КОМАНДИРОВКА. Анатолий Коньков: тише украинца нет человека...

Два дня назад Коньков вернулся из Киева, где проходили празднества по случаю тридцатилетия динамовской виктории. В Баку у него команда с итальянским названием “Интер”, звание лучшего тренера Азербайджана прошлого года и несколько критических интервью по поводу удручающего состояния местной футбольной инфраструктуры. Он хмур и выглядит усталым. Черт знает почему: то ли из-за последствий шумного банкета в компании матерых киевских бойцов, то ли из-за осознания того, что впереди у него все та же война за светлое будущее в южном регионе, где все традиционно тоньше, медленнее и страннее, чем на родине.

Даже не знаю, с чего нам начать, — и потому поручаю ему самому выбрать между праздничным Киевом и рабочим Баку…

ИЗ ДОСЬЕ “ПБ”

Анатолий КОНЬКОВ. Заслуженный мастер спорта. Родился в 1949 г. в Красном Луче Луганской области. Воспитанник футбольной школы “Аванград” г. Краматорск. Выступал за “Авангард” (Краматорск) (1965-1967), “Шахтер” (Донецк) (1968-1974), “Динамо” (Киев) (1975-1981). В чемпионатах СССР провел 303 матча, забил 21 мяч. Чемпион СССР 1975, 1977, 1980 и 1981 годов. Обладатель Кубка СССР 1978 года. В списках 33 лучших футболистов страны — 9 раз. Обладатель Кубка кубков и Суперкубка Европы 1975 года. В сборной СССР провел 47 игр, забил 8 голов. Серебряный призер чемпионата Европы 1972 г. Бронзовый призер Олимпиады 1976 г. Тренировал “Таврию” (Симферополь), “Шахтер” (Донецк), “Зенит” (Санкт-Петербург), национальную сборную Украины, “Ворсклу” (Полтава), “Сталь” (Алчевск). Спортивный директор донецкого “Металлурга” (2004). С 2004 года — главный тренер команды “Интер” (Баку, Азербайджан).

— Здесь есть движение, и это заметно даже невооруженным глазом: строят не только дома, но и стадионы европейского уровня. Однако хочу спросить у вас: какого класса газон должен быть на таких стадионах? Наверное, соответствующий. Не говорю, что местные этого не понимают, но почему-то предпочитают отложить решение даже такого элементарного вопроса на долгие годы.

— Тем не менее пускаете критические стрелы в сторону федерации только вы…

— Остальные тоже это делают, но в кулуарах. Сие свойственно человеческой натуре. В коридоре мы всегда “за”, а на трибуне…

— Хочется приписать тягу к справедливости свойству украинского характера, иногда в этих поисках (да и не только в них) упрямого до крайности.

— Я, между прочим, русский человек, хотя вырос на Украине. А ты считаешь, что национальность как-то влияет на характер?

— Ясное дело.

— По мне так спокойнее и тише украинцев не бывает людей.

— В высшей степени странно это слышать, Анатолий Дмитриевич. По моему разумению, на вершине этого рейтинга безраздельно властвуют белорусы. Уж мы, простите, ни за какую власть — красную ли, белую ли — на площади две недели не простоим.

— Так это когда бесплатно, а если будут отстегивать, почему бы не постоять? Думаю, вы справились бы… В футболе можно сто тысяч собрать более честным способом. За это я его и люблю.

— Сто тысяч — это в старые времена было… Когда вы с нынешним тренером белорусской сборной Анатолием Байдачным в одной команде играли. Если не ошибаюсь, решающий гол в полуфинале чемпионата Европы Коньков забил именно с его подачи…

— Зато в финале против немцев шансов у нас не было. Уровень мастерства и общей организации дела разнились, как небо и земля. Это то же самое, что с вилами бросаться на танк. Красиво, с элементами героизма, но конец все равно один…

Потом, как водится, команду обвинили в безволии — недостаточно сильно вилами колотили по броне. Народ письма писал с требованием стереть нас в порошок. На шахту, где я в ту пору числился как игрок донецкого “Шахтера”, очень много поступило сигналов от трудящихся: мол, надо с Конькова за слабо проявленные морально-волевые качества снять звание мастера спорта. Правда, у нас в ту пору работал нормальный первый секретарь обкома — Дегтярев. Он лишь посмеялся…

Конечно, тогда в нашей команде присутствовали звезды — Шестернев, Хурцилава, Банишевский. Впрочем, у немцев их было гораздо больше. Естественно, мы хотели сыграть как можно лучше и настраивались на этот матч очень серьезно, но это был действительно танк — хорошо отлаженная и сыгранная машина, переехавшая в те годы не только сборную СССР…

— А Байдачный хорошим футболистом был?

