Артем Козырь. Кто такой Макларен?!

А кого же еще считать фаворитом в каноэ-одиночке на дистанции 200 метров, как не чемпиона мира в этой дисциплине? Тогда счастливое лицо Артема стало бы знакомо по рекламным акциям и глядело бы на всех с билбордов. Впрочем, слишком много “бы”. Именно поэтому он, исполненный грусти и не свойственного годам фатализма, встречается со мной после тренировки в Минске. Пока команда находится на заграничной базе.

— Ребята уехали уже на второй сбор в Молдову. Скоро вернутся. Но не пугайтесь. Я просто попросил небольшую паузу, чтобы до февраля заниматься здесь. Утром — в Доме гребли, где делаю упор на кардиотренировках. Там есть специальный бассейн для каноистов. А вечером обычно силовая работа в тренажерном зале. Почему так? Во-первых, столько лет по заграницам зимой езжу, хочется и дома немного побыть, отдохнуть. Во-вторых, морально тяжело, сами понимаете. Конечно, это мало кем практикуется, однако мне пошли навстречу, хотя домашней подготовке традиционно посвящается октябрь и часть ноября. Плюс спринтеров закрепили за отдельным тренером, есть своя специфика. В общем, удобнее сейчас в Беларуси, с личным тренером Геннадием Лисейчиковым.

— Высококлассные гребцы у нас чаще из Бобруйска или Гомельской области. Судя по всему, ты исключение?
— Ну почему? Есть Глеб Солодуха, Александр Волчецкий. Впрочем, соглашусь: тех, кто родился в столице, действительно немного. Человека три-четыре. В моем детстве-юношестве бобруйская школа каноистов была сильнейшей, ее воспитанники выигрывали большинство соревнований. А Мозырь специализировался на байдарке. На самом деле многое зависит не от города, а от спортсменов, их целеустремленности, желания. И в Минске раньше было достаточно школ. На том же Комсомольском озере располагались три гребные базы. Это теперь их снесли и построили Дом гребли. А со мной было так: в школу к двоюродному брату пришел тренер и пригласил заниматься. Тот через месяц меня притянул. Он уже давно не в гребле, женатый человек, а я до сих пор в лодке. Первые шаги, к слову, делал под руководством Владимира Суетина и Георгия Юхновича.

— Предположу, почему сегодня тебе тяжелее других. Говоря о трех отнятых медалях по воле ICF, главный тренер Владимир Шантарович наверняка в первую очередь имеет в виду Козыря.
— Думаю, он имеет в виду каждого. Меня — в том числе. Представьте: будучи чемпионом мира, пропустить Олимпийские игры! Врагу, как говорится, не пожелаешь. Жил этим, заветнейшая мечта — попасть в Рио. Да что попасть?! Ехал с конкретной целью. Когда в Милане- 2015 взял золото, то логично, если отправлялся бы даже не за вторым местом. Четко знал: могу победить. Были все шансы. Моя погода и канал — раз. В 2015 году в Бразилии была олимпийская тест-регата, где финишировал первым на дистанции 200 метров. Там левый встречный ветер — для меня лучше не придумаешь. Кстати, на “мире” условия были не самые подходящие. Я гребу слева, а в Италии ветер справа — приходилось делать лишние телодвижения. Беру свое за счет мощи, а не частоты гребков, в чем соперникам уступаю. Но выиграл же! А два — это то, что август — мой месяц. Уже на июньском чемпионате Европы стал третьим в олимпийской гонке. Хотя форма была далека от идеальной. И сам чувствовал, и тренеры прекрасно видели. С другой стороны, спринт — отчасти лотерея. Кто знает, как все обернулось бы. В любом случае, после драки кулаками не машут.

— А мы все-таки машем и пытаемся отстоять свою правоту в Спортивном арбитражном суде. Слышал, ты был в составе делегации на единственном заседании 7 ноября.
— Как очевидец согласен с Владимиром Шантаровичем: мы представили позицию весьма убедительно. А вот ICF не предъявила никаких новых доказательств — кроме тех, о которых уже было известно. Люди утверждали, будто есть какие-то неопровержимые улики. А в реальности — никакой конкретики. За восемь часов слушаний так и не понял, чего они хотят. Мне показалось, и арбитры к нам хорошо отнеслись. В любом случае, с большим расположением, нежели к ответчикам. Каким же будет решение, никто не знает.

— Сам был у трибуны в CAS?
— Предполагал и был готов, что всех спортсменов будут опрашивать по одному. Но оказалось иначе. Вызвали разом троих, поэтому выступал главным образом Александр Богданович. В принципе Саша и задал тот единственный риторический вопрос, который интересовал меня.

— Какой?
— По каким причинам меня не пустили на Олимпиаду? Ведь все допинг-пробы — отрицательные. Более того, я ведь даже не ездил на апрельский сбор во Францию! Тот самый, когда в команде случился обыск, в ходе которого полиция нашла мельдоний. Ни в чем не замешан! Почему, скажите, обязан нести ответственность, когда меня нигде не было? Да и Богдановича в положительных тестах не уличили. В общем, ответа мы не услышали. Оппоненты попросту пожимали плечами.

