Герой месяца. Картофельный папа

Это позволило с 28 (12+16) баллами взобраться на пятое место в списке бомбардиров. Кроме того, 30-летний Дорофеев лучший в лиге по системе “плюс/минус” (+28), а также — с большим отрывом — самый бросающий хоккеист (98 попаданий в створ). В общем, в том, что “Неман” опередил “Юность”, велика заслуга воспитанника московских “Крыльев Советов”, поигравшего в КХЛ за МВД, “Амур”, новокузнецкий “Металлург” и “Северсталь”…

— Смотрите статистику?
— Смотрю. Интересно, с кем конкурируешь, как идут дела у других. Например, у меня есть знакомые в “Гомеле” — российские ребята, с которыми раньше играли. Слежу.

— Самый результативный год у вас был в “Твери” семь лет назад. Осталось совсем немного, чтобы переплюнуть тот показатель…
— Два предыдущих сезона провел в КХЛ — наверное, набрался опыта, который сейчас помогает. Вариантов продолжить там карьеру на данном этапе не было. Приехал в белорусский чемпионат, чтобы доказать прежде всего себе, а также другим, что достоин и могу показывать хорошие результаты. Возраст такой, что еще хочется играть — и не один год. Есть стимул выходить и в каждом матче выкладываться по полной.

— Вы забросили уже 12 шайб — больше, чем когда-либо прежде. Есть в карьере памятные голы?
— Сложно выделить. Лучше всего помнится последний — в ворота “Шахтера” в овертайме.

— Когда арбитр поехал смотреть повтор, были опасения, что не засчитают?
— Нет. На такой случай у меня уже есть шутка: видимо, понравилось, раз захотели еще посмотреть.

— Вы довольно поздно пришли в секцию…
— В девять лет. Родился в Москве, в районе Сетунь — рядом с дворцом спорта “Крылья Советов”. С первого класса ходил на матчи команды. Как-то сказал родителям, что хочу заниматься. Но начало девяностых — трудное время. Родители не знали, где взять клюшки, форму — все очень дорого. Денег едва хватало на покушать и одеться. Однако настойчивостью и рвением уговорил. Привели в школу, показали тренеру. А я был на голову выше сверстников. Тот сказал: “Оставляйте. Найдем форму, поможем”. Так и начал заниматься. Спасибо первому наставнику Константину Ивановичу Смирнову, который поверил. Только благодаря его поддержке достиг чего-то в хоккее. Кстати, мы начинали вместе с Андреем Степановым. Вообще от Смирнова вышло много хороших игроков: Рома Волошенко, Денис Осипов, Рафаэль Батыршин…

— Защитником сами захотели стать?
— Да. Когда ходил на матчи “Крыльев”, в команде капитанил Дима Ерофеев. Очень нравился: хороший бросок, много забивал. В детстве, если играли с ребятами во дворе, каждый брал себе фамилию какого-то хоккеиста. Я всегда был Ерофеевым. Тем более созвучно. Когда тренер спросил, на какой позиции хочу играть, ответил: “В защите, как Ерофеев”. Что интересно, в мой последний год в “Крыльях” Дима вернулся в команду, и мы даже поиграли в паре: Дорофеев — Ерофеев. Набрали на двоих шестьдесят очков. В одной из поездок признался, что он был моим кумиром. Дима пожал руку.

— Со Степановым сейчас общаетесь?
— Он был в числе тех, с кем советовался, когда получил предложение из Гродно. Андрей сказал: “Конечно, езжай! У меня теща из Гродно: если возникнут какие-то вопросы — обращайся”. И сейчас на связи. Когда появится свободное время, планирую съездить в Минск, посмотреть, как там “Динамо” со Степановым выступает. Андрей показывает хорошую результативность.

— В Беларуси у него прозвище Энерджайзер. Взрывной, горазд на выдумку. В детстве таким же был?
— Да, всегда энергичный, всегда заводил. Энерджайзером тогда еще не называли — просто Степа. Но ему это определение хорошо подходит. С первого дня нашего знакомства таким был.

— В “Крыльях” в начале-середине “нулевых” черт-те что творилось — постоянные конфликты между руководством клуба и завода ВИЛС. Как выживали?
— Когда завод начал конфликтовать с клубом, я еще в школе занимался. К сожалению, ситуация долго оставалась напряженной. Не могли поделить землю, на которой стоял дворец. Из-за этого у инвесторов, желавших взять команду, не было интереса вкладывать деньги. Хотя уже существовал бизнес-план, гостиницу собирались строить, инфраструктуру развивать. Но это так и осталось на макетах, а клуб потом раскололся и в в 2011-м не смог заявиться в ВХЛ. Хорошо хоть минувшей весной возродили молодежную команду, президентом стал Алексей Морозов. Слежу за событиями и очень рад этому. На первый матч “регулярки” МХЛ в Сетуни собралось пять с половиной тысяч — полная арена. Надеюсь, когда-нибудь “Крылья” появятся и в КХЛ. Потому что в Сетуни хоккей очень любят. Думаю, так же, как и в Гродно.

— То есть это до сих пор дорогой сердцу клуб?
— Это родной дом, где получил путевку в жизнь. Летом, когда приезжаю, первым делом иду на арену. Некоторые ровесники уже тренируют. Бывает, и сам подключаюсь.

— Видел, что вы также даете уроки в частной школе…
— Ее создал мой хороший друг Валера Климов — там по индивидуальной программе тренируют детей и любителей. От трех лет и до любого возраста. Летом, будучи в Москве, тоже принимаю участие в процессе, делюсь опытом, который накопил, получаю новый. Интересно.