— Тогда в сборную по блату не брали. Это сегодня можно любого тренера взять. Или игрока с прицелом на продажу. Сейчас это часто встречается…

— Да я вот думаю, в порядке сатисфакции за сломанные вилы, о киевском “Динамо” образца 75 года. Оно смогло бы одолеть Германию 72-го? Как считаете?

— Трудно сказать… Каждая команда играла в свое время, пусть даже между ними и разница всего-то в три года. В 75-м в Киеве действительно подобралось хорошее сочетание игроков, которым требовался только грамотный тренер. И он нашелся. В Советском Союзе тогда существовало несколько специалистов, думавших чуть быстрее и современнее, чем их коллеги. Бесков, Базилевич, Лобановский… Нынешний футбол по сей день живет их идеями.

— А у вас, динамовцев, была по жизни одна идея? Ну, кроме футбольной. Так, чтобы коллектив, как семья — и в радости, и в горе…

— Не сказал бы… Такой задачи тренерами и не ставилось. Базилевич и Лобановский — специалисты грамотные, и они приглашали людей на определенные места. Главным был результат. И по тому, как решались бытовые вопросы, ребята понимали, что задачи ставятся перед нами самые серьезные.

— Когда же они достигаются, неизменно начинается спад, и искусство тренера состоит в том, чтобы удержать команду на гребне или, во всяком случае, не дать упасть ей слишком низко…

— Пока ты сам выходишь на поле, таких нюансов не чувствуешь. Наверное, и Лобановскому в 34 года разобраться в сложившейся ситуации было сложно. В то время группа ведущих игроков команды выразила несогласие с методами работы тренеров и постаралась донести свое мнение до людей, определявших судьбу клуба.

— Какую роль играл в этом восстании Анатолий Коньков? Впереди, на лихом коне, или прикрывая ребят сзади?

— Я был, как все. Честно говоря, не хотелось бы копаться в событиях тех времен. Ошибки совершают даже самые великие. В 76-м мы выполнили огромный объем работы, потратили массу нервной и физической энергии, но Олимпиаду, на которую делалась ставка, все же проиграли. И ребятам абсолютно резонно не понравилось, что всю вину свалили на них.

— Но вам, похоже, чаще других приходилось доказывать, что вы не верблюд. Ведь и звание заслуженного мастера спорта вы получили не в 75-м, как все, а спустя шесть лет…

— Никогда не был тщеславным. И сам значок роли не играл — я ведь знал, что это звание заслужил честно, так стоит ли обижаться на людей, которые мне не очень симпатичны? На обиженных воду возят…

Тогда мне припомнили все: и непростой переход в киевское “Динамо”, и неуспешный призыв в ряды ЦСКА, когда в шереметьевском аэропорту меня приехала захватывать чуть ли не рота солдат. Не хочу ворошить те события, потому что в них замешаны люди, причем не только плохие, но и хорошие.

— С годами мудрость появляется, да?

— Просто сегодня злорадствовать над очевидной глупостью, наверное, не очень умно. И так понятно, что, когда председатель ВЦСПС, который и по мячу толком ударить не может, начинает учить футболистов, как им надо было играть с Германией, это выглядит смешно. Хотя и сейчас подобных специалистов широкого профиля хватает. За примерами, по-моему, далеко ходить не надо…

Люди пытаются что-то построить, ничего в этом не соображая… А футболистов в эту сферу не пускают. У вас в белорусской федерации что, главные должности занимают те, кто вышел из футбола?

У нас, например, сидит Суркис. Очень толковый специалист.

— Похоже, вы произносите фамилию Суркис с иронией. Бывшие киевские динамовцы говорят об этой фигуре в высшей степени уважительно…

— Будешь зависеть от него, и ты так же запоешь. А вот Ринат Ахметов — уважаемый мною человек, потому что он сделал для людей, живущих в непростом регионе, очень много. Не только поднял “Шахтер” до уровня европейского клуба, но и построил прекрасные поля, где сейчас тренируются юные таланты.

