Паралимпизм. То что скрыто. Плавающие границы инваспорта

Кроме того, инваспорт пользуется абсолютной поддержкой и лояльностью общества, СМИ и спортивных организаций, а любая критическая стрела в его адрес разбивается о непререкаемое “это мужественные люди, для которых спорт — единственная возможность реализоваться”. Но стоит чуть глубже погрузиться в тему и все оказывается не таким очевидным.

Богоугодное дело

Паралимпизм стал одной из самых гуманных инициатив двадцатого века, когда усилиями немецкого нейрохирурга Людвига Гуттмана спорт явился большим подспорьем для восстановления после травм позвоночника. Поддерживая позитивный настрой своих пациентов, Гуттман устроил им соревнования по стрельбе из лука на колясках. А уже через 12 лет после этого случая в 1960 году в Риме прошли первые летние Паралимпийские игры. С 1976 года проводятся и зимние. Со временем движение набирало мощь, и вскоре для соревновательных нужд тех и других стали использоваться одни и те же спортивные объекты. Программа расширялась, в обществе подогревался интерес к соревнованиям, и в конце концов инваспорт уперся в потолок, когда за награды на главных форумах в отдельных странах стали платить, как и олимпийским чемпионам. С этого все и началось.

Большой куш

Когда даже в самое гуманное дело вмешивается финансовая составляющая, появляется соблазн для спекуляций. Практика материального поощрения таких спортсменов имеет неширокую географию. Если в большинстве стран Западной Европы и в Северной Америке это воспринимается как возможность самореализации для людей с инвалидностью, то в странах СНГ еще и как неплохой способ заработать. Например, российские победители и призеры Паралимпиады поощряются точно так же, как и обладатели “здоровых” олимпийских медалей. Сумма выплат за золото в этом году составила бы 65 тысяч долларов, если бы команду допустили в Рио. Это без учета спонсорской помощи, региональных выплат и прочих премий. Кроме того, таким спортсменам причитается пожизненная пенсия, которая ощутимо выше пособия по инвалидности.
Хорошо премировались в этом году и успехи белорусских паралимпийцев. Золото оценивалось в 50 тысяч долларов, серебро в 30 и бронза в 20. Кроме того, медалисты имеют право на ежемесячную президентскую стипендию. Украина своим победителям и призерам предложила суммы, сходные с белорусскими: 40-26-18 тысяч долларов. Такие деньги подразумевают нешуточную борьбу уже на стадии завоевания места в команде. И в этой борьбе порой пользуются запрещенными приемами.

Оборотни на паркете

Один из самых громких подлогов в истории паралимпизма произошел в Сиднее-2000, хотя получил огласку уже после соревнований. Испанская баскетбольная команда среди спортсменов с ограниченными умственными способностями в финале обыграла россиян. Еще в групповом раунде они на голову превосходили всех соперников, опережая их иногда на 30 очков. Золото крупного турнира мигом сделало их на родине героями. Фото активно тиражировались, событие обсуждалось, на бытовом уровне дружно восторгались мужеством “умственно неполноценных” спортсменов. Все было прекрасно, пока один из игроков и по совместительству журналист Карлос Рибагорда не опубликовал взрывоопасный материал.
Чтобы лучше изучить вопрос и вывести на чистую воду мошенников, он еще до форума внедрился в баскетбольную команду, куда был принят без каких- либо проволочек в качестве игрока. И теперь пролил свет на принципы работы. Собранный материал Карлос опубликовал в журнале. Как выяснилось, 10 из 12 участников “золотого состава” оказались вполне здоровыми людьми. После публикации досталось всем: руководитель Паралимпийского комитета Фернандо Виченте ушел в отставку, тень упала не только на испанский спорт, но и на движение в целом. Категорию ID-спортсменов на два цикла на Паралимпиадах упразднили, лишив шансов на выступление атлетов с интеллектуальными нарушениями из других видов спорта. В 2012 году категорию ID вернули, однако баскетболисты в этом сегменте до сих пор в роли отверженных. А Виченте, объявляя о своей отставке, перемежая слова покаяния с негодованием, добавил, что если кто-то захочет обмануть комиссию по оценке умственных способностей кандидатов в команду, то у него есть все шансы. Потому что наверняка определить, доходит IQ игрока до проходной отметки в 70 пунктов или превышает ее, практически невозможно.
Но бывают и комичные случаи. Одним из самых обсуждаемых событий Паралимпиады в Рио после дисквалификации российской команды и инцидента с российским же флагом в исполнении белорусского функционера Андрея Фомочкина стал результат забега на 1500 метров у мужчин. Сразу четыре спортсмена с нарушением зрения показали секунды лучше, чем олимпийский чемпион в этой же дисциплине несколькими неделями ранее! Позже специалисты объяснили, что участники “здорового” финала увлеклись тактическими играми и именно потому продемонстрировали время, намного уступающее их же показателям в полуфинале. Однако случай не остался незамеченным — и добавил новых поводов для сомнений.

