Женский взгляд. Елена Шпилевская: где нет зависти и злости?

Привозил братьев Глебов в “Штутгарт”, а Путило во “Фрайбург”. Амельченко в “Ростов”, а Шитова в московское “Динамо”. Кривца в “Мец”, а Черника в “Нанси”. Впрочем, об этом у него спрашивали многие, потому женский взгляд на взаимоотношения игроков и менеджеров представлялся даже более оригинальным. О том, что разговор с Еленой ШПИЛЕВСКОЙ таким и будет, понял после риторического вопроса: “Самарские “Крылья” проиграли “Локомотиву”? Жаль: сразу и крупно — и Саша Глеб не помог”…

— Часто бываете в Беларуси?
— Да. Живу на две страны. В Минске у меня возрастные родители плюс мини-бизнес — уже лет двадцать. Конечно, всегда с удовольствием встречаюсь с подругами: Настей Косенковой, Аней Шитовой, Ольгой Глеб. Со Славой Глебом часто провожу время. Вот и сейчас пересеклись — отлично пообщались за чашкой кофе.

— На таких посиделках не говорите о футболе?
— Почему? Иногда вспоминаем, как эти мальчишки — а Слава и Саша для нас словно сыновья — приехали в Германию подростками. Мы очень много времени проводили вместе — грубо говоря, показывали им, как правильно ложку с вилкой держать. И с будущими женами они тогда фактически при нас познакомились.

— Глебы изменились?
— С возрастом стали мудрее. Но по характеру те же. Саша всегда был обычным парнем, даже в самые звездные времена. Мне так нравилось наблюдать, когда к нему подходили болельщики — в Англии, Германии, Испании, и он для каждого находил время улыбнуться, поговорить, дать автограф. Да и Славик умеет общаться с людьми. Ну и с юмором оба: например, меня всегда называют “сестра”.

— Александр сейчас оценивает себя критично: дескать, мог добиться большего — и знает, где и что упустил…
— Неприятно было читать высказывания, что при переходе из “Арсенала” в “Барселону” он погнался за деньгами. Это неправда: в такой звездной команде хотел бы поиграть любой. И мне кажется, решение, которое тогда приняли Саша, мой муж и его немецкий партнер Ули Фербер, было правильным. Другой вопрос, что у Глеба возникли чисто психологические проблемы. И, может, в то время он немного грубовато разговаривал с Гвардьолой. А тот, конечно, тоже не “сюсюкался”…

— Глеб говорил вам о проблемах с Гвардьолой?
— Да. Но мы тоже кое-что упустили. Видимо, на первых порах Николаю следовало поехать вместе с ним. Пожить в Барселоне — как было, когда Саша подписывал контракт с “Арсеналом”. Тогда он практически сразу получил травму, из-за чего пришлось делать операцию и три месяца не играть. Весь этот тяжелый период муж провел в Лондоне. Саша говорил, что не хочет никакой Англии — лучше назад в Германию. Коля его убеждал: стисни зубы и терпи — все будет хорошо! А в Барселоне этого не случилось: там Глеб оказался один и не смог справиться психологически.

— Критики Глеба иногда высказываются: если бы он сообразно таланту относился еще и к рутинной пахоте…
— В этом есть доля правды. Даже в лучшие времена Сашу надо было постоянно уговаривать. Все тренеры отмечали, что это талантище! Но вот уделить лишние полчаса на упражнения или физическую работу… Хотя что это для молодого организма? Все нипочем! А с возрастом Саша стал подходить к тренировкам гораздо ответственнее. Впрочем, о чем мы? Это легенда белорусского футбола — и точка. Например, часто общаемся с российскими ребятами — с теми же Погребняками. Они всегда говорят: таких как Глеб — единицы. Но по молодости его надо было постоянно держать под контролем, что мы и делали в “Штутгарте”.

— Туда они приезжали со Славой, который недавно откровенно заявил, что похерил карьеру из-за характера.
— Я и сама порой от этого страдаю: говорю человеку в глаза о том, что не нравится. Но разве тренеру по душе слышать подобное от игрока? А у Славы такое иногда проскальзывало. Тем не менее в Штутгарте о нем нередко вспоминают. А “Гамбург” прислал ему поздравление с днем рождения — приятно! Недавно смеялись с Колей, когда вспоминали, как они сопливыми пацанами приехали в Германию. “Мюнхен-1860” не хотел брать Сашу — только Славика! Конечно, он жалеет, что не достиг такого уровня, как старший брат. Но все равно молодец: и сейчас относится к себе профессионально.

