Еще раз о деле гребцов. Лозанна объясняет на пальцах

Читатели “ПБ” знают, что парни Владимира Шантаровича оправданы, их репутация восстановлена, и они уже вовсю тренируются на сборе в Турции. Сейчас же Лозанна обнародовала подробности судебного процесса.
Разбирательство, напомним, инициировали наш НОК и Белорусская федерация гребли. Ответчиком по иску выступила Международная федерация гребли на байдарках и каноэ (ICF). Именно решением ее исполнительного комитета мужскую белорусскую сборную подвергли дисквалификации по делу о мельдонии. История получила резонанс по следам обыска, проведенного французской полицией на тренировочной базе в городе Ажен в апреле прошлого года. Несмотря на все доводы белорусской стороны и безупречное реноме команды Шантаровича, невзирая на наши просьбы не спешить с вердиктом и хорошенько во всем разобраться, исполком ICF рубанул сплеча. И наложил на белорусских гребцов санкции, которые не позволили им участвовать в Олимпиаде в Рио.
Сейчас справедливость торжествует — лучше поздно, чем никогда. CAS на пальцах разъясняет безосновательность сурового наказания и, по сути, выводит на чистую воду чиновников международной федерации. Мотивировочная часть заключения по белорусскому делу — это 29 печатных страниц формата A4. Под ними подписи трех арбитров CAS: председательствовавшего на процессе профессора Михаэля Гайстлингера (Зальцбург), а также адвокатов Романо Субиотто (Брюссель, Лондон) и Мартина Шимке (Дюссельдорф).
Публикуем, с нашей точки зрения, самое интересное.

Сердце Галицкого

Решение о дисквалификации последовало после того, как в анализах мочи пяти белорусских гребцов, взятых в рамках внесоревновательного допинг-контроля французским НАДА на сборе во Франции, были найдены следы мельдония. Кроме того, 16 капсул милдроната, содержащего мельдоний, были найдены французской полицией в номере тренера женской сборной Беларуси Геннадия Галицкого на том же сборе. На основании этих фактов исполком ICF пришел к выводу, что все пять спортсменов употребляли мельдоний после 1 января 2016 года, когда он попал в список запрещенных препаратов ВАДА.
В ходе слушания Галицкий сумел объяснить суду, что с 2012 года его беспокоили проблемы со здоровьем, и с тех пор он начал принимать мельдоний по предписанию врачей. С октября 2005-го он проходил лечение у кардиолога, который также выписал ему мельдоний.
Когда Галицкий вернулся из Франции в Минск по окончании первого сбора, из-за плохого самочувствия ему понадобился новый курс милдроната. Времени обратиться к кардиологу за рецептом не было из-за очереди к специалисту. Поэтому он попросил помощи у Шабан, работающей врачом в Центре спортивной медицины при Министерстве спорта и туризма Беларуси. Как тренер, он имел легкий доступ в это учреждение. Доктор Шабан объяснила суду, что выписала рецепт, основываясь на предыдущих назначениях кардиолога Галицкому. Она знала, что милдронат содержит запрещенное вещество мельдоний и что Галицкий отправляется на сбор со спортсменами. Но понадеялась на кардиолога и выписала 40 таблеток на 20 дней.
Галицкому не запрещено использовать мельдоний в медицинских целях. Он предъявил рецепт в минской аптеке 15 марта 2016 года и прошел первый курс лечения, принимая по две таблетки в день с 16 по 26 марта. Зная от доктора, что можно прерывать лечение, он начал второй курс после серии перелетов 10 апреля 2016-го. Поэтому 12 апреля французская полиция нашла две пустые упаковки и 16 оставшихся таблеток. Ответчик, связанный договором конфиденциальности с французскими властями, не разгласил суду информацию, относящуюся к вышеназванным фактам.

