ПОСМОТРИМ. Модельный ряд-2005. Белорусские красавицы: жизнь после спорта

Сегодня расскажем о полпредах мирных, не несущих никаких пораженческих настроений закордонным болельщикам. Когда-то, в прошлом, они вздымали к небу белорусский флаг, а сейчас просто живут другой жизнью. И, сдается, не менее интересной, чем первая. Кто-то из них уехал из родной страны, едва закончив спортивную карьеру. Кто-то даже не задумывается о таком варианте развития событий, и вынудить его отлучиться за границу может лишь любопытная стажировка.

Но все они, здесь или там, заставляют одинаково сильно биться мужские сердца — невзирая на гражданство и социальное положение их обладателей. Белорусские красавицы выступают объединяющим фактором, и в них наш шанс на признание в мире. Когда-нибудь мы научимся использовать этот колоссальный резерв небогатой страны на полную катушку. А пока просто посмотрим и почитаем истории жизни пяти девчонок — мастеров спорта международного класса по художественной гимнастике и хоккею на траве…

Леся ТКАЧЕНКО

О Лесе мы писали около года назад: о том, как новая белоруска (ранее она имела украинское гражданство) осваивает новую для себя страну — Канаду. Леся уехала в Северную Америку вскоре после того, как из-за травмы закончила карьеру действующей спортсменки. В Торонто она работает тренером национальной сборной Канады — теперь уже по эстетической гимнастике.

Но все же главное занятие Леси (и это вполне естественно для неоднократной мисс всевозможных гимнастических турниров) — модельный бизнес. В прошлом году экс-минчанка была не только одним из постановщиков традиционного конкурса “Мисс Русское Торонто”, но и сама соревновалась в нем в качестве претендентки на звание самой красивой девушки города, традиционно располагающего большой диаспорой из бывшего СССР. Ткаченко победила, и тут же получила приглашение на “Мисс Канада”.

Вообще-то приглашений у Леси много. Уже в этом году, кроме участия в национальном конкурсе красоты, она могла выехать на работу в качестве модели в Юго-Восточную Азию, а затем и в один из центров мировой моды — Нью-Йорк. Увы, нашелся сдерживающий фактор. Белорусский паспорт, — а Леся по-прежнему является гражданкой синеокой, — позволяет ей делать лишь краткосрочные визиты на соревнования. Так что основным местом работы для нее остается Торонто. Съемки в рекламных роликах, музыкальных клипах, участие в национальных неделях моды…

“Больше всего меня любят привлекать к рекламе свадебных и вечерних платьев, — говорит Леся. — Я и сама чувствую, что это мой стиль. Правда, агенты постоянно держат в уме мое спортивное прошлое, и потому довольно часто приходится принимать участие в фотосессиях — презентациях новых коллекций купальников и одежды для фитнеса”.

Поработала в этом сезоне Леся и на родную страну. “Белита” разыскала ее в Канаде и предложила принять участие в рекламе своей новой косметической линии Sport&Fitness. Получилось неплохо, и теперь буклеты с изображением Леси можно найти в любом крупном столичном фитнес-клубе. Призер чемпионата мира по художественной гимнастике заразительно улыбается и будто бы предлагает всем желающим последовать ее примеру. Нет, не уехать в Канаду, а просто изменить свою жизнь к лучшему.

Впрочем, уверен, что основные перемены в жизни самой очаровательной белоруски впереди. Ведь, по существу, все только начинается…

Надежда ВОЛКОВА

Конечно, это странно, но после завершения гимнастической карьеры (было это около десяти лет назад) Надя лишь пару раз зашла в родной зал. Да и то почти случайно. Говорит, что наелась грациозного вида спорта на всю жизнь.

Волкова была среди первых, кто выводил суверенную сборную на передовые позиции в мире. В 94-м она с подругами-групповичками завоевала четвертое место на чемпионате планеты. С позиций сегодняшнего дня — едва ли не провал, а тогда это была несомненная удача. Мы наконец-то вцепились в большую тройку, став планомерно вытеснять оттуда одного фаворита за другим. Но дальше команда Ненашевой пошла уже без Нади.