— Вы дружите со Славиной супругой Ольгой, с Косенковой. А с нынешней женой Александра Глеба знакомы?
— Да. Была у него на 35-летии, где и познакомилась со Светланой. Но, честно говоря, общаемся нечасто — больше с Сашей. Да и то уже нет возможностей, как раньше.

— Николая в Беларуси особо ничего не держит?
— Почему? Да, 24 года живем в Германии. Но у нас есть традиция — постоянно праздновать Новый год в Минске. Сначала в семейном кругу, а после полуночи к нам приезжает Геннадий Лесун. С мужем они неразлучные друзья — вместе учились в спортшколе. Гена молодец: очень серьезно относится к тренерской работе.

— Шпилевский не занимается делами Александра Глеба…
— Ну да. Контракт закончился — четыре или пять лет назад.

— Что за черная кошка между ними пробежала?
— Это пусть мужики сами разбираются. А между мной и Сашей никаких кошек не пробегало. Да и Коля периодически с ним общается — все нормально. Саша и Слава — этап нашей жизни, который не вычеркнешь. Например, очень много занималась их недвижимостью в Минске: покупала, вела дизайнерский надзор, занималась ремонтом… Муж был футбольным агентом, а я помогала решать бытовые вопросы.

— Кажется, близ Штутгарта у Шпилевских с Глебом был дом на двоих. Остался?
— Нет, “доппельхауз” мы продали. Но живем там же, в двадцати километрах от города — просто в отдельном доме. Четыре года как переехали. И у Саши там тоже свой есть — у него большие вложения в недвижимость в Германии.

— Помимо Глебов, у агента Шпилевского было много наших игроков: Путило, Шитов, Амельченко… Теперь лишь Черник и Кривец?
— Когда у Кривца истек срок контракта с “Мецем”, закончилось и наше сотрудничество. Сейчас Сергей сам занимается своими делами, благо у него жена полька. Получается, из белорусских футболистов у мужа теперь только Черник. И парочка молодых перспективных ребят — например, талантливый 16-летний Кирилл Кириленко. Но преимущественно немецкие игроки — как семеро 15-17-летних парней из основных составов сборных Германии своих возрастов: пятеро из “РБ Лейпцига”, двое из “Штутгарта”.

— У нас с поиском талантов сложнее?
— На порядок.

— Насколько знаю, Шпилевский не очень хорошо расставался с Амельченко и Путило.
— Насчет Амельченко неправда: мы отлично общаемся, как и с Шитовым. Кстати, два года назад с Игорем, его женой Аней и дочкой Верой отмечали день рождения Николая в Париже. А Путило сам поменял агента, причем никому об этом не сказал. Его дело, конечно. Но разве земляки могут так поступать? Тем более прекрасно знаю, чего мужу стоило испортить хорошие отношения с руководителем минского “Динамо” Юрием Чижом, пытаться тащить Путило в Германии… Потом иногда говорила: это ж надо, поругаться с Чижом из-за футболиста, который тебе потом даже спасибо не сказал, а “отблагодарил” сменой агента. Антон поступил очень некрасиво. Уж лучше бы тогда он оставался в “Динамо” и не переходил во “Фрайбург”.

— У футболистов свое мнение — не сомневаюсь, Путило найдет не меньше контраргументов. Самые простые: либо агента испортили деньги, либо он меня обманул…
— Это неправда. Просто Антона переманил агент из Черногории, который крутился при “Фрайбурге”. Но что в итоге приобрел Путило? Уехал куда-то в Россию, после чего и начались его скитания. Хотя и в Германии тоже были проблемы. Тренер постоянно вызывал Николая. Говорил, что его подопечный злоупотребляет индивидуальной игрой, которая не идет на пользу команде. Да много вопросов решали: скажем, долго занимались лечением его ноги в Штутгарте… Я дружу с женой одного известного российского агента, которая постоянно говорит, что мы слишком много внимания уделяем своим ребятам. А если бы уделяли меньше — может, было бы больше толку? Хотя правда у каждого своя.

