НОВЫЙ ЛЕГИОН. Бакинский дневник с белорусским акцентом

Разумеется, в “Новом легионе” останутся легионеры — Александр Глеб, Егор Мещеряков… — которые являются представителями опять же новой генерации отечественных звезд. В конце концов, новое — это хорошо забытое старое, удачный бренд, и его, насколько хватает сил, мы с удовольствием возрождаем и продолжаем….

Без Натика

Жениться надо на сироте, а летать самолетами хороших авиакомпаний. Не “Аэрофлота”… Это было очень удачное начало нового проекта — выехав из белокаменной рано поутру, дабы избежать пресловутых дорожных пробок, встать на регистрацию бакинского рейса и, потоптавшись в числе первых добрый час, услышать вдруг, что самолет улетит без тридцати своих пассажиров. Мол, и так горючего мало, на всех не напасешься…

Родившаяся ассоциация с автобусом, зависящим исключительно от воли его водителя и никак — от интересов пассажиров, купивших билеты, целиком и полностью объединила 29 азербайджанцев и одного белоруса в мощном приступе интернационализма. Лица кавказской национальности, поначалу казавшиеся мне откровенно подозрительными (почему?), после двенадцатичасового ожидания ночного рейса в “Шереметьево-2” обрели не только человеческие имена, но и мои искренние симпатии. Впрочем, как еще мы могли реагировать как на сам факт задержки, так и на предполагаемую сумму компенсации (в случае положительного решения суда!) — 25 полновесных российских рублей за час простоя? Лишь иронией и шутками в адрес старшего брата, в очередной раз проявившего чудеса своего неповторимо навязчивого сервиса…

Эх жаль, не было с нами предприимчивого председателя отечественной ассоциации гимнастики — уж с ним бы мы точно слупили с авиаторов кругленькую сумму. Но, увы, наша сборная улетела из Москвы в Баку на чемпионат мира сутками ранее, без приключений и “весомого” главы делегации. На роль последнего “художницы” просили в Министерстве спорта Натика Багирова — не только своего большого друга, но отменно знакомого с местом и организаторами предстоящих стартов человека. Такой авторитет белорускам явно не помешал бы — мы сюда все-таки не молот приехали метать, а в том числе и разговоры всякие разговаривать, однако почему-то он остался дома. Неумно?

Впрочем, тема грядущего чемпионата не сильно занимает моих товарищей по несчастью, о предстоящем событии они слышали, но не более того — никто из них не может назвать хотя бы одну гимнастку из своей национальной команды. Так же как и сказать, почему турнир проводится именно в их стране. При ответе на этот вопрос они отчего-то таинственно усмехаются и понимающе поднимают глаза вверх, где, по их мнению, должна обитать тень Алиева-младшего, нынешнего президента Азербайджана.

Кстати, это, пожалуй, самый веский повод моей командировки в солнечную и уже чем-то заочно симпатичную мне страну. Наши державы похожи — вернее, похожи президенты и их отношение к спорту высших достижений как к лицу своей внешней политики.

Хотя и для нашей газеты чемпионат — скорее фон, тем более что вследствие недавних конфликтов о художественной гимнастике мы не пишем. Во всяком случае, в таком объеме, какой некогда позволял нам с веским основанием считать свое издание рекордсменом мира. Это загадка: каким образом вид спорта, о котором в Азербайджане и слыхом не слыхивали еще пять лет назад, сегодня получил право проведения первенства мира, а белорусы, имеющие олимпийскую чемпионку и десяток чемпионок планеты, о нем даже и не мечтают.

Нет, мне туда определенно хочется — посмотреть на самих себя, возможно, с другой стороны. Через зеркало с восточным преломлением…

Мерси, Баку…

Назвать Баку европейским городом может лишь человек с богатой фантазией. Или патриот, определенно уверенный в том, что это радостное событие рано или поздно случится. По мне — так еще не скоро…