— В 2005-м вы ездили в Канаду с российской “молодежкой” играть суперсерию со сборными QMJHL, OHL и WHL. Какие воспоминания?
— Прежде всего огромные арены — на 15-18 тысяч. И вроде молодежные команды, а каждый раз полные трибуны. В СМИ эта серия на всю страну освещалась. Хоккей там — религия. В каждом городке много катков, все занимаются. Если рождается мальчик — точно станет хоккеистом. Если девочка — наверняка и она будет играть. Плюс тогда поразил уровень канадских ребят. Может, поначалу просто было непривычно на маленьких площадках — другая скорость принятия решений. Тем не менее проиграли все шесть матчей. Хотя у нас команда тоже приличная собралась: Радулов, Макаров, Варламов…

— После “Крыльев” вы оказались в МВД, где поиграли с Антоненко и Угаровым.
— Два сезона там провел. С Антоненко даже в одной пятерке выходил. Вот где руки золотые — просто чудеса творил. Первый год неплохой получился — я почти целиком отыграл в КХЛ. А на следующий отправили в фарм-клуб — в “Тверь”. Тогда МВД как раз до финала Кубка Гагарина дошел. На плей-офф меня вызвали в основу. Тренировался с командой, несколько раз слышал от Олега Валерьевича Знарока: “Готовься!” Но, к сожалению, только это — сыграть так и не довелось. Хотя атмосферу прочувствовал. Отличный коллектив, Знарок сумел его сплотить. Уступили “Ак Барсу” только в седьмом матче финала.

— Каково работать со Знароком?
— Хорошие впечатления. Сильный тренер и психолог. Отбирает ребят, которые ему нужны, и всегда находит с ними взаимопонимание.

— Серебряную медаль КХЛ вам дали?
— Сначала — нет. Выделили определенное количество на команду. Но потом капитан сходил и решил вопрос.

— У вас еще есть золото ВХЛ, взятое с “Торосом”…
— В 2011-м оказался в “Амуре”. Провел шестнадцать матчей, в основном в третьей паре. В большинстве не выходил, результативность невысокая была, и перед Новым годом уволили. Позвали в Нефтекамск. Там взяли “Братину”. Эмоционально это даже более сильные впечатления, чем финал Кубка Гагарина с МВД. Все-таки провел весь плей-офф, помогал чем мог.

— За “Амур” сложно играть?
— Пожалуй, самое трудное время в плане физических кондиций. Играешь в Хабаровске, потом отправляешься в поездку на Запад, где семь часов разницы. Затем возвращаешься и не понимаешь, где день, а где ночь. Но тогда команду возглавлял Ханну Йортикка — единственный сезон, когда “Амур” попал в плей-офф. Мы почти не тренировались: раскатки — по десять-пятнадцать минут, занятия — по тридцать-сорок. Нашел правильный подход.

— Вы трижды приезжали играть на “Минск-Арену”. Понравилось?
— Однозначно один из лучших антуражей в КХЛ. Отличная огромная арена, почти всегда заполненная. Сразу вспоминал ту молодежную канадскую суперсерию. Надеюсь, удастся выбраться, навестить Степу.

— В какой-то анкете на вопрос “Если не хоккей, то…” вы ответили “жизнь в деревне”. Правда или шутили?
— Просто я вырос в деревне. Родители купили там дом, когда мне было два с половиной года. Как раз перестройка. Мама врач — денег вообще не получала. Папа работал на заводе в Москве, а нас с мамой, как только спадали морозы, даже если еще лежал снег, отправлял в деревню. Сам приезжал на выходные. Забирал, когда морозы возвращались. Осваивали сельское хозяйство: теплицы, куры… Один год даже поросенка завели. Лет до семи так и рос. А позже постоянно приезжал на летние каникулы. Даже когда начинались хоккейные тренировки, мама не отпускала на сборы, пока всю картошку не пересажаю. Присоединялся к ребятам только в августе. Андрей Степанов еще подшучивал — называл меня картофельным папой. Когда вырос, тоже весь отпуск проводили с друзьями-хоккеистами в деревне. Баню своими руками строили. Мне природа очень нравится. Может, когда в далеком будущем выйду на пенсию, заведу хозяйство. Сейчас с семьей туда ездим.

— Знаю, у вас есть дочка.
— Еще старший сын и младший. Многодетный папа.

— Старший — хоккеист?
— Нет, творческая натура.

— Семье в Гродно комфортно?
— Все нравится. Хором сказали: “Наверное, это лучшее место, где мы когда-либо проживали”. Дочка даже выдала: “Папа, давай отсюда не будем уезжать. Когда вырасту и выйду замуж — тогда можете”. Говорю: “Ну хорошо”. (Смеется.)

— А если сейчас позовут в КХЛ? Куда-нибудь далеко…
— Буду думать… Многое зависит от условий, от быта. Здесь меня все устраивает. Играть в удовольствие. Дворец пускай небольшой, но такая приятная атмосфера! Уменьшенная копия Минска или Питера. Во время недавнего победного матча с “Юностью” все трибуны встали, обнялись, начали прыгать и кричать “Только “Неман”! Только Гродно!” Я такого нигде не видел! Потом это видео отправлял всем друзьям — даже тем, которые играют в КХЛ. Говорили: “Да, вот это атмосфера!”

ЛАУРЕАТЫ СЕЗОНА