"Подайте право на ошибку..."

В июньской мундиальной суете осталось почти не замеченным и уж точно не оцененным по заслугам чрезвычайное заседание исполкома БФФ, посвященное вопросам судейства матчей внутреннего календаря. К большому сожалению, “расширенное” мероприятие, на которое пригласили представителей судейского цеха и руководителей клубов, обошлось без участия журналистов, за исключением избранных. Это лишило возможности понаблюдать событие воочию, а затем живописать его в репортажном ключе. Но даже то, что донесли до сведения общественности полуофициальные источники, впечатляет и заслуживает быть прокомментированным.

Сенсация — сам факт обращения руководящего футбольного органа к теме, которую годами всячески ограждали от повышенного внимания извне. А здесь вдруг инициаторами собрания выступили сами арбитры! Они инициировали специальное обращение в адрес исполкома. Озвучить его доверили старшему по званию — рефери ФИФА Олегу Чикуну. Меморандум оказался составлен по законам жанра силовой дипломатии. Преамбула с описанием напряженной и взрывоопасной атмосферы вокруг судейства в белорусском футболе, когда “любое действие арбитров рассматривается через увеличительное стекло”, плавно перетекло в русло ультимативных требований. Обиженные на критику служители Фемиды официально запросили для себя право на ошибку! А для пущей убедительности подкрепили требование угрозой бойкотировать матчи чемпионата и даже обращаться за защитой чести и достоинства в гражданские суды. В числе конкретных, по пунктам перечисленных требований судейского корпуса к членам исполкома оказались поистине радикальные: привести протокол матча чемпионата Беларуси в соответствие с международным (читай: исключить оттуда раздел замечаний и жалоб на судейство); запретить просмотр видеозаписей как аргумента, касающегося непосредственно судейства; распустить экспертно-судейскую комиссию БФФ…

С годами не перестаешь изумляться чудесам, на которые горазда человеческая натура, послушная инстинкту самосохранения. Поучительнее и занимательнее всего сии процессы прослеживать в аппаратно-чиновничьей среде. Ничуть не сомневаюсь, что заварившие кашу возмущения судейской несостоятельностью (избегая недоказуемых утверждений, назовем вопиющие майские промахи Сергея Шмолика и Вадима Жука именно так) Юрий Чиж и Анатолий Капский входили в зал заседаний с бравым видом потенциальных обвинителей. Но не прошло и получаса, как они вместе с другими коллегами по президентско-тренерскому цеху почувствовали себя в роли провинившихся, от появления которых на трибуне стали подсознательно ждать оправданий.

Подмена понятий была проведена виртуозно. Резонно было рассчитывать для начала хотя бы на признание просчетов коллег и элементарных извинений от лица всего судейского корпуса за ошибки-ЧП, грубо исказившие ход кубковой борьбы. А затем — предложения погасить страсти и спокойно поговорить о том, как жить дальше, как наладить хотя бы худой мир вместо доброй ссоры и вырваться из прокрустова ложа взаимных подозрений в нечистоплотности и скандальных публичных обвинений.

Какое там! По коням! Свое самое громкое за суверенные годы поражение белорусские арбитры пытаются обратить в победу и пробуют одним махом вернуться в наше недавнее футбольное прошлое с глухой замкнутостью и неприкасаемостью судейского сообщества, с его кастовым самоконтролем внутреннего распорядка, напоминающего понятия мафиозного клана. В прошлое, из которого вырывались мы все вместе — через громкие судебные разборки, через попытки понять друг друга, больше слушая и меньше говоря, через уже почти дружеские рукопожатия и замешанные на взаимном уважении и небывалой откровенности интервью.

“Фраза о том, что судья имеет право на ошибку, стала банальной, но от этого не перестает быть истинной”, — несколько выступлений спустя уже не просил, а декламировал перед исполкомом арбитр Валерий Петрович. Эх, таким бы отлично поставленным дикторским баритоном — да изречь ему ту же истину год назад на стадионе поселка Болбасово при отмене стопроцентного гола витебского “Локомотива” в ворота “Шахтера”! А затем — проследить за реакцией на нее даже мало искушенных в большом футболе аборигенов… Боюсь, что вскоре оставалось бы утешиться разве что мудростью умницы Герцена: “Для убеждения недостаточно правоты, а необходимо еще одно — мозговое равенство”.

Кстати, чем не эпиграф и к нашему диспуту с горячими поборниками “права судьи на ошибку”? Если вдуматься в суть, формулировка донельзя глупа. “Вам непонятно, как мы можем принять неверное решение, а нам, например, непонятно, почему игрок с двух-трех метров не попадает в ворота”. Опять подмена понятий. Не знаю, хаживал ли когда господин Петрович в казино. Но, думаю, он и без того согласится: ошибка игрока, обходящаяся тому в целое состояние, — это всего лишь ошибка игрока, а пусть даже мелкий просчет следящего за правилами игры крупье — это если не преступление, то как минимум непрофессионализм. Права на который у крупье нет. И за который непременно накажут.