Окраины, да и почти весь центр, очень напоминают заштатный областной или даже районный город, в котором время от времени произрастают невесть откуда взявшиеся двадцатиэтажные новостройки. Дома современной планировки столь резко контрастируют с панельными, превращенными стараниями карабахских беженцев в пяти- и девятиэтажные скворечники, что мысль о неизбежном сносе последних приходит сама собой. Но нет, коренные бакинцы охают и огорченно хватаются за головы. Я пропущу слово, каким они называют соотечественников, не по своей воле покинувших место раздора между Азербайджаном и Арменией, — слух оно явно не ласкает. Это зовется так: много народу — мало кислороду. Однако беженцам уже никуда не деться, тем более что и молодой президент тоже нахичеванец. Впрочем, мне кажется, это не совсем достаточное основание для того, чтобы не убирать свой город хотя бы через день…

На бакинских улицах всегда многолюдно, но массовость создают вовсе не туристы (интересно, как у них с программой “миллион” к 2006-му?), а молодые люди, которым откровенно нечего делать. С утра до вечера подпирают они крепкими спинами стены лотков и палаток, коих тут бесчисленное множество — в них превращены даже отбегавшие свое и терпеливо ржавеющие на пыльных тротуарах “Запорожцы” и “Москвичи”. Самый популярный транспорт в городе — “Жигули”, однако хватает и престижных иномарок. Желающий может приобрести их опять-таки на любом углу — салоны расположены прямо на улицах, и парад современных авто усиливает контрасты…

Братья навек

О последних говорит мне и Рагиф Аббасов — пресс-атташе Министерства по делам молодежи, спорта и туризма. Он улыбчив, обходителен и, судя по всему, бакинец в пятом колене. “Чтобы рассказать о нашей стране, достаточно посмотреть в два разных окна моего кабинета. С одной стороны суперсовременное здание из стекла и бетона — там наш НОК, а с другой — избушка, в которой живет беженец”. Я выглядываю: в самом деле — такие сооружения у нас объявляют всенародными стройками, долго показывают по телевизору, а затем решительно наказывают руководителей проекта века — за перерасход, воровство, круговую поруку и нарушение всех без исключения инструкций. На избушку, собранную из фанерных листов, досок, кусков линолеума и еще бог знает чего, смотреть просто страшно — даже дядя Том вряд ли согласился бы прожить в ней более суток. Нет на них наших “Дажынак”…

Рагиф ловит в белорусских глазах смущение и, справедливо относя его на счет родного города, бьет контраргументом: “Зато у нас демократии больше! В местном парламенте в оппозиции находится 27 процентов депутатов. Многие послы тоже думают не так, как президент. В Беларуси, как я понимаю, немножко по-другому…” — “Вот поэтому у вас и бардак!” — делаю я логический вывод, от которого не отказался бы ни один ведущий какого-нибудь “Резонанса”. Рагиф смотрит на меня удивленно, а затем громко хохочет. Нет, все-таки проживание в одной стране дорогого стоит — брат брата поймет с полуслова… Патриотизм у бакинцев в крови — что-то похожее мне говорил уже пресс-атташе чемпионата Шахин Казимзаде: “Ты бы видел, что у нас было 10 лет назад. Просто ужас! Так что мы постепенно идем вперед…”

Шахин — славный малый, но признается, что смотреть гимнастику больше 15 минут не может. Я в принципе тоже, потому и стараюсь выходить на трибуну, только когда выступают наши. Журналисты из других стран (аккредитовано их около пятидесяти из 13 стран), похоже, придерживаются аналогичной тактики — в ложе прессы их обычно не более пяти человек. Большинство предпочитают наблюдать за соревнованиями по большому экрану в пресс-центре. Всеобщие любимицы — индийки, у них на всю команду один обруч, мяч и лента. Одеты они в потрясные купальники времен сталинских физкультурных парадов и демонстрируют упражнения, от которых товарищ Берия забился бы в экстазе. Назад в прошлое. Ностальгия приятна не только потому, что возвращает экс-советских журналистов в недавнее вчера, но и потому, что дает нам возможность ощутить себя крупными спецами в гимнастике. “Кто пустил сюда этих индиек?”

