КОМАНДИРОВКА. Михаил Маковский: целого мира мало...

Вова сейчас в Минске, безуспешно пытается преодолеть последствия надрыва задней поверхности бедра. Эх, поменять бы их: здорового Мишку туда, а Володю к нам. Никто бы и не заметил. Жаль только, амплуа у них немножко разные, хотя с нынешним положением дел в сборной среди полузащитников, похоже, тоже окажутся вакансии…

Пару дней назад с травмированным Вовой мы смотрели футбол — “Интер” против “Шахдага”. Победа перед трехнедельной паузой в чемпионате приносила бакинцам пусть и временное, но все же первое место, и потому они делали максимум для того, чтобы уйти на перерыв в хорошем настроении.

Стадион “Забрат”, на котором происходило действо, заслуживает отдельного описания. Словно предчувствуя это, Вова застенчиво замечает, что обычно они играют на центральном республиканском — имени Тофика Бахрамова: “А здесь редко, да и то лишь потому, что на “Забрате” “Интер” практически не уступает”.

Все понятно, в Минске тоже присутствует такая заманихинская площадка — игровой манеж в Уручье, где наши гандбольные и мини-футбольные клубы и сборные исправно побеждают неискушенного в тамошнем покрытии соперника. По сравнению с азербайджанским стадионом белорусский дворец кажется сооружением из будущего. В нем даже есть табло, пусть и небольшое, зато исправно работающее.

Впрочем, хватит иронии: в этой стране много чего нет — например, работающих заводов. Пустые глазницы одного из них равнодушно взирают на футбольное поле, чей задник за небольшими, на тысячу зрителей трибунами напоминает мне диаграмму Курской дуги, правда, уже без дымящихся танков, с одними воронками да горами невесть откуда взявшегося строительного мусора. Сей факт, кстати, никого не расстраивает — здесь не привыкать сказку делать былью, и Мишкины слова о том, что уже через пару лет “Забрат” приобретет черты европейского стадиона, не кажутся фантазией. Как ни парадоксально, но в Азербайджане вкладывают в футбол куда больше средств, чем в ухоженной (да-да, я включаю в этот список даже солигорский стадион!) Беларуси.

После матча в одном из бакинских ресторанчиков мы празднуем день рождения Славы Лычкина — стремительного и забивного хавбека “Интера”, которому в этот знаменательный день снова не удалось уйти с поля без гола. Благодаря ему и Идахору — бывшему одноклубнику братьев по киевскому “Динамо” крепкий и неуступчивый даже в чужих стенах середняк оказался повержен со счетом 2:1.

В автобусе, везущем команду на базу, царит радостное возбуждение, в том числе и по поводу предстоящего праздника. Маковские, видимо, для того, чтобы сделать приятное соотечественнику, задают нигерийскому форварду на первый взгляд странный вопрос: “Слышь, Лаки, ты за какую хоккейную сборную болеешь?” По идахоровскому лицу понятно, что этот вопрос он слышит не впервые, и, словно опытный шоумен, выдержав небольшую паузу, торжествующе вскидывает к потолку черные кулаки и расплывается в улыбке: “Бе-ла-русь!” Братья, любуясь произведенным впечатлением, скромно комментируют: “Наша школа…”

Маковских здесь любят и хотят видеть в любой команде — как выясняется, теперь уже не только в азербайджанской. Мой сосед в ресторане, администратор самого богатого клуба страны — нахичеванского “Хазара”, рассказывает, что гроза его команды — именно эти белобрысые братья из Беларуси. “Забивают нам, как по расписанию”, — огорченно поддевает он маринованный огурчик. Такие огурчики грешно без водочки, — но здесь имеется разделение, весьма четкое и уже давно привычное. Без фанатизма. А кто даже без шампанского, одним соком.

Мой сосед справа — назову его Васей, меры для молодого организма явно не знает. Здоровья у него, видимо, в самом деле вагон. “По нашему пути идет”, — кивает на него Мишка. — И ведь не объяснишь, хоть и пытались сто раз — похоже, все только через свои мозги дойдет. Но как бы потом не было поздно…”

Последняя его фраза мне очень нравится, ибо больше всего я не хочу, чтобы Мишка когда-нибудь снова вернулся на ту дорогу, которой в разные времена хаживали так и не раскрывшие до конца своих удивительных возможностей самородки. Братья, нужно отдать им должное, сумели остановиться и теперь, как говорят футболисты, “в поряде”.