До и после 1 января

ICF не сумела привести достаточные доказательства того, что пятеро белорусских спортсменов принимали мельдоний после 1 января 2016-го. Это относится и к Максиму Петрову, единственному белорусскому спортсмену, в чьем анализе были найдены следы мельдония, превышающие допустимый порог ВАДА (1 мкг/мл). Спортсмен заверил суд, что он не тренировался со сборной поздней осенью 2015-го и не находился под контролем врача команды Каллаур после августа 2015-го. Доктор Каллаур подтвердила данные Белорусской федерации гребли, что 29 августа 2015 года весь мельдоний для находящихся под ее контролем спортсменов был изъят.
В ходе слушания эксперт ответчика по мельдонию доктор Маццони объяснил, что ВАДА установило контакт с изобретателем мельдония профессором Иваром Калвиньшем в сентябре 2016-го. То есть через год после решения о включении этого препарата в список запрещенных веществ ВАДА и спустя значительное время после того, как ВАДА обнаружило проблемы, связанные с периодом его выведения из организма. Только по этому случаю профессор Калвиньш смог объяснить ВАДА, что включение мельдония в список запрещенных препаратов было неверным. Согласно уровню знаний доктора Маццони, “было вероятно”, что г-н Петров принимал мельдоний после 1 января 2016 года. Сопоставив это утверждение с объяснениями профессора Калвиньша, открывшего молекулярную структуру мельдония в 1976-м и получившего одобрение на его медицинское использование в 1984-м, суд не нашел достаточных доказательств утверждению ICF, что представленное Петровым объяснение не соответствовало действительности.
В ходе слушания Калвиньш рассказал суду, что мельдоний был создан как лекарство, предотвращающее недостаток кислорода. Что касается его выведения из организма, то, согласно Калвиньшу, есть две фазы: быстрая — в зависимости от принятого количества вещества, и медленная — она может длиться многие месяцы, в ходе которых организм пытается вновь усвоить вещество.
Условия жизни и тренировок, потребление пищи, потеря веса, длительность использования и прочие факторы влияют на сроки выведения мельдония из организма человека. Мельдоний был самым продаваемым лекарством в бывшем СССР. Он очень безопасный и обладает весьма мягкими побочными эффектами. Согласно информации профессора Калвиньша, мельдоний используется спортсменами для того, чтобы интенсивные упражнения не вредили сердцу. Это было подтверждено белорусскими спортсменами, присутствовавшими на заседании. Мельдоний не может использоваться в качестве экстренного лечения. Надо принимать его не менее десяти дней, возможно, двух недель, чтобы уменьшить уровень карнитина. Калвиньш считает оптимальным сроком один-три месяца.
Объяснения профессора Калвиньша соответствуют результатам научных исследований, о которых рассказала г-жа Каллаур. Как она сообщила, согласно этим исследованиям, все спортсмены, у которых была обнаружена любая концентрация мельдония, имели генетические мутации. Доктор Каллаур также отметила, что большинство белорусских спортсменов, у которых обнаружили следы мельдония, родом из Гомельской области — наиболее пострадавшей от Чернобыля. Доктор Маццони выразил скепсис относительно того, что радионуклиды могли оказать влияние на выведение мельдония из организма.
Не получив от ICF достаточных доказательств того, что белорусы принимали мельдоний после 1 января 2016 года, суд счел, что спортсмены не нарушили антидопинговые правила ВАДА в отношении этого препарата. Ссылка на уведомление ВАДА от 30 июня 2016 года не освобождает ICF от обязательства представить суду достаточные доказательства, а не просто вероятность того, что запрещенные вещества попали в организм белорусов после 1 января 2016 года. Решение о запрете мельдония вступило в силу именно в эту дату, а не в день публикации списка запрещенных веществ ВАДА-2016. Учитывая, что ICF была в курсе проблем, относящихся к срокам выведения мельдония, по крайней мере после уведомления ВАДА, она была обязана продемонстрировать, что пятеро белорусских гребцов принимали препарат после 1 января 2016 года. Она этого не сделала.

