От борьбы не уйдешь. Мария Мамошук: индийцы купили меня на аукционе

Она встретит вас на ресепшене, возьмет у администратора ключи от комнаты переговоров и объяснит по дороге: “В номере у меня не очень удобно, вещи собираю, рано утром улетаю”.
Похоже, общение с прессой Машу не напрягает. По идее это ведь тоже вид отдыха от тренировок, который при желании можно признать удобоваримым — иной раз полезно ответить на вопросы, которые тебе еще никто не задавал. Да и болельщикам небезынтересно узнать побольше об одном из самых приятных открытий Беларуси на минувшей Олимпиаде, где Мария выиграла серебро в вольной борьбе.
Примерно таким образом рассуждаю я, включая диктофон, и лишь в конце беседы узнаю, что в этот день Маша дает уже второе интервью. В обед здесь побывал довольно прыткий молодой человек, безошибочно идентифицированный мной как корреспондент конкурирующего спортивного ресурса Тарас Щирый. Вот что значит обладать роскошной бородой огненного цвета.
Надо будет спросить у него на ближайшей тренировке нашей журналистской гандбольный сборной, понравилась ли ему Маша. Уверен, что да. Мне-то уж точно — за откровенные ответы и неуемное желание стать лучше. В Токио-2020, где она будет бороться только за золотую медаль.

— Скоро станут известны итоги традиционного опроса на национальную спортивную премию “Триумф. Героям спорта”. За кого бы вы проголосовали в номинации “Лучшая спортсменка”?
— За Александру Герасименю. Знакомы мы в принципе шапочно, больше следила за ее деятельностью в СМИ, но мне, безусловно, нравятся Сашины взгляды на жизнь, ее стремление помогать людям. Это помимо того, что она еще и блестящая спортсменка. Помню Александру еще по выступлениям в олимпийском Лондоне. Два серебра на самых престижных плавательных дистанциях дорогого стоят. Как и ее бронза на Играх в Рио. Она, конечно, большая умница. Ну и девочки из нашей байдарки-четверки, естественно, тоже. Марина Литвинчук вообще моя землячка, мы в Гомельском УОРе вместе учились.

— Кого бы назвали своим учителем по жизни?
— Тренера Сергея Николаевича Смаля. Есть первый тренер — Петр Павлович Бабей, который до сих пор вместе со мной, поддерживает, мы много общаемся. С Сергеем Николаевичем тоже очень доверительные отношения. Я могу рассказать ему о себе практически все, вплоть до личной жизни.

— Это о многом говорит.
— Он чувствует меня. Когда настроение плохое, когда психую, может пойти навстречу, план тренировки переделать или вообще отменить какую-то работу. Понимает, что мне надо просто прийти в свое обычное состояние. Обсудить проблему, дать возможность выговориться и найти какое-то общее решение — тоже не проблема.
Он и правда знает обо мне больше, чем родная мама. И это правильно. Маме многого знать не нужно и забивать себе голову тонкостями тренировочного процесса, травмами и другими проблемами. Сергей Николаевич умеет слушать, взвешивать и давать советы с холодной головой.
Хотя сам он человек довольно эмоциональный. Быстро заводится, но и быстро остывает. Лидер по натуре. Проигрывать вообще не любит. По идее никто этого не любит, но для Сергея Николаевича это особенно тяжело.

— Смаль о своей серебряной медали Олимпиады 1992 года рассказывал?
— Как-то говорили об этом в контексте моего финала на Играх в Рио. “Ну я-то ладно, проиграл, сражаясь, по сути, в равной борьбе. Но от тебя такого финала не ожидал…” Так я и сама не ожидала. Уже не раз отвечала на этот вопрос. И вот сейчас, смирившись с итоговым результатом, думаю: а может, это был максимум того, что могла показать? А иной раз и споришь с собой: нет, была способна на большее. Со стороны смотришь на свой поединок: ну почему здесь не сделала так, а там по-другому?

— Вы наверняка вышли на схватку с японкой Рисако Каваи с собственным планом.
— Японок надо или ловить на их же действиях, но они редко ошибки допускают, или опережать. Но опять же это Рисако меня опережала. 0-6. Позорище. Стыдно, что я ничего не могла сделать.