— А зачем вкладывать в футбол такое безумное количество денег? Ради счастья и отдушины людей? Сомнительно… Отдачи? Тоже маловероятно…

— В футбол бедные никогда не играли. Это штука для богатых. Сейчас мы вторгаемся в Европейское сообщество. Только вуаль приподнимаем. А сами еще в касках. Нынче трудно требовать от футбола какой-то прибыли. Мы только начали вкладывать в него серьезные средства, по существу, все страны из бывшего СССР находятся на дотации у Европейского футбольного союза. Разумеется, моду будут диктовать доноры: Италия, Англия, Германия и так далее.

Но для того чтобы футбол приносил прибыль, в стране должна существовать развитая экономика.

— Почему же тогда отдельные президенты клубов опережают экономику?

— Потому что хотим жить быстрее. Почему кто-то должен ждать, пока созреют другие? Есть деньги — плачу. Через это надо проходить, чтобы снова не отстать на сто лет.

— Зачем все бывшие футболисты рвут в тренеры? Мне кажется, с этой профессией надо родиться…

— От безысходности. Куда им потом деться?

— Лавандос пересчитывать. Ведь, поди, нормально накосили…

— Не накосили, а заработали. Но представьте, что должен чувствовать человек, привыкший быть на виду? Газеты, фотографы, болельщики — и вдруг ты спрятался в толпу, стал одним из многих. Это сильно бьет по самолюбию. Они идут в тренеры, хотя многим стоило бы задуматься об этой профессии еще до того, как повесили бутсы на гвоздь.

Впрочем, это не касается ребят из “Динамо” образца 75-го года, как раз из них-то получились хорошие специалисты, так или иначе связанные с футболом. Сейчас мы встретились и очень хорошо пообщались. Хотя я задал себе вопрос: почему это вдруг решили собрать нас через 30 лет? Мне не нравится, когда футбол начинают мешать с политикой.

— Футбол так или иначе всегда с ней соприкасался, даже в советское время. Ведь известно, что самым принципиальным соперником того же киевского “Динамо” бессменно был московский “Спартак” — именно эти два клуба в последнее время делали политику в игре номер один…

— Для меня любой соперник был принципиальным. Вне зависимости от места, которое он занимал, мы кропотливо изучали его сильные и слабые стороны.

— Однако знаменитая выездная модель родилась именно в Киеве…

— Я не придаю такого значения словам, как журналисты. Есть футбол и система игры с соперником в зависимости от силы твоей и противоборствующей команды. Исходя из этого выбирается тактика. А когда говорят, что вон тот футбол искренний, а этот — не очень… По-моему, это глупость.

— Камень в огород нашего дорого и любимого Эдуарда Васильевича…

— Я его всегда знал как прекрасного человека, но в последнее время, на мой взгляд, он что-то не то говорит… Видел как-то Малофеева по телевизору, глаза горят ярким блеском, но свет их какой-то странный. Слишком уж яркий. Он сильно в бога ударился, да?

— Как бы то ни было, но со странным Малофеевым наша сборная едва не пробилась в плей-офф чемпионата Европы…

— Это уже другой вопрос. Вообще, мне не хочется перемывать чьи-то кости. Я всегда был за культуру отношений между представителями тренерского цеха. Конечно, у меня хватало каких-то рабочих конфликтов, но никогда не опускался до оскорблений. Мы варимся в одном котле, и будет выглядеть глупо, если начнем сводить счеты или вспоминать какие-то старые обиды. Например, о вашем “Динамо” у меня сохранились исключительно приятные воспоминания. Пудышев, Курненин, Алейников, Зыгмантович — в Минске всегда было кому играть. И в чемпионате Союза 82 года белорусы победили по праву, кто бы там чего ни говорил.

— На сколько процентов успешная игра команды зависит сегодня непосредственно от тренера — ни от поля, ни от судейства, на которое так любят кивать?

— На сто. Если тренер уверен в себе, своих знаниях и умении учитывать все нюансы игры и психологии управления коллективом, то он не станет ни на кого жаловаться.

— Но ведь часто наставник становится заложником политики президента клуба. Именно последний выбирает, кого покупать, кого ставить в состав…

— Коль тренер не может влиять на эти процессы, ему лучше не впрягаться. Если он не находит общего языка с президентом, то просто не вправе отвечать за результат. Я в такие команды не хожу. Правда, иногда вначале, бывает, слышишь одно, а на деле оказывается другое, тогда просто разворачиваешься и уходишь.