“Устала жутко”, — говорит моя героиня и рассказывает историю о том, как после того самого “мира” решила отпраздновать окончание карьеры любимым доселе способом — запрещенным. Был куплен великолепный торт, который Надя в другое время умолотила бы за полчаса, но тогда она смогла съесть только кусочек. А потом расплакалась, поняв, что отрочество закончилось…

Потом она зачем-то закончила ИФК по специальности тренер-преподаватель. И уехала танцевать, как практически и все ее подруги. Если за месяц за рубежом можно было заработать больше, чем за год на родине, то какие уж тут могут быть размышления?

Первой ее страной была Япония. Местные жители, серьезные и вечно чем-то занятые, Волковой понравились. Через пару месяцев Надя с удивлением обнаружила, что научилась их различать и даже переняла чуть косолапую походку уроженок Страны восходящего солнца. Само собой разумеется, что Волкова ходила вслед за ними с подружками и спорила, на какой минуте они наконец-то заплетут себе ноги и свалятся на идеальную японскую мостовую. Не загремела ни одна. Но все равно было весело и интересно.

В следующей поездке, уже на Филиппинах, Надя работала в казино. Здесь было потяжелее — шоу, в котором участвовали еще и циркачи, продолжалось три часа. Да и филиппинцы ее не очень-то очаровали: все они были маленькими, грязными и бедными. Многие спали прямо на улицах. Идешь по городу и чуть не плачешь от жалости к этим лилипутам.

Малазийцев Волкова жалела куда меньше — по ее наблюдению, даже в Воронеже, где живет ее родня, пьют меньше. Корея с корейцами ей тоже не понравились — они не очень умные. И дурацкую привычку имеют прикасаться к интересующему их человеку руками. За майку подержаться, волосы погладить. Этим, правда, все их домогательства ограничиваются — культура у них, как ни крути, хоть и иная, но таки присутствует…

Арабы — другие, однако и они у Надежды особого расположения не снискали. Говорит, что если бы мы так работали, то у нас давно наступила бы разруха. В Эмиратах никто сильно не перетруждается. Да и в Бахрейне тоже. Больше всего там любят поесть и отдохнуть после обильного обеда. А уж развести могут в каком-нибудь деле на раз-два. Потому и ухо держать с ними нужно востро.

Надя рассказывает мне о странах, в которых она танцевала, держа на коленях маленького Вовку. Улыбающийся во все свои четыре зуба Вован — самое большое ее сокровище. Гораздо более важное, чем квартира и машина, которые она сумела купить за время своих гастролей по миру.

Раньше она говорила, что никогда не выйдет замуж за иностранца — мол, наши все равно лучше. И накаркала… Красивым женщинам верить нельзя. Томас тоже работал за рубежом по контракту и один раз случайно забрел в клуб, где выступала Надина группа… А через год, напереписывавшись и назвонившись, они поженились.

Белорусская гимнастка и американский электрик. Не тот, которого мы обычно представляем в своем воображении — работает он немного в других местах и слывет отменным профессионалом, которому платят хорошие деньги.

Да вдобавок еще и парень хороший. Закончил католическую семинарию, но сана не принял, рассудив, что без женщины его будущая жизнь станет не вполне счастливой. Как чувствовал, что Надю встретит. А еще смеялся до коликов в животе, когда жена предложила назвать первенца Савелием. На Вову же согласился без раздумий. Сказалось, наверное, четырехлетнее проживание в Москве и регулярное прослушивание государственных информационных каналов. А может, тесть понравился — по менталитету Томас ведь совсем наш хлопец. Чэсный американец.

Все его друзья в шоке, что Надя с сыном пока еще живут в Беларуси. У них представление о синеокой одно: “Последний тоталитарный режим Европы”. Но Томас приятелей разубеждает: мол, может, и последний, но люди там прекрасные, и вряд ли из этой страны надо делать пугало для всего мира.