— Спустя полгода после отлучения от Рио кипит внутри по-прежнему?
— Не сказал бы, что стало легче. В голове постоянно крутятся мысли, от олимпийского результата многое зависело. Строил планы на дальнейшую жизнь, а она в один момент пошла под откос. Не покидает ощущение упущенного.

— Планы на жизнь конкретизируешь?
— Создание семьи. Уже хочется, не маленький. А для этого — покупка квартиры, на что потратил бы призовые за медаль. Все было бы иначе: состоялся бы, устроился. Теперь вынужден откладывать все на неопределенный срок.

— Главный тренер в интервью признавался, что никто из ребят, за исключением Богдановича-старшего, не планирует завершать карьеру. Ты тоже не думал об этом?
— От мечты не отказываюсь. Но дело еще вот в чем: коронную дисциплину — одиночку на 200 метров — из олимпийской программы убрали. В Токио-2020 вместо нее будет “тысяча”. Все не в мою пользу. По сути, Игры в Рио были единственными, где мог реализовать себя на любимой дистанции. Теперь надо начинать заново, перестраиваться, по-другому тренироваться. По “юношам” гонялся и на 500 метрах, и на 1000. Тем более с возрастом спринтерские качества немного теряются, а стайерские навыки, напротив, приобретаются. Равно как и опыт. Но… Ведь на “двухсотке” меня в стране уже никто четыре года не побеждал. Ладно, старым себя еще не считаю. Скажем, Богданович в 36 в Рио собирался. Причем, уверен, показал бы там с братом достойный результат. Буду и я пробовать. Мечта, повторюсь, никуда не делась. Единственное — очень жаль потраченного времени и усилий из-за этого вероломного отстранения.

— Склонен по примеру Владимира Владимировича видеть здесь заговор?
— Никого бездоказательно обвинять не имею права. Хотя вот что странно. После заключительных лицензионных соревнований смеялись с ребятами: как такое произошло, что впервые в истории германская каноэ-двойка не отобралась на Игры?! В итоге — хи-хи, ха-ха, а немцы в Южную Америку поехали. Результат — семь медалей только в байдарке и каноэ, из которых четыре золотые, две серебряные и одна бронзовая. Из них, по меньшей мере, четыре экипажа отправились в Бразилию за счет перераспределения именно белорусских лицензий. Ничего, разумеется, утверждать не могу, однако и исключать — тоже.

— Полагаешь, с предвзятостью относятся к белорусским спортсменам?
— Скорее ко всем атлетам из постсоветских стран. Беларусь — государство маленькое. Основной мишенью последних антидопинговых атак стала Россия, а нас, похоже, волной зацепило. Вот, например, ознакомился с недавним докладом Ричарда Макларена. Это же не понять кто! Почему человек, не будучи сотрудником ВАДА, утверждает: мол, кто-то что-то принимал? Так каждый вплоть до меня может заявить: видел, якобы на состязаниях немцы ели некие таблетки. И тогда к моим словам прислушаются и тоже обязаны будут проверить?

— Отсутствие ясности с иском мешает планировать календарь? Давай допустим, CAS примет сторону ICF.
— Насколько понимаю, срок дисквалификации истекает 13 июля. А уже 15-го стартует чемпионат Европы. Плохо представляю, за какой период до его начала подаются заявки на участие. Если разрешат, будем пробовать. В противном случае в 2017 году остается только чемпионат мира. К нему же, главному старту сезона, удобнее подходить после каких-то контрольных соревнований. Когда посмотрел, на каком свете по сравнению с конкурентами нахожусь, тогда и страх отсутствует.

— Хотя бы тренироваться рядом с соперниками можете, чтобы понимать, где этот свет?
— Наверное. Просто даже не в курсе перечня лишений и ограничений, предусмотренных дисквалификацией. Никогда не думал, что придется в деталях узнавать. Более того, перед каждым Новым годом в интернете отслеживаю список запрещенных веществ ВАДА. Смотрю, какие препараты оттуда исключаются и какие вносятся. К здоровью отношусь крайне серьезно. Я целиком за чистый спорт. Поэтому ручаюсь не только за себя, а за всю сборную. Посудите сами: зачем кому-то из нас допинг, если ребята — неоднократные призеры чемпионатов Европы, мира, Олимпийских игр?

— Олимпиаду смотрел?
— Греблю — нет. Пару раз видел матчи женской баскетбольной сборной и болел в настольном теннисе за Владимира Самсонова. Но, поймите, особо радоваться не мог. Включал телевизор — сразу единственная мысль: почему я здесь, а не там?

— Как-то все пессимистично выглядит. Что заставляет ежедневно вставать на тренировку?
— Ай, даже не знаю. Никто на меня не давит, внешних факторов нет. Пожалуй, перед собой обязательства. Желание устроиться в жизни.

— Вне спорта таких возможностей не видишь?
— Образование — спортивная психология, диплом университета физкультуры. По специальности работать не хочу. Сейчас и не скажу, зачем туда пошел. Давно было, в восемнадцать лет. Куда податься, трудно сказать. Всю жизнь в гребле, никогда о другом не думал. Эта цель мной и движет.