Аптечка, шприцы и игры

Кроме того, исполком ICF заблуждался, заявляя, что мельдоний находился в распоряжении белорусской делегации и та тем самым нарушила антидопинговые правила международной федерации. Галицкий сумел объяснить суду, что препарат находился у него лично для личных же медицинских целей, что не запрещено Уставом ВАДА и правилами ICF.
Также в решении о дисквалификации сборной Беларуси говорилось об использовании запрещенных методов — у команды конфисковали оборудование для переливания крови, иглы и тому подобное, что могло бы использоваться для кровяного допинга, а наличие актовегина и цитофлавана указывало на связанные с допингом намерения во время сбора во Франции.
В ходе слушания доктор Каллаур, которая, по ее словам, работала в детской больнице более 20 лет и является врачом сборной Беларуси с января 2012-го, объяснила, что инфузионные наборы брались исключительно для тренировок, а не для соревнований, и только для чрезвычайных происшествий. Ее аптечка первой помощи, герметично закупоренная и не открытая, была не конфискована французской полицией, а лишь сфотографирована. Покупалось только белорусское оборудование для переливания крови. По словам Каллаур, она лично везла с собой 30 систем и 55 игл различных диаметров. На заявление ответчика о том, что французская полиция обнаружила 230 шприцев, Каллаур ответила, что не обладает информацией о таком количестве. Если это и было, то могло остаться от предыдущих сборов. Каждый понедельник ее спортсмены сдают анализ крови, каждый четверг — биохимический анализ. Она не использовала инфузионные наборы во Франции. За всю карьеру Каллаур применяла их лишь однажды — в Олимпийской деревне, когда был случай клинической смерти. Аптечка нужна на всякий случай, чтобы обеспечить открытый доступ к венам — например, при тяжелой травме.
Прозвучало заявление профессора Дональда Макензи (врача сборной Канады на протяжении 25 лет и главы антидопингового комитета ICF), что он никогда не носил с собой или использовал аптечку с оборудованием для переливания крови и что в такой аптечке не было нужды во Франции, где по всей стране отличные клиники. На это доктор Каллаур ответила, что законы Беларуси предписывают стандартное количество оборудования по переливанию крови, которое должен иметь при себе доктор команды, и что расстояние до ближайшей больницы от места проведения сбора во Франции составляло 20-25 километров.
Что касается медикаментов, Каллаур объяснила суду, что в Беларуси существует научная лаборатория, которая коллективно решала, какие лекарства брать на сбор во Францию. Актовегин в виде таблеток дается атлетам при силовых тренировках с большим весом. На сборе у нее была одна упаковка, выписанная спортсменке Ольге Худенко, которой Каллаур поставила диагноз “миокардиодистрофия вследствие физического перенапряжения” 8 апреля 2016 года. В 11 утра того же дня спортсменке была сделана ЭКГ. Худенко вернулась в Беларусь 21 апреля. Каллаур рассказала о многочисленных запросах Белорусской федерации гребли в адрес ICF на разрешение использования актовегина. Запросы остались без ответов. Каллаур сделала Худенко одну внутримышечную инъекцию актовегина. Согласно ее дневнику, она также провела семь внутримышечных инъекций кокарнита, который снижает высокий уровень лактата и считается болеутоляющим, а также одну внутримышечную инъекцию феррумбила для спортсменки, страдающей анемией.
Суд счел представленные Каллаур объяснения правдоподобными и последовательными. ICF не сумела найти убедительных доказательств того, что оборудование для переливания крови и медикаменты, найденные в ходе рейда во Франции, использовались для запрещенных методов.

Вне компетенции исполкома

Даже если предположить, что исполкомом ICF были правильно собраны факты, его решение стало преждевременным, так как до этого не было вердикта антидопинговых органов ICF о предполагаемых нарушениях со стороны белорусских спортсменов.
Ответчик утверждает, что уже само присутствие запрещенного вещества в организме спортсмена является нарушением антидопингового законодательства. Но от исполкома ICF не требуется самому принимать дисциплинарные меры в отношении спортсменов. Суд считает, что подобная аргументация лишает компетенции антидопинговый комитет ICF, обходит сложившуюся систему распределения власти и лишает причастных лиц процедурных гарантий, установленных ВАДА.
Такая аргументация, с точки зрения суда, предписывает антидопинговому комитету ICF роль простого исполнителя решений, уже принятых исполкомом. Стало бы катастрофой, если бы антидопинговый орган ICF не нашел нарушений допинговых правил со стороны отдельных лиц уже после того, как исполком наложил санкции, основанные на предположении.
Суд счел, что доводы ответчика перевернули бы все существенные достижения Устава ВАДА, а именно — организацию независимых юридических органов в качестве замены политическим с целью вынесения вердиктов по антидопинговым нарушениям.
Суд также счел не относящейся к нынешнему случаю ссылку на дело спортсмена Эдера. Ответчик утверждал, что тогда не потребовалось много доказательств, чтобы дисквалифицировать атлета. Однако полиция стала свидетелем того, как Эдер вводил себе солевой раствор, а затем бросил использованное оборудование под кровать. Сейчас же суду не были представлены свидетельства полиции, и ответчик даже не спорил, что ни один белорусский атлет не был уличен при приеме допинга или сразу после него.