когда выходили на воду при температуре минус пятнадцать. Как-то раз в холодную погоду тренировались в Белоозерске, по соседству с Березовской ГРЭС. Там парни привыкли обходиться без “спецовки” и поплатились за свою беспечность — отморозили руки. Стоило подуть ледяному ветру — и обожгло паром, который шел при сбросе в озеро горячей воды. Еще одна оборотная сторона медали — утомительные переезды на международные турниры. Раньше до этапов Кубка мира добирались, как правило, по железной дороге. Несколько раз летали самолетом, и поскольку прямых рейсов не было, в ожидании транзита приходилось подолгу сидеть в аэропорту. На вокзале в Варшаве белорусы знают каждый ларек: “посчастливилось” на полчаса опоздать на поезд и ждать следующего почти сутки. Однажды до Франции добирались автобусом. Ноги отекли, глаза опухли — и все равно оказались в призерах. “Нас этим не взять: к трудностям мы привыкли, — говорит Вадим. — Теперь комфорт даже напрягает”.

— О чем думаете, когда просматриваете финальный заезд байдарок-двоек?

— Просто жалею, что так вышло.

— Могли остаться без медалей?

— Да нет, я про золото говорю. Про то, что дали фору соперникам: фактически подарили немецкому экипажу первое место. Они не ожидали, что победа достанется так легко. Рональд Раухе даже плакал. Немцам долго не везло, на предыдущей Олимпиаде помешал встречный ветер, а они маленькие, легкие, поэтому довольствовались бронзой. А последние два года немецкая лодка вообще никому не уступала. В “классике” мы обошли их только раз, когда впервые сели вместе с Ромой. Было это на кубковом этапе в 2003 году аккурат перед чемпионатом мира в Гейнсвилле.

— Там вы устроили настоящий переполох, появились откуда ни возьмись и сразу завоевали серебро. Как родился ваш экипаж?

— В год, когда я попал в сборную, у нас был другой старший тренер, а Владимир Владимирович Шантарович работал в Мозыре с Ромой. Он довел его до такого уровня, который с нашим не сравнится. В 2001-м Петрушенко приехал на Кубок страны и выиграл у нас “в одни ворота”, просто всех разорвал. Шантаровичу предложили отдать своего подопечного в командную лодку, но он отказался. Рома гонялся на международных стартах в одиночке, правда, с небольшим успехом — там соперники мощнее. В конце 2002-го белорусская четверка стала победителем молодежной “Европы”, я выиграл две дистанции. А поскольку к тому времени Владимир Владимирович уже возглавлял сборную, то, глядя, как мы ходим, стал наигрывать составы. Тогда в лодках поменялось много народу. Работали, как на конвейере: выпрыгиваешь, садишься, снова уступаешь место другому. Первый раз у нас с Романом не получилось, зато следующая попытка оказалась успешной.

— Вы придерживаетесь определенной схемы прохождения дистанции?

— Вообще-то “Прессбол” читают наши соперники, те же россияне… Ну да ладно, все равно гребцы знают друг друга как облупленные. Если “пятисотку” поделить на две части, обе они должны быть без выпадения, по 43-44 секунды. Можно очень быстро начать, выложиться на старте и пройти 250 метров, предположим, за 40 секунд. Но тогда ко второй ты устанешь и покажешь время где-то за 46. А надо так разложить, чтобы было, скажем, по 42. Почему мы с Ромой подошли друг другу? У нас схожая техника, и за счет этой слаженности получается “дурной” ход — прем, как танк, напролом, и ничто нас уже не может остановить. Допустим, вы идете в гору и находите оптимальный ритм, в котором вам легко подниматься. Вот и мы во время гонки можем экономично расходовать свои силы. Разгоняем судно, но скорость придерживаем. Лодка идет, а мы не очень устаем. Немцы же по натуре спринтеры: едут быстро ровно столько, сколько могут, а потом уже доезжают. А мы, наоборот, вначале их отпускаем, а когда они останавливаются, обходим за счет сохранения скорости.

— Финишное ускорение — это уже вопрос тактики?

— Идет гонка, все едут нос к носу, не выпуская друг друга из поля зрения. Скорость лодки потихоньку падает, и надо делать спурт. Этот момент важно не проморгать. Как в фильме “Форсаж”: есть кнопка “нитро”, нажав на которую, пускают в ход баллоны с закисью азота. Здесь такая же история. Кто последний включил ускорение, тот по идее и выиграл.

— Если что-то не складывается, свои претензии высказываете на повышенных тонах?

— Такого, чтобы кричать, быть не должно. Может, в будущем конфликтов и не миновать. Но во всем можно разобраться спокойно, проанализировав ситуацию. Я могу долго в себе что-то вынашивать — одну тренировку, другую. Все это накапливается. А потом сяду, объясню, расскажу, что и как.

— С тренером у вас доверительные отношения?

