Хроника. Дело Жукова. Срок на репутацию

В предпоследний день минувшего года состоялись судебные прения, а подсудимому было предоставлено последнее слово.
Выступление прокурора Максима Чуприса во многом повторило его первоначальное обвинительное заключение. При этом он обратил внимание на особый аспект рассматриваемого дела:
— Оно затрагивает не только интересы обвиняемого Жукова, но и большого круга лиц: спортсменов, тренеров, коллективы спортивных клубов, многочисленных болельщиков и поклонников футбола — одного из самых зрелищных видов спорта. Результаты матчей постоянно обсуждаются в обществе, деятельность лиц в этой сфере является предметом ежедневного внимания.
Доказанность преступной деятельности Андрея Жукова государственный обвинитель посчитал исчерпывающей как по материалам предварительного следствия, так и по свидетельским показаниям, данным в суде. В части получения взятки и получения взятки повторно (чч. 1, 2 ст. 430) подсудимый собственноручно, без принуждения 10 июня 2016 года написал чистосердечное признание о том, что принял от футбольных арбитров Вадима Панченко и Олега Мурашкевича денежное вознаграждение за назначения их на игры. К тому же в ходе допроса в качестве подозреваемого Жуков в полном объеме признал вину по эпизоду получения им взятки от главного тренера “Сморгони” Николая Рындюка. Также в ходе предварительного следствия он заявил, что дважды получал денежные вознаграждения за назначения на матчи от футбольного арбитра Андрея Дивакова.
Эпизод с дачей взятки футбольным арбитром Андреем Сорокой отражен в показаниях самого Сороки, данных как на предварительном следствии, так и в судебном заседании. Свою позицию Сорока подтвердил на очной ставке с Жуковым, а также тем, что, несмотря на хорошие отношения с подсудимым, свидетель по делу собственноручно написал заявление в правоохранительные органы о привлечении Жукова к уголовной ответственности.
Единственным расхождением с линией обвинения в этом деле стали показания свидетеля Дивакова. Напомним, что этот футбольный арбитр сначала сам написал заявление о даче двух взяток Жукову, но в ходе допроса в суде от прежних показаний отказался. Мотивировка — на стадии предварительного следствия на него было оказано давление, его страшили участью Панченко, сначала также отказавшегося и отправившегося за это в камеру. Диваков настаивал, что его запугали и заставили под диктовку написать заявление на обвиняемого. Правда, на повторном допросе предварительного следствия Диваков уже утверждал, что от испуга быть задержанным он сам все выдумал про Жукова и свои выдумки изложил следователю. В суде это противоречие (надиктовали или сам выдумал) устранено не было.
Тем не менее данный эпизод нисколько не смутил позицию государственного обвинения.
— Отсутствуют какие-либо объективные данные, указывающие, что на Дивакова оказывалось давление со стороны сотрудников правоохранительных органов. По словам Дивакова, угроза состояла в том, что его могли задержать до выяснения обстоятельств, что является голословным доводом с его стороны. Естественно, что в ситуации, когда лицо сначала подает заявление о даче взятки, а впоследствии от него отказывается — ему в обоих случаях в обязательном порядке разъясняется положение об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний, что не может восприниматься как оказание какого-либо давления. Было бы нелогичным говорить, что Жуков, полностью признавший вину, видя, что Диваков в суде отрицает факт дачи взятки, занимается самооговором в приеме этой взятки. А мотивы Дивакова вполне понятны. В суде свидетель повел себя таким образом, поскольку решил обелить свою репутацию, репутацию человека, давшего взятку и тем самым нарушившего закон.