Жаль только, что выполняют миссию спортивных дипломатов немножко не в том “Интере”, но это уже тема другого, хотя и весьма интересного разговора, что было бы, если бы…

Несколько лет назад я уже ездил к ним в ужгородское “Закарпатье” — тамошняя команда была чем-то неуловимым похожа на “Интер”. В ней тоже вся игра базировалась на классе нескольких бывших киевских динамовцев и наиболее мастеровитых местных аксакалов. Те же шуточки и подколки. Поменялись только антураж, атмосфера и климат.

— Миша, насколько большое значение имеет для тебя коллектив, в котором играешь?

— Не сказал бы, что это главное условие для того, чтобы показывать хороший футбол. В принципе мне без разницы, кто вокруг. По-другому подходить к этому вопросу нет смысла — команду ведь формируют тренеры, а не футболисты. Если ты попал в нее, то куда денешься?

Самое плохое, когда есть группировки — местные, приезжие, еще какие-то. В “Интере” такого нет. Да ты и сам видел: мы — один коллектив. Что на поле, что за его пределами.

Нам с братом здесь комфортно. Что-то подобное было в полтавской “Ворскле”. А вот хуже всего, не поверишь, чувствовали себя в родном минском “Динамо” во время нашего второго туда пришествия в 2003 году.

Тогда мы вне футбола были, считай, полгода. Естественно, кондиции — никакие. Ну а потом позвонил Байдачный и пригласил в Минск. Он оказался в курсе наших проблем и пообещал, что поможет набрать форму. Естественно, мы больше в дубле играли, но деньги все же получали немного не те, на которые с Анатолием Николаевичем договаривались. Не знаю, может, руководство думало, что Маковские сразу начнут всех рвать, как Тузик шапку, но понятно ж было, что мы раскладные…

Да ладно, проехали… Меня знаешь что больше всего обидело? Отрывок разговора, который случайно подслушал. Даже не подслушал, просто тот человек из динамовского руководства (сейчас его уже нет в клубе) о церемониях не думал. “А, — говорит, — что нам эти Маковские? Это ж отыгранный материал, зря только на них время тратим…” Нас тогда это очень сильно задело. Ну, думаем, погоди, вот восстановимся, вспомнишь еще братьев…

— Вспомнил?

— Вспомнит, когда на поляне увидит. Но, если честно, мне не хотелось бы в Беларусь возвращаться. На Украине уже все забыли, что мы когда-то бухали. В Азербайджане никогда и не знали. А на родине у людей память очень длинная. На скамейке динамовской, бывало, сидишь, и обязательно во время игры какой-нибудь горлопан найдется: мол, Маковские, пойдемте пивка шлифанем… Фак ему не покажешь, молчишь, а сам думаешь: “Пошел ты на …”.

— Видишь, Мишка, что значит репутация — наделаешь по молодости ошибок, а потом всю жизнь страдаешь. Ты Васе-то почаще свою жизнь рассказывай — жалко ведь парня, хорошо играет…

— Да здесь трудно достучаться. Знаешь, когда молодой и славу почувствовал, деньги хорошие зарабатываешь, то в жизни очень трудно правильно расставить приоритеты. Парень не женат еще, хочется всего попробовать. Почудить… Ну вот и чудит, а на все наши рассказы отвечает примерно так: “Да знаю все, теперь я в порядке, а потом будь что будет”. Он ведь сейчас не нашими мозгами думает, а своими…

Главный тренер Коньков тоже ему говорит: “Балбес, посмотри на братьев, они прошли огонь, воду и медные трубы, не повторяй чужих ошибок”, однако давно доказано, что человек привык учиться на своих.

Мы ведь тоже такими были. И нам твердили, дескать, чего вы творите, остановитесь, но все без толку. Деньги, слава, неженатые опять-таки… И здоровья вагон — до шести утра куролесили, а потом шли на тренировку и пахали наравне со всеми. Да и как куролесили? Мы же водки не пили, исключительно “Балтику” и шампусик…

Когда трезвый, на ту же дискотеку идти не хочется, а накатишь немного — куда потом? В клуб! И вот еще в чем парадокс был — мы ведь близнецы. Если бы не были похожи с братом как две капли воды, до сих пор все думали бы, что мы нормальные ребята. А так получается, даже если один трезвый, назавтра все равно по городу расходится слух, что оба на ногах не стояли. Хотя в тот день с нами была еще уйма народа из команды, которая себя ни в чем не ограничивала. Но, может, братья приметные какие, что вечно всем запоминаются?

Хотя, конечно, сами виноваты, что давали людям подобного рода пищу для разговоров. Когда оказались с братом в “Закарпатье”, то поняли: надо что-то делать…

— А что, раньше эту мысль вам никто не высказывал?

