U-20. MVP "мира". Андрей Белевич: с плаванием не сложилось

— Помнишь свои эмоции после победы над командой Австрии?
— О, эмоции непередаваемые. Для меня это первый удачный чемпионат мира со сборной. Год назад с “молодежкой” вылетели из элиты. Два года назад по юношам не смогли обыграть в ключевом матче датчан. Так что был последний шанс добиться чего-то на младшем уровне.

— Как отпраздновали? Тренеры дали расслабиться?
— Купили всем по пиву в раздевалку. Понятно, без криков радости не обошлось. Поговорили между собой, посмеялись. Просто незабываемо.

— Дорога домой как прошла?
— Мы ехали больше двадцати пяти часов, но время пролетело незаметно. Подрубили колонки, включили музыку — было очень весело. Юрий Саныч поднялся к хоккеистам на второй этаж, тепло пообщались. Говорил, что заслужили эту победу. И вообще каждый что-то сказал, поблагодарили друг друга.

— А по пути в Бремерхафен верили в успех?
— Когда отправлялись в Германию, нацеливались только на победу. Тренеры сказали не думать о том, что будет завтра: сегодня вечером игра — мысли только о ней. Двигались от тура к туру. Жаль, не получилось удержать счет в матче с немцами — могли бы и досрочно стать чемпионами. А так с австрийцами пришлось нелегко — чувствовалось серьезное давление.

— Файков отметил, что и нем- цев вы превзошли, но вмешался судейский фактор…
— Играли в Германии, поэтому понимали, что так будет. Хотели минимизировать ошибки и удаления. Арбитр мог на ровном месте дать две минуты — грубо говоря, за то, что соперник на ногах не удержался. Хотя последнее удаление, благодаря которому немцы сравняли счет, было по делу. Судья и нам давал играть: “пять на четыре”, “четыре на три” в овертайме… Не повезло немного.

— Тренеры напирали на то, что при решающей шайбе немцев нападающий мешал Осипкову.
— Я не видел эпизода, но Саша сказал, что кто-то из соперников задел черенок клюшки, поэтому он не смог поднять блин.

— Еще один непростой матч был с норвежцами.
— Играли на следующий день после французов и не успели восстановиться — было сложновато. Только к середине второго периода оклемались, начали заводить сами себя, потому что понимали: проигрывать нельзя. Правда, Юрий Саныч был спокоен. Необычно спокоен. Говорил: “Все будет хорошо — главное, держаться системы”. Так и вышло.

— А обычно Юрий Саныч какой?
— Он эмоциональный тренер, но всегда все говорит по делу. Просто так орать не будет. Если что-то не получается, просит подбадривать друг друга, сохранять позитив на скамейке. А вот если уже начнешь придумывать на льду отсебятину, то за это, конечно, получишь. Вообще, мне кажется, он куда больше эмоций оставил в чемпионате Беларуси — еще при подготовке к “миру”. А в Германии уже был спокоен. В основном в сложных ситуациях просто просил собраться и завестись.

— Файков часто улыбается и шутит?
— Да, особенно после победы. В автобусе много шутили.

— А на подколки в свой адрес как реагирует?
— Не знаю. Не видел, чтобы кто-то так рисковал. (Смеется.)

— Раскрой секрет результативности своего звена.
— С Астанковым играем вместе уже чуть ли не четыре года — еще со времен “Раубичей”. На тренировках постоянно мучаем друг друга, чтобы потом в матчах не было претензий. А Васильчука как-то поставили к нам на ноябрьском турнире в Австрии. Получилось неплохо. Видимо, тренеры решили, что лучше в таком сочетании и продолжить. Хотя в чемпионате Беларуси с Шаранговичем тоже хорошо играли.