Так что у Вовки теперь два паспорта. С американским, конечно, путешествовать проще — любое цивилизованное государство примет тебя без вопросов и виз, зато с белорусским легче выезжать из родной страны. На этом, правда, удобства заканчиваются, но родину ведь не выбирают, верно?

Через месяц они поедут в США. Поживут полгодика в Бостоне. “Осмотримся, что к чему, — объясняет Надя. — Подучу английский, ведь у меня он пока что только разговорный, сдам на водительские права, а там видно будет. Может, учиться куда-нибудь пойду, домохозяйкой все-таки скучновато сидеть”.

Родные за Надю рады. Говорят, что нашла самый лучший вариант из тех, которые могли бы быть. А она отвечает, что ничего не искала. Просто все получилось как-то само собой…

В нее часто влюблялись, сулили золотые горы и звали замуж. А она все эти годы ждала настоящую любовь. Такую, чтобы на всю жизнь. Мечтая в один прекрасный день наконец-то сменить танцевальный костюм на белоснежное свадебное платье. И однажды эта мечта сбылась…

Наташа ШИМКО

Не верю. Ну не верю, Наташа, что в твоей родне не было представителей кочующих национальностей. Тех самых, которые иногда творят чудеса, заставляя слагать о себе легенды и невероятные истории. Должны быть в Наташиной родословной хоть одна Земфира или Будулай. Иначе откуда в ее характере (да и во внешности тоже) столько обманчивых ассоциаций?

Мало кто умел так, как она, талантливо растянуться в штрафной соперника, налетев на чужую клюшку или ногу. Изобразив чудовищную боль, скривить симпатичное личико. Долго гладить полученный синяк, сокрушенно качая головой и украдкой поглядывая на рефери. Судьи часто покупались… Или все же уступали обаянию юного плеймейкера команды города Смолевичи?

Я так понимаю, что она обладала талантами в травяном хоккее: сметкой, отменным пасом и тем самым, что называется игровой натурой. Таким людям, по большому счету, все равно, во что играть, ибо недостаток роста и физического сложения они компенсируют головой. “А что оставалось делать?” — спрашивает у меня Наташа, и я, оглядев (не без удовольствия!) ее миниатюрную точеную фигуру, сочувственно киваю: да, дескать, нечего.

В 99-м, когда белорусская “молодежка” поехала в Прагу воевать чемпионат Европы, Ната оказалась в нашей команде самой юной — 17 лет всего, но провела все матчи от начала до конца. Особенно последний, финальный, с хозяйками, когда, проигрывая по ходу 0:1, белоруски смогли вырвать победу 2:1. Если бы кто-нибудь сказал тогда сиявшей от счастья Наташе, что, приехав домой, она первым делом покажет своим родным не золотую медаль, а кое-что другое, победительница чешек была бы сильно заинтригована. Или нет, просто не поверила бы, что “кое-что другое” может быть важнее звания чемпионки Европы. Но жизнь — такая непредсказуемая штука…

После завершения турнира чехи захотели снять игрока команды победительницы для рекламы хоккейного снаряжения. Выбор нашего тренера пал на Наташу, и она явилась на съемки, как и полагается настоящему спортсмену — в полной амуниции и с клюшкой наперевес. Местные мастера фотокамеры улыбнулись и в итоге оставили у белоруски только клюшку.

Нарисовали ее заново. Получилось классно. О том, как она впервые увидела себя в зеркало, Наташа до сих пор говорит с восторгом: “Никогда не думала, что могу так выглядеть”. Так что в провале ее многообещающей спортивной карьеры виновато именно оно — роковое пражское портфолио…

Легионерские хлеба Ната поехала пробовать через год в Москву. Тамошний хоккей на траве тоже не процветал: 300 долларов — это только для Смолевичей сумма, но к тому времени у нее было еще одно увлечение. Пражане ведь не просто ее сняли, но и показали материал своим партнерам в Москве. Так что в столице России у Наты, помимо хоккея, появился еще и моделинг…

Она училась, ходила на кастинги и принимала участие в съемках. Этот бизнес приносил больше, чем хоккей, но самое главное — манил неограниченными перспективами… Ее час пробил через год, когда Наташа отправилась в Страну восходящего солнца на кастинг, проводимый азиатским бюро Elit models. Японцы искали девчонок для работы в качестве лиц концерна Мицубиси. Презентации, телевизионные съемки и фотосессии. Серьезная страна, престижная работа и хорошая зарплата. Это был шанс, на который претендовало около сотни моделей из разных стран мира.