— Шантарович пишет план, разрабатывает методику. Мы ей неукоснительно следуем. Но когда нагрузки поперек горла — не можешь ехать, просишься, молишься, — он всегда пойдет навстречу.

— В Афинах на медали не без оснований претендовала и наша мужская байдарка-четверка.

— С четверкой у нас, можно сказать, невезение. На предварительной стадии проехали отлично, а финал в который раз стал камнем преткновения. Такого турнира, чтобы удался финальный заезд на олимпийской дистанции, не было. Наверное, только Европа-2001, где заняли третье место.

— Может быть, виной тому пресловутый ветер на “Шиниасе”?..

— Как бы там ни было, все угодили в болтанку и находились в равных условиях. Если вы заметили, одиночки гонялись в штиль, а со временем ветер усиливался. Помните, какой плотный заезд был у каноэ-двоек? Волна мешала работать в привычном ритме: гребцы чуть ли не землю рыли, а далеко уехать не могли.

— До Олимпиады в Пекине ваш с Романом дуэт сохранится?

— Пока наперед никто не загадывает. Идет планомерная подготовка, впереди еще три с лишним года. К тому же многое зависит от мнения тренера, от мобильности сборной. Например, венгры ездят в четверке три сезона одним составом, а на Олимпиаде садятся другим — и все выигрывают. Так было в Афинах. От себя скажу, что экипаж сохранится. Однако командные лодки имеют свойство умирать. Когда ничего свежего не привносится, гребцы перестают прогрессировать либо держатся на прежнем уровне, и лодка “закатывается”. Допустим, часто тренируешься в двойке, пару раз в неделю выходишь с напарником — и начинаешь уставать психологически. Тогда лучше покататься одному. Это, наверное, как в семейной жизни: если живешь все время с одним человеком — может и надоесть.

Спортивная семья

Стоило нашему собеседнику произнести последние слова, как все дружно переглянулись и засмеялись: нет, Вадим и Алеся друг другу никогда не наскучат. Быть вместе они решили навсегда и по этому случаю строят отдельную квартиру. На наш совет при новоселье пустить в голые стены кота Олимпа — где уляжется, там и ставить кровать — смех усиливается. “Тогда молодым придется спать на пороге, — объясняют Махневы. — Поскольку нас дома никогда не бывает, большую часть времени он проводит у двери, карауля хозяев”. Действительно, Вадима в Минске не застать, Лариса Сергеевна целыми днями пропадает на работе (она начальник учебно-спортивного отдела РЦОП по водным видам спорта), да и Алина, международный мастер по академической гребле, постоянно находится в разъездах.

Домашний любимец появился в квартире после чемпионата Беларуси среди “академиков”. Алина поездом возвращалась из Бреста и в соседнем вагоне заприметила котенка, которого везли отдавать в хорошие руки. К тому времени было известно, что она едет в Грецию запасной, поэтому команда придумала приемышу универсальную (мог ведь оказаться и Олимпией) спортивную кличку. После Игр в Афинах брат сестру обошел, но раньше бывало и иначе. А так как между детьми всегда существовала конкуренция, то в медали Вадима есть и заслуга Алины. Юный Махнев выиграл первенство школы по байдарке еще в десятилетнем возрасте, но затем сбавил обороты, и сверстники начали его обгонять. Эту неприятность можно было пережить, да вот только сестра, занимавшаяся тогда этим же видом спорта, попала в юношескую сборную Беларуси и стала ездить по городам и весям. Брат, надувшись, копил спортивную злость: мол, она уже крутая, на сборах, а я дома. Потом понял, что на обиженных воду возят, и взялся за ум. Стал усиленно тренироваться, а вскоре выиграл у сильнейшего в ту пору юниора Петра Борисика. Будучи детьми, Вадим и Алина частенько дрались. Силу в руках оба имели богатырскую, так что их боялись оставлять без присмотра. Судя по тому, как и сейчас без всякого повода они вступают в словесную перепалку, в это легко поверить. Однако на самом деле все члены семьи друг к другу привязаны. И когда Алина “порвала” спину (так у гребцов называют смещение межпозвоночного диска), ее “недруг” безропотно брал такси и возил в диспансер на уколы. А спустя время, вернувшись с соревнований, первым делом справился о здоровье ближайшей родственницы. Та была поражена…