Дальше взгляды расходятся диаметрально и застывают на отметке “Мне кажется… мне больше нравится…” Впрочем, не спешите судить репортеров, ведь и тренеры страдают этим гораздо сильнее нашего. Да и судьи, куда им деться, тоже…

Но особенно мне жаль местных секьюрити. Им приходится таращиться на ковер с утра до вечера. Другой работы нет — семитысячные трибуны удручающе пусты. “Понимаешь, народу больше нравятся традиционные для Азербайджана виды спорта — борьба, например… А это не наше…” — говорит мне один из охранников, тоскливо оглядывая очередную, сорок девятую по счету гимнастку, которая отличается от сорок восьмой лишь цветом купальника. Да и то не всегда… Интересно, дают ли ребятам молоко?

Раз Алиев, два Алиев…

Аншлаг наблюдается только в первый день — на церемонии открытия. Ее удостаивает своим посещением не только президент местной федерации художественной гимнастики, но и ее супруг Ильхам, по совместительству являющийся президентом страны. “Никто не верил, что у нас получится”, — говорит Мерибан Алиева.

У этих людей может получиться все: на время церемонии открытия у зрителей пропадает мобильная связь — вплоть до той поры, пока Алиев-младший не покинет здание спортивно-концертного зала имени Алиева-старшего. Я этого уже не замечаю, но Галина Крыленко, вместе с которой мы слушаем радостно-взволнованные речи хозяев, заставляет меня обернуться: “Смотри! В Германии я от таких вещей уже успела отвыкнуть”. Взор упирается в два огромной высоты бигборда. На одном — Алиев-папа, с теплым, но и одновременно суровым, разумеется, взглядом. На втором, почти напротив, он же, но уже с сыном. Следует полагать, что эстафета поколений попала в достойные руки.

Вообще в городе огромное количество Алиевых. Бигбордов, плакатов, памятников. Командир советского Азербайджана один, с сыном, детьми и соратниками по борьбе. Алиев здесь, Алиев там. Таксист, которому я называю адрес “Дворец Алиева”, ошалело вращает глазами: “Какой именно?” Необходимо уточнение: “Около отеля “Европа”. Тогда он обрадованно срывается с места. Именно срывается, а не трогается — здешние водители почему-то отчаянные лихачи и ездить умеют только с ограничителем скорости — не ниже 80 километров. Они беспрерывно сигналят друг другу и в своем бесконечном соревновании совершенно забывают о пешеходах, коим уготована незавидная участь петляющих среди всей этой симфонии визжащих тормозов зайцев. Впрочем, у последних есть одна привилегия: в любой момент и в любом месте, пусть даже на пешеходном переходе, они одним лишь движением руки могут остановить рейсовый автобус, роль которых здесь играют “Пазики”. Все просто, чинно и благородно…

Билет на чемпионат стоит 5 тысяч манатов — около одного евро. В первый день на трибунах от силы сотня местных болельщиков. В следующие дни вход делают бесплатным, но это не помогает: уровень зрительского интереса продолжает оставаться катастрофическим. Завозят студентов — и нет счастливее людей на свете, когда им позволяют покинуть трибуны. Нет, здесь гимнастика упорно не прокатывает…

Как это будет

Мы обсуждаем приблизительный сценарий турнира с журналистом из постсоветской страны и, не сговариваясь, приходим к выводу, что опять победят россиянки. “По- любому”, — утверждает бывалый корреспондент. Я спорить не стану — скучно. “Ну разве что если потом Дерюгины устроят скандал…” — дает он нам обоим шанс хоть на какую-то интригу, впрочем, тоже привычную.

Я даже знаю, как это произойдет: Альбина Николаевна обязательно придет на пресс-конференцию по итогам многоборья. Кто-то из ее воспитанниц — Анна Бессонова или Наташа Годунко — займет второе или, скорее всего, третье место. Она будет устало улыбаться и ничего не скажет при россиянах. Поэтому ловить ее надо в микст-зоне. Нет, она обязательно найдет что сказать, иначе это окажется не Дерюгина…

Вспоминаю свою поездку почти пятнадцатилетней давности в Москву, на последнюю Спартакиаду Советского Союза. Тогда не было Винер, и мы боролись как раз-таки с ними — Дерюгиными. Кто в то время только не употреблял устойчивого сочетания “дерюгинская мафия”? Главным тренером сборной являлась Крыленко — полная противоположность себе нынешней — расслабленно-умиротворенной и более всего озабоченной делами дочки. Первым номером советской сборной стояла киевлянка Саша Тимошенко. Мы с ней, повзрослевшей, делали недавно материал в рамках проекта “Бывшие”. Толковая и самодостаточная девушка, для которой судейство сейчас — лишь хобби. В Баку она не приехала, а жаль, хорошо бы провела время. Пахоты у судей, разумеется, много, права на ошибку — почти никакого, но зато здесь к ним со всем почтением…

