ТОЧКА ЗРЕНИЯ. После морфия

По большому счету, после знакомства с последними подборками “Vox populi” писать на тему сборной непросто, ибо практически невозможно избежать аргументов и суждений, которые в той или иной интерпретации уже высказаны. Поэтому, коли уж перед автором стоит задача подвести черту под осенним отрезком биографии сборной Беларуси, пусть будет это не погоня за оригинальностью стиля и парадоксальностью выводов, а некое обобщение твоих, читатель, мыслей и чувств.

Иллюзорное здоровье

Осень кардинально изменила восприятие в массовом сознании образа главного тренера сборной страны. Эдуард Малофеев определенно перестал быть небожителем, величие и глубину замыслов которого не дано постигнуть простым смертным. Оказалось, и он наряду с проявлением недюжинной тренерской одаренности способен на чудовищные своей нелепостью и последствиями ошибки. Это касается как чисто житейских поступков (истеричное августовское заявление об отставке, последующий уход в алкогольное небытие и уклончиво-наивные объяснения случившегося на опрометчиво созванной зачем-то пресс-конференции), так и управления командой (спорный выбор состава и тактики, неубедительное ведение игры в матчах против австрийцев и чехов).

Иными словами, Малофеев вполне ординарен — иногда талантлив и удачлив, временами противоречив и непоследователен, местами наивен и беспомощен. Уже и не скажешь определенно, какие ассоциации первым делом вызовет у рядового болельщика сборной упоминание о нем: то ли вспомнится потолочный для команды итог предыдущего отборочного цикла, то ли беспрецедентно провальное начало нового…

Этой осенью очередное подтверждение получила давняя догадка о специфичности творческого почерка Эдуарда Васильевича. Он умеет обеспечивать взрывное движение своих команд вверх, но ему много хуже удаются планомерно-поступательные подъемы и тем более — удержание взятых высот в течение продолжительного времени. Важнейшей составляющей тренерского дара Малофеева представляются его энергетика, потрясающая сила эмоционального воздействия на подопечных. Но и здесь, похоже, имеет место ограниченность психологических ресурсов и педагогических приемов. Стоит раз-другой незаметно для себя повториться в стихотворной “имровизации”, начать противоречить самому себе, как внемлющая с расширенными зрачками аудитория превращается в иронично переглядывающихся скептиков, едва сдерживающих смешки. Команда и тренер становятся в тягость друг другу.

Вспоминаю череду собственных эмоций, испытанных в 83-м году, когда Эдуард Васильевич объявил об уходе из вполне благополучного минского “Динамо” в олимпийскую сборную СССР. Искреннее горе молодого журналиста по поводу внезапного расставания с кумиром сменилось изумлением: команда встретила весть об уходе главного тренера без всяких проявлений сожаления! Уже сезоны спустя расспросил о тех событиях повзрослевших динамовцев и услышал признание: в отношениях Малофеева и тогдашнего “Динамо” наметились зачатки отторжения. Главный тренер не мог этого не чувствовать. Может, потому с таким энтузиазмом и легкой душой оставил любимое детище и отозвался на приглашение из Москвы?

Не того ли поля ягоды — последующие расставания ЭВМ со сборной СССР (конфликт с ведущими игроками), взлетевшим к серебру и сложившим крылья московским “Динамо”, неудачное возвращение в Минск в конце 80-х? Да и объяснение загадочному заявлению об отставке за неделю до отъезда в Голландию проще всего отыскивается в предположении душевных метаний, вызванных утратой веры в свою дальнейшую совместимость с нынешней сборной.

Вопреки сентябрьскому публичному заявлению о нежелании “мучить людей, республику и себя” в случае неудачного выступления в матчах против Австрии и Чехии очередного заявления Малофеева об отставке не прозвучало. Примечательно, что это никого не удивило. Непоследовательность в обещаниях и поступках воспринимается уже как неотъемлемая черта облика Эдуарда Васильевича. Если он удержится на своем посту и по итогам разбора пролета на декабрьской отчетно-выборной конференции, едва ли стоит этому огорчаться. Во-первых, всякая смена коней на переправе губительна, а у тренера должно быть право доработать до конца отборочный цикл, коли он его начал. Во-вторых, о решении белорусами турнирной сверхзадачи речи уже не идет, а проверить на более продолжительной временной дистанции корректность высказанных выше догадок будет, несомненно, интересно. В-третьих, замена рулевого сборной не может быть рутинным кадровым решением — ее надо готовить, но сегодня в стране не видно достойных кандидатов, наглядно превосходящих теперешнего наставника уровнем профессиональной квалификации.