Многие футбольные судьи любят при случае погордиться своим профессионализмом или, по меньшей мере, стремлением к нему. Вот и давайте относиться к ним соответственно — как к обладателям профессии, причем из числа весьма доходных. Придет ли в голову просить права на ошибку водителю общественного транспорта, врачу-стоматологу, повару общепита, учителю математики, журналисту? Не говорю уже о летчиках или саперах. Судьям Чикуну, Петровичу и иже с ними — пришло!

К большому сожалению, человеку свойственно ошибаться. Но у каждой ошибки бывает своя цена. И соответствующие ей меры ответственности и наказания. Полагаю, так же должно быть и в футболе. Кстати, и ошибки футболистов обходятся дорого — незабитыми или пропущенными мячами, потерянными очками, сорвавшимися контрактами, несвязавшимися карьерами…

Меня радовали происходившие в нашем футболе “имиджевые” сдвиги. Когда стало возможно запросто позвонить после тура главному судье и в ответ на просьбу прокомментировать конфликтное судейство услышать: “Что мне тебе рассказывать? Подойди к нам — и все увидишь на экране”. Или: “У тебя и запись есть? Вези!” Я не в силах понять, какую цель преследует запрет просмотра видеозаписи в качестве аргумента оценки арбитража! Запрещай не запрещай, все равно наутро после каждого тура лифты на Кирова, 8 будут поднимать на шестой этаж страждущих с видеокассетами в руках. Тренеры будут приносить их, чтобы пожаловаться, судьи — чтобы доказать свою правоту. А помещение управления по проведению соревнований будет точно также превращаться время от времени в арену консилиумов и споров, в которых будет почти всегда рождаться истина. Не совсем та, за которую ратует некто Петрович. Сегодня этой истине еще и придают силу гласного официального мнения — в решениях авторитетной экспертно-судейской комиссии, которую почему-то требуют распустить. В ней есть что-то порочное? Объясните — что. Ведь это как если бы комиссия по расследованию авиационного ЧП объявила вне закона “черные ящики”, положившись лишь на глаза и уши очевидцев…

Оппоненты, встав во фрунт, станут с жаром ссылаться на практику ФИФА и УЕФА, у которых видеоэкспертиза по-прежнему не в чести. За контраргументами ходить недалеко. Куда как “респектабельно” выглядела та же ФИФА в Корее да Японии, когда весь мир в десятки секунд распознавал с помощью телетехники судейские неточности и несправедливости, а высшие чины и сутки спустя с упорством дятлов твердили, что все в их доме на удивление хорошо! Впрочем, сегодня о привлечении видео и компьютеров в подспорье судейству заговорили уже всерьез. Идею глупо замалчивать, она будет неотвратимо набирать обороты. И на этом фоне еще тупее станут выглядеть потуги наших консерваторов уцепиться за вчерашний день. Они будут все больше напоминать напыщенного чеховского героя, поучавшего жену: “Когда мы, ветеринары, говорим между собой, ты, пожалуйста, не вмешивайся”.

Попробую точнее сформулировать тревогу и, возможно, обиды тех, кто ратует о судейском “праве на ошибку”. На самом деле они другого хотят! Нам, наверное, и впрямь было бы неплохо гарантировать судьям некое право. Не ошибаться — а быть свободными от подозрений в необъективности и преднамеренности действий. Видеть в каждом неверном судейском свистке злой умысел и работу на заказ — вовлекать себя в истерию перманентной подозрительности. Каждый тренер, вслух, но бездоказательно говорящий о том, что арбитр не чист на руку, работает в первую очередь против себя. Потому что тур-другой спустя ему будет стократ сложнее доказать, что судья, свистнувший или махнувший флагом уже в его пользу, действовал непреднамеренно и просто ошибся.

Истерия подозрительности — слепая страсть. Говорят, вынужденную паузу в судействе дисквалифицированный рефери ФИФА Сергей Шмолик заполняет в основном выяснением непростых отношений с брестскими фискальными органами, проявившими настойчивый интерес к его недвижимости. Кому-то захотелось отмщения методами времен первых пятилеток. Только ведь если заиграть в футбол по таким правилам, то рано или поздно придут не только к Шмолику — ко всем…

…Чикуну можно было не читать свой меморандум. Он мог бы исчерпать исполкомовскую повестку дня единственной фразой: “От лица соратников по цеху уполномочен заявить, что нигде и никогда ни один белорусский судья не возьмет ни от кого из вас ни рублем больше того, что положено согласно регламенту. Спасибо за внимание”. Прежде чем разойтись, аналогичную по содержанию встречную инициативу могли бы документально оформить президенты клубов и тренеры.

Новую возможность поупражняться в утопии мы получим нескоро. Когда еще в БФФ случится подобный исполком?