Наташа поначалу робела, но виду не подавала и дала себе слово, что сделает все, чтобы оказаться в десятке счастливиц. Она успешно преодолела все этапы отбора. Правда, нужно отдать должное, Наташа удивительно подошла под негласное правило японских работодателей — им безумно нравятся миниатюрные девушки с миловидным и очень юным лицом.

Впрочем, не правы оказались те девчонки, которые, заполучив искомую работу, посчитали, что дело сделано и вежливые японцы, не имеющие в своем лексиконе слова “нет”, всегда будут осыпать их восхищенными улыбками и цветистыми восточными комплиментами. У фирмачей по ходу обнаружилось вредное качество: иногда они приглашали девушку на беседу и, ткнув пальцем в одно из условий контракта, сокрушенно пожимали плечами, выдавая теперь уже бывшему лицу концерна билет на самолет домой…

Именно таким образом улетела на родину подруга Наташи — австралийка, неосторожно заимевшая после отпуска на Зеленом континенте пару лишних кило веса. Впрочем, наша Ната в этом плане неуязвима. Здесь она хотела сказать слова благодарности спорту, который научил ее тренироваться ежедневно, вне зависимости от желания.

Каждое утро бывшая хоккеистка приходит в фитнес-центр, расположенный недалеко от ее токийской квартиры, включает плеер и становится на беговую дорожку (“Не люблю бегать по улицам — надо беречь ахиллы”). 9 километров — ее норма. “Больше не надо — этой нагрузки хватает как раз для того, чтобы чувствовать себя в тонусе 24 часа”, — говорит Наташа и рассказывает о том, как складывается рабочий день дальше.

К вечеру ее ноги гудят от обилия встреч, съемок и переездов. Закончив дела, она заходит в одно из многочисленных городских кафе и, заказав кофе и настроив ноутбук, пишет письма родным и друзьям.

Смотрит в окно на спешащих безукоризненно вежливых пешеходов и размышляет о странных капризах судьбы, которая в один день ломает мерно текущий уклад жизни, заставляя заниматься тем, о чем ты даже никогда не задумывался, но что приносит тебе ни с чем не сравнимое удовлетворение. Ну разве что только сопоставимое с восторгом от забитого в ворота соперника решающего мяча…

Юлиана МОРОЗОВА

Чудо какое-то… Даже для толерантного Минска она слишком кроткая и пушистая. Словно маленькая собачонка, которую Юлька захотела подобрать пять минут назад, случайно наткнувшись взглядом на взъерошенную, но очень симпатичную дворнягу, поглядывающую на нас из-под кустов.

“Ой, у нее еще и лапка сломана”, — и мигом за телефон, звонить своему другу, чтобы получить одобрение на потенциальное приобретение. Ради собаки Юля готова пожертвовать и планами на день, в которые среди прочего входит и примерка костюмов для архиважного мероприятия, где она будет работать завтра ночью.

Морозова — человек ночной. Она встает на танцевальную тумбу тогда, когда подавляющее большинство минчан уже дремлют после напряженного трудового дня. Юлиана танцует с двенадцати до четырех. Стиль называется гоу-гоу и для клубной вечеринки в самый раз. Иногда Юля вставляет в свои композиции па из художественной гимнастики, и публика восторженно гудит, вряд ли понимая, что видит перед собой серебряного призера чемпионата Европы. “Молодежного”, — добавила бы в этом месте честная Юлька. Но какая разница?