— Въедливый болельщик сразу возразит: а самим агентам разве плохо зарабатывать деньги на чужом таланте?
— То есть вы считаете хлеб агента легким? Это заблуждение. Во-первых, Коля полиглот. Где бы ни играл — в Бельгии, Польше, Израиле, — говорил на языке тех стран. А во-вторых, думаете, в Германии ему было легко превратиться из профессионального футболиста в полулюбителя? Помимо тренировок и матчей, работал в баре отеля Ули Фербера — тогдашнего президента клуба “Зоненнхоф Гроссаспах”, в котором выступал. А каково было потом убедить Фербера — своего будущего компаньона — открыть агентское бюро “FaySport”? Но, к сожалению, в Беларуси к успешным людям многие испытывают какую-то зависть и злость — для меня необъяснимую. Вот при Бернде Штанге сборная играла на довольно приличном уровне, а ее все равно поливали грязью — и Глеба в том числе. Так нельзя. Особенно четко это понимаешь, когда видишь, как болеют в других странах. В Англии Сашу при заменах за пять-десять минут до конца игры всегда стоя провожали 75 тысяч! А у нас такое часто увидишь? Что уж удивляться отношению к агентам…

— У нас ведь и большинство тренеров с руководителями считают их, как бы это помягче выразиться…
— …врагами?

— Слабо сказано. Жуликами, которые только и ждут, как обогатиться за счет клуба, выкрутить руки при подписании контрактов, а при удобном случае втюхать игроков с несоответствием шкалы “цена — качество”.
— Мне кажется, агент агенту рознь, и нельзя всех ставить в один ряд. Но с чем-то могу и согласиться. Посмотрите, сколько их развелось даже в Беларуси? Когда Коля получал лицензию, он был лишь вторым…

— Кто первым?
— Уже не вспомню. Он потом уехал в Израиль или в Америку. В любом случае тогда агентами были единицы. И для этого действительно следовало иметь талант, а также пройти лицензирование.

— Вы общаетесь с белорусскими агентами?
— С Валерием Исаевым и Женей Гайдуком, который прошел начальный этап своей агентской карьеры под опекой моего мужа. А больше никого не знаю.

— Литовца Мижигурскиса, сербов Грубера и Джорджевича?
— Первый раз слышу — муж сотрудничает с российскими и французскими агентами.

— Тогда самое время переключиться на Черника.
— Сережка нас радует! Иногда приезжаем на игры “Нанси”, и у меня на глаза наворачиваются слезы: вспоминаю лучшие времена Глеба, когда на трибуне фанатов “Арсенала” на стадионе в Лондоне висели белорусские флаги. И точно так же сейчас происходит в Нанси. А сам Сергей — интеллектуал с большой буквы. Легко дает все интервью на французском и свободно владеет им в быту. Недавно из Франции к нам приезжал партнер мужа, так просто восторгался Черником. Говорил, что его язык практически не отличишь от реального носителя! Это тоже Колино детище: обнаружил его еще до “Немана”, потом вытащил к Капскому в БАТЭ… Все это время мы старались быть вместе. Порой Чернику приходилось очень тяжело, но муж говорил: “Терпи — у нас все впереди!” И вот уже третий тур Черник входит в число лучших одиннадцати футболистов чемпионата Франции. Пусть “Нанси” проиграл последний матч “ПСЖ”, но Сергей отражал такие удары! А пропустил только с пенальти.

— За советом часто обращается?
— Он очень самостоятельный. Порой муж даже звонит ему и в шутку спрашивает: Сережа, что ты меня не беспокоишь? А тому и незачем — сам решает проблемы. Хотя их мизер: что у него, что у жены Вероники всегда позитивный настрой. Улыбчивые, жизнерадостные, компанейские и вместе с тем скромные ребята. Сравнительно недавно пригласили нас на игру с “Мецем” — мы приехали и чудесно провели время. Черники там вообще адаптировались что к жизни, что к футболу. Вот иногда показывают, как игроки “Нанси” отмечают победы: вместе громко кричат и стучат бутсами по столу в раздевалке. Так Сергей радуется и кричит так, что не уступает французам!