Коснулся прокурор и новой статьи в обвинении Жукова. Вина подсудимого по ч. 2 ст. 426 (превышение власти или служебных полномочий) вытекает из того, что комиссия по назначениям БФФ — коллегиальный орган, и ее решения являются правомочными, только если они были приняты с участием не менее 50 процентов членов комиссии. При этом итоговый протокол должен быть подписан всеми членами комиссии и утвержден ее председателем. Жуков же в своей служебной деятельности не соблюдал эти положения и процедуры, делая участие членов комитета в процессе назначения судей и инспекторов формальным. Расстановка судейского состава составлялась лично Жуковым, протокол не велся, никакого голосования не проводилось, подписи зачастую собирались задним числом. Прокурор выразил уверенность, что указанные действия подсудимый совершил исключительно из корыстной заинтересованности, проявившейся в том, что он желал таким образом получить незаконное материальное вознаграждение от Сороки, Дивакова, Мурашкевича, Панченко и Рындюка. То есть Жуков действовал в их интересах, преследовал цель исполнить принятые на себя обязательства. Таким образом бывший глава департамента судейства и инспектирования БФФ причинил существенный вред государственным и общественным интересам.
В итоге Максим Чуприс попросил суд назначить Жукову по совокупности преступлений наказание в виде лишения свободы на срок пять лет в условиях исправительной колонии усиленного режима с конфискацией имущества и с лишением права занимать должности, связанные с организационно-распорядительными обязанностями, сроком на пять лет и со штрафом в размере 500 базовых величин.
Защита, естественно, была не согласна с такой трактовкой обвинения. По мнению адвоката Татьяны Семешко, органы предварительного расследования ошибочно квалифицировали действия Жукова по ч. 2 ст. 430 (повторность получения взятки). Защита посчитала, что действия обвиняемого должны быть переквалифицированы на ч. 2 ст. 209 УК РБ (мошенничество). Из материалов дела очевидно, что Жуков изначально не намеревался и не оказывал содействия свидетелям по делу, написавшим на него заявления в правоохранительные органы, ни с кем из указанных лиц никогда не договаривался о специальных назначениях в их пользу, действовал в пределах своих полномочий, назначал судей по своим критериям оценки, и за это его просто благодарили, не согласовывая свои действия изначально.
Также Татьяна Семешко выразила уверенность, что как минимум по трем из шести предъявленных эпизодов доказательств совершения Жуковым преступлений обвинение не представило. В случае с Диваковым арбитр в суде заявил, что дал показания против Жукова под психологическим давлением, в случае с Сорокой показания свидетеля ничем и никем не подтверждены, в случае с Рындюком Жуков всячески пытался вернуть деньги, оставленные ему на столе, пытался догнать тренера, но был задержан милицией. “А все сомнения, возникшие в ходе судебного разбирательства, необходимо трактовать в пользу обвиняемого”, — лишний раз подчеркнула адвокат прописную юридическую истину. Что касается новой статьи, внесенной в дело по инициативе гособвинения, то, по мнению защиты, по ч. 2 ст. 426 Жуков должен быть оправдан за недоказанностью.
В качестве смягчающих вину обстоятельств Татьяна Семешко выделила признание Жуковым вины и чистосердечное раскаяние подзащитного, наличие у него на иждивении малолетнего ребенка, а также полное погашение ущерба (в материалах дела есть квитанция об уплате 912 рублей). Адвокат также напомнила сторонам процесса, что трудовой коллектив БФФ в своем ходатайстве заступился за бывшего сотрудника и попросил суд о снисхождении к Андрею Михайловичу. К тому же Жуков уже понес самое суровое наказание в своей сфере деятельности — пожизненное отлучение от футбола.
“Пять лет, предложенные гособвинителем, — это очень большой срок для этого дела. Если суд не согласится с моими доводами, прошу назначить моему подзащитному минимальное наказание в виде трех лет лишения свободы”, — резюмировала Татьяна Семешко.

Сам Андрей Жуков был краток. Последнее слово далось подсудимому с большим трудом, он плакал.
— Я сделал большую ошибку. Раскаиваюсь, хочу принести извинения всем тем, кого я подвел в федерации. Хочу попросить прощения у своей семьи. Меня уже строго и справедливо наказали отлучением от футбола. При вынесении приговора прошу суд проявить ко мне благосклонность и понимание.
Приговор по делу будет оглашен завтра, 5 января.