Тренер сборной. Спать и видеть пьедестал. Юрий Шевцов: белорусская рулетка

— Случился очередной турнир, на котором команда сделала все, чтобы максимально запутать публику и журналистов во впечатлениях и оценках. Набросала плюсов и минусов, все их cмешала в кучу…
— Вы оказались в ситуации, в которой я живу уже год и в которой тоже ищу ответы. Чемпионат проходил и закончился как иллюстрация положения в нашей команде. Идет построение новой сборной. Это смена поколений и поиск оптимального состава. Все в нем ищут свои места и роли. Скажу даже не каждому болельщику понятное: места в составе ищут даже Пуховский и Шилович.

— Определите все одним словом?
— Это слово “трудно”. Трудно в принципе всегда. Но сейчас особенно. Скажем, у этой молодой команды результат заметно лучше, чем был у нас два года назад в Катаре. Однако там играла команда опытная. И управлять ею было намного легче. Там у нас просто не шла игра. А здесь все складывалось волнообразно: день хороший, день плохой.

— Это застало врасплох?
— Нет. Но это большой кусок совсем другой работы. Выпускаешь игрока и не знаешь, чего ждать. Получилось — тренер молодец. Не получилось — тренер допустил ошибку. В тактическом плане аналогично. Если нужна перестройка на 5-1, то знаю, что с Бровко это получится. А в чуть ином варианте — надо было сильно думать. Вот в принципе ответ на вопрос, в какой обстановке мы работали.

— За работу похвалим?
— Можно. Направление движению задали верное. Уже на этом турнире было более зрелое ведение игры и более уверенные выходы на площадку у молодежи, чем в плохой осенней встрече с румынами, когда разбросали уйму мячей и получили голы с контратак. Не знаю, уловил ли эту разницу зритель. Но постоянно себе твержу: терпи, не требуй слишком много с двадцатилетних, потому что эти парни должны играть еще на молодежном чемпионате мира U-21, а ты привез их на взрослый и повесил на спины тяжелый рюкзак. Если станем требовать результата, сделать который они не могут, мы можем их попросту сжечь.

— Если бы два года назад в Катаре вам предсказали, что на следующем чемпионате мира придется, во-первых, играть без Сергея Рутенко, во-вторых, удастся занять не восемнадцатое, а одиннадцатое место, как встретили бы этот прогноз?
— Это был бы нормальный прогноз. Если игрок или тренер хотя бы во сне не видят себя на пьедестале, они никогда там не окажутся. Но для начала надо, чтобы это приснилось.

— Создается впечатление, что нашей сборной для полной мобилизации мало нормальной планомерной подготовки. Нужна еще стрессовая встряска. Вроде пощечин от румын, чилийцев…
— Когда наступает стресс, проявляется сильный характер. Он помогает выйти из состояния кризиса и показать игру. Но это не значит, что команда повторит ее и завтра. Это показал матч против шведов. А еще не стоит считать теперешнюю и прежнюю сборные одной командой. Как ни печально, сейчас у нас нет лидера. Раньше и на площадке, и вне ее вожаком был Рутенко. Нет еще и Димы Никуленкова. Помните вариант задней линии Пуховский — Никуленков — Шилович в игре с сербами? Он очень пригодился бы и на этом турнире. Но роль Димы тактикой далеко не ограничивалась. Теперь эти лидерские функции перекладывались на Шиловича и Пуховского. Но они их в полной мере не исполнили.

— В молодой генерации условно двадцатилетних есть потенциальные кандидаты в лидеры?
— Да.

— Назовете?
— Нет. Пусть работают. Все они таланты. Хотя одаренность — это десять процентов успеха в спорте. Мы рано начинаем петь дифирамбы молодым. И при нашем менталитете они пропадают.

— Разве Королек из таких? Он тоже не наиграл на похвалу?
— Очень доволен его игрой. Но и знаю, какую он за два года проделал работу. Это происходило у меня на глазах: и переезд из Гродно, и пахота в СКА. Артем — не кандидат на комплименты. Он просто хороший пример, какие нужны воля, желание и время, чтобы попасть наверх. Что нужно вложить, чтобы получить отдачу. Уверен, что все его победы еще впереди. Это только первый шаг в профессиональный гандбол. Однако разговоры со мной все специалисты начинали именно с расспросов о Корольке. Только бы не закружилась у него голова.