Ее хоть сегодня можно снимать для плаката, рекламирующего полезность занятий художественной гимнастикой для фигуры: она у Морозовой практически безупречна. Может быть, Юлька и права, что закончила со спортом в 16, не успев обзавестись травмами — физическими и моральными, которые неизбежно приносит с собой спорт высоких достижений? Впрочем, сегодня она говорит, что получает на тумбе не меньшие нагрузки, чем тогда, когда каждый день ездила на двухразовые тренировки в зал художественной гимнастики.

Юле повезло: у нее не было мучительных раздумий о том, чем стоило заняться после гимнастики. Девушку-красавицу, обладающую великолепной грацией и, что самое главное, растяжкой, позвали в… кикбоксинг. Нет, Юле не готовили место бойца в особо малой весовой категории. Не учили метко бить в голову ногой и крушить крохотным, но сильным кулачком челюсти соперниц. Ее поставили в соло, где оппонентом себе могла быть лишь она сама. Морозова быстро набиралась опыта, и тренеры были уверены, что на новом поприще она достигнет никак не меньших успехов, чем на старом.

Но все-таки былая любовь перевесила. Когда Женя Павлина кинула клич и собрала под свои знамена бывших спортсменок, назвав все это театром художественной гимнастики, Юля легко поставила крест на своих перспективах в кикбоксинге. Ей было интересно, что из всего этого получится. Получилась трудовая книжка с последней в ней записью: “Артист высшей категории”. Море впечатлений от гастролей и сотни концертов.

Мы обязательно поговорим с Юлей об уместности существования наследия ее любимого вида спорта в условиях рынка и, не сговариваясь, получим отрицательный ответ. Художественная гимнастика хороша тогда, когда за нее щедро платит государство. Но сама по себе, увы, она не продается… Юлька поняла это раньше других, уйдя работать вначале в кабаре, а затем в ночной клуб. Бросать подруг было неловко, и потому она исправно приходила на все утренние тренировки театра, являя собой пример героизма. Хорошо, что у артистического коллектива, регулярно менявшего свои вывески, столь же регулярно возникали всякого рода проблемы — тогда Юлька могла сосредоточиться только на гоу-гоу.

Сейчас, впрочем, потерявший руководительницу коллектив опять на распутье, и Юле это снова на руку. Теперь ведь она — одна из лучших танцовщиц Беларуси и работает сразу в двух престижных столичных клубах.

“Трудно? А кому сейчас легко? Главное, чтобы работа приносила удовлетворение и вместе с тем не изматывала. А я уже привыкла к своему графику. Если спишь не менее восьми часов, то все оставшееся время можно легко посвящать работе. Да и что с этим поделать? Почему-то людям нравится ходить в клубы ночью, а не днем или, например, по утрам”, — говорит Юля, попутно посвящая меня в дальнейшие планы.

Они не так чтобы громадны, но перспективны. Юля хочет сделать вместе с подругой собственный проект. “Даже название есть”, — по секрету сообщает Морозова. Еще есть наброски номеров, стиля и концепции. И даже мест и городов, где можно было бы потом гастролировать. Нет только времени — и это сообщение меня радует, ибо недвусмысленно говорит о том, что клубная культура в Минске развивается в сторону улучшения.

У Юли полно работы, ее хотят видеть везде. И она старается всюду успеть. Но самая главная сейчас задача, перед ней стоящая, — это поймать собачонку с добрыми глазами. Несмотря на смиренный вид, пес явно питает склонность к свободному волеизъявлению, и чтобы завоевать его сердце, надо доказать ему свою любовь. Именно это, кстати, и равняет его с будущей хозяйкой своей судьбы…

Мария ПОПЛЫКО

Машина спортивная карьера — амплитудой. Вторая на “мире”, потом третья и затем, в уже назначенном ею финале на Олимпиаде в Афинах, — четвертая. Впрочем, для восемнадцати лет, в кои она аккуратно поместила свой гимнастический купальник в шкаф, это совсем неплохо…

Из девчонок, закончивших вместе с ней, Маша выбрала самую стильную для “художки” специальность — дизайнера. При известном полете фантазии можно найти много параллелей с ее прежним местом работы. Импровизация, эстетика, утонченность и выверенность линий… Ах, как мне хочется сказать, что Маша всегда была такой — изящной, богемной и безумно начитанной.

