ЛИЦО МЕДАЛИ. ВООРУЖЕН И ОЧЕНЬ ОПАСЕН. Выдержанный, как коньяк

Прежде всего Мартыновы живут уже не в двухкомнатной квартире, а в просторной трехкомнатной, что в ЖК “Олимпийский”. Во время нашего визита дома были только Сергей да пес-старожил Мартин (как-никак одиннадцать лет!). Жена Оксана на неделю уехала по делам в Россию, оставив на попечение мужа хозяйство и дочерей-школьниц: старшая, Анастасия, ходит в четвертый класс, а младшая, Мария, только в этом году принялась грызть гранит науки. Надо признать, наш герой прекрасно справлялся с домашними обязанностями. Во всяком случае, слоя пыли и прочих беспорядков корреспонденты “ПБ” не обнаружили. Только скрученный ковер (проказник Мартин!) несколько не вписывался в евроинтерьер квартиры.

Папины дочки

— Балуете детей кулинарными изысками или ограничиваетесь полуфабрикатами?

— Они мало кушают, поэтому у плиты долго не стою.

— Тяжело управляться с Настей и Машей?

— Что вы! Они уже не маленькие, много не шалят. Да и подобный опыт у меня имеется: жена и раньше уезжала где-то на недельку.

— Вы строгий отец?

— Дети творят что хотят. Поэтому очень любят оставаться со мной.

— Наверное, не проверяете домашних заданий…

— Младшей пока ничего не задают. А старшую после каникул (разговор состоялся 12 ноября. — “ПБ”.) тоже не нагружают. В противном случае пришлось бы сидеть за учебниками.

— Девочки занимаются спортом?

— Только для здоровья — плавают. Еще танцуют и поют.

— Кто из них пошел в папу?

— Я даже себя плохо знаю! Сложно сказать, какая дочка вся в меня.

— Четыре года назад вы говорили, что, если удастся обменять двухкомнатную квартиру на трехкомнатную, вы с женой задумаетесь о третьем ребенке…

— Знакомые все подбивают: “Давай мальчика!” Но в случае пополнения в семействе придется рассчитывать лишь на свои силы: у жены родителей уже нет, моя мама в Бресте живет. А на Настю и Машу надежд мало. Им бы поиграть, порезвиться…

Два очка — не беда!

Больше всех медали радовались дочки. С папиными трофеями они обращаются бережно и, дабы не повредить, не играют с многочисленными кубками и наградами разного достоинства с Олимпиад, чемпионатов мира и Европы, этапов и финалов Кубка мира. В Афинах Сергей завоевал бронзу в стрельбе лежа из малокалиберной винтовки, хотя, исходя из второго места на февральском этапе Кубка мира в стрельбе из трех положений, вероятной казалась олимпийская награда именно в стандарте. Наставник же Мартынова Эдуард Николаевич Ярош верил в успех ученика в любом виде. Ведь вся проводимая работа была направлена на покорение пьедестала, а Сергей, всегда ответственно относившийся к тренировкам, полностью выполнил непростую программу подготовки. Но сам спортсмен не планировал медаль:

— В нашем виде невозможно спрогнозировать результат. Вот в плавании некая определенность присутствует. Пришел Фелпс, запрыгнул в воду — и выиграл. В стрельбе же можно лишь рассчитывать на удачу. Очень много факторов влияет на меткость, например, особенности винтовки и то, как пули летят.

Квалификацию Мартынов провел не лучшим образом: только в двух сериях из шести набрал 100 очков (в остальных — 99). Все было скользко, на грани непопадания в финал…

— В ходе соревнований вы знали, на каком месте турнирной таблицы находитесь?

— Я ознакомился с положением дел, только когда отстрелялся. У соперников оставалась еще серия. Прошелся по огневому рубежу в одну сторону — расстроился. А буквально через пару минут ситуация кардинально изменилась — многие фавориты посыпались.

— Зачем так торопились, что первым завершили свои упражнения?

— Олимпиаду в Сеуле чех Мирослав Варга вообще выиграл за 20 минут! Я не люблю медлить. Да и какой смысл в длительном прицеле? Все равно ничего не разглядишь. К тому же глаза устают и есть риск в “молоко” угодить. Мишень — это точечка. Практически невозможно рассчитать траекторию пули так, чтобы она определенно попала в “десятку”. В какой-то мере стреляю на удачу. Ляп — и смотрю.

— Чем занимались во время часового перерыва перед финалом?

— Многие музыку слушали, а я ничего не делал.

