Капитан крупным планом. Эдуард Дубров: танцуем ламбаду!

Что скрывается за этими результатами, мы решили узнать из уст самого Эдуарда Владимировича.

— Расскажите, как вы оказались на посту капитана женской сборной Беларуси? Долго ли раздумывали над предложением?
— Начну с того, что два года назад в Академию тенниса меня пригласил Владимир Волчков. Я знал специфику, и у меня возникло немало сомнений. Первое — надо ездить по разным странам, а английского не знаю. Второй, связанный с тем же, аспект — возраст: много перелетов, а я человек немолодой, за карьеру налетался. И когда прежний капитан женской команды Таня Пучек ушла в декрет, я получил предложение подхватить знамя и начал думать. Тогда мне позвонил Волчков и сказал: “Хватит маяться. Все будет нормально. Если надо — поможем. Завтра выходишь на работу”. Я и пошел. Были возложены обязанности по руководству национальной сборной и работе с 16-18-летними девочками. Таня Пучек в январе родила, на должность не вернулась. И я закрепился в роли капитана женской сборной. До этого уже ездил с командой в Японию как тренер Веры Лапко. Кроме того, побывал в Тунисе на матче Кубка Дэвиса как личный тренер Володи Игнатика. Вся работа капитана была на моих глазах, поэтому хорошо представлял, что это такое.
Боевое крещение состоялось 7-8 февраля прошлого года — играли с Канадой. Было страшновато. Говорцова из-за травм подошла не в лучшей форме и оба одиночных матча проиграла. Но выручила Саснович, взявшая два очка. Все решалось в паре. Я сделал выбор в пользу дуэта Саснович — Говорцова. Саша заразила Олю куражистым настроением, и они отлично провели ту встречу. Министр спорта Александр Шамко после победы подошел к нам: “Два коротких, один протяжный! За Родину! Ура! Ура! Ура!!!” Потом была победа над россиянками 3-2: два очка принесла Азаренко, еще одно Саснович. А о победе над голландками вы все знаете. Здесь тоже не обошлось без победного клича. Но тон задавал уже Александр Васильевич Шакутин, глава федерации.

— Насколько тяжело работать с девушками?
— Тренирую я с давних пор. Еще продолжая играть, в конце карьеры начал заниматься маленькими детьми. Это было в 1978 году, мне было 30. После армии устроился на завод по ремонту вычислительной техники, там проработал четыре года. В конце концов внутренний голос меня переборол, поэтому ушел полностью на тренерскую стезю — в школу МАЗа, которой руководил Аркадий Эдельман. В Советском Союзе она всегда была в тройке лидеров наряду с московским “Спартаком” и украинским “Зенитом”.
У меня всегда были и мальчики, и девочки. Как-то прикинул: за карьеру подготовил около 30 мастеров спорта и несколько мастеров международного класса. Это Марина Стец, Надя Островская, Даша Кустова, Вова Игнатик, Лида Морозова, Эмма Богуш. Надеюсь, никого не забыл. Почему-то девчонки больше ко мне тянулись. Хотя теперь признаются, что боялись меня. Вроде: “Дубрище уже на тренировке? Ой, надо быстрее бежать, а то наказание будет”. А наказание какое — беги кросс километров пять. Руки на девушек никогда не поднимал, больше психологию включал. Все ведь капризничают: и мальчики, и девочки. Но с парнями можно пожестче. Помню, как Сережа Самосейко на соревнованиях в Днепродзержинске начал отчего-то хныкать. Отвел его за занавеску и легонько так по щеке — это сняло стресс, он выиграл. С девочками надо находить слова, интонацию, чтобы они продуктивно работали. Но, значит, мне это удается.

— Теннис сильно изменился со времен вашей молодости?
— Я начал заниматься в двенадцать лет. Тогда это считалось нормальным. Дали деревянную ракетку — посмотрел, у всех такая же. Дали мяч “Ленинград” — все играют такими же. А сейчас и “Dunlop”, и “Schleizinger”, и “Head”, и чего только нет. Когда я приносил ракетку домой, отец говорил: “Опять в лапту пошел играть?” Раньше все было немножко труднее, беднее. Помню белые тапочки по два пятьдесят — хватало на неделю. Приходилось подкладывать поролон, чтобы как-то продлить их век. А после грунта они вместе с носками становились красными: тогда стирал и чистил зубной пастой — и опять беленькие. Потому что даже два пятьдесят — это было дорого.
Сейчас все изменилось — начиная с мячей, экипировки, покрытия. Теннис стал по-настоящему коммерческим видом спорта. Многие фирмы делают большие деньги. Если взять детский теннис, там для каждого возраста, 5, 6, 7 лет — ракетки определенных размеров, расцветок, разные мячи. И это все “бабки”, “бабки”…
Родители видят суммы призовых и ставят все на успех ребенка, рассчитывая, что он потом обогатит всю семью. Иногда замечаю, как многие мамы не работают и постоянно со своими отпрысками на теннисе. Не знаю даже, когда этот ребенок в школу ходит. И ладно если мамы просто сидят на тренировках, но некоторые и кричат: “Ты не так играешь! Как ты держишь ракетку?! Почему не бежишь за мячом?!”