Живут они отдельно от тренеров и спортсменов и каждый вечер имеют отменную развлекательную программу. Хозяева расставляют приоритеты правильно — ведь для чего-то же они брали этот чемпионат. Если не для зрителя, то для престижа страны, выражаемого в конкретных баллах и местах, что навсегда останутся в протоколах. У них тоже популярна эта тема — о лучших дипломатах.

Дипломаты и демократы

Впрочем, кое-что полезное для себя мы можем взять у наших азербайджанских братьев по общему счастью. Во-первых, привлекательный размер олимпийских призовых — соответственно 100, 50 и 25 тысяч долларов. Нет, это скорее во-вторых — благополучно затираемый у нас уже несколько лет закон о стипендиях для прославленных олимпийцев имеет там реальное наполнение, и не только в отношении чемпионов, получающих пожизненную пенсию в 350 долларов, но и для тех, кто занимал на Играх места вплоть до пятого! В остальном привычная схема: в Азербайджане федерациями тоже руководят представители вертикали.

Например, борьбой — первый заместитель премьер-министра, боксом — ректор академии физвоспитания, стрельбой — начальник охраны президента. Отчего-то мало задействованы силовики, но злые языки говорят, что у них и без этого хватает работы…

Демократическая оппозиция, уж не знаю, из какого резона, проводит свои акции аккурат накануне чемпионата и в его последний день — на улицах много милиционеров, экипированных в том числе и в каски со щитами. “Ты туда не ходи — ты сюда ходи, дубинка голова попадет — больно будет…” — по-дружески предупреждает меня швейцар “Апшерона” — отеля, где разместились команды. Я ни разу не ездил оттуда до зала, но уверен: такса будет привычной — шерван.

Шерван

Для этого города он не просто бумажка достоинством в 10 000 манатов, но и один из наиболее характерных символов. Шерван мало зависит от числа километров (если, конечно, его счастливый обладатель европейской внешности не полный лопух), им измеряется множество мелких услуг. Набрав огромное количество всяких печенюшек и шоколадок в единственном на весь дворец (и весьма скромном — ау, “Раковский бровар”!) буфете, я лишь на мгновение озадачиваю продавца, явно забывшего дома калькулятор. Шерван.

Вообще-то молодому и растущему организму, привыкшему пополнять свои жизненные запасы в течение дня не только чипсами, шоколадками и колой, плохо во дворце Алиева. Этот молодой человек не скрывает эмоции и потому легко выделяется из толпы обескураженным видом и руками, разводимыми в стороны, мол, как же так, убили песню на взлете… Так я знакомлюсь с волонтером по имени Вугар. Он легко входит в мои проблемы, и теперь репортер обеспечен горячим питанием до конца турнира. Пользуясь его покровительством, я ежедневно питаюсь в спецбуфете (шерван) для обслуживающего персонала, проходя при этом через кордоны, миновать которые с желтым беджиком прессы при иных обстоятельствах (без Вугара) было бы сродни фантастике. Хорошо иметь такого всесильного друга…

Азербайджанцы мне нравятся. Не в последнюю очередь благодаря тому, что откровенно симпатизируют белорусам. Неизвестные мне соотечественники (друзья по армии, товарищи по работе, случайные попутчики) зародили в них массу положительных воспоминаний. Наши гимнастки их только умножают.