— Тренер подсказывал что-нибудь?

— Когда в одной комнате находятся восемь человек и все хотят медали, уже не до установок. Просто сидишь, погруженный в свои мысли. Все смотрели друг на друга, прикидывали шансы. Естественно, каждый старался иметь бодрый вид, чтобы психологически надломить соперников.

Эдуард Николаевич позволил подопечному самостоятельно настраиваться на предстоящую стрельбу. Тем более что оживленные переговоры могли повредить. Ведь конкуренты были не прочь подслушать тактику белорусов. Это заблуждение, что иностранцы не знают русского языка. Американский и немецкий тренеры поздравили Мартынова с бронзой на вполне сносном русском!

— Вы располагали информацией о том, как развивается борьба в финале?

— Чтобы быть в курсе, кого опережаешь и от кого отстаешь, требовалось в уме подсчитывать результаты оппонентов. А я не хотел себя заводить. И без того руки дрожали. В голове вертелось: “Не догоню я их”. Ведь отыграть два очка почти нереально. Только чудо могло помочь мне переместиться с четвертой строки выше: или кто-то должен был мало попасть, или я должен был блестяще провести серию выстрелов.

— Все сложилось более чем удачно: соперники дрогнули, а вы не оплошали.

— Помню, я услышал объявление судьи о “смазанной” попытке немца Майка Экхардта, который с четвертого места скатился на предпоследнее. Подумал: “О, уже проще будет!”

— Почему вы не сразу поверили в бронзу? Телекартинка запечатлела очень удивленное выражение лица…

— Не знаю, какая у меня была гримаса, но к концу состязаний не сомневался в медали. Ну не мог я пролететь мимо пьедестала, поразив исключительно “десятки”!

Баранки вместо приза

— За лучшую сумму финала как поощрили?

— Ни о каком подарке не могло быть и речи. Международная федерация нищая. Судите сами. Иногда в довесок к медали дают… сушки. Или другой красноречивый пример. За участие в одном упражнении на чемпионатах мира и Европы, этапах Кубка мира нужно заплатить 150 евро. Причем не за команду, а за каждого спортсмена. Призовые же — большая редкость…

— Зачем вам столь не выгодный вид спорта?

— Это от международной федерации ни тепло ни холодно. Зато на родине мы получаем по заслугам.

— В пулевой стрельбе также не заработаешь на показательных выступлениях, поскольку таковых попросту нет.

— Есть иной способ обеспечить семью. Например, россияне выступают за немецкие клубы. Там вообще полтора миллиона занимающихся стрельбой! В Беларуси тысяча, наверное, будет. Причем в Германии в тире можно встретить людей разного возраста, начиная лет с десяти. Верхней планки нет. Даже инвалиды-колясочники увлекаются стрельбой.

— Почему же вы не отправляетесь на заграничные хлеба?

— Клубы-то в основном специализируются на пневматике, которую я давно забросил. Дело в том, что из-за плохой винтовки снизились мои показатели. Тогда переключился на малокалиберную. Потом уже возвращаться в пневматику не решился, так как результаты сильно подскочили. А наверстать упущенное не представлялось возможным.

— Сейчас не жалеете, что завязали с пневматикой и лишились дополнительного шанса на медаль?

— А где гарантия успеха? Можно еще и в пистолете себя зарекомендовать и прослыть эдаким всезнайкой. Кстати, попробовал свои силы в этом виде программы. На недавнем финале Кубка мира в Бангкоке, где я стал третьим в стрельбе из малокалиберной винтовки, призеры допускались в дополнительный розыгрыш. Винтовочники и пистолетчики сражались отдельно. Победителю полагался приз — пять тысяч евро. Я пошел не по профилю. Просто винтовку не у кого было взять — требовалась не малокалиберная, а пневматическая. А пистолет мне дал Константин Лукашик. В первой попытке попал в “десятку”, и зал (около тысячи зрителей) взревел. Все болели за меня. Правда, там было мало людей со стороны — в основном тренеры да спортсмены. А вторым выстрелом я похоронил свои надежды на пять тысяч евро. В итоге занял последнее место. Не надо смеяться! Каким еще можно было оказаться, соревнуясь с “чистыми” пистолетчиками — призерами Олимпийских игр?

— Не собираетесь ли снова тренировать пневматику и всерьез заняться пистолетом?