— Подопечные удивляют вас, или вы всегда знаете, кто на что способен?
— Этого никогда наверняка не знаешь. Но они удивляют, когда говорят: “Наконец-то поняла, как нужно играть, чего ж я вас не слушала?! Такой-то мяч, такую-то комбинацию. И по-другому воспринимается теннис. Я и сам прекрасно помню подобное чувство, когда был игроком. Очень хотел стать мастером спорта Советского Союза. Это было очень престижно! Трудно шел к цели. За год требовалось победить определенное количество из 50 сильнейших теннисистов страны, быть в республике на определенном месте. За год набрать 6 баллов. Если нет — следующий год опять с нуля. В конце концов я сделал это и до сих пор помню день, когда вручили значок мастера спорта, — 17 января 1968 года, а также его номер — 70476. Потом трех зимних турниров мне хватило, чтобы подтвердить это звание. Настолько легче стало играть! Раскрепостился, по- другому начал смотреть на теннис.
То есть груз ответственности порой сильно мешает. А когда уходит, можно творить чудеса. Потому что физически я был готов хорошо. В 16 лет стал чемпионом по физподготовке. Проводились такие соревнования среди теннисистов из разных республик плюс отдельно Москва и Ленинград. Бег тридцать метров, тройной прыжок, метание набивного мяча, прыжок в высоту и, по-моему, отжимания. И только тех, кто сдавал нормативы, допускали в команду. Зимой ведь мы тренировались в котельной. Хоть котлы и убрали оттуда, места было мало. В ширину метров восемь и в длину где-то пятнадцать. В теннис не особенно-то и поиграешь. Поэтому мы занимались и футболом, и баскетболом, и бегали, и прыгали. Тренировались, чтобы сдать нормативы. Я любил прыгать перекидным — тогда были времена Брумеля — и однажды взял 1,65. На сантиметр выше моего роста (164 сантиметра), по поводу которого переживал…

— Можно ли сказать, что девушки под вашим руководством тоже прыгнули выше головы?
— Пожалуй, не стоит. Я просто их объединял, создавал атмфосферу взаимовыручки, расслабленности. Иногда помогал советами. Но честно говорю: никаких задач не ставил вроде “кровь из носу нужно победить”. К примеру, когда Соболенко выходила на матч с Крайчек, сказал: “Арина! Прошу, ни о чем не думай. Представь, что выходишь не на корт, а на подиум. Танцуй ламбаду! Получи удовольствие сама и дай его получить зрителям”. Она сразу заулыбалась: “Ну я пошла…” Раскрепостилась и здорово сыграла! Даже похвалил во время матча, потому что, во-первых, она тут же исправила ошибку, на которую указал, а во-вторых, появилось понимание тенниса на профессиональном уровне. Необязательно бить все время во всю силу — важно сыграть в нужный момент точно. У Арины есть резервы. Она одна из сильнейших по физической готовности.
Сашу Саснович тоже хотел бы отметить. Отлично восстановилась и провела второй матч очень сильно. Стресс ушел. Саша много переживаний держит в голове, обязывает себя сделать определенные шаги. А надо освободиться от лишних мыслей и показывать то, что умеешь. Сказал Саснович: “Не теряй свой ритм. Ты заряжена на атаку. Ни в коем случае не смягчай игру, дави до конца. И держи линию, потому что Бертенс опасна неожиданными переводами”. Она выполнила все и здорово провела матч.

— У девушек есть личные наставники, еще и тренеры по ОФП. Как в такой обстановке рождаются решения, кому играть, как играть. В муках?
— Решения принимаю я, капитан команды. Ведь именно у меня на глазах проходит вся подготовка. Просто в любое время могу подойти и обговорить с личным тренером, на что надо обратить внимание, над чем поработать. И еще не было ни одного, который бы не согласился. Как правило: “Спасибо. Я тоже это вижу, будем улучшать”.
То же самое с тренером по физподготовке. Например, Вадима Сашурина, тренера по ОФП Соболенко, попросил в среду чуть снизить нагрузку, чтобы Арина подошла к матчам более свежей. В коллективе очень хорошая атмосфера. Я вообще не терплю ругани. Иногда есть моменты, не буду о них говорить, — думаю, исправим. Потому что команда должна быть как кулак. Только тогда можно выходить в восьмерку, и в четверку лучших команд мира. Еще недавно никто такого не мог представить, а сейчас сверху говорят: давай еще дальше!