С президентом тоже надо уметь правильно разговаривать. Например, не грузить его с самого начала умопомрачительными цифрами. Я всегда помню о том, что аппетит приходит во время еды. Но вообще-то это сложная штука. Как говорится, можешь делать — делай, не можешь делать — учи, не можешь учить — командуй, не можешь командовать — критикуй, не можешь критиковать — отдыхай.

— Это вы сами придумали?

— Нет, услышал где-то. Иногда обращаю внимание на занятные мысли. Вот еще одна: “Все, что возможно, мы уже сделали, с невозможным продолжаем бороться, а для чудес надо время”. Она очень нравится тренерам, потому что в какой-то мере отражает сущность и специфику нашей профессии.

— А в чем состоит ваша модель общения с командой?

— Просто нормальные человеческие взаимоотношения. На первом плане профессионализм — именно это я требую от игроков. Дальше все идет через убеждение, приведение каких-то примеров из своей практики.

— В чем надо убеждать людей, зарабатывающих в месяц, прямо скажем, немаленькие суммы?

— Вот в этом-то и состоит главная проблема. Я сам был молодым и прекрасно понимаю ребят, которые получили на руки кучу денег. Соблазнов много, глаза разбегаются. Надо помочь им правильно определить приоритеты в жизни.

— Римас Куртинайтис, работающий с местной мужской баскетбольной сборной, признался в одном из интервью, что когда он расставляет приоритеты на тренировке, то местные обижаются на ненормативную лексику, к которой представители славянской составляющей уже давно привыкли…

— Лично я ее не применяю. Я прошел такую колоссальную школу, что давно понял: это бесполезно. Никакой, даже самый сложносочиненный мат отдачи не дает. Разве что приводит в замешательство мальчика, перед которым ты расписываешься в собственном бессилии.

В нашей команде царит такая обстановка, что я не вижу причин выходить из себя. И вообще стараюсь не демонстрировать свои эмоции. Хотя для здоровья это вредно — держать все в себе.

Но если бы только команда… Я попутно занимаюсь еще и созданием профессионального футбольного клуба, который должен работать и после Конькова. Зачем мне это надо? Человек должен оставлять свой след везде, где трудится. Это как мерило его профессиональной пригодности. Легче всего заработать денег, потом уехать на родину. Но я хочу, чтобы меня вспоминали добрым словом. Не как временщика, а толкового специалиста, внесшего лепту в становление национального футбола.

— Нам сейчас тоже нужны специалисты с лептой. Массовое сознание белорусов склоняется к тому, что новым тренером футбольной сборной должен быть спец с западной или в крайнем случае восточноевропейской пропиской.

— Я все-таки сторонник того, чтобы с главной командой страны работали отечественные специалисты. Иностранец вряд ли знает все тонкости и специфику местного менталитета, а пока он с ними познакомится и поймет, что к чему, ему уже надо будет паковать чемоданы в обратную дорогу.

— А вот в белорусскую сборную по хоккею пригласили канадского тренера из НХЛ, и ребята довольны, прямо души в нем не чают.

— В хоккее все довольно просто — там не надо влезать в душу. Есть лед, клюшки и стандартные ситуации. Канадец может помочь в подготовке. Хотя бы тем, что не станет поливать всех направо или налево, а, наоборот, поощрительно хлопнет по плечу и скажет, что в его команде собрались классные ребята. Ну а если он к этому присовокупит еще и опыт, накопленный в лучшей лиге мира, то все будут хлопать в ладоши — какой классный нам попался коуч.

В футболе немножко сложнее. Потому что его запрограммировать нельзя — в каждой игре возникает миллион непохожих друг на друга ситуаций. Кроме того, тренер обязан изучить инфраструктуру. Если сегодня в Азербайджан привезти самого прославленного наставника, у него ничего не получится. Не знает он местной жизни, даже не поймет, в каком ракурсе все здесь надо развивать.

— В каком же?

— В нормальном. Однако для этого работникам федерации следует советоваться с тренерами, а не прислушиваться только к самим себе. Я уже говорил о том, что мне здесь не нравится, но роль Гавроша, со знаменем в руках взбирающегося на баррикады, меня отнюдь не прельщает. Я буду поднимать местный футбол в силу своих возможностей. Через клуб “Интер”.