Спортивные трофеи в доме Махневых висят по разным углам. Родительские медали и значки уместились на весле — их разделяют чемпионские ленты. “Похожи на шаферскую?”, — спрашиваем мы у Вадима. На что он утвердительно кивает головой — теоретически в свадебных обрядах разбирается. У бронзового призера Афин насчитали 52 награды. Много лет назад сын перекрыл достижения матери, а на последней Олимпиаде обставил и отца — Геннадий Махнев на Играх в Москве занял восьмое место в составе байдарки-четверки. При этом на продолжении спортивной династии никто не настаивал: в греблю Вадим пришел не сразу. Поначалу ходил во Дворец тенниса, но на занятиях баловался — гнал волну от шторы, висевшей неподалеку от задней линии. Отец, работавший тренером по байдарке, в спешном порядке заменил ракетку веслом — стал брать сына в летние лагеря, в зарубежные поездки, проводившиеся за счет клубов. При виде подарков, которыми задаривали спортсменов, у мальчишки загорелись глаза. И хотя Вадим говорит, что гребля исподволь стала делом его жизни, без мудрого родительского направления олимпийского успеха могло и не быть. Иногда приходилось ставить условия: выполнишь мастера спорта — будешь зачислен в ШВСМ. Вспоминая, как трудно шел воспитательный процесс, Лариса Сергеевна с сожалением и гордостью говорит, что кое в чем сын превзойти ее уже не сможет:

— Есть у меня одна медалька, бронза с юниорской “Европы”, которая в коллекции детей отсутствует. Они уже вышли из этого возраста.

— Вспомните те времена, когда вы выступали. Далеко вперед ушла спортивная индустрия?

— Шагнула так, что сесть в лодку я могу лишь со старым веслом. Новое невозможно взять в руки. За эти годы какую только форму они не принимали: назывались ложками, винтами, каплями. Лет десять назад решила вспомнить молодость — и вывернулась, так что тот случай надолго отбил охоту грести. А сейчас байдарки такие, что со своими габаритами я в них, увы, не влезу. Что еще? Скорости, конечно, теперь сумасшедшие. Я в основном гонялась в командных классах. Если раньше женщины 500 метров проходили за две минуты, то сейчас за 1.46-1.50. А десять секунд разницы — это очень солидно.

— Прислушивается ли Вадим к вашим советам?

— Мне их трудно давать, вижу сына дней двадцать в году. Раньше, бывало, учила: надо отрабатывать финиш. Теперь у них командные лодки, рядом наставник — ему виднее. В последнее время моя роль сводилась к поддержанию дисциплины. Утром будила своего спортсмена и слышала в ответ: “Лучше бы ты была просто мамой, а не тренером. Говорила: поспи, отдохни”.

— За олимпийским финалом вы следили не только как мама, но и как бывшая гребчиха?

— И так, и эдак. Я уже рассказывала, что в самый ответственный момент в нашем телевизоре пропал звук. Теперь, к слову, купили новый, чтобы не подводил, — Вадим спонсировал. Смотрела финальный заезд с дочкой. Как и на всех соревнованиях, держала фиги в карманах. Очень переживала, поэтому толком не поняла, что произошло на старте. Месяц назад нам дали кассету, мы ее несколько раз прокрутили. Мне кажется, у Вадима не получилось буквально пару гребков. Два взмаха сделал нормально, потом словно глянул куда-то и снова принялся молотить. После финиша наступила тишина, ждали результатов. А когда объявили, что белорусы третьи, мы с Алиной кричали так, что весь дом слышал. И сразу же начались звонки, один за другим. Дочка работала секретарем, поднимет трубку и говорит: “Подождите, Лариса Сергеевна сейчас беседует по другому телефону”.

— Поскольку вы человек из мира спорта, небось по сей день принимаете поздравления…

— На работе все знали, что Вадим поехал на Олимпиаду, интересовались, как идут дела у четверки, у двойки. Вместе со мной радовались успеху коллеги из других видов спорта. С гомельчанами мы поздравили друг друга еще в сентябре — в их городе проходил Кубок Беларуси, и там я, как говорится, проставляла. На недавнюю конференцию Белорусской ассоциации каноэ приехали тренеры из других областей — услышала много теплых слов от витебских и гродненских специалистов. Ведь на двойку работала вся страна. Четыре года назад в финале участвовали наши девочки, четверка была шестой. Поэтому гребля держалась на плаву. Перед Афинами пообещали, что байдарочники завоюют медаль, а из Пекина берутся привезти четыре — хотят поставить такую задачу перед каноистами и мужской байдаркой. К слову, председателем нашей ассоциации большинством голосов переизбран Владимир Парфенович.

— После Олимпиады к вашему виду спорта повышенное внимание: говорят, в Бресте полным ходом идет строительство гребной Мекки.

— Да, за дело взялись засучив рукава. Уже перекопали канал, сделали его широким, чтобы проводить там международные соревнования. Раньше на берегу стояла вышка — и все. Теперь планируют построить гостиницу на 150 мест, эллинги, тренажерные залы, два гребных бассейна — для байдарки и академической гребли. Нам бы еще в Заславле реконструировать базу, все же с “академиками” пересекаться будет тяжело.

— Верите, что теперь у нас появятся новые звезды?

— Обязательно! Да и “старые” своего последнего слова пока не сказали — у Вадима с Романом главные успехи еще впереди.