— У вас есть набор каких-то приемов воздействия на команду после таких поражений, как от сборной Чили?
— Тренер с моим стажем бывает в подобных ситуациях не раз. Мы провели много разговоров с глазу на глаз. Главная тема: турнир только начался. Вспоминали, например, как немцы проиграли первый матч на чемпионате Европы испанцам, а потом взяли золото. Нужно было удержать боевое настроение. Хотя был стопроцентно уверен, что игра против саудовцев тоже будет плохой.

— Почему?
— Потому что после таких неудач команда выходит на более высокий уровень мотивации и у нее от большого старания не получается ничего. Выиграй мы только мяч, я и тогда был бы доволен. У нас тяжело шла та игра. С сильным соперником было бы легче. Но когда победили, зародилась надежда, что выберемся. Дальше шли от матча к матчу…

— А перед встречей с венграми?
— Мы приняли решение предпринять что-то неординарное, чтобы подготовить команду к большому шагу. Изначально вариант просчитывали только самый сложный: выиграть четыре мяча. И настраивали на это. Причем расписали по пунктам: когда сказать про задачу, когда устроить просмотр видео. Накануне матча постарались полностью снять напряжение. После завтрака отправились на прогулку в город. Массажисту Диме Барсукову дали задание прочесать интернет, и он классно провел экскурсию. Гуляли полдня. Отказались от обеда в отеле, пошли в пиццерию, заказали там помещение на час-полтора. Потом и тренировку провели в таком же, отвлекающем, ключе.

— Следили за матчем аравийцев и чилийцев?
— Ребятам не запрещали. Это было время после обеда. Кто-то, возможно, спал. Кто-то — нервничал и смотрел. Я подсматривал дважды, и каждый раз чилийцы выходили вперед. Перестал включать.

— Что значил вопрос Пуховского в последнем тайм-ауте: нам нужно выиграть три?
— Спросите у Бори. Только он это объяснит.

— Что в этой команде-полуфабрикате уже хорошо?
— Это на поверхности. Укрепились в составе Королек и Юринок. Андрею нужно добавлять клубной практики, но от повторения этого у меня уже оскомина.

— В каких компонентах надо в первую очередь добавлять?
— Так и не закрыли брешь на позиции Рутенко. Там до сих пор остается его тень. Мы хотели шага вперед, взяли на эту позицию трех игроков. Но вспомним встречу со шведами. Не сыграл никто. Без левого полусреднего мы были, как с перебитым крылом. Это как если бы датчанам предложили сыграть без Хансена, а французам — без Карабатича. Еще могу процитировать Серегу Шиловича: “Тренер, неужели за восемь лет нельзя подготовить игрока, который давал бы мне на пару минут прислонить задницу к скамейке?” То есть позиция левши тоже открытая. В этих направлениях нужна большая срочная работа. Не столько в сборной, сколько в клубах. В нашей ситуации получается, что речь об одном СКА… Все должны понимать, как меняется уровень запросов. Семь лет назад я начинал сотрудничать с Пуховским и Шиловичем, которым было по 22-23 года. Сейчас двадцатилетние Кулеш и компания на несколько ступенек выше, чем те ребята тогда. Они были совсем другими в ментальном плане. От них требовали просто куда-то попасть. А сегодня нам на этапе выхода из одной восьмой нужна очень сильная команда, способная играть классные матчи серийно. Тогда надо мной смеялись, когда я обещал куда-то выходить из отборов. Сейчас нам надо искать новые направления работы. Позитив — подключили Вадима Сашурина как тренера по ОФП. Мне понравилось. Мы не будем от этого отходить. Хотя он работал в рамках возможного. У венгров в делегации было тридцать человек с обслугой, у нас — двадцать один.

— Самые сильные огорчения?
— Те моменты, когда я был как швея-мотористка: латал и латал. С первой минуты сидишь с иголкой над защитой. Однако вскоре приходится браться за нападение, а еще и контратака не идет. И везде нужны разные игроки. Кошмар в голове. Не до тактики, все рассыпается. После матча говорил себе, что тактически можно было сыграть по-другому. Но тогда мысли до этого просто не доходили. Это была рулетка, где каждый новый игрок на площадке — это или результат, или ошибка.

— Как строились во Франции отношения с Владимиром Коноплевым?
— Мы виделись мало. Но он хотел быть с нами, приезжал в команду точечно. Все до сих пор поминают нам тот катарский “круглый стол”. Возможно, он был и ошибкой. Сейчас никаких разборок не было. Все люди растут и меняются. Мы знаем, насколько глава федерации сердцем в наших проблемах и нуждах, хотя он нигде не выставляет себя на первый план.