Внешность обманчива — впрочем, кто сказал, что Наташа Ростова в конце сочинения Льва Николаевича не превратилась в Наташу из Ростова? Мы подвластны стереотипам — и обладательнице правильных черт хочется дать больше, чем есть. Мой приятель Сергей Олехнович после серебряного Машиного “мира” вставил в ее рассказ об Новом Орлеане что-то про американский джаз. Уверен, что Маша знает о джазе даже меньше, чем я, но ни у кого рука не поднялась вычеркнуть эту строчку. Все так органично вошло и вставило…

Маша всегда колебалась, но уж точно не с линией партии, скорее в зависимости от влияния подруг. Политическое кредо ее нравилось — хотя бы потому, что диссонировало с общераспространенным в этих кругах. И еще мне очень хотелось узнать, в какой вуз она рванет после спорта. То, что не в спортивный, было ясно всем, кто ее знал. Хм, Поплыко — тренер…

“Маша, это твое?” — спрашиваю у студентки Института современных знаний. “Мое”, — кивает бывшая гимнастка, и я вижу в ее глазах не взбалмошность юной особы, а спокойную уверенность уже почти взрослого человека. Маша и пойти ведь могла в другой вуз — по нынешним временам весьма престижный, на иную, очень важную для нашего развивающегося народного хозяйства специальность, но выбор сделала сама. Даже не института, а собственного кредо: всего в жизни добиваться самой…

За последнюю творческую работу, названную “Афинская долина”, она получила “девятку”. Больше поставить было нельзя с педагогической точки зрения: иначе какой смысл девушке учиться дальше?

Квартира, оформленная в греческом стиле — с арками и колоннами, светло-песочного цвета, неизменно кажется больше, чем она есть на самом деле. Жилье действительно должно быть просторным, комфортным и функциональном — об этом Маша может рассказывать долго. Еще немного, и я попрошу ее стать дизайнером своего будущего дома (скромный трехэтажный особняк с гостиной, кухней, десятком комнат для гостей и пятидесятиметровым бассейном для сборной страны).

Уж больно впечатляет меня Маша всякими мудреными терминами: эргономика, архитектоника… В ее дипломе будет написано: “дизайн предметно-пространственных комплексов”. Как я понимаю, это то, что внутри и снаружи. Интерьер и экстерьер. Маше больше нравится первое, и дома у нее полным-полно всяких журналов из серии “Квартирного вопроса”. Магазины эти сплошь российского производства. Белорусских нет, и сей факт Машу не сильно удивляет. Но, безусловно, печалит.

Чтобы быть востребованным, мало быть профессионалом. Еще надо иметь популярность в пусть даже не совсем широких кругах местного населения. На территорию за пределами Беларуси она не претендует. Маша никуда не хочет уезжать из родной страны. Объехав полмира, она не представляет себя работающей за границей.

“Жить надо там, где родился. И делать свою землю красивой собственными руками. Чтобы не мы кому-то завидовали, а нам. Я считаю, это по силам”, — совсем уже по-спортивному, будто бы перед соревнованиями, заканчивает наш диалог Маша. Мне хочется влепить ей “десятку” за краткое и внятное формулирование национальной идеи.

А ведь и в самом деле, жизнь после спорта — это тоже соревнование. Только теперь играть Маша будет не за сборную в групповых, а лично за себя. Молодого и перспективного дизайнера, который обязательно должен будет появиться на обложке первого серьезного и толстого отечественного журнала о дизайне и интерьере. Она бы его, безусловно, украсила.

И заодно доказала многим своим коллегам по большому спорту, что жизнь в восемнадцать не заканчивается, а только начинается. Стоит этого лишь очень сильно захотеть…

Сделай все что можешь, Маша…