— Хац (Александр Хацкевич — С.Щ.) постоянно нам пихал. Он же, кстати, и надоумил закодироваться — мол, это самый хороший и проверенный вариант. Годик помучаетесь, а потом все будет нормально. Так и сделали…

Врач сказал, что о спиртном лучше забыть, если не хотим, чтобы “скорая” приезжала с того света доставать. Этим и руководствовались. Сейчас, если честно, к спиртному не тянет. После игры выпил чая, пива безалкогольного — и порядок.

— А вообще тебе в жизни много встречалось идеальных футболистов? Ну, как в фильмах советского периода, когда они не курили, не пили, с девчонками на дискотеках не зависали и ложились спать исключительно в 23.00?

— Так это ж агитация… А так… Каладзе говорил, что совсем не пьет.

— Почему спортсмены вообще склонны к так называемому буханию после матчей?

—М-да, непьющему тяжело объяснить… А как еще расслабиться? Бокальчик-другой пивка по-любому нужно пропустить. Другое дело, что надо знать свою норму — не слишком увлекаться. Но это дело возраста, когда человеку не 20, а 30, он будет себя беречь на интуитивном уровне. Все-таки запас сил уже не тот.

— Как ты себя чувствуешь по сравнению с Мишей, скажем, восьмилетней давности?

— Да примерно так же. Даже лучше, тогда ведь молодой был, дурной, а сейчас соображалка куда лучше работает. И на поле от меня больше пользы. Раньше гонял по флангу, как умалишенный, а теперь голову включаю — оказывается, в футболе это первое дело.

Сейчас, считай, у меня самый золотой возраст — играть да играть…

— Когда молодым был, чего хотел добиться?

— Всего. Как в кино про Джеймса Бонда. И целого мира мало… Тогда мы с Вовкой были готовы горы свернуть. Просто рано из минского “Динамо” уехали, надо было еще на годик задержаться. Сейчас, глядишь, в другом клубе играли бы. Тогда просто деньги появились, куда их девать-то было? Квартиру выделили, все условия создали — чего еще надо?

В Киев приехали корифеями — ну как же, мы из минского “Динамо”, — а нас в дубль, мол, давайте ребята, доказывайте. Не смогли, выходит. Потом аренды начались, а это гиблое дело, оттуда в “Динамо” уже не возвращаются…

— Как считаешь, почему наша сборная десять лет подряд — всю свою суверенную историю — ходит лишь в подающих надежды и никогда никуда не пробивается, даже в плей-офф?

— Ну ты спросил… А кто-нибудь там, на родине, знает ответ на этот вопрос? Мне кажется, нам не хватает уверенности в своих силах. В последний момент, когда все решается, вдруг задумываемся: “Нет, мы не готовы, не сумеем…” Даже, может, не так думаем, а совсем наоборот, но все равно внутри срабатывает какой- то тормоз.

Мне кажется, если команда попадет на чемпионат мира или Европы, это будет свидетельствовать не столько о какой-то коренной перестройке в мышлении игроков, сколько о новой степени организации нашего футбольного хозяйства.

Случайно туда никто не попадает. Та же Украина, где вложений в самый популярный вид спорта, наверное, куда больше, чем у нас, только в этом году пробилась. Так что нельзя валить все на одних футболистов. Есть много факторов, о которых хорошо осведомлены специалисты.

— А Маковский Миша в себе сомневается?

— Нет. Ты это с прицелом на сборную спросил? Дескать, если позовут вслед за братом? Поеду, конечно, коль родине надо. Но мне кажется, глухое это дело. Даже не потому, что уровень азербайджанского чемпионата не тот: поверь, по классу мы нашей команде подойдем — не хуже других. Просто не верю, что болельщики нас примут нормально.

— Да ладно, перестань. Все же свои люди…

— В том-то и дело. Мне, например, неприятно будет опять услышать крики с трибун, что братья- алкоголики снова в бою…

Здесь в разговор вступает Певницкий, догладивший, похоже, свои любимые белые брюки: “Миша, да мне тоже много чего с трибун кричат. Не обращай внимания. Пошли их на … про себя. Или фигу покажи, чтобы судья не видел. Хотя лучше сделать вид, что не замечаешь. Тогда они поорут-поорут да успокоятся. У нас же ведь не все на футбол ходят поболеть, некоторые себя показать…”

— Не знаю, может, у меня излишне мнительный характер. Вот Вовка приедет из сборной, расскажет, что там на трибунах говорят. Может, действительно уже как-то оторвался от реалий — я ведь в Беларуси теперь нечастый гость. Так, заеду пару раз в год по недельке, едва с друзьями успеваю встретиться.

Знаю только, где “Дарида” в таблице располагается, потому что там Милевский играет. Да на сайт “Прессбола” еще захожу, смотрю, правильно ли Дима Беленький про братьев написал.