— По ходу турнира заглядывал в статистику? Было желание обойти двух французов в списке бомбардиров?
— В Германии вообще никуда не заглядывал. А потом заметил, что некоторые голевые передачи в протокол не записывали или просто путали авторов. Но какой смысл после матчей подходить и уточнять? Мы побеждали — и это главное. Что касается французов, то у них почти все шайбы организовало первое звено. Сколько они набрали — по десять-тринадцать очков? Хотя там в целом очень хорошая команда, которая играла агрессивно и вполне могла зацепиться за путевку в элиту.

— Когда турнир близился к концу, понимал, что можешь получить приз лучшему нападающему?
— Честно говоря, думал, что отдадут Васильчуку.

— Что за часы вручили в качестве презента?
— “Тissot”. На обратной стороне гравировка ИИХФ. Красивые, интересные. Брат уже на них претендует, выпрашивает. Но нет, не получится — оставлю себе.

— Брат старше или моложе?
— Старше на два года. Футболист. Сейчас в отпуске, а сезон провел в жодинском “Торпедо”. Поскольку он там самый молодой, играть особо не дают. Надеюсь, в будущем все получится.

— Как так вышло, что брат — футболист, а ты — хоккеист?
— В детстве мы жили в Гродно. По школам ходили тренеры и зазывали ребят в свои виды спорта. Брат к тому времени уже занимался футболом, да и все друзья во дворе гоняли мяч. Поэтому я тоже хотел пойти в секцию. Но так получилось, что в наш класс первым пришел хоккейный тренер. Загорелся и решил попробовать. Понравилось, остался. С тех пор хоккей не отпускал, и о футболе сразу забыл. А вообще изначально мы с братом ходили на плавание — до первого соревнования. Я занимался с его возрастом — 1995 годом. И на первом турнире занял последнее место — так и закончил карьеру пловца. (Смеется.)

— В шестнадцать лет ты оказался в “Раубичах”…
— Когда мне было тринадцать, отца по работе перевели из Гродно в Минск. Два года успел позаниматься в школе “Юности”. Затем попал в Раубичи.

— Отец, видимо, военный?
— Да.

— Так дома, оказывается, военная дисциплина.
— “Рота, подъем!” — такого, конечно, не было. На самом деле папа у меня очень добрый. Даже слишком. Как будто и не военный. Когда-то сам занимался спортом — борьбой.

— А мама?
— Баскетболом. Но ростом не вышла, поэтому налегла на учебу.

— Ты чувствуешь себя гродненцем или минчанином?
— Всегда приятно возвращаться в Гродно, где остались бабушка с дедушкой, крестная, много родственников, но я уже привык к Минску. Если бы стоял выбор, то остался бы в столице.

— С начала девяностых гродненская школа исправно штампует таланты. Сейчас чуть ли не половина минского “Динамо” оттуда. В чем секрет?
— Даже не знаю, никогда не задумывался. Да, выходит, 1994-й, 95-й получились ударными выпусками. Кстати, с Лисовцом мы когда-то жили в соседних дворах. Он общался в основном с братом. Но это было давно, не уверен, помнит ли.

— Уже знаешь, что ждет тебя в ближайшем будущем? Файков говорил, основных хоккеистов “молодежки” хотят видеть у себя топовые белорусские клубы.
— Есть такое. И очень сложно сделать выбор, потому что от него будет зависеть дальнейшая карьера. Усердно думаем всей семьей над предложениями. Важно не ошибиться.

— “Юность” зовет обратно?
— Зовет.

— А из-за рубежа? Из-за океана?
— Тоже. Но я решил, что по ходу сезона лучше никуда не уезжать. Ближе к лету подумаю, как быть дальше.

— Многие советуют отправляться в Северную Америку как можно раньше.
— Лично я не вижу смысла срываться, когда играть осталось несколько месяцев. Команды укомплектованы — намного сложнее куда-то пробиться и заявить о себе. Тем более там ценят тех, кто помоложе, а не тех, кому остался сезон-другой. Уезжать лучше лет в шестнадцать.