— Что сказал тренер после финала?
— По поводу той схватки мы долго не разговаривали. Получается, увиделись вечером. Побеседовали вообще не о соревнованиях. Условились, что обсудим все, когда поостынем. И где-то через два или три месяца пообщались на эту тему, да и то не очень много. Видео хоть появилось, а то его трудно было найти. Сергей Николаевич сказал, что был в шоке от моей борьбы. Мол, и японка в какие-то моменты не знала, что с тобой делать, и я не понял, что ты собиралась делать.

— Как бы вы сейчас с ней поборолись?
— Теперь постаралась бы навязать свою борьбу. И не подпускала бы к себе. Она, кстати, именно так и делала — не давала дистанции, которая требовалась мне для атаки. Когда я веду хватку первым номером, со мной трудно что-то сделать.

— В чем состоят ваши плюсы на ковре?
— На сегодня моя сила в обманках. Еще чутье есть, когда, подловив момент, надо переходить в атаку. Ну и, может, могу упереться и победить на морально-волевых. Как в полуфинале с американкой Пирожковой. До этого я ей два раза проигрывала, хотя и в равной борьбе. Тренер сказал потом: дескать, не ожидал, что смогу вывернуться и использовать действия соперницы в свою пользу.
Перед финалом я хорошо размялась и была уверена в своих силах. И уж точно не думала, что проиграю с “сухим” счетом. Что пошло не так?

— Вы, женщины, для нас загадка — и я очень хорошо понимаю Сергея Николаевича. А вы его поступки или смену настроения уже научились предугадывать?
— Да. Мы с ним работаем семь лет, и, заходя в зал, я всегда могу распознать, в каком он расположении духа. Как правило, он практически всегда спокоен. Я обычно на позитиве, хи-хи, ха-ха. Он подхватывает. Если понимаю, что настроение у него не то, подхожу и спрашиваю: “Николаич, что случилось?” Не знаю, как насчет обо всем, но рассказать он может довольно много. И я это ценю, мне нравится, что у нас отношения еще и человеческие, а не просто тренер — спортсмен.

— Покричать на вас может?
— Может, когда это нужно. Когда работа не идет. Но жесткий стиль общения мне в принципе не нравится. Да, я все буду делать, но меня это будет злить. Неприятно, когда стараешься, пыхтишь, тебе тяжело, а тут еще кто-то кричит. Раздражает.

— Громко хлопнуть дверью в этот момент можете?
— Нет. Когда готовились к Олимпиаде, был сбор в Раубичах. Делала одно из упражнений — стою в центре ковра, и на меня по очереди нападают пять человек. Минута борьбы на каждого, без перерыва. Очень тяжело — потому была злая. Пыхчу, в конце уже начала жестко бороться, поскольку сил совсем не оставалось. Носом ударилась, кровь пошла. Закончила и вышла из зала, чтобы умыться. А тренер, видя, в каком я настроении, отправил ко мне массажиста.
Он знает, что мне надо немного времени, чтобы отойти. Пару минут вне ковра, и я снова готова к работе. Не могу себе позволить на кого-то накричать или тем более послать и хлопнуть дверью. Я прихожу в зал тренироваться, а не скандалить.

— Идеальная спортсменка?
— Ну нет, я не ангел. Могу в запале выдать тренеру: “Слышу!” или “И так понятно!”. Может, со стороны это прозвучит и грубовато. Но мы с Николаичем знаем, что это нормально, рабочий момент и ничего больше. “Ты чего на меня кричишь?” — “Ну бывает, тренер, простите”.

— С кем из соперниц дружите?
— Так, с кем могу поговорить… С латвийкой Григорьевой, она к нам часто на сборы приезжала. С русскими и украинками понятно — бла-бла-бла постоянно. Совместные тренировки? Таких целей не стоит. Да и у каждого своя система. Если Вася (Василиса Марзалюк. — “ПБ”.) перед Олимпиадой куда-то выезжала, то я все время сидела дома. Решили с тренером, что дергаться не надо. Бороться есть где, бегать тоже — поезжай в Раубичи и хоть весь день там по горкам носись. Нам выделили людей, человек восемь-десять, в основном ребят.

