Любомир Покович. Все о Беларуси

Но с бывшим словацким коучем “зубров” Любомиром ПОКОВИЧЕМ в любом случае есть что обсудить. Тем более что даже отвлеченные от динамовской темы поразительным образом оказываются интересными для белоруса.

— Рад снова видеть вас в Минске. Хотя и удивился, узнав, что на Рождественском турнире вы присутствуете только в качестве зрителя, а не как игрок или тренер словацкой команды.
— Вообще-то когда уже приехал и увидел, как ребята выходят на лед, пожалел, что не взял форму. Но не взял, так что останусь гостем. А приехать хотел весь прошлый год. Но знаете, как бывает: собираешься, скажем, в феврале, и вдруг появляются какие-то дела — переносишь на март. Потом опять проблемы — на лето, и так бесконечно. Но сейчас подвернулся случай: словацкой делегацией руководит мой друг, который сказал: “Хочешь — давай с нами”. Приятно снова быть в Беларуси и, в частности, Минске. Столько с ним связано…

— Как раз обратил внимание, что в “Динамо” вы работали тренером даже больше, чем в родном “Словане”.
— Получается, так: с братиславцами пять сезонов, с минчанами в два приема — больше. Действительно осталось много друзей. С тем же Володей Копатем было очень приятно увидеться. А в некоторой роли интересно побывать.

— В какой же?
— Зрителя на “Минск-Арене” во вторник. Я же в этой ипостаси никогда не был. А здесь такая прекрасная атмосфера.

— Она-то для вас точно не в новинку…
— Не представляете, насколько разнятся восприятия игры и антуража для тренера на скамейке и зрителя на трибуне. Да еще на верхнем ярусе: мы сидели как раз возле гостевого фан-сектора. Правда, болельщики СКА нам особо не мешали.

— И все же, уверен, смотрели матч не просто как зритель. Что-то удивило в игре еще недавно вашей команды?
— Честно — как тренер игру не анализировал, просто смотрел. Такой драматический сюжет: казалось, все было решено ко второму перерыву — и вдруг такие эмоции в третьем периоде. Понятно, что на льду в динамовской форме было немало знакомых. Даже тех, кто не играл под моим началом: Коробов, Граборенко, Ковыршин…

— И как они и другие, на ваш взгляд, справляются с канадской системой Вудкрофта?
— Раз таблица утверждает, что да, зачем возражать? Хотя не думаю, что в современном хоккее осталось разделение на канадскую, западноевропейскую или советскую системы. Это лет 20-30 назад еще можно было увидеть разницу. Сейчас все перемешалось и унифицировалось.

— Это была первая игра “Динамо”, которую видели со дня вашей отставки осенью 2015-го?
— Почему же, в Братиславе тоже не пропустил матч минчан со “Слованом”. Вижу, вы подводите к обсуждению событий более чем годичной давности. Думаете, это кому-то интересно?

— Уверен, что да. Представься возможность, что-то сделали бы тогда иначе?
— Проблема в том, что отставка зависела не столько от меня, сколько от других обстоятельств. Но мне бы действительно не хотелось углубляться в тему.

— Еще чуть-чуть. Вам не показалось, что своим неожиданным уходом вы бросили Андрея Ковалева в топку?
— Это он так говорил?

— Нет, предполагаю.
— Напрасно. Уход главного тренера в ходе сезона — самое обычное дело в хоккее. Не важно, по какой причине, но ассистенты должны быть готовы его заменить. Собственно, Андрей неплохо и справлялся. Только с декабря что-то пошло не так.

— Бэйлен сломался…
— Вариант. Ник действительно много значил в том составе, очень серьезная потеря.

— Нынешнее руководство, видимо, иного мнения.
— Знаю, что с Бэйленом, Лингле и Крайчеком не так давно расстались. Но что вы хотите от меня услышать — что зря? Не услышите. Я же специально подчеркнул, что тот же Ник многое значил для состава, что был при мне. Сегодня новый штаб, другие подходы.

— Что почувствовали, узнав об освобождении Владимира Бережкова в апреле?
— Давайте все-таки на этом закончим обсуждение прошедших событий.

— Как скажете. Уйдя из “Динамо”, вы заняли руководящий пост в одном из братиславских клубов. Но не в системе родного “Слована”…
— В “Ружинове” показалось интереснее. Школа с богатой историей. Скажем, Галак, защищающий ворота “Нью-Йорк Айлендерс” и бывший основным голкипером сборной Европы на недавнем Кубке мира, — ее питомец. Да и в нынешней юношеской сборной Словакии пять воспитанников. В молодежной, которая сейчас играла на чемпионате мира в Канаде, двое. Это больше, чем из школы “Слована”. Когда я работал в Минске, “Ружинов” попал в кризис, который не до конца преодолен. Хотим вместе с Яном Филцем и еще одним моим другом исправить ситуацию. Но от “Слована” я в буквальном смысле недалеко ушел: наша арена не более чем в километре от их. Там в VIP-ложах на стенах до сих пор много моих фото — и как игрока, и как тренера. Сыну очень нравится. А у нас четырехтысячник с двумя льдами — все на уровне.