Нечестная игра

Приличное вознаграждение за призовые места толкает порой к самым бесчестным поступкам. Причастные к инваспорту люди утверждают, что наибольшее поле для махинаций — в плавании, голболе, легкой атлетике, футболе и шахматах. Интересен случай с самым известным паралимпийцем в истории — южноафриканским бегуном на короткие дистанции Оскаром Писториусом. Парень с ампутированными конечностями добился права выступать среди здоровых спортсменов, стал бронзовым призером чемпионата мира в составе эстафеты и отобрался на Игры в Лондоне. Хотя некоторые специалисты и соперники Оскара выражали мнение, что протезы дают ему преимущество и, по большому счету, их можно расценивать как допинг. Мысль, что у бегуна с ампутированными ногами может быть преимущество в споре со здоровыми атлетами, подняла такую волну всеобщего порицания, что непопулярная идея если и продолжала высказываться, то весьма робко. Всестороннее общественное одобрение паралимпизма и определенная табуированность этой темы позволяют закрывать глаза на очевидные нарушения и спекуляции, имеющие место на крупных соревнованиях.
Хотя такие примеры есть. Часто они встречаются среди российских пловцов, истории которых иногда просачиваются в прессу. Офтальмолога двукратного паралимпийского чемпиона Александра Неволина-Светова поймали на взятке, которую тот вымогал у спортсмена на постановку “нужного” диагноза, подтверждающего инвалидность первой группы. Олимпийская чемпионка в конькобежном спорте Светлана Журова, исходя из опыта общения с паралимпийцами, усомнилась в диагнозе некоторых из них и попросила развеять сомнения вице-президента Всероссийского общества слепых Лидию Абрамову. На вопрос, как среди слабовидящих выступает Оксана Савченко, которая хорошо ориентируется в пространстве, получила ответ: “Она у нас очень хорошо адаптирована. Наши незрячие хорошо ориентируются по запаху и звуку”. Такая “приспособленность” не мешает некоторым победителям и призерам Паралимпиады даже… водить автомобили.

Размытые границы

Критерии отбора для слабовидящих спортсменов весьма размыты. Только в плавательном турнире спортсменов с таким недугом делят на три категории. В зависимости от серьезности проблем их классифицируют как S11, S12 или S13. Самые сложные случаи в первой группе, у таких пловцов тотальная слепота или реакция только на яркие вспышки света. Они выступают в глухих черных очках, которые после финиша проверяются судьями. Представители второй группы способны видеть движение руки не далее чем на два метра, третьей — не далее чем на шесть метров. Обобщая, верхняя граница допуска на Паралимпиаду — максимум десятипроцентное зрение. Граница между категориями, где слепота не тотальна, несколько пластична, и пловцы нередко меняют S12 на S13.
Расплывчатость критериев отбора и вариации медицинских диагнозов иногда позволяют спортсменам балансировать между инвалидным спортом и обычным. В такой ситуации, кстати, оказался и белорусский пловец Игорь Бокий. В 2012 году в Лондоне 18-летний бобруйчанин стал звездой Паралимпиады, завоевав пять золотых наград и одну серебряную. На следующий год он отобрался на чемпионат мира для здоровых спортсменов. Три года назад тогда еще директор РЦОП по водным видам Наталья Шоломицкая комментировала уникальную в мировой практике ситуацию, когда паралимпиец получил право выступать на планетарном первенстве коллеге Сергею Версоцкому: “Его опыт интеграции в большой спорт после паралимпийского движения будет чрезвычайно интересен не только плавательным специалистам и экспертам, но и представителям других видов. На мой взгляд, самое главное для Игоря — докторский принцип “не навреди”. Все-таки собственное здоровье должно находиться во главе угла. С глазами шутить опасно, могут быть разные осложнения, тем более на фоне предельных нагрузок. Поэтому перед заявкой Бокия на “мир” организовали парню комплексное медицинское обследование, которое не выявило у Игоря противопоказаний для участия в чемпионате мира в Барселоне. А там посмотрим”.
В Барселоне пловец финишировал 47-м на дистанции 200 метров вольным стилем и 34-м в дисциплине вдвое длиннее. Уже через три недели он выступил на чемпионате мира среди слабовидящих в Монреале, где завоевал пять золотых наград. После барселонского опыта Игорь завязал со здоровым спортом, хотя это не коснулось выступлений на чемпионате Беларуси, и переключился на подготовку к Рио. Причем тренировки бобруйчанина проходили совместно с национальной командой, только под началом персонального наставника Геннадия Вишнякова.
Бразильский форум прошел для Бокия феерично: шесть золотых медалей и одна бронзовая. В 22 года у Игоря в активе одиннадцать наград высшей пробы и пятнадцать всего. Вишняков рассказывал “ПБ”, что его подопечный проходит компьютерное тестирование каждый год. В разных странах у международных специалистов мнения сходятся. Весной ему продлили пребывание в паралимпийском спорте еще на четыре года. А специфика проблем с глазным дном такова, что однажды может “просто выключиться свет”.
Пусть этот свет никогда не выключается.