Дмитрий Денисюк. В “Локомотиве” платили больше, чем в БАТЭ

Оба, если не считать мимолетный матч Гаева в 96-м, навечно вписаны в биографию только одного игрока. Остальные герои того поколения в основном на виду. А следы Дмитрия ДЕНИСЮКА в конце 2000-х затерялись в неизвестности. Мы проведали 39-летнего экс-полузащитника в родных Калинковичах, а заодно вспомнили его боевую молодость.

— Вы ведь в городе самый известный футболист?
— Из коренных, может, и да. А так Маевский в “Вертикали” карьеру начинал. Лаптев — тоже. Его сюда в аренду сдавали из “Славии”. Сразу как-то не очень получалось, а потом раскрылся парень. Оба теперь в сборной играют.

— Вы признавались, что на этот телефон звонят только Стрипейкис, Василюк и Гончаренко. Давно выходили на связь?
— Номер у меня с конца 90-х. Наверное, только они его и знают. Остальные знакомые — в сети других операторов. Рома вот с Новым годом поздравлял. На связи с ним постоянно. И видимся, когда приезжает в Мозырь играть. В мае был с “Неманом” — я его забрал после матча, на поезд до Бреста посадил. С Валерой тоже общались, но после “Нафтана” что-то он пропал. А Гончаренко только вчера звонил.

— Вы ведь с ним и знакомы с незапамятных времен?
— У нас четыре дня разницы. Он 10 июня родился, я — 6-го. И хотя Калинковичи с Хойниками в одном регионе, мы познакомились только в РУОРе. Там с Витей сдружились, пять лет в одной комнате прожили. Но я приехал в Минск на полгода раньше. Первое впечатление в училище — на всю жизнь. Поднимаюсь в общагу, а там — великан. Я-то ростом не вышел, а этот — два пятнадцать! Оказалось, Саша Куль. Тоже с нами учился.

— История о Гончаренко из молодости?
— Витя какое-то время приезжал из родного города в Мозырь — на просмотр к Юревичу. И вот после одной тренировки надо было домой добраться. “Сейчас машина отвезет тебя в Хойники”, — сказал Анатолий Иваныч. Только никто за Гончаренко не приехал, и он решил отправиться домой пешком. И шел, и бежал, и стемнело уже, но кое-как добрался.
Я у Вити на свадьбе свидетелем был. Когда играли друг против друга, все по ногам меня бил. А как иначе, если один атакует, а другой защищается? После матча обнялись, поцеловались — все хорошо. А потом колени ему резали — карьеру пришлось закончить. На матче с БАТЭ Юрий Пунтус отшутился: “Видишь, что с твоим другом? Теперь играй за нас вместо него”.

— На базе того РУОРа сделали команду МПКЦ-2 — первую в вашей взрослой карьере.
— Училище всегда было под “Динамо”, которое нам и форму давало, и автобус. А затем у Юрия Антоновича Пышника с клубом что-то не сложилось. Нас сразу же подобрал Мозырь. Юревич понял, что отсюда можно игроков хороших брать. Начал РУОРу доплачивать. Из второй команды через год меня, Гаева и Балина забрал в основу. А Гончаренко остался в РУОРе, который вскоре перешел под крыло БАТЭ. Так он и оказался в Борисове.

— В составе МПКЦ на первый сбор вы поехали в Туапсе.
— 9 января на “Икарусе”. Тридцать часов в дороге. А могло быть и больше. Там на трассе перевал есть — был бы снегом заметен, не пустили бы. Сборы, конечно, вышли жестокие, но у Юревича всегда так. Километр — в гору, столько же — вниз, и так — четыре раза подряд. Всего, значит, восемь километров. А гора была такая, чтобы автобус еле поднимался. Еще и бежали на время. Но никого не обманешь. Вверху стоял Братченя — помощник Анатолия Иваныча. А внизу, возле нашего санатория “Белая Русь”, — он сам. За мной Слава Левчук бежал в истерике: “Зачем мне этот ваш футбол?!” Саша Седнев на финише бледный падал. Его доктора сразу под руки подхватывали. Тяжело было каждому — вспоминали и маму родную, и все на свете. Только Кульчию и Боре Горовому нипочем. Что в гору, что с нее — одинаково.
Выживали сильнейшие. Сбор длился двадцать четыре дня. Возвращались домой на два выходных — и опять в Туапсе почти на месяц. А за сезон до этого в команде ездили туда сразу на сорок восемь дней. Там люди с ума сходили.

— В ту пору вы уже выступали в “молодежке”.
— Поехали в середине сезона в Швецию. Куля — в составе национальной сборной, мы с Гаевым — в молодежной. Старшие там 1:5 уступили, а мы 3:1 выиграли. Я еще третий гол забил. По возвращении в Мозырь идем на тренировку. Анатолий Иваныч курит возле автобуса: “Сынок, я не понял, тебе где зарплату платят? Так вот здесь и забивай!” Всю тренировку надо мной подтрунивал.