— Прогрессивная методика?
— Для меня это очень хорошо. В моем весе, 63 килограмма, или в 69, например, особой конкуренции нет, такой, чтобы я могла расти. Поэтому ребята — лучший вариант. Когда подводка, могу с девчонками из малых весов встать. Но это скорее как игра — с обманками и на скорость.
С ребятами приятно работать. Они постоянно двигаются, завязки какие-то, положения интересные. Нагружаешься физически очень прилично, но психологически не устаешь, где-то и ха-ха можно поймать. Ну, если, конечно, не работа, направленная на “интенсив”. У ребят и приемов больше, и техника лучше. Со всех сторон, как ни посмотри, одни преимущества.

— Какого уровня у вас спарринг-партнеры?
— Не мешки. Один недавно стал третьим на чемпионате страны. Хорошо борются. Но и я на ковре не валяюсь, тоже им класс показываю. Вообще мне нравится атмосфера наших тренировок, получаю от нее удовольствие.

— До Олимпиады лицом женской вольной борьбы считалась Василиса Марзалюк — ее узнавали и привечали больше всех. Наверное, вам тоже хотелось бы выдвинуться в передовые ряды.
— Если честно, я об этом не думала. Была цель — попасть на Олимпиаду и выиграть там медаль. Тем более на прошлые Игры отобраться не смогла. Конечно, хочется быть лучшим, чтобы на тебя равнялись молодые спортсмены.

— А если бы вам сказали до Олимпиады: “Мария, у вас будет серебряная медаль”, вы бы обрадовались или огорчились?
— Хм, интересный вопрос… Я бы спросила: “А почему только серебряная, а не золотая, как так получилось?”

— Никто не знает. Вроде и готова была, а вышла и…
— Ну, вообще-то это осознание только потом пришло. Я стала первой медалисткой в истории белорусской борьбы. Ну и второе место на Олимпийских играх, считаю, большое достижение. Эта мысль меня греет. Даже с таким финалом. Оправдался мой труд. Сколько терпела, сколько травм перенесла…

— Уже то, что все это время вы жили в общежитии вагоноремонтного завода, звучит предельно мобилизующее.
— Я уже на съемной квартире живу в Гомеле. Мне так удобнее. Жду квартиру в Минске. Нам сказали, что в течение двух месяцев этот вопрос у всех медалистов решится. Это, безусловно, приятное известие. Хотя мое сердце все равно принадлежит Гомелю. Минск мне как-то не очень, вернее, я к нему дышу ровно.

— Гомель — город славный.
— Это мой дом, там мама, друзья, тренер. Уютный город, где мне комфортно. Когда приезжаю туда — как правило, на неделю, — надо все успеть. Решить дела, повидать маму, со всеми встретиться и при этом еще ходить на тренировки. Вроде и отдохнуть хочется, но как белка в колесе. Зовут на встречи, интервью хотят.

— Устали от журналистов?
— По большому счету, нет. Главное, чтобы не мешало делу. Если ко мне приезжают, то с удовольствием с человеком поговорю. А вот если куда-то надо ехать, возникают проблемы. Исключительно из-за цейтнота.

— Друзей прибавилось?
— Не сказала бы. Разве что подписчиков в инстаграме. Я была ВКонтакте, но месяцев за семь до Рио удалила профиль. Надоело. Времени вытягивает уйму, а толку ноль. Если с кем-то захочу поговорить, сама ему позвоню. Ну или в вайбере пообщаемся.

— Представляю, что пишут молодые люди в той единственной социальной сети, которая соединяет вас с внешним миром.
— Много чего пишут, но я не отвечаю по понятным причинам.

— Какие мужские качества кажутся вам наиболее весомыми?
— Оригинальной не буду — искренность, доброта, сила характера. Заботливость, чтобы семья мотивировала его стать лучше. Но для длительной совместной жизни нужна все же химия, которая ощущается на уровне подсознания. Человек может быть просто идеальным, кто-то от него без ума, а ты дышишь ровно и абсолютно спокойно. Не цепляет. Как говорится, сердцу не прикажешь.

— Влюбиться с первого взгляда можете?
— А вот не знаю. Пока у меня этого не было. Посмотрим…

— Говорят, многие спортсменки занимаются ради тренера, им очень важно, как он будет относиться к их успехам. Во всяком случае, на первых порах. Как обстоят дела с этим в женской борьбе?
— Я тренируюсь прежде всего для себя. Хочу, чтобы обо мне потом говорили: мол, была такая Мамошук Мария, и она кое-чего добилась в спорте. У всех своя мотивация. Может, на каком-то этапе ты и ориентируешься на тренера или родителей. Но потом уже осознаешь, что в первую очередь это нужно тебе самой. И результат сделает тебя личностью.

