Мешковский легион. Раде Миятович: доиграть до сорока

А прошлым летом перебрался в Брест, где встретился со старыми знакомыми — главным тренером Сергеем Бебешко и несколькими гандболистами. В интервью “ПБ” 35-летний балканец рассказал о перипетиях карьеры и сравнил родную Черногорию с Беларусью.

— Как оценишь недавний лигочемпионский матч против “Загреба”?
— Лидировали всю игру, да вот только не удержали победу. Потеряли очко, но ничего страшного не произошло — будем готовиться к следующему матчу и постараемся пополнить копилку в Германии. Конечно, в гостях у “рейнских львов” будет тяжело. Любой матч в главном еврокубке очень сложный, тем более против чемпиона бундеслиги на выезде.

— Как далеко БГК может пройти в Лиге чемпионов?
— Не буду гадать. У нас отличная команда, способная преподнести сюрприз и в плей-офф. Пока не ясно, с кем мы там сразимся. Однако это в любом случае хороший шанс пробиться в четвертьфинал.

— В БГК серьезная конкуренция на вратарском рубеже…
— Это правда. Я в Лиге чемпионов выхожу на площадку не так часто. Своей игрой не бываю доволен никогда — знаю, что могу и лучше. Но в принципе для своего возраста выступаю более или менее нормально. Что касается конкуренции, то Пешич — хороший голкипер. Он молод и проведет в Бресте еще несколько лет, так что это будущее клуба. Понимаю, что Иван должен играть больше.

— Это уже второй твой клубный опыт в Беларуси. Насколько он отличается от первого?
— Не скажу, что сильно. Люди-то во многом те же: Бебешко, немало партнеров. Те же страна и менталитет. Хотя есть разница. Во-первых, город: Брест — это не Минск. Во-вторых, в БГК больше нагрузка: Лига чемпионов, СЕХА-лига. Требуется побеждать в каждой игре, так что испытываем постоянное давление. Но справляемся, ведь команда у нас хорошая. Хотя и нереально проводить полсотни матчей за сезон на одинаково высоком уровне. В “Динамо” же от нас не ждали ничего невозможного, и нагрузка там была меньше — помимо Лиги чемпионов, только очень легкое первенство Беларуси.

— Почему в 2013-м ты покинул Минск?
— Пришел в “Динамо” на замену травмированному Димитрие Пеяновичу. Потом он вылечился — и с ним продлили контракт, как и с Вадимом Богдановым. Трех голкиперов для команды было много. А через полгода после моего ухода “Динамо” вообще прекратило существование. С моими клубами так почему-то случалось часто. В Испании поиграл в пяти командах, и все потом обанкротились.

— Ой, звучит не слишком оптимистично для БГК.
— Думаю, здесь все будет в порядке. После Минска уже выступал в венгерских клубах, которые благополучно существуют и сейчас. Что касается “Динамо”, то расстроился, когда узнал о его печальной судьбе. Белорусская столица — хороший город, которому нужна сильная гандбольная команда.

— Где тебе комфортнее: в Минске или Бресте?
— Сложно сказать. Минск — более крупный город, больше интересных событий. В Бресте все немного иначе, хотя это не значит, что хуже.

— Что посоветовал бы посмотреть гостям города?
— Уф… Здесь мало древней архитектуры, многое разрушили войны. Но центр красивый. Брестская крепость — тоже, я поехал туда в первую же неделю пребывания в городе. Был и в Беловежской пуще. Ночная жизнь в городе неплохая. Не минский уровень, но нормально. Я не то чтобы активный ходок по клубам, однако несколько раз бывал.

— В БГК тебя позвал Бебешко?
— Не знаю точно, чья была инициатива. У меня есть агент, он провел переговоры, и мы подписали контракт. Но удачный опыт сотрудничества с Бебешко у меня был. Думаю, коуч меня и рекомендовал.

— Сергей Васильевич изменился за эти годы?
— Не думаю. Скорее, он все тот же. Хороший тренер, хотя и немного импульсивный. Прекрасно разбирается в гандболе. Если гандболист понимает систему Бебешко, то будет у него успешно играть.

— В “Динамо” с тобой играл еще один черногорец — Васко Шевальевич. Как у него дела?
— Хорошо. Васко сейчас во французской “Тулузе”, а в следующем сезоне будет выступать за “Трамбле”. Мы регулярно видимся в сборной.

— Уйдя из “Динамо”, ты оказался в “Металурге” из Скопье, но и там пробыл всего сезон…
— Я вообще нигде не задерживался надолго. Честно говоря, даже не знаю причину. Какое-то невезение. Мой рекорд за границей — два с половиной года в испанском “Алькобендасе”. А, ну и еще в начале карьеры провел четыре сезона в сербской “Войводине”. В “Металурге” было вообще непросто: навалились личные проблемы. Но в целом македонский опыт оцениваю позитивно. У команды был сильный состав, она становилась чемпионом страны и добралась до четвертьфинала Лиги чемпионов. Вот только я, не скрою, выступал не на топ-уровне, и на то были причины. Потому и ушел.

— И отправился в Венгрию. Чувствовал там себя как дома? Ты ведь родился в сербском Шопроне, что рядом с венгерской границей…
— Я там появился на свет, но никогда не жил. Мама из Шопрона, а отец из Черногории, где я провел все детство. Хотя сейчас женат на сербке, и у нас дом в Нови-Саде — это тоже неподалеку от Венгрии. Так что в венгерских командах мне было удобно. В свободное время постоянно отправлялся в Сербию. Три-четыре часа — и ты в Нови-Саде.