— Загадочные вы люди, Маковские. Своеобразные. Кассеты собираете, за газетами следите… Мемуары, что ли, потом планируете написать?

— Мы с Вовой еще давно решили собирать все, что о нас пишут и показывают. Чтобы потом детям демонстрировать. Мол, смотри, доча, как твой папка играл — не последним был футболистом.

— Тщеславны…

— А кому не приятно, когда о нем хорошо по телевизору говорят? На телевидении нет столько кассет с “Третьим таймом”, как у нас — Вовка часто тогда забивал.

— Почему вы все-таки оказались в Азербайджане, а не на Украине или в той же Беларуси? Здесь просто денег больше платят, да?

— Нас позвал Анатолий Дмитриевич Коньков — тренер, которому мы доверяем. Поехали, говорит, братья, поднимать азербайджанский футбол. Тем более в Баку нам предложили приличные условия, даже на Украине не все клубы могут платить такие деньги. Вначале я приехал, а потом и Вова подтянулся, выдернули его из “Торпедо”-СКА.

— Никогда не задумывался, почему в белорусском футболе не крутятся такие деньги, как, скажем, в том же Азербайджане?

— Мне кажется, богатых людей у нас мало. Наверное, они есть, но не хотят светиться. А футбол поднимать — это не в бирюльки играть, много трат потребуется. Деньги и терпение. Я, например, после своей динамовской эпопеи не очень хорошо к Чижу отношусь, однако все же не могу не отдать ему должное как человеку, который этот футбол не бросает и старается сделать минское “Динамо” серьезным клубом. Капского уважаю по той же причине. А кто у нас еще? Так, чтобы по-серьезному — медали в чемпионате выиграть, стадион современный построить, школу детскую открыть с нормальными полями, чтобы собственная смена росла, а не завозить каждый год по десять человек…

Остальные, как мне кажется, нашли в футболе нишу для реализации своих интересов. Вложений ноль, главное — найти хорошего молодого и выгодно продать его в какую-нибудь российскую или украинскую команду.

— Как и вас в свое время… С бывшим президентом “Динамо” Хвастовичем поддерживаете отношения?

— Да нет, а где он сейчас? Не знаешь? Мы тоже… Хотя встретиться и поговорить хотелось бы. Лично у меня на него обид не осталось. Последний раз виделись, когда он нас с Байдачным в Киев привез. Поблагодарил за работу в “Динамо” и пожелал удачи на новом месте.

— С тех пор братская Украина стала для вас второй родиной. Ты, говорят, даже дом там собрался строить…

— Да, в Ужгороде. У меня жена оттуда родом. Землю купил в хорошем месте, весь город как на ладони. Строительство скоро начнется. Горы вокруг, природа изумительная — просто картинка. Первый раз туда забрался — и обомлел. Воздух настолько свежий, что голова кружится. Там приезжим тяжело играть — как раз-таки из-за избытка кислорода. Чтобы адаптироваться, надо денька за три до матча прибыть.

— Мне почему-то всегда казалось, что если вы с Вовой решите жениться, то это обязательно будут сестры-близняшки…

— Мало сестер хороших. Я за всю жизнь две-три такие пары встретил, чтобы, как мы с братом, были похожие. И, если честно, все они не очень оказались. Так что жен по одиночке искали.

— С братом часто ссоришься?

— Раньше — да, сейчас реже. Все из-за пустяков каких-то бывает. В основном Вова организатором выступает. Он более азартный, что ли…

Но в команде мы — одно целое. Ребята уважают. Вообще у нас белорусов любят. Один раз даже в команде на эту тему спорили: “Знает ли кто-нибудь плохих белорусов?” Вот сколько народу — все же где-то поиграли, поездили, и никто слова обидного за соотечественников не сказал. Знаешь, как нам с братом приятно было?

А для меня наиболее типичными белорусами всегда были, как ни странно, именно они — братья Маковские. Спокойные, открытые и в чем-то по-своему наивные. Даже умилительные в невинном увлечении — собирании кассет с собственными голами и передачами.

Мы находили их и теряли, надеялись и махали рукой. Они исчезали и воспаряли вновь, будто упрямые ваньки-встаньки, которым есть еще что доказывать отдельным хмурым личностям, да и себе самим, наверное, тоже.

Они возвращаются — спустя десять лет после своего феерического дебюта в форме минского “Динамо”, которое тогда еще считалось флагманом. Помогут ли они нашей сборной, стоящей теперь на распутье в прямом и переносном смысле, решающая вопрос не только с тренером, но и со старой гвардией, родившейся в начале семидесятых? Не знаю, однако очень хочу, чтобы братьям дали шанс. Тем более что они сейчас действительно пребывают в золотом для любого футболиста возрасте — когда голова и ноги играют в одну игру…