Национальные сборные принято считать концентрированным выражением общего состояния футбольных дел в стране. Связанный с пришествием ЭВМ удивительный всплеск результатов главной команды породил опаснейшую иллюзию нашего футбольного выздоровления, если не сказать больше — благополучия. Теперь оказалось, что это был сладостный обман, эффект от укола морфия, который на время уносит боль, но никоим образом не устраняет причин недуга. Потом, когда действие дозы проходит, болезнь проявляет себя еще явственнее.

Новой дозы обезболивающего у нас нет. Может быть, стоит заняться поиском реально работающих лекарств?

Без альфы и омеги

Предыдущий отборочный цикл, как и все предшествующие, ничуть не приблизил нас к ситуации, которая в цивилизованном футбольном мире давно воспринимается нормативно необходимой. Имею в виду полноценную деятельность института сборных, представляющих страну на международной арене. Организация подобных конгломератов команд (U-17 — U-19 — U-21 — национальная), которые работают по составленной на несколько циклов единой программе, придерживаясь строгой преемственности традиций, педагогических, тактических и кадровых принципов, давно стала приоритетом в деятельности национальных федераций всех ведущих футбольных держав. Это самый логичный способ исправно, а не от случая к случаю пополнять команду номер один молодыми кадрами, уже подготовленными к восприятию ключевых требований и закономерностей ее игры.

Не раз приходилось видеть, как соперничавшие с белорусами иноземные “молодежки” скрупулезно копировали старшие дружины не только расстановкой игроков, но даже антропометрическими характеристиками исполнителей на конкретных позициях и номерами на форме. Не обязательно быть педантами до такой степени. Но кто станет спорить, что это нонсенс, когда национальная сборная Эдуарда Малофеева и молодежная команда Юрия Пунтуса в качестве основных тактических построений используют имеющие мало общего схемы — 3-6-1 и 4-4-2? Стоит ли после этого удивляться, что который матч кряду не может найти себя Виталий Кутузов — ни в одной из своих прежних команд он не исполнял роль “одинокого тарана”. Что теряется и допускает роковые ошибки поставленный на совершенно непривычную позицию Сергей Омельянчук… Что при всей их эффектности непонятны партнерам и безрезультатны индивидуальные эскапады Александра Глеба…

А о каких единстве стиля и преемственности можно говорить на примерах юношеских и юниорских сборных Беларуси? За десяток лет “суверенных” биографий в их штабах поработало чуть меньше тридцати специалистов, причем десять — главными тренерами!

Готовя приведенные выше цифры, ненароком с изумлением обнаружил, что пять лет назад в юношеской сборной страны у Александра Башмакова и Виталия Шепетовского (это 1981-82 годы рождения — возраст сегодняшней “молодежки”) в квалификации чемпионата Европы играли всего трое футболистов, задействованных ныне в команде у Юрия Пунтуса: Дмитрий Молош, Виталий Надиевский и Алексей Панковец. Был еще и Глеб-старший, который молодежную сборную уже перерос.

Теперь трудно судить, на каком этапе и по чьей вине давал сбои механизм селекции, но такая текучесть кадров в команде одного возраста явно аномальна. Или же аномальны расхождения во взглядах и футбольных вкусах тренеров — тех, то вел эту генерацию тогда, и тех, кто ведет сегодня.

Исключение подобных шараханий — дело непростое. Оно возможно, пожалуй, лишь при одном условии — единоначалии главного тренера национальной команды. Полноценной отдачи всех подразделений института сборных можно достичь, если предоставить ему инициативу в подборе и предложении на утверждение федерации и Минспорта штаба специалистов-единомышленников, из коих формировались бы тренерские бригады всех команд страны. Причем работать им сподручнее было бы в тесном взаимодействии. К примеру, главный тренер команды U-17 на правах одного из ассистентов мог бы входить в штаб команды U-21, наставник U-19 — в группу тренеров национальной сборной.