— Моя коллега Аня Эйсмонт сказала, что из всех белорусских героинь Рио вы показались ей самой амбициозной.
— Да, я знаю, чего хочу. Еще с детства. У меня всегда была цель, к которой надо стремиться. Например, сейчас это Олимпиада-2020 — и это то, чем буду жить ближайшие три года. Медаль из Рио у меня уже есть, эта цель достигнута. Все забыто, надо идти дальше.
Вообще у нас с тренером за год до Игр был разговор насчет того, что мы будем делать после Рио. Думали так: при любом раскладе я рожаю и возвращаюсь. А после Олимпиады решила, что еще не готова к такому радикальному шагу. Поэтому немного отдохнула и начала тренироваться снова.
Для борьбы это нормальное явление — родить и вернуться. Вот Маша Стадник, которая сейчас борется за Азербайджан. Ей 28 лет, у нее двое детей, а на Олимпиаде в Рио второй стала. Как и в 2012-м в Лондоне. И она не одна такая. Многие девчата рожают и тут же возвращаются. У Юли Радкевич уже большой ребенок.

— Она ведь тоже за Азербайджан борется? Благодатное место, видать, для вашего вида…
— Там не все так сахарно, как кажется на первый взгляд. Если ты на коне, то все платят. Если провалился, о зарплате забудь.

— Некоторый резон в этом есть, если учитывать размеры азербайджанских премиальных. Вам, кстати, родину поменять не предлагали?
— Ну куда я поеду, если мой тренер здесь? Искать там нового, зачем? Меня в принципе все устраивает. Родная страна — она лучшая.

— Патриот!
— Да. Мне многого-то и не надо, хватает того, что есть. А спортивный результат могу показать и в Беларуси. Для этого не надо куда-то переезжать.

— Но вообще-то вольная борьба не самый популярный у белорусов вид спорта.
— Конечно, хотелось, чтобы она занимала больше места в спортивном информационном пространстве. А для этого ее нужно популяризировать. Ввели бы, например, клубную систему. Но никто не хочет этим заниматься, никому это не нужно.

— В качестве примера, следует полагать, надо признать клубную систему Индии. Знаю, вы с Василисой недавно там побывали…
— Да, нас купили в индийскую лигу.

— Ха! Хороший заголовок.
— Ну а что? Так и было. На аукционе.

— Еще лучше. Рассказывайте.
— Принцип такой: шесть команд, в каждой по девять человек. Пять мальчиков и четыре девочки. Каждая команда может купить четырех легионеров, по двое разного пола. Примерно за месяц до начала лиги проходит аукцион. Выставляются все, кто подал заявку. Как это происходит? Вешают твою фотографию, где перечислены все регалии и потом спонсоры команд торгуются между собой.

— А кто подает заявку?
— По-разному. У кого-то этим занимается менеджер, я же подала ее сама. Юля Радкевич помогла. На самом деле попасть туда очень сложно, потому что желающих много, а мест опять-таки не очень. Можно даже следить за этим, есть специальный сайт, где показывают цену, за которую кого-то приобрели. Эта сумма потом будет твоим гонораром — за вычетом налогов.
Так как я заявилась с Василисой в один вес — 69-75 килограммов, то боролись мы в разных командах. Моей категории, к сожалению, там не было. У Васи уже имелся опыт подобных состязаний, а для меня все было впервые. Скажу честно: осталась в восторге. Турнир делают как красочное шоу — и по телевизору, и наяву все смотрится очень здорово.
Перед матчем капитаны команд бросают жребий. Кто выигрывает, имеет право решить, кого “заблокировать” — мальчиков или девочек. Согласно правилам, таким образом у соперника можно убрать двух человек — самых сильных, по мнению противника. Я так две схватки пропустила — против меня решили не выставлять шведку Анну Франссон, бронзового призера Рио в весе до 69, и украинку Алину Махиню, она победительница Европейских игр в том же весе, чемпионка мира и Европы.
Боролась я с канадкой Эрикой Уибе — олимпийской чемпионкой Рио в весе до 75 кэгэ. Проиграла 0-4, на своих ошибках. Два раза неосмотрительно бросилась в ноги. Васе уступила 1-3. Индианку, понятно, победила.