— Вы говорите, Шпилевский потащил Черника в БАТЭ. А “Неман”-то остался очень обижен: игрок ушел бесплатно…
— Про командные взаимоотношения в таких вопросах ничего не знаю. А гродненской ДЮСШ все деньги со стороны того же “Нанси” были перечислены — это точно.

— Ваш 29-летний сын Алексей по-прежнему работает в детско-юношеской структуре “Ред Булл Лейпцига”?
— Да. Кстати, там уже с 12 лет у каждого ребенка свой агент. Официально это оформлять нельзя, но родители позволяют и одобряют такой подход — для дополнительного контроля и помощи их ребенку, которого ведут как минимум до первого профессионального контракта в 18 лет. Как и все, Алексей работает там буквально по 24 часа в сутки — второй сезон подряд входит в число лучших молодых тренеров Германии. Правда, сейчас он в больнице. Получил в этом году 16-летних: слишком большая моральная нагрузка, и желудок подсел…
Профессор футбола Ральф Рангник, который уже не тренер, а генменеджер “Лейпцига”, решил дать Леше четыре месяца на полное восстановление. Благо там ничего серьезного — не то что в 18 лет, когда у сына обнаружили две межпозвоночные грыжи, из-за чего пришлось завершить карьеру. А он ведь играл в юношеской сборной Беларуси. Тогда доходило до слез: мама, почему другие ребята могут, а я нет? В общем, все было сложно, пока не попал к выдающемуся врачу Мюллеру-Вольфарту, который уже лет 35 ведет сборную Германии и мюнхенскую “Баварию”. Знаете, наверное, — длинноволосый такой. Вот он и сказал: “Леша, в футболе есть много других важных дел. Хочешь продолжать играть с такой спиной — и на сотне уколов? Ты что, получаешь миллионы? Заканчивай — найдешь себе другое применение”. Это и был переломный момент, после которого сын успокоился и начал осваивать тренерскую профессию. А наш второй сын, 22-летний Егор, с футболом не связан. Заканчивает экономическо-маркетинговый университет в Штутгарте и с августа начнет работать в интернациональном отделе компании “Hugo Boss”.

— Как вам такая точка зрения насчет упущенных молодых дарований: агент наобещал золотые горы — парень развесил уши, возгордился и пропал…
— Бывает и такое. Важно, чтобы агент заменял мальчишке отца — тогда и не возникнет подобного. У мужа есть 16-летний паренек из сборной Германии Деннис Барковски, за которым охотятся “Манчестер Сити”, вся бундеслига и Франция. Мальчишка из проблемной многодетной семьи, где родители в разводе. Его отец звонит нам узнать, как у сына дела, а тот с папой на контакт практически не идет — только с Колей все и обсуждает…
А насчет нашего менталитета соглашусь: один раз попадет по мячу — и уже “звездит”! Еще раз приведу пример Саши Глеба, который всегда и всем уделял внимание. Посмеется, даст интервью, автограф… А здесь еще на пять минут за основной состав не выходит, зато весь в татуировках — и за комментарием не подойти! Кстати, юношеское подразделение “Лейпцига” курирует герр Шрофф, которого Глебы до сих пор называют “фатер”. Он был 35 лет в “Штутгарте”: через него прошли не только Глебы, но и Лам, Кураньи, Гомес, Хедира… Так вот, если бы у Шроффа кто- то явился на тренировку с татуировкой или сережкой, он просто вышвырнул бы его с поля! До профессионального футбола — то есть до первой команды — это табу и в “Ред Булл”. Ребята ноют и плачут, но ничего не помогает: никаких тату и украшений!

— Интересуют ли Шпилевских процессы, происходящие в белорусском футболе?
— Конечно. За сборной всегда следим. Возрастная она, а достойной замены среди молодежи нет. Вот где трагедия. У немцев десять закончили — на их места стоят двадцать таких же, если не лучше. А у нас попробуй одного найди… Но про главные проблемы в Беларуси — условия для работы ребят в ДЮСШ и квалификацию детских тренеров — говорят уже давно. Хотя слышали, что положительные сдвиги есть, причем не только в Минске. Солигорск, Брест — дай бог, чтобы и дальше была динамика. Это очень важно. Вот у “Лейпцига” основная задача — растить для клуба своих игроков, которых болельщики всегда больше любят и ценят.

