Наши в Ярославле. Путевые заметки. Ах, эти модные ботинкиМежду небесным “Локомотивом” и земным

В том числе два корреспондента “ПБ”, “пробившие” вместе с ними выезд в Ярославль, а теперь сочиняющие несерьезные “путевые заметки” с места хоккейных событий…

Ноги Фандо

У редактора прессболовского сайта Артема Фандо очень длинные ноги. Почти как у полусреднего минского СКА Алексея Шинкеля. Когда мы играем нашей журналистской сборной в гандбол — это хорошо. Когда едем в неблизкую командировку на соседних местах в автобусе — очень плохо. Даже если по-пахански занять галерочный ряд сидений и ехать тыщу кэмэ в формате “два с половиной посадочных кресла на… хм… одно лицо”.
Это в начале пути Фандо в молчаливой древнерусской тоске проигрывал в скайпе в онлайн-шахматы с чижовским гроссмейстером Костей Лобандиевским. Продув две партии, Артем посмотрел на меня, как Остап Бендер на одноглазого председателя шахсекции при клубе “Картонажник”. И начал устраиваться на ночлег. Устроился быстро — просто растянулся, как собака, на четырех из пяти кресел. На пятое, где сидел я, пытался определить свои педали в модных ботинках из нубука, бухтя что-то вроде “понасажают в автобус кого попало, ни в шахматы поиграть, ни поспать нормально”. Очень длинные ноги у Артема Фандо.
И это не единственный его недостаток. Фандо зануден. Как киношный Ипполит. И, будучи наполовину русским, категорически отказывается признавать, что историческое наследие и величие России, придуманное гениальным фальсификатором Карамзиным, в подметки не годится истинной “спадчыне” украденной, растасканной по соседским сусекам и разбазаренной, Великого княжества Литовского, суть Беларуси. И не верит, что первобытные белорусы охотились на мамонтов с намалеванной углем на груди “Погоней” и в бело-красно-белых набедренных повязках.

Софизмы Стронгина

С одним Фандо я бы без проблем справился. Но где-то на излете двух третей пути от нашего галдежа проснулся наполовину русский предводитель пресс-службы ХК “Динамо-Минск” Рома Стронгин.
До этого первый и последний раз с Ромой мы были попутчиками лет десять назад. Случайно оказались в одной маршрутке на Могилев с ним и Таней Копанцовой, тогда репортерами СТВ. Они ехали на какой-то хоккей. Я на какой-то гандбол. Был ноябрь. Ночью обильно выпал первый снег. Подморозило. К утру трасса покрылась коркой льда и превратилась в экстремальный каток. Мы отъехали от Минска километров десять-пятнадцать. Маршрутку занесло, она свалилась в кювет и два раза перевернулась. Я вышиб головой стальную заднюю дверь, вылетел через нее в придорожное месиво из снега и грязи и отключился. Через час приехали “скорые”. Нас развезли по больницам. Мне наложили на разбитую голову четыре шва. Таня сломала руку, и ей наложили гипс. Рома расквасил нос и порезал лицо. В общем, ничего страшного.
Так вот. Выспавшийся Рома принялся сыпать мудреными формулировками, терминами и экскурсами. И вообще оказался прирожденным софистом и трепачом. Фандо приободрился, по-ленински щурился, то и дело вставлял в нагромождения Стронгина воробьяниновское “да уж” и светился, как голый зад при луне. Из под моего зада уходили почва и базис с надстройками. Они готовились, утешал я себя. Пока я держал на коленях модные ботинки сопящего Фандо и слушал похрапывание Стронгина, они видели во сне златые российские купола и растворялись в мифах о Куликовом поле. Я тыкал пальцем в окно, за которым проплывали унылые пейзажи среднерусской полосы, и кричал, что снег здесь исторически грязнее, а березы исконно кривее белорусских — это же очевидно! И с какого ОТЧЕГО и как ТАК они в России шумят? И какое ВСЁ, белоствольные, понимают? Стронгин и Фандо почему-то смеялись. Фандо, по-моему, даже улюлюкал мне в спину, когда я выходил с болельщиками-попутчиками покурить.