— Спонсор остался доволен выступлением команды?
— Да, несмотря на то, что мы заняли шестое место. У нас были украинец, грузин и болгарка — все очень хорошие спортсмены. Подвели лишь две звезды индийской борьбы — сестры Гита Пхочат и Бабита Кумари, обе бронзовые призеры чемпионата мира 2012 года. Я так понимаю, что наш спонсор рассчитывал на их популярность, а она действительно высока. Про них сняли художественный фильм “Дангал”, очень тепло принятый в Индии.
На самом деле Гита и Бабита не боролись, вместо них взяли двух молодых индийских спортсменок, и это нас, конечно, немного подкосило. Но опять же, думаю, на самом деле результат не был первичен. Ставилась задача показать борьбу как красивый вид спорта, как красочное шоу, заинтересовать телевидение, собрать побольше зрителей… Это организаторам блестяще удалось.

— Кто сегодня самый крутой мастер женской борьбы в мире?
— Безусловно, японка Ите Каори — четырехкратная олимпийская чемпионка и десятикратная чемпионка мира. Ее достижение могла повторить соотечественница Есида Саори, но, будучи трехкратной олимпийкой чемпионкой, в финале турнира в Рио она проиграла американке.
Конечно, их участие в индийском чемпионате существенно подняло бы статус последнего, однако японки им не интересуются. Думаю, у них и без этого все хорошо.

— Мне кажется, немало для популяризации борьбы в мире сделала и американка Елена Пирожкова. Пусть она не стала олимпийской чемпионкой, зато подняла на руки в то время первую леди США Мишель Обаму, и этот снимок обошел весь мир.
— Не спорю, отличный шаг для популяризации женской вольной борьбы.

— А вы кого готовы были взять на руки, чтобы умыть Америку?
— Хороший вопрос! Пока никого не готова… Если буду знать, что это точно поднимет популярность борьбы в Беларуси, то сделаю, не вопрос.

— Все ведь в вес упирается. Какой у вас предел?
— Думаю, сотку подняла бы, наверное.

— Тогда не подходит.
— (Смеется.) Мы, наверное, об одном и том же человеке подумали, да?

— Ну а кто всегда первым приходит в голову? Международный пиар тоже был бы обеспечен.
— Это да…

— Можно и заменить кем-нибудь. Белорусским чиновником каким-нибудь.
— Так я не знаю никого.

— Да хоть кого.
— Не слежу я за ними, тем более они все так быстро меняются.

— А себя видите на административной работе после того, как завершите карьеру, выиграете две Олимпиады и родите пятерых детей?
— На этом поприще у меня амбиций нет. После спорта, вы правильно заметили, надо реализовать себя в роли мамы. Хочу, чтобы была хорошая семья. А там уж видно будет. Но опять-таки, по моему сегодняшнему ощущению, скорее это будет частный бизнес. Ну или в спорт работать пойду.

— Как любите отдыхать?
— На сборах — никак. Аля-улю — и спать.

— Обычно все начинают перечислять прочитанные книжки, чтобы болельщики, не дай бог, не подумали, что вы еще ничего и не читаете.
— Если честно, давно не брала книгу в руки. То в телефоне торчишь, переписываешься со всеми, то с Ванессой Колодинской — это моя самая близкая подружка — что-то обсуждаем. Да и время на сборах летит быстро.
На выходных можем выехать “пошопиться” или в кино сходить. Лежит у меня в сумке вторая часть популярного романа “Шантарам” Грегори Робертса. Скажу честно, дальше третьей страницы перейти не могу. Книжка умная, там много мудрых мыслей, но не тянет меня сейчас на такое чтиво и все.
А, вспомнила, еще увлекаюсь раскрасками “Антистресс”.

— Это еще что за штука такая? Я последний раз этим в первом классе школы занимался.
— Так то для детей, а это для взрослых. Там разные темы есть — животные, загадочный лес… Ну а что, помогает расслабиться. Раньше я с собой пазлы брала. По 1000 штук было. Раскладываешь на столе и собираешь. У меня дома три картины готовые лежат. Надо только рамки для них найти. Но я уже это занятие как-то подзабросила.
Николаич, кстати, этим тоже во время сборов занимался. И у него дома тоже готовые картины есть. Говорю же, хорошо расслабляет.