— Курил Юревич без перебоя.
— Он с сигаретой и ложился, и вставал. “Анатолий Иваныч, сколько выкуриваете в день?” — “Четыре пачки как одну”. Курил везде: в раздевалке, на скамейке во время игры. В Туапсе вызывал к себе в комнату — а она вся в клубах дыма. Белым-бело, как у Романцева в “Спартаке”.

— Золото в 96-м примерили за тур до конца — в Молодечно. Обратно ехали весело?
— Юревич всем купил шампанского. А молодым — мне, Гаеву и Балину — по коробке конфет. В Мозырь добирались не сказать чтобы очень долго. По крайней мере в диско-бар в городе успели. Кстати, по дороге на тот матч у нас сломался автобус. Все сразу взбодрились: хорошая примета! Ведь то же самое случилось в мае — по пути на финал Кубка. Тогда выиграли один титул. А после поломки осенью — второй! Не помешал даже план Хвастовича, который на ту игру тренировать хозяев делегировал Румбутиса из “Динамо-93”.

— У Юревича команду принял Бубнов. Удивились, когда российский тренер вдруг начал играть?
— Он уже на сборах начал с нами тренироваться, на спарринги выходить. Встречались в Туапсе с могилевским “Днепром”. Димка Калачев под него подкатился — ох, сколько там крику было! Хотя все обошлось царапиной. Спустя время играли в Кубке страны с “Динамо-93”. В серии пенальти вызвался ударить и Бубнов. Дали маху они с Апанасом — и мы уступили. В Мозырь вернулись, вышли на тренировку. Тренер Валере руку жмет: “Не забил, ну и черт с ним! Видишь, я тоже промахнулся!”. Наверное, себя успокаивал. А потом собрался и уехал. Скорее всего, Ященко его попросил — руководитель клуба.

— А кто в середине 2000-го попросил Кузнецова?
— Клубом тогда руководил уже Зубовский. Ему любил жаловаться Усенко, который был кем-то вроде начальника команды. Думаю, из-за него Александра Дмитриевича и убрали. Усенко все говорил, что это плохой тренер. Спрашивал у него, почему выиграли только 2:0, а не 4:0. Может, сам хотел командовать? И вот собираемся мы после трех выходных и узнаем, что Кузнецова уволили. А команда тогда шла на первом месте. Нас, по большому счету, можно было и не тренировать. Да и коллектив отличный. А Усенко все подорвал. Выходим на занятие, а его уже ассистент Пряжников собирается проводить. Мы даже работать не стали — сразу отправились в баньку. Примчался Усенко: “Да вы такие-сякие!” — “Объясните, почему убрали Кузнецова?” Но никто ничего так и не растолковал.

— После того сезона вы из Мозыря и уехали.
— Все стали расходиться кто куда. Я сначала отправился в “Шинник”. Там — бывший спартаковец Липко, Хомуха, Гришин. Работал в январе на сборе команды в Ярославле. Главный тренер Побегалов говорит: “Ты мне нравишься, но очень уж большие деньги за тебя хотят”. Возвращаюсь в Мозырь, звоню Усенко. Тот и говорит: “Ну ты же понимаешь, что за мешок картошки продать не можем”. Оказалось, просили за меня сто пять- десят тысяч долларов.
Сижу дома — опять звонок: “Лети со Смоленском на Кипр”. “Кристалл” тогда тренировал Бердыев. Приезжаю на сбор. Ближе к его концу подошел наставник: “Сейчас вернемся в Смоленск, подпишем контракт и отпустим ненадолго домой”. — “Узнайте сначала, сколько я стою”. Бердыев как узнал, так на следующий день меня в Мозырь и отправили.

— Как после всего этого оказались в 2001-м в “Торпедо” у Юревича?
— В Минск меня взяли в аренду. Хотя в межсезонье в “Гомель” звал Кузнецов. Мне до этого в Мозыре три месяца не платили. Юревич сказал, что я почти наверняка смогу уйти из “Славии” бесплатно. Все поехали в федерацию на КДК. На заседании были и Усенко с Юферевым: “Так ты ж за зарплатой не приходил!” Хотели сделать меня крайним. В итоге наш иск отклонили.

— В еврокубках Мозырю совсем уж не везло…
— В 96-м в матчах с “Рейкьявиком” на последних минутах упустили и домашнюю победу, и гостевую ничью. В 97-м проиграли 0:1 в Тбилиси — у хозяев тогда еще Каладзе выступал. В 2000-м дважды сыграли вничью с “Маккаби”. В Мозыре соперники заселились в гостиницу “Припять” — больше было некуда. Их форвард Клещенко возмущался: “Где ваши стиралки?” Наш тренер Дергачев сразу осек: “А у тебя в Молдове они везде стоят?”
Отдельная история — разгром от “Олимпиакоса”. В Греции на трибунах местные через микрофоны такой шум устроили, что мы друг друга не слышали. Кузнецов просил продержаться по пятнадцать минут в начале обоих таймов. Мы продержались час. А потом пропустили с тридцати метров, и весь стадион загорелся файерами. В итоге уступили 0:5…

— В победном финале Кубка в 2000-м “Славия” встречалась с “Торпедо”-МАЗом. Вас заменили уже на 12-й минуте. Травма?
— Юра Малеев прыгнул в ногу так, что щиток разломался. Надкостницу разорвал полностью. Нога распухла, кровь идет. Седнев тоже в “Торпедо” играл. Подбежал: “Дима, ты как?” А я что? Увезли на “скорой”. Два матча пропустил, хотя Кузнецов заставлял играть уже в следующей встрече. В финале мы уступали минчанам еще минут за десять до конца, но Рома со Стрипом вытащили команду.