— Давление ощущается? Теннис — наверное, второй вид спорта по степени президентской любви…
— Александр Григорьевич ведь и сам играл. Ученик нашей школы Сергей Тетерин его тренировал. Я давно президента таким не видел, чтобы он вскакивал, аплодировал, улыбался. Александр Шакутин также держит руку на пульсе, звонит, интересуется, как подготовка, иногда дает советы. Но давления это не создает. Девочки и сами почувствовали, что могут! Хоть и рейтинг не самый впечатляющий. Мы давно не играли дома — считай, пять-семь лет в гостях. А здесь такой зал, столько зрителей! Сразу гормоны заиграли. И пару надо продолжать наигрывать. Скажем, в прошлом году в Чженчжоу Лапко и Говорцова дошли до финала, обыграв дуэт с участием Хингис. Так что пусть швейцарки не рассчитывают увидеть в Беларуси девочек для битья.
Все-таки, наблюдая за иностранцами, теми же голландцами, судейским аппаратом, представителями ИТФ, замечаешь несколько надменное отношение. Вначале они все были такие важные, улыбались, порхали, постоянно требовали что-то, ребят наших задергали. А как только получили по носу, сразу и тренер сник, и игроки начали поплакивать, у судей лица недоуменные.

— Многим показалось, что вы довольно резко реагировали на отсутствие Азаренко в Канаде на матче Кубка федерации…
— Ну а как? Видеть картинку, что она смотрит американский футбол, в то время, как девочки играют матч. Как еще можно реагировать?! В то же время Викторию можно понять. Нельзя же тянуть воз на одних плечах. Вы, товарищи-тренеры, занимайтесь вторым-третьим-четвертым номерами, чтобы они могли помочь. И она оказалась права. Девушки смогли обыграть Канаду. А потом Азаренко приехала в Москву, и мы одолели россиянок. Сейчас Виктория родила, а девушки снова победили! Хотя Вика в Москве прямым текстом говорила, что играют одни и те же — а где же молодежь?! Может, это и подстегнуло девчонок работать.

— У нас много талантов — Орлик, Милевская и другие — не смогли себя реализовать…
— Причины могут быть разные. Зачастую — травмы. Лучшие результаты они показывали в 14-16 лет. А дальше пошли другие нагрузки, и часто не получался переходный период во взрослый теннис. В этом есть и вина тренеров. Неправильно построен процесс по физподготовке, которая в первую очередь должна быть направлена не на стремительный эффект, а на укрепление всех мышц и связок организма. Тогда игрок сможет работать при любой нагрузке. А получалось: чуть что не так — вылезает травма. У Милевской — кисть, у Богуш — пятый позвонок. Они закачивали слабые места, пробовали вернуться — не получилось. Поэтому мы начали приглашать специалистов, менять методику. Здесь и для меня многое стало открытием. Основное внимание обычно уделяется ключевым, большим мышцам. Но есть множество мелких мышц, выполняющих определенные функции. А для их развития нужны совершенно другие упражнения, нежели те, что мы привыкли делать, что есть в методических указаниях. Тренеры взяли это на вооружение, а детям надо это выполнять уже с 12 лет. Иначе по мере роста нагрузок могут пойти травмы. Это то, что происходит с Говорцовой. У нее закачена правая сторона — левая не такая. И это создает давление на мелкие мышцы. А микротравма, если вовремя не залечишь, затем приводит к серьезным последствиям. Конечно, надо много изучать, читать, смотреть. Причем, считаю, делать это должны не только тренеры, но и спортсмены. К сожалению, подрастающее поколение не демонстрирует стремления развиваться. Книг не читают, в театры не ходят. Смартфончики заменили все. Это бич! Причем не только наш, но и всего мира.

— Успех белорусок в Кубке федерации примечателен тем, что почти все девушки тренируются в Минске. То есть уже необязательно ехать в зарубежные академии Боллетьери, Муратоглу и другие, чтобы выйти на серьезный уровень?
— Я, конечно, там не работал, говорить однозначно не могу. Но опять же иностранные академии построены на финансовом интересе. За счет рекламы, пиара привлекают талантов со всего мира, а на выходе, как и у нас, — выстреливают только единицы. Считаю, что в белорусской академии тренеры не хуже.