— Удалось следить за другими событиями чемпионата? Что нового он преподал?
— Команды стали активно применять в атаке по семь игроков. Так играли македонцы, испанцы, хорваты. Вопрос: хорошо это или плохо? Понятнее, когда оставляешь ворота пустыми в меньшинстве. Наказание теряет в силе. В той его части, которую проводишь в атаке, прежних трудностей не испытываешь, играя минуту шесть на шесть в нападении. А вот шесть на семь? Постоянно защищаться в меньшинстве — так ли это правильно? Так ли интересно?

— С пустыми воротами при атаке в меньшинстве вы твердо определились?
— Нам так легче. Об отсутствии вратаря за спиной мы не думаем. Просто эффект гола в пустые ворота для публики существеннее, чем для игроков. Они понимают, что все равно могут пропустить в меньшинстве, не владея мячом. Ну а вариант атаки семь на шесть… Поверьте, нам сейчас не до него. Давайте освоим классический — шесть на шесть. Иногда смотрю на коллег с чувством зависти. Сосед по отелю Желько Бабич сетует на проблемы хорватов с вратарями. А я сразу забрал бы у него и поставил первым Алиловича, который у Бабича не попадает в заявку вообще…

— Как восприняли проколы датчан и немцев?
— Посмотрел игру датчан против шведов и удивился их победе. По игре шведы были лучше, но в датских воротах все вытянул Ландин. Датчане стали играть в непонятный стоячий гандбол. Их поражения от венгров не видел, но оно меня не удивило. Предполагаю, венгры поставили довольно интересную основную защиту, вернули Надя, и этого оказалось достаточно. А вот вылет немцев — это для меня большое удивление. Хотя в спорте не бывает мелочей. Такую машину, как немецкая сборная, может вывести из строя любой сбой. Там все знали, что после турнира уходит тренер Сигурдссон. Думаю, этот побочный фактор и сработал негативно.

— Кого хотите видеть чемпионом?
— Все равно. Но, думаю, французы свое возьмут. Видно, когда они играют рационально и просто, чтобы не разочаровать публику, а когда добавляют при поддержке трибун.

— Нашей сборной предстоит переключение. На новые задачи и турнирный формат.
— Проведем анализ того, что сделано. Надо кое-что менять в подготовке. Сегодня у нас нет возможности проводить десятидневные сборы, как семь лет назад. Тогда мы поднялись на этом. Но дополнительные тренировки по возможности все равно нужны, без них молодежь не укрепить. На март запланирован ответный визит молодым составом в Швейцарию. Нас готовы пригласить и венгры. Надо больше играть. У нас свой путь, своя дорога. Тот же Кулеш приезжает в сборную набираться опыта. В клубе Влад сыграл за осень четыре серьезные игры: две против “Сен-Рафаэля” и две против “Харда”. Плюс чемпионат мира. Вот вся его подготовка. Так и идем. Часто слышу от немецких друзей-коллег: “Да ты не рви нервы, что ты хочешь от игроков, которых привозишь на топ-турнир учиться, когда они должны приезжать сюда и стрелять?” Только это и есть наша белорусская дорога.

— Интерес к работе у вас растет? Не устали?
— Я сейчас в точке, где уже находился семь лет назад, когда создавал новую сборную. Это самое неблагодарное в работе тренера время. Все видят твои ошибки, все по тебе бьют. Но через три-четыре года все будет хорошо. И все же мелькнула мысль: берусь за это последний раз…

— Но — берусь?
— Делаю это не для одного себя. Меня много критиковали за сказанное однажды после Никосии “начинаем с нуля”. Сейчас критикуют за “правило левшей”. Но я все равно подожду, когда оно начнет давать плоды. Пусть это будет через три-четыре сезона. Или даже когда меня в сборной уже не будет. Только ведь ту цитату из Шиловича я не придумал. Отменят правило — что ж, придется играть с правшами. Суть моей работы в том, что за ней стою не я один. Это еще и Коноплев с его штабом, это и много тренеров, и люди, которые вкладывают в помощь сборной сердце. Оставить их я не могу. Если кого-то не устрою, то для разрыва контракта не придется даже доставать лист и ручку. Хватит простого рукопожатия от Коноплева. Я персона на виду. По ней стреляют, ее хвалят и возвеличивают. А есть люди, на чьих плечах огромный труд. И вот их бросать нельзя. Нужно идти. И если только путь упрется в стену и движение станет в принципе невозможно, тогда… надо пожимать руки.