— Но без взрослой команды.
— Когда-то она была, правда, никогда не выступала в экстралиге. Потом “Словнафт-Арену” закрыли на реконструкцию к чемпионату мира-2011, “Слован” на время перебазировался по соседству, и двум командам просто не хватило льда. Но я и не считаю, что у школы обязательно должна быть профессиональная ко- манда. Нам интереснее готовить молодежь. Здесь хватает проблем. Как раз недавно обсуждали их с Юлиусом Шуплером, который тоже приехал на Рождественский турнир.

— Интересно выходит: чтобы двум словакам обсудить проблемы словацкого хоккея, нужно приехать в Беларусь.
— А так часто случается. На родине я в Братиславе, он в Попраде. Времени пересечься, как всегда, не хватает. Вот Минск помог. Обсуждали, скажем, лимит на легионеров.

— Какой он нынче в словацкой экстралиге?
— В том-то и дело, что никакого, и уже давно. Но если прежде это не было проблемой — в клубах выступала от силы пара-тройка иностранцев, — то теперь бывает и десять, и даже больше.

— Клубам, что же, деньги некуда девать?
— Вопрос не в деньгах, они были и прежде. Просто раньше не злоупотребляли. Потом “Банска-Бистрица” начала — и пошла цепная реакция по всей экстралиге. Если учесть, что в любом клубе основа — это три пятерки, то при дюжине иностранцев словацкой молодежи остается буквально несколько мест. Это неправильно, и Юлиус солидарен. Хотим настоять, чтобы федерация ввела ограничение — не больше трех-четырех. Хотя клубы, которым понравилось зазывать легионеров, конечно, против.

— Думаю, и вы были против формулы “6 плюс 1” в “Динамо”.
— Ни в коем случае — это было очень мудрое решение, иначе убивается свой хоккей. Когда работал в штабе минчан, мы всегда старались привлекать как можно больше белорусов. Да, иностранцы привносят немало полезного. Но все должно быть в меру.

— В чем суть кризиса “Ружинова”? Как всегда, в деньгах?
— Что интересно — нет. В нехватке льда. Руководство арены предпочитает зарабатывать, сдавая его в аренду. Любительским командам, под мероприятия и так далее. А у школы, получается, недостаток.

— Опять вы о словацких проблемах, а как будто о белорусских. У нас та же беда.
— Понятно, арене выгоднее взять деньги, а для школ лед во всей Словакии бесплатный. Но, извините, дворец в муниципальной собственности. Был бы частный — ладно, как хочет, так и зарабатывает. А так на содержание стадиона идут в том числе и мои налоги, и налоги родителей. И мы имеем право требовать, чтобы дети занимались достаточно. Сегодня приходится за лед доплачивать. Но боремся.

— Сколько стоит месяц занятий в вашей школе?
— В зависимости от возраста — от 40 до 80 евро. Здесь лед, тренеры, автобус. Амуниция, правда, за счет родителей. Но младших стараемся по возможности экипировать.

— Большой был резонанс после недавнего поражения 1:7 словацкой сборной от белорусской на швейцарском “челлендже”?
— Был бы большим, если бы на следующий день почти так же убедительно не обыграли французов. Все нормально — это современный хоккей. Взять венгров: у нас всегда считалось, что можно проиграть кому угодно, только не им. Как-то эта страна больше ассоциируется с гандболом или футболом, но не с хоккеем. А зря: он сейчас развивается везде. И сюрпризов будет все больше.

— На Здено Цигера у руля сборной возлагают надежды? Ждут, что он выведет ее на те же высоты, что во времена его игровой карьеры?
— Едва ли это сейчас возможно. На каком-нибудь отдельном чемпионате мира как исключение — может быть, но не систематически. Нет тех игроков, перестали воспитывать.

— Тяжело без Чехии?
— Отнюдь: в 90-х, уже после обретения независимости, воспитывали же. Дело в другом. Например, бывшие игроки не хотят идти в детские тренеры. Глен Хэнлон, когда работал в Словакии, говорил, что нигде не видел столько хоккейных тренеров и менеджеров, никогда не игравших в хоккей.

— И вновь словно о нас. Хотя все понятно: профи привыкли к другим доходам.
— Но и накопили за карьеру немало. По крайней мере достаточно, чтобы не думать о пропитании, работая с детьми. Да и с ними занимаются же не бесплатно.

— Какая зарплата у детского тренера в Словакии?
— Около полутора тысяч евро. Это больше, чем в среднем по стране — там около тысячи.

— У нас заметно скромнее…
— Выход можно найти всегда. Например, коуч вполне может вести две команды. Не так уж сложно отработать два занятия в день вместо одного. Да, есть отработать параллельных турниров, но все решаемо. В итоге тренер получит не полторы тысячи, а две или даже чуть больше. И ему хорошо, и школа экономит. Правда, это должен быть действительно знающий и увлеченный специалист.

— А вы что же — уже свыклись с ролью руководителя? Закончили тренерскую карьеру в 56?
— Периодически случается, что тянет к планшету. Может, еще и вернусь — в нашем деле глупо загадывать. Скажем, в “Динамо” я тоже не планировал возвращаться. Потом, вернувшись, не думал задерживаться. А получилось, что остался надолго. И поэтому теперь так приятно снова оказаться в Минске.