— Приятно, что делаете вы это в компании белорусов…

— Я высокого мнения о братьях Маковских. Если бы в молодости они не шутили с футболом, то сейчас были бы в киевском “Динамо” на ведущих ролях. Собственно, по этой причине я, будучи главным тренером “Ворсклы”, не выкупил их в свое время у “Динамо”. Не хотел подводить президента клуба.

Они — молодцы, сделали все, чтобы изменить отношение к себе. Сегодня у любого спроси: “Кто здесь главные футболисты?” Тебе ответят: “Маковские, Идахор, Черняк, Котов”.

— Хорошо, но ведь тем же Маковским вы определяете потолок в лице киевского “Динамо” — команды, которую при всем желании к грандам европейского футбола никак не отнесешь. Почему так мало талантливых ребят из постсоветского пространства трудоустраивается в ведущих западных клубах?

— Вот у вас есть такой пацан — Саша Глеб. Он еще не успел толком поиграть в Беларуси, как оказался в Германии, а затем и в Англии, в “Арсенале”. Изначально была выбрана верная стратегия — человек воспитывался и формировался как серьезный футболист в европейских реалиях.

Это все равно как взять двух одинаково талантливых людей и отправить их учиться. Одного в академию, а другого — на рынок. Первый получает фундаментальные знания у квалифицированных специалистов, изучает самые передовые методики и так далее. Второй хватает у одного, второго, третьего что удается. В результате из первого получается Кака, а второй к тридцати годам спивается.

В наших странах нет возможности воспитывать футболистов высокого уровня. Вот Ахметов заложил какой-то фундамент у себя — там уже можно. Хотя главным условием роста будут даже не поля. Обучили ли мы детских тренеров? Если нет, то напрасно выбросили деньги на ветер. Или мы считаем, что с теми знаниями, которыми сегодня обладают наши специалисты детского футбола, мы начнем потихонечку растить новых Шевченко? Очень сомневаюсь…

Везде должна быть система. Продуманная теми самыми олигархами, футбольными специалистами и государством. Хотя бы лет на десять. Все решает голова. И еще один нюанс — чисто советский: систему надо не только написать и опубликовать в вашей газете, но еще и неукоснительно, пункт за пунктом выполнять. Как это сделали, скажем, в Норвегии.

Люди на льду, отбросив палки, стали заниматься футболом. И теперь их футболисты выступают в лучших клубах Европы. Норвежские команды хрен обыграешь в еврокубках, а сборная страны, где живет 4 миллиона человек, все время играет в каких-то финальных стадиях. Какой еще пример нужен? Там не надо кивать на Бразилию — у людей полгода снег лежит.

В Норвегии высокий уровень жизни. Норвежцы могли позволить себе эту роскошь — сделать все по-правильному. Они строили и учили людей. А что у нас? Пир во время чумы. Это чудо, что сборная моей родной Украины пробилась в финал чемпионата мира — всяческих ей успехов в Германии. Но дальше-то что?

Причем ситуация типична для многих стран бывшего СССР. Есть огромное количество легионеров, на которых тратятся сумасшедшие деньги. Возможно, иногда эти траты оправданны, но ведь ребята рано или поздно уедут. А свои останутся. С чем? Я сразу, с первого дня пребывания в Баку говорил об этом. Но ничего не изменилось. Только в клубе наметились подвижки. Героическими усилиями привели в порядок поле, на котором сейчас играем.

Я привез с собой директора детской школы, чтобы он правильно построил работу с пацанами. Сюда из Киева не надо завозить всех — достаточно отправить учиться в Англию и Италию ребят, закончивших выступать. Но только посылать надо талантливых, которые понимают, о чем идет речь. Не чьих-то родственников, не по блату. Просто толковых, которые там все запишут и затем внедрят уже в своей стране.

— Вы много себе памятников как квалифицированному специалисту на родной Украине поставили?

— Если под памятником вы подразумеваете создание хорошего футбольного клуба, то в Полтаве у нас получилось. Общими усилиями мы построили команду, которая была готова играть в еврокубках. Но потом закончились деньги, и я уехал. Так случается…

— А вообще много надо усилий, чтобы перетащить вас в чемпионат Украины, или для этого хватит одного телефонного звонка с родины?

— Ну как я поеду? Я ведь обещал президенту клуба поработать еще год, пробиться в еврокубки. Решим задачу, а там посмотрим…