— Кому не поздоровилось на ваших глазах?
— В Запорожье был случай. Причем в совершенно безобидной ситуации. Тренировка заканчивалась. У нас — пару кругов заминки. Кто-то ударил верхом по воротам, возле которых мы бежали. В команде был молдаванин Валуца — играл потом в “Торпедо”-СКА, в Бресте. Прыгнул он за тем мячом и зацепился обручальным кольцом за крючок, который на перекладине для сетки. Кольцо выгнулось овалом. А сам палец полностью оторвало. Эдик его с поля поднял и бегом к доктору. Видно, из-за шока кровь еще не хлестала. Все длилось две-три секунды — мы даже понять не успели, что произошло.

— Правда, что Юревич уезжал из Запорожья очень быстро — с местной мафией шутки были плохи?
— Рассказывали и такое. Вроде повздорил с руководством клуба. А президент “Металлурга” ездил на бронированном шестисотом “Мерседесе”, за ним — охрана на “Ленд Крузере”. Приходил на тренировку — стоял с телохранителями. Если мяч в его сторону катился, те останавливали. Смотрел на базе матчи дубля, а охранники ждали возле машины. Когда к ней подходил, они все равно падали, чтобы посмотреть, нет ли под ней взрывчатки. На наши игры не заглядывал вовсе. Перестал после того, как в Донецке в 90-х на стадионе взорвали президента “Шахтера”. Открыл в Запорожье свой телеканал — по нему футбол и смотрел.

— Осенью 2004-го высоко стоявший в таблице “Гомель” уступил 2:5 МТЗ-РИПО, который благодаря этому остался в элите. Вас на второй тайм уже не выпустили. Не следовали генеральной линии?
— В перерыве попросил замену. Сказал Кузнецову, что болит колено. Хотя мог бы доиграть до конца. Столько нам тогда забили… Да еще и из песочной ямы. Как-то все легко минчанам давалось.
Потом Черепнев ушел из команды. Следом — Афанасенко. А Лукашенко в Казахстан попросился — денег заработать. Оттуда позвонил: “Малый, не поверишь! Поля здесь — картофельные. В туалетах воды нет — только бутылка пластмассовая”. С того просмотра вернулся Федя очень быстро. Хотя денег давали чемодан.

— Еще странные встречи?
— В чемпионском 96-м последний матч был в Могилеве — с “Торпедо” Михаила Басса. Закончили вничью 1:1 — этого хватило, чтобы хозяева не вылетели. Меня тогда Юревич даже в заявку не включил: “Не твои это игры, сынок”.

— Перед сезоном-2007 он принял “Гомель”, а вы покинули команду. Едва ли совпадение?
— Нас с Василюком и Стрипейкисом Анатолий Иваныч вызвал к себе: “Вы — моя опора”. А потом ни с того ни с сего: “С тобой контракт продлевать не будем”. Правда, в деньгах не притеснял — отпустил бесплатно. Юревич вообще всегда мне хорошо платил. В минском “Локомотиве” зарплата была больше, чем тогда в БАТЭ.

— Говорят, после завершения карьеры вас долго не могли разыскать…
— Ну не знаю. Вы же нашли. Да и на связи я всегда. Телефон работает постоянно. Роуминг на нем всю жизнь. Дозвониться можно, даже когда отдыхаю — в Турции, в Эмиратах.

— Чем сейчас занимаетесь?
— Так, подрабатываю с друзьями. Что-то сделаем — уже деньги. С машинами возимся, перепродаем. Вот и заработок. А вообще, я не бедствую — как-никак семнадцать лет в футбол играл. Зато теперь постоянно с семьей. В семнадцать лет как уехал из Калинковичей, так только в тридцать четыре вернулся. Мама меня все это время не видела. Пусть теперь хоть жена посмотрит. Я теперь с семьей. Дочка в школу ходит. Дома у нас три хомяка, попугай, кошка — ее питомцы. Она всюду со мной. Даже на Крещение в прорубь ныряет.

— Ну а поработать в футболе не тянет?
— В Калинковичах он почти никому не нужен. Разве что моим друзьям — главному тренеру “Вертикали” Лене Змушко, лучшему бомбардиру команды и ее капитану Саше Лужкову, Васе Доменкову. Поле у нас, говорят, самое плохое в стране. Парни играть вроде и хотят, а выходит, только мучаются. Да и не нужно сейчас молодежи ничего, кроме интернета. На коньках стоять не умеют. Что такое клюшка, не знают. Мне ее когда в детстве на одном турнире подарили — самый счастливый был.

— В Минск тренировать не зовут?
— Позвонят — уеду с удовольствием. Тем более в столице полжизни провел. Но предложений нет. Таких футболистов, как я, много. Вот только тренерами становятся не все…