Своя игра

“Слушай, ну какая хорошая девушка эта ваша Жукова. И выступает отлично. Почему ей не дали первое место в мяче?” — “Хорошо, что хоть третье досталось”, — с иронией (как еще полагается на соревнованиях по этому виду спорта?) отвечаю я. Мне и самому жутко нравится Иннин мяч, но получить золотую медаль за него она сможет не ранее, чем наша страна заслужит право на проведение чемпионата мира по хоккею. Или футболу. Политика, ерш ее меть…

Знакомый охранник болеет за Любу Черкашину, сотрудник пресс- центра — за Валерию Курильскую. Пропаганда национальных ценностей в умелых руках и правильных словах — могучая сила. Не хватает только календариков с изображением наших пекинских надежд (интересно, на что там белорусам позволят надеяться?). Позднее, на заключительном банкете, они обнаруживаются в изрядном количестве у Лепарской. Эх, Ирина Юрьевна, их бы пораньше, да каждому Гураму-Вугару на входе… Да и снять бы наших не в спортивных купальниках — в умопомрачительных загибонах, а как-нибудь по-другому, чтобы подчеркнуть зарождающуюся женственность и красоту…

“И что тогда, судьи нам больше ставить будут?” — спросит у меня любой тренер. Да нет, хотя… Если мы уж решили, что художественная гимнастика — спорт достаточно специфичный, то и играть в нее надо по особым правилам. В конце концов, зрителя не заставишь любить гимнастку только за умение регулярно набирать кучу золотых медалей. Так что умело раскрученная спортсменка может принести нашей стране никак не меньше дивидендов, чем любой олимпийский чемпион…

Часы не для хоккеистов

Уверен, Ирина Винер облизывается, глядя на Курильскую. Да, не повезло Лере родиться в Беларуси — иначе она непременно красовалась бы на плакатах всемирно известного производителя часов — фирмы “Лонжин”. Швейцарцы давно уже являются спонсорами всех крупных гимнастических турниров, и их рекламными лицами в разное время являлись многие звезды, самая популярная из которых — Алина Кабаева.

Последняя прибудет на чемпионат в качестве почетного гостя и первым делом запустит в меня стрелу: “Ну что вы там в своем “Пресс- боле” вечно пишете? Куда я возвращаюсь? Какое “Евровидение”? Люди потом думают обо мне бог знает что. Вот приеду скоро в Минск, разберусь со всеми вами…” Впрочем, все это она произносит с лукавой улыбкой (с чувством юмора у Алины всегда был порядок) и впоследствии делает автору этих строк преференцию перед главой делегации “Лонжин” на турнире, мол, нормальный чел и журналист хороший, а то, что вопросы задает провоцирующие, — так это стиль у их газеты такой…

Мистер Лонжин — высокий, лысоватый иностранец почтенного возраста с густыми седыми бровями на пресс-конференции, посвященной предстоящему избранию “Мисс турнира” (ею назавтра станет Ирина Чащина) рассказывает о политике швейцарской фирмы в отношении “удивительного и восхитительного вида спорта” столь долго и пространно, что начисто заглушает интерес масс-медиа к предстоящему событию.

Когда вялые хлопки заканчиваются и глава “Лонжин” Вальтер фон Канель вместе с Алиной спешит к своему стенду, настает мой час. Белорусского журналиста интересует конкретный вопрос: “Почему на плакатах “Лонжин” традиционно отсутствуют белоруски?” Конечно, выбор швейцарцев целиком и полностью можно списать на их собственный вкус и достижения потенциальных номинанток, но как раз-таки в отношении нынешней тройки, улыбающейся редкому зрителю из любого конца спортивного зала, этого сказать нельзя. Ладно, Оля Капранова — чемпионка, но ведь казашка Алия Юсупова и азербайджанка Динара Гиматова (все они, включая россиянку, — воспитанницы Ирины Винер) вряд ли намного сильнее той же Курильской и уж тем более не превосходят нашу юную красавицу внешними данными…

Мне чужд протокол — бомбардирую фирмача вопросами, и он давно уже переместил свой бокал на журналистский столик. Конечно, западник хитер и отнюдь не прост, но все же с ним надо общаться больше, чтобы лучше понять… Я стараюсь, и он не преминет это отметить, сдавшись в конце концов: “Ну хорошо, господин патриотически настроенный журналист. Кто в вашей стране спортсмен N 1? Обещаю, что мы рассмотрим эту кандидатуру…”