— Если бы состязания состояли из одного выстрела, скорее всего, попробовал бы. А так, даже чтобы занять хотя бы десятое место на чемпионате мира, нужно набрать внушительную сумму очков. Никто, конечно, не запрещает работать над пневматикой, не выходя из тира. Но лучшее — враг хорошего. Вот есть результат в малокалиберной винтовке — и не нужно ничего менять.

Любопытно, что на Олимпиадах в Атланте, Сиднее и Афинах только россиянин Артем Хаджибеков выступал в трех видах: пневматике, в стрельбе лежа из малокалиберной винтовки и из трех положений. В девяти попытках универсал заработал лишь две медали. Мартынов и его наставник Ярош склоняются к тому, что лучше преуспевать в одном-двух упражнениях, чем просто числиться среди участников во многих дисциплинах: чрезмерные нагрузки вовсе не обязательно приводят к триумфу.

Прошлый век

Сергей намеревается наведываться в тир, “пока будет получаться зарабатывать”. Главное, чтобы здоровье позволяло. Тем более что история знает уникальный пример спортивного долголетия: шведу Рагнару Сканакеру уже за 70, но он до сих пор разъезжает по турнирам! Неспроста же говорят: классный стрелок, что хороший коньяк, — чем старше, тем более выдержан, тем лучше. Впрочем, Мартынов в свои 36 лет уравновешенный и рассудительный, обладает силой воли. И в юности он умел управлять эмоциями на линии огня: когда пуля улетала в “молоко”, не размахивал руками от досады, сдерживался.

— Собираюсь сражаться на следующей Олимпиаде, а может, и дольше. Но не исключено, что придется уйти раньше, чем хочется, — отправят на пенсию. Просто перемены грядут…

— Вы подразумеваете кадровые перестановки?

— Нет. Но мне не нравится такой подход: поменять лишь бы поменять.

— Некоторых не устраивает Александр Кедяров как главный тренер. А вы видите ему замену?

— Я не знаю, что входит в круг его обязанностей. Если бы был в курсе, что требуется от человека, занимающего эту должность, наверняка высказал бы свое мнение. Но у меня нет поводов выражать недовольство работой Кедярова.

— Какие же перемены вы имеете в виду?

— Ходят слухи, будто иногородних, приписанных к армии, уволят, так как они якобы проедают деньги, не исполняют служебные обязанности. Сократят человек десять хороших спортсменов. Из них в лучшем случае только двое или трое продолжат заниматься стрельбой. Ведь уволенным нужно будет думать, как обеспечить семьи и прокормить детей…

— А условия тренировок в Уручье вас устраивают? Может, в Бресте или Гродно лучше?

— Да у нас в принципе нигде нет идеальных условий. В Гродно тир маленький, все команды не вместятся. Придется винтовочникам и пистолетчикам работать поочередно. В Бресте тир только построили, обещали позвать меня на открытие. В Уручье когда как: то тепло, то холодно. А кому понравится лежать на полу сорок минут, час? Пару лет назад я три раза подряд болел ангиной. А в более теплый динамовский тир часто не находишься — нужно оплачивать аренду.

— По-прежнему стреляете по бумажным мишеням?

— Да, хотя это уже прошлый век. Есть еще электронная мишень, но ее хватает на две недели, потом приходится менять резину. Это и хлопотно, и накладно. Правда, перед Олимпиадой использовали электронику. Однако через неделю занятий мишень начинала показывать всякую ерунду. Хорошо хоть мне новую винтовку дали, а вот стреляем мы патронами “Олимп” советских времен. Несомненно, можно найти лучшие. Фирмы-производители мне как двукратному призеру Олимпийских игр бесплатно предоставили бы и винтовки, и патроны, и костюмы. Всего-то и нужно, чтобы кто-нибудь выделил автобус для поездки в Германию. Есть вариант и за свой счет сгонять. Впрочем, бумажная волокита, растаможка — не мои заботы. Руководство знает о возможности обновить техническую базу, но пока никто не делает шагов навстречу… Года два назад я был в Англии. Три дня выбирал патроны, однако ничего хорошего не нашел.

— Чья тогда была инициатива командировки?

— Моя и Георгия Нехаева. Но ездил я с Кедяровым.

— Где ваша старая винтовка?

— В тире. Она и моя (все-таки восемь лет служила), и чужая — где-то числится.

— Разве не могут ее подарить? Повесили бы на стене в импровизированном уголке боевой славы…

— В нашей стране оружие нельзя хранить без специального разрешения. Вот в Германии мы спокойно передвигались в такси с винтовками и патронами.

— Неужто у вас и охотничьего ружья не найдется?