Раздвоение Филичкина

Курили мы часто. Я даже ни разу не ощутил обычной для долгой дороги никотиновой ломки. Потому что остановок по болельщицкому требованию было много. Не успели мы выехать из города, как головная, самая энергичная часть автобуса превратилась в ночной клуб со всеми атрибутами. Достоверно не ведомо, что происходило во втором, сугубо фанатском автобусе. Но, судя по тому, что мы изрядно от него оторвались, веселья и дринк-драйва там было больше.
В нашем, флагманском, бусе всем заправлял высокий жилистый дядька в джерси с фамилией Филичкин. Внешностью и поведением он чем-то напоминал Волка из “Ну, погоди!”. Уверен, не все помнят, что Филичкин-хоккеист некогда даже капитанил в минском “Динамо”. Я не знаю, как он выглядит. Но я знаю и хорошо запомню Филичкина нашего. Единственного настоящего для нас. Человека с мирским именем Олег. “Пробившего” не один десяток выездов вслед за родной командой. Человека душевного и, теперь понятно почему, легендарного.
В нашем автобусе все улыбались. Даже во сне. Не улыбались только водители. Это на разбеге они похохатывали, с шоферским оптимизмом вглядывались в стекла очков на журналистских носах, похлопывали по плечам болел, не придавая значения блеску в их демонических глазах. Совсем скоро, когда в пассажирских рюкзаках безбоязненно и даже вызывающе зазвучал стеклянный оркестр и глаза болельщиков увлажнились и подернулись поволокой, шоферские лица вытянулись, как у муравьедов.
При посадке один из наших рулевых улыбчиво предупредил: ни в коем случае даже пальцем не трогать потолочный люк в середине салона, а то… Потом, когда тамада Филичкин (в тапках, между прочим, ростом выше длинноногого Фандо в модных ботинках) ходил душевно колядовать по проходу и матросской походкой проплывал мимо стремного люка, в моем воображении рисовались картины из кульминационных эпизодов фильма “Экипаж”. Того, старого, с Жженовым, Филатовым и голой Яковлевой. Рисовались, естественно, на лад текущего момента. Разгерметизация, вылетающие через дыру в автобусной крыше в черную бездну вещи, кислородное голодание, модные ботинки Фандо над моей головой, как ни в чем не бывало спящий Стронгин. И — героически спасающий всех Филичкин.
Разгерметизации не случилось. Не случилось вообще ничего такого, что бы сделало наш 16-часовой марш-бросок кошмаром даже для такого рафинированного фрукта, как Фандо. Подумаешь, Филичкин разок-другой с предложением выпить потрепал по щеке. Артем в ответ промямлил что вроде “не надо фамильярности” — и всего делов-то.

Заветы Христа

Филичкин и его сподвижники угомонились где-то часа за три-четыре до прибытия на конечный пункт. Они не сдались. Просто им нужно было набраться сил перед матчем. Я не знаю, на какой работе можно почти на всю трудовую неделю сорваться в Ярославль “потопить” за любимую команду. Они отрывались, как эпикурейцы. Как бременские музыканты, укравшие принцессу. Как поэты дороги. Как тунеядцы, надувшие налоговую. Славные, добрые, души нараспашку ребята и девчата. Без иронии. Еще Иисус Христос говорил: пейте, но не запивай… ой, то есть не напивайтесь. И да пребудет с вами радость. Если это не уродует вашего облика, не отвращает окружающих и не удаляет от цели.
Идейно и питейно вдохновленные Филичкиным, они истово следовали заветам Христа. И под креативным водительством парня в растаманской шапке “а-ля Боб Марли” приезжие белорусские фанаты свою главную миссию исполнили зажигательно, эмоционально и красиво. Образцово. Даром что несколько десятков оставшихся в чаше свободными мест были зарезервированы именно за гостевым фан-сектором. Невеличкий объемами, но буйный запалом “бело-синий” островок среди красного моря стройно и горласто отработал за себя и за не доехавших, снискав почет и уважение классной ярославской публики. И, конечно, не запамятовал устроить на пару с хозяйской торсидой вербальный перфоманс, затеяв перекличку под обретающим на ярославском ледовом стадионе особый смысл слоганом “Никто не забыт — ничто не забыто”.