На моей памяти подобная схема построения работы предлагалась в Беларуси лишь раз. В декабре 96-го с ней шел на выборы главного тренера сборной Сергей Боровский. Если за давностью событий ничего не путаю, тогда ему предварительно удалось заручиться согласием поработать в связке таких именитых специалистов, как Владимир Курнев, Юрий Курненин, Александр Башмаков. Увы, шанс обустроить все по-европейски был бездарно упущен. Программные выступления кандидатов с подачи возглавлявшего тогда БФФ Евгения Шунтова слушать не стали и в считанные минуты проголосовали за замену Боровского на Михаила Вергеенко. У того до укрепления фундамента руки не дошли. А возвращение в сборную битого тренерской жизнью и ставшего осмотрительнее в инициативах Боровского оказалось трагически недолгим. После конфузий в Андорре и Эстонии на царство позвали ЭВМ…

“Ничего не будет”

Когда осенью 2000-го мы в приподнятых чувствах комментировали замечательный старт в квалификации чемпионата Европы прошлой пунтусовской “молодежки”, составленной из игроков 1979-80 годов рождения, и с оптимизмом прикидывали ее виды на выход для начала в плей-офф, один глубоко уважаемый автором футбольный тренер, выслушав мои восторженные впечатления, сочувственно улыбнулся: “Не стоит так волноваться. Помянете мои слова после выездов на Украину и в Норвегию. Ничего не будет”. И в ответ на недоуменную реакцию пояснил непатриотичный прогноз: “В футболе не бывает чудес. Скажите, разве Беларусь этим возрастом что-то выиграла прежде?”

В подшивки я полез не сразу, а лишь после прошлогоднего разгрома потерявших ход белорусов в норвежском Драммене. Заметных достижений за этой командой и впрямь не числилось: в 16 лет парни под началом Александра Башмакова и Олега Севостьяника стали вторыми в отборочном турнире в Москве вслед за хорватами. А через два года, руководимые почему-то уже Юрием Пышником, Владимиром Пигулевским и Вячеславом Автушко (преемственность, ау!), фактически завалили (3-е место) квалификацию в Швеции: проиграли хозяевам и туркам и победили лишь албанцев.

То категоричное “Ничего не будет” вспомнилось недавно по случаю очередных, уже дежурных, пролетов белорусских юношей (дома!) и юниоров мимо путевок в следующие стадии евроотбора. Не выручило даже нововведение в регламент, открывающее дверь для обладателей и вторых мест. Иного итога быть, наверное, не могло. Ведь в послужном списке юниоров Ивана Савостикова и юношей Владимира Белявского в нынешнем году было лишь по одному давнему турниру и по недолгому сбору перед стартом. Игровой опыт всех соперников, с которыми довелось поспорить белорусам, исчислялся не одним десятком матчей…

Экономить на подрастающем поколении всегда считалось пороком, за который карает будущее. От советских времен белорусскому футболу достались неиспорченные дети. Первый евровыход наших “U-16” и “U-18” под суверенным флагом был почти триумфальным: обе команды играли в финальных стадиях континентальных первенств-94 и вошли в восьмерки сильнейших. Но уже осенью их последователи годом старше имели на этапе отбора на пару 6 “баранок” из 6 возможных с суммарным счетом 5:21. С той поры ни одна из “начинающих” сборных Беларуси миновать отборочные стадии не смогла. К слову, из обоймы игроков, вызванных Эдуардом Малофеевым в национальную команду перед встречами с Австрией и Чехией, школу юношеских и юниорских сборных прошли лишь пятеро: Юрий Цыгалко, Сергей Омельянчук, Александр Глеб, Виталий Кутузов и Николай Рындюк. Имевшие такой шанс согласно возрасту Александр Храпковский, Роман Василюк и Виталий Володенков пробирались в обход.

Еще через пять лет новый (или старый?) главный тренер национальной сборной будет вынужден выбирать пополнение из тех, кто уже этой осенью узнал о своем безнадежном отставании от сверстников из-за рубежа. Из тех, кто уже завтра вольется в ряды участников нашего потешного “географически широкого” чемпионата. Из тех, кто не будет втихаря отправлен наставниками в ближнее зарубежье взамен на тайную мзду, превышающую легальный годовой оклад тренера белорусской футбольной школы.

Если и дальше надеяться только на чудеса в исполнении заезжих волшебников, тогда рано или поздно у нас действительно не будет ничего…