Он не может понять, почему, услышав этот вопрос, белорус вдруг начинает странно улыбаться, понимающе перемигиваясь с азербайджанским переводчиком. Впрочем, мне не удается провернуть сделку века — услышав название любимого вида спорта знаменитого атлета, Канель принимается ожесточенно махать руками: “Айс хоккей? Нет, он нам не годится, мы работаем только с грациозными видами…”

Грации и комбинации

Ох уж этот грациозный вид… Спорт для детей и их родителей. Именно они — главные болельщики на трибунах дворца Алиева. Самый многочисленный отряд из России. Питомцев центра художественной гимнастики из Москвы — 70, они вооружены флагами и пустыми пластмассовыми бутылками, набитыми камешками. Последние создают отменную шумовую завесу. Когда на ковре появляется российская гимнастка, из недр фанатского отряда выдвигается мужчина атлетического вида. Он поворачивается спиной к ковру и, словно волшебник, взмахивает руками, набирая в легкие побольше воздуха…

“Рос-сия!” Щедрая душа — это ж сколько средств надо потратить, чтобы вывезти в Баку и расселить в отеле столько болельщиков… Тем более что цены в них неожиданно высокие. Журналистам, например, предлагаются номера в отеле “Дельфин” ценой от 130 евро. Как мне кажется, несколько странное удовольствие для любителей созерцать страну, где средняя месячная зарплата в три раза ниже…

Впрочем, это нормально для державы, которая, так же как и наша, изо всех сил стремится утвердиться на международной арене. Или, во всяком случае, хоть немного изменить свой имидж в глазах цивилизованного мира. Нам — чемпионат Европы по биатлону, им — мира по художественной гимнастике. На них невозможно заработать и (по этой же причине) как-то поднять свой престиж. Разве что только хозяйки в итоговых протоколах стоят хорошо, хотя вряд ли им удастся повторить этот успех в другой стране и на другом чемпионате. Но это гимнастика — самый, наверное, субъективный вид спорта.

Правила игры в ней все время меняются и, к сожалению, не в лучшую сторону… Не видел, не знаю, но постоянно приходится слышать о деньгах и интересах. Мало кто из тренеров удерживается от соблазна кинуть в противника гранату. Мол, осведомлены, какими путями, однако никто не мчится на пресс-конференцию с сенсационным разоблачением. Себе дороже, да и кому охота рубить сук, который, как ни крути, хоть и не очень щедро, но все-таки плодоносит…

50 крепких мужчин, которым по воле судьбы надо отработать этот чемпионат по периметру зала с утра и до вечера, к концу турнира имеют о нем устойчивое мнение. Знакомый секьюрити отчего-то посчитал своим долгом поделиться им со мной.

— Красивый вид спорта, но все же плохой. Продажный. С чего я взял? Да потому что мой коллега нечаянно подслушал обрывок разговора по телефону одного из судей. Речь там шла о деньгах. Сумма? Хорошая — хватит, чтобы купить трехкомнатную квартиру в центре вашего города. Да и нашего тоже… Мы после этого на соревнования смотрим, как на цирк. Лучше бы чемпионат по борьбе взяли, там, конечно, тоже случаются перегибы, но спорта в любом случае больше…

Как это было

В последний день едва не рождается сенсация — обладательница трех золотых медалей Оля Капранова в упражнении с булавами кажется безнадежно уставшей и теряет их дважды отнюдь не на самых сложных элементах. Погоня за воспрянувшей духом Аней Бессоновой длится вплоть до последнего вида и заканчивается в соответствии с законами жанра — неожиданностей в этом виде спорта не бывает. Пресс-конференция по итогам многоборья в очередной раз бьет рекорд скоротечности — хорошо, если она умещается в три минуты. Последней из зала выходит Альбина ДЕРЮГИНА. Она уже никуда не торопится и будто бы ждет, когда к ней подойдет журналист “Прессбола”…

— Как вам судейство на чемпионате?

— Полный бардак. Есть категория спортсменок, физически крепких, сильных, которые всегда идут стабильно, не теряют, но тем не менее их регулярно задвигают. Я имею в виду не только Бессонову и Годунко, но и вашу Жукову, испанку Сид — на мой взгляд, очень талантливую девушку.