Индиго хай-теков

Пытаться сравнивать что-то почти одинаково хорошее — зряшное дело. Применительно к “Минск-Арене” и “Арене-2000-Локомотив” это вроде как подразумевающее лишний плюсик “почти”, в сущности, сводится лишь к вместимости. Наша на солидных шесть тысяч посадочных кресел больше. Хотя, если в угоду квасному патриотизму дотошно покопаться… Скажем, чисто внешне, архитектурным видом и подходом, стилевыми прибамбасами тягаться с “Минск-Ареной” ярославскому собрату не пристало. Наша, едва ли не лучшая в КХЛ и одна из лучших в Европе, конечно, круче. У нас и модного хай-тека поболе, и сверкающего стекла, и наружной освещенности. И окрестные ландшафты радуют глаз — в отличие от, мягко говоря, неброских пристадионных в Ярославле. Да и внутренним убранством и разнообразием белорусская гордость спортивного зодчества с лихвой затыкает за пояс ярославскую. Все-таки лицо столицы целой страны.
Зато на “Локо-арене” полицейские и охранники с милейшими лицами и незлобными предупредительными манерами. В России! Уж простите, ничего личного. И досмотр на входах цивилизованный и максимально лояльный. Ни тебе унизительного облапывания, ни выворачивания карманов, ни выпотрошенных рюкзаков с приведением в рабочее состояние техники и гаджетов. Ай, про набившую оскомину белорусскую пропускную систему на спортивных объектах даже вспоминать лишний раз не хочется. Тьфу, мерзопакость какая, как говаривал старина Хармс.
Да, еще там есть оригинальный уютный ресторанчик — прямо под сводами, на галерке, где с открытой площадки с отличным обзором можно смотреть хоккей, выпивая и закусывая. Артем так и сказал: “Если бы ты, Казюлин, употреблял алкоголь, ты бы точно оставил здесь все суточные, щедро и заботливо выданные нашим любимым директором Юрием Ивановичем Орловым, дай бог ему здоровья”. И потопал на своих ходулях в модных ботинках с нубуком покупать какие-то куриные крылья.
Короче, смотреть хоккей в Ярославле, как и в Минске, — сплошное удовольствие. Особенно когда “Динамо” выигрывает. Но полный пакет кайфа будет сегодня. Филичкин пообещал. И, знаете, я Филичкину верю. Крепко верю. Потому что видел в микст-зоне лица наших динамовцев. С такими спокойными, даже уверенными лицами дважды кряду не проигрывают. Если это, конечно, не банальное умение держать удар.

Розы “роз”

Вчера в Ярославле, еще во вторник по-весеннему слякотном, опять вдарил мороз. Однако самые стойкие динамовские болельщики все равно арендовали за собственные деньги автобус и поехали в аэропорт. Тот самый, откуда в 2011-м заходил на смертельный взлет самолет с “небесным” “Локомотивом” на борту. Недалеко от аэропорта, на месте крушения, теперь трехчастный мемориал: камень с высеченными фамилиями погибших, чуть поодаль арка-часовенка с большим памятным крестом и фотогалереей. И самая жуткая в своей страшной простоте экспозиция — раскуроченная коряга дерева и самолетный обломок. Везде живые цветы. Наши болельщики добавили свежих. Никто ничего не говорил. Просто молчали. И лишь, когда разглядывали увешанные шарфами всех клубов КХЛ и не только перила, кто-то из ребят тихо сказал: “Смотрите, а вот и наша “роза”. С прошлого приезда…”

Бессмертие панка

Конечно, жанр путевых заметок подразумевает хоть какой-то рассказ о городе, где довелось побывать впервые. Но здесь вот какая штука. Ярославль туристический, фасадный — с великолепной набережной, районом слияния двух рек Стрелка, с множеством церквей и музеев, со стилизованной под семидесятые пивнушкой “Афоня”, с ролевыми скульптурными изображениями сантехника Борщова (Куравлева) и штукатура Коли (Леонова) из одноименного, снимавшегося здесь Георгием Данелией фильма, со стадиончиком “Спартак”, где Нестор Северов из большой перемены отбивал пенальти… Ярославль во всех его показательных, “центровых” проявлениях я наблюдаю именно в минуты, когда вы читаете эти пишущиеся накануне строки.
Пока эти строки пишутся, фасадный Ярославль смотрит неугомонный длинноногий интроверт Фандо. А я пока успел увидеть Ярославль не кукольный. С окраинными районами до боли напоминающими минские ареалы улиц Лермонтова и Розы Люксембург. С дымящими промышленными трубами. Со зданиями вроде того, где на крыльце две двери и две шильды как иллюстрация свободы выбора: “Школа бокса” и “Детская библиотека”. С невысокими обшарпанными домами из кирпича. На стене нашего коряво написано: “Регресс. Панк не сдох!”. Мы здесь живем. В квартире на первом этаже, с зарешеченными окнами, с запирающейся на здоровенную задвижку дверью. Квартира за двадцать долларов в сутки великолепна в своем ретро-стиле. Нам все нравится. Но мы ведь не за этим сюда приехали, правда?

Первый матч в Ярославле “Динамо” проиграло, но будет еще второй. Вы помните: сегодня, в 17.00. Не забудьте включить телевизор. Лучшее, что придумано в большом хоккее, это плей-офф, и он для “зубров” только начинается.