— По-венгерски заговорил?
— Нет, язык уж больно сложный. Даже не старался его выучить. Пытался общаться там по-английски, но многие венгры им не владеют. В командах, правда, некоторые ребята знали. Они и помогали с переводом. Иначе было бы вообще тяжело. Русский я тоже особо не знаю, но многое понятно. В венгерском же не разобрать ничего.

— А по-русски говорить не пытаешься?
— Пытаюсь, правда, меня никто не понимает. Наверное, у вас примерно так с украинским: вы все поймете, но сами мало что скажете. Верно? Но у нас в команде много ребят с Балкан, так что с общением все в порядке.

— В “Чурго” ты ведь поиграл с Борисом Пуховским?
— А еще с Владом Остроушко.

— У Пуховского в Венгрии было не все гладко…
— Он просто не нашел общего языка с тренером. Борис — отличный мастер. Был лучшим игроком “Чурго”, но затем сменился наставник, и у Пуховского начались проблемы. Он не тот игрок, который согласен действовать на площадке по шаблону. Это креативный гандболист с яркими индивидуальными качествами. А его пытались загнать в рамки. Борису действительно пришлось тяжело, и в итоге он ушел.

— Чисто визуально в динамовские времена ты выглядел плотнее, чем сейчас…
— И правда, похудел. Сбросил больше десяти килограммов за три месяца. Ни на какие диеты не садился. Просто, как уже сказал, столкнулся с личными проблемами. Так переживал, что потерял аппетит и согнал вес. В конце концов это пошло на пользу — имея сто десять кэгэ, играть тяжело. А мне же хотелось выходить на площадку!

— Ты выступал во многих странах. Где хотел бы поселиться по окончании карьеры?
— Только в Сербии. Жена оттуда, у нее работа. Да и родители с сестрой сейчас тоже переселились в эту страну. В Черногории я прожил двадцать лет, но сейчас там не лучшая экономическая ситуация. Много безработных — может, больше сорока процентов населения. У меня немало таких знакомых — понятия не имею, как они выживают. В Сербии, как мне кажется, больше возможностей для хорошей жизни.

— Черногорию можно сравнить с Беларусью?
— В плане экономики? Здесь у всех есть работа, но зарплаты маленькие. В Черногории денег нет — но и работы тоже. Третий десяток лет наша страна пытается жить при капитализме. Это переходный период, и он очень тяжел. Заплатили за него уже десятилетиями жизни, потеряли много времени. Не думаю, что в ближайшие годы ситуация улучшится. А вот у Беларуси перспективы видны. По крайней мере есть заводы, выпускается продукция. В Черногории при коммунистах тоже все это было, а сейчас продавать нечего. Все закупаем в других странах и только тратим деньги.

— Зато у вас есть море, приезжают туристы.
— Это так. Но не все черногорские города расположены на побережье. Например, я из Никшича — он в центре страны. Там за счет туризма не проживешь.

— Куда ты едешь в отпуск?
— Чаще всего делю его на три части. Первые десять дней провожу в Нови-Саде, затем столько же в Черногории, ну а под конец едем куда-нибудь на курорт — в Италию, Грецию и так далее.

— Обидишься, если тебя назовут сербом?
— Хм, нет. Мы один народ — может, не на сто процентов, но почти. Многие белорусы тоже скажут, что ничем не отличаются от русских.

— Но не все так думают.
— Верно. И в Черногории хватает людей, которые говорят: мы — не сербы! Но не скажу, что кто-то боится: мол, Сербия нас вновь присоединит. У нас маленькая страна — шестьсот тысяч человек, два Бреста. Захватить ее несложно. Но скоро должны войти в НАТО, и это обеспечит какую-то защиту. Лет через семь-восемь, думаю, вступим и в Евросоюз. Хотя не уверен, что это поможет в становлении экономики. Продавать-то за границу нечего! А ведь у Черногории есть потенциал. В стране много гор — но нет горнолыжных центров. Много пастбищ для скота, однако и они не используются…

— Выступая за “Динамо”, ты говорил, что с трудом переносишь белорусскую зиму.
— Сейчас еще ничего. А тот минский год был ужасно холодным. По-моему, снег лежал месяцев шесть. Мне говорили, что это самая холодная зима за последние сорок лет. Год спустя, как слышал, было уже мягче. Обычно в это время года я чувствую себя неважно.

— Может, вскоре осядешь в Сербии?
— Нет. Хочу еще несколько лет выступать на профессиональном уровне, а там это невозможно. В сербском гандболе просто нет денег.

— Планируешь доиграть до сорока?
— Хочу выступать до тех пор, пока дочка не пойдет в школу. Сейчас ей три года — значит, три-четыре сезона в запасе есть. Потом уже надо будет действительно осесть в Нови-Саде. Пока физически чувствую себя хорошо, силы ведь есть.

— В сборную тебя ведь еще вызывают?
— Да. К сожалению, на недавний чемпионат мира мы не попали. Как, к слову, и на предыдущий, когда в плей-офф уступили белорусам. Хорошо помню те поединки: в Подгорице выиграли мяч, а в гостях уступили намного крупнее. Но критиковали нас в Черногории не за те “минус шесть”, а за домашнюю встречу. В ней смотрелись очень слабо, долго отставали — и это предопределило общий итог сражения.