Разве может быть, чтобы одна гимнастка выигрывала все? Капранова теряет больше, чем Жукова, однако оценку получает выше. Пока эта мафиози будет в руководстве техкома…

— Простите, но ведь Дерюгина-младшая сейчас тоже там работает…

— Но Иру блокируют, хотя дочь борется за честность и справедливость судейства. Они боятся. Винер прихватила всех и дает понять тем, кто с ней не согласен, что их ждет незавидная участь…

— А с другой стороны, это ее заслуга, коль она сумела выстроить такую вертикаль власти, как говорят у нас в Беларуси.

— Если бы это шло на пользу развитию гимнастики, я была бы двумя руками “за”. Но подобная система работает на узкую группу людей.

— Кого вы видите среди главных претендентов на пекинские медали?

— Мне хотелось бы отметить двух ваших девочек — Любу Черкашину и Леру Курильскую. Они мне очень импонируют. У нас растет хорошая гимнастка — Ира Ковальчук, 1989 года рождения, да в принципе во многих сборных есть талантливые девчонки. Но добьются ли они чего-нибудь при существующем положении дел, когда все оценки расписаны заранее?

Я, например, сегодняшние соревнования смотрела совершенно спокойно, ибо была уверена в том, как они закончатся. Мы, украинцы, никак не можем сломаться — и это нашим противникам не нравится. Еще остаются белорусы, мы с вами хорошо общаемся. Но все же нам не удается прийти к одному мнению.

— В смысле, не получается подружиться с нами против России?

— У нас такой цели нет. Мы хотим судить справедливо. Если у белорусок отличная команда в групповых, то мы за вас болеем и почему должны не ставить хорошие оценки? Например, у нас сегодня слабая команда, мы это знаем и ни на что не претендуем.

— В чем сила Ирины Винер?

— У вас работает диктофон, поэтому я должна быть осторожна. Но я всегда была согласна с пословицей: “Сколько веревочке ни виться, конец у нее отыщется”. Жаль, что за это время пострадает много спортсменок. Здесь надо что-то решать кардинально, рубить так рубить…

— Есть один способ — добиться исключения художественной гимнастики из программы Олимпиад, и конец ей придет сам собой…

— Такие разговоры ходят уже давно, но я жду момента, когда мое терпение возьмет, рраз — и оборвется. Вы думаете, легко было смотреть на то, как у Бессоновой нагло отобрали золотую медаль на Олимпиаде в Афинах?

Когда-нибудь я сделаю то, что давно уже собираюсь, — обращусь в Олимпийский комитет и покажу им документы — доказательство тех безобразий, которые сейчас творятся в нашем виде спорта.

— Может, сначала опубликуем их в нашей газете?

— Пожалуй, мы дождемся подходящего момента, когда и руководство будет заинтересовано в наведении порядка. Заодно и материалов подсоберем — их ведь никогда мало не бывает…

В чем сила

Вот таким он выдался, 27-й чемпионат мира по художественной гимнастике. Ничем не лучше и не хуже других. Наши выступили в целом успешно, завоевав четыре бронзы — таким результатом могла бы гордиться любая национальная сборная, но… Боюсь, что Альбина Николаевна оказалась права, намекая на некий ограничительный шлагбаум для белорусских гимнасток. И, наверное, в ближайшем будущем нам его не поднять, ведь мы, как и остальные, играем по чужим правилам. Для написания своих у нас нет силы. Специально обученных людей и материальных ресурсов, которые способны творить чудеса, будучи поданными в красивой упаковке.

В концовке материала хочется быть оптимистичным. Но сегодня обойдемся без восклицательных знаков. Этот вид спорта самодостаточен даже в узком кругу своих постоянных почитателей. И семнадцатилетние девчонки давно уже научились воспринимать результаты соревнований со спокойствием, достойным умудренной опытом Альбины Николаевны.

Это маленькая калька с нашей жизни, когда верх берет тот, у кого больше прав, а благосостояние других зависит от умения плавать в чужом фарватере. Глупо спорить с правдой жизни и бросаться с плакатами на щиты и дубинки.

Мы и не станем. Мы полетим в Минск через Москву, а потом весь день будем ехать в брестском поезде, гадая, придет ли на ночной вокзал министр и появится ли там телевидение — давая экспресс-интервью, нашим женщинам надо хорошо выглядеть на экране…