— Не поверите — ни разу не ездил на охоту! Не возникает такого желания, да и не звал никто.

— А из автомата Калашникова стреляли?

— Давно, еще в советские времена. Я даже освоил крупнокалиберную винтовку, в простонародье армейскую. Из нее стреляют на триста метров. Был такой вид программы, в котором, кстати, белорусы являлись чемпионами мира. Однажды на тренировке я едва зрения не лишился, когда патрон взорвался, и едкие газы стали выходить через затвор и щели. Помню, в ушах звенело, ничего не видел. На три дня ослеп на один глаз.

— А насколько травмоопасна пулевая стрельба?

— Это не шахматы. Всякое может случиться — все-таки пули летают… Вообще нам нужно особенно беречь позвоночник, плечи, руки, так как на них приходится наибольшая нагрузка.

— Стрелки тренируются каким-то иным образом, кроме как на меткость?

— Никто не запрещает бегать кроссы, но и не требует.

— Нормативы сдаете?

— Мы же не в легкой атлетике выступаем!

— Другими словами, в вашем виде спорта на результат никак не влияет общефизическая подготовка.

— Зато нагрузки помогут продлить существование на земле! Я только в большой теннис играю с друзьями — арендуем корт. Раньше все было по-другому. Национальная команда СССР проводила сборы на базе в Новогорске. Там рядом находились и гостиница, и тир, и столовая, и гимнастический зал, и ледовая площадка. В семь утра обязательно — зарядка. В свободное от основных тренировок время было с кем поиграть в футбол, в хоккей. А сейчас все живут в разных концах города, да и подобной базы нет. Нам предложили посещать тренажерный зал — в восемь утра и восемь вечера. Это совсем неудобное время, скорее всего, выбранное по остаточному принципу.

— Столь не радужная ситуация в отечественной пулевой стрельбе не отпугивает молодежь?

— Вроде нет. Резерв имеется. Например, участник Олимпиады в Афинах 20-летний Юра Щербацевич. Он был вторым в недавнем финале Кубка мира, а я — третьим. Есть и другие ребята.

— Согласитесь, в белорусской сборной не большая конкуренция. А сколько спортсменов претендуют на место в других национальных командах?

— Это же не вступительные экзамены в институт: конкурс — столько-то человек на место. В той же России есть стрелки, позиции которых незыблемы. Михаила Неструева, даже если тот провалится на каком-то старте, не выгонят.

Стрельба глазами

— В интервью четырехлетней давности вы жаловались на некомфортные условия проживания в Сиднее и невкусный грибной суп. А в Афинах вам понравилось?

— Нас поселили в Олимпийской деревне в коттеджах. Жил в номере с Игорем Басинским. В комнате не было ничего лишнего, даже телевизора.

— Другие развлечения предлагались?

— Я же не забавляться туда ездил! Мы с утра до вечера упорно готовились к завоеванию медалей.

— А в свободное от тренировок время?

— Морально настраивался.

— Не могли же вы сидеть в номере и твердить под нос: “Я готов, я готов…”

— Во всяком случае, уж точно не отдыхал.

— Питание на сей раз устроило?

— В Сиднее оно было более разнообразным. А в Афинах, хоть это и приморский город, обилия морепродуктов не наблюдалось.

— Какие соревнования по другим видам спорта вам довелось увидеть?

— Никуда я не ходил. Говорю же, медитировал! Шутка. Просто после бронзового финала у меня шею заклинило, с трудом с подушки поднимался. Наверное, кондиционером продуло. Поэтому лежал в номере вплоть до отправления домой.

— Так и не ознакомились с греческими достопримечательностями?

— Жарко было. Не хотелось рассматривать древние развалины или бегать по магазинам. Тем более что Акрополь я уже видел во время олимпийского квалификационного турнира.

— Что привезли домочадцам?

— Дочкам — бируши.

— ???

— Ну эти… Символы Олимпийских игр, две мягкие игрушки.

— А жене?

— Медаль.

Афинскую бронзу Мартынов нашел не сразу, а сиднейской и вовсе след простыл!

— Жена где-то хранит награды, наверное, в каком-то пакете. Это не музей спортивных достижений, а обычная квартира.

— Выходит, вы не любите показывать друзьям медали?

— Они приходят не на них смотреть, а с нами общаться.

— Может, и не “обмывали” бронзу?

— Как же без этого! Опускали в чашку с греческим коньяком.

— Напоследок шутливый вопрос. А глазами стрелять умеете?

— Умею. Но с каждым годом делаю это все реже…