— За кем вам будет любопытно понаблюдать в нашем новом чемпионате?
— За брестским “Динамо”. Кстати, туда перешел Колин игрок — вратарь Малерб. Привозил муж и Кураньи, который очень хорошо отозвался о динамовской команде и ее тренере. Но приезд Кевина в лагерь брестчан в Турции — это, конечно, больше пиар. Он уже объявил о завершении карьеры: собирается сделать прощальный матч на 60-тысячном стадионе “Штутгарта”, на который позовет Глеба. Как и Анри, Кураньи говорил, что партнера уровня Алекса — по передачам и мышлению, видящего ситуацию на пять ходов вперед, — редко где встречал…
А Бресту желаем всего наилучшего. Видели динамовское руководство — думаем, все у них получится. Хорошо бы, как в БАТЭ у Капского. Борисовчане вообще начинали практически с нуля, а до какого уровня добрались?! Они и в Германии научились многому. Помню, после продажи Глеба Анатолий со своими коллегами часто приезжал в Штутгарт, где они изучали всю структуру клуба. А муж тогда много им помогал — как и потом самому Саше в “Арсенале”. Кстати, с тем лондонским периодом связан и наш главный футбольный стресс — финал Лиги чемпионов в 2006 году. Тогда “канониры”, у которых удалили вратаря Леманна, уступили “Барселоне” 1:2, хотя вели в счете почти до самой концовки. Прилетели ночью из Парижа с мужем и Сашей — и у всех внутри такое опустошение… Как и на стадионе было у его папы, у брата, у Жени Гайдука, Рангника и Марио Гомеса, который тогда молился на Глеба. На том же матче испытала и нефутбольный стресс. Жуткий ажиотаж — цена билета у перекупщиков доходила до четырех тысяч евро. А некоторые безбилетники пытались перебраться через высоченные металлические ворота, и два человека напоролись на штыри — их доставали оттуда с помощью медицинских вертолетов…
А на поле “Стад де Франс” Анри с Глебом вытворяли чудеса. “Арсенал” был достоин победы, но судьба распорядилась иначе. На следующий день мы отправились на Марбелью — хоть как-то развеяться. Но в этом испанском городе, наверное, самое большое скопление англичан. Только где показались — сразу толпа: Глеб! Глеб! Первый раз увидела, как Саша пытался скрыться от поклонников.

— Вашему отцу Юрию Смолякову в советские времена этого делать явно не приходилось…
— Ну да. Пусть фехтование и королевский вид спорта, но не всенародно любимый футбол. У отца много званий и наград. Он участвовал и в двух Олимпиадах — в 1964 и 68-м, когда завоевал серебро в команде шпажистов. В общем, я с детства была спортивным ребенком. Хотя, закончив школу с золотой медалью, сразу собиралась в медицинский. Но в последний момент решила поступить в физкультурный. Там и познакомилась с будущим мужем. Видно, это судьба — вместе мы уже тридцать лет. А мама у меня инженер.

— Трудно или легко быть женой агента?
— Скорее весело. Никогда не скучаем: к нам постоянно кто-то приезжает — те же российские ребята наведываются. Например, Диме Тарасову в Штутгарте муж порекомендовал хорошего хирурга. А с семьей Погребняков вообще замечательные отношения: по Германии Пашу вел Шпилевский, а я помогала жене. Когда Маша рожала третьего ребенка, чуть ли не постоянно была рядом с ней — переводила все немецким врачам. Кстати, они и назвали третьего сына в честь нашего Алексея.

— Лично вас то, что к агентам многие относятся недружелюбно, не трогает?
— Нет. Как и в любой профессии, все хорошими не бывают. А покритиковать, как и похвалить, можно любого. Хотя, на мой взгляд, в Беларуси такое недружелюбие связано с тем, что здесь стало очень тяжело жить. Впрочем, и немцы тоже часто попадаются завистливые. А ведь повторюсь: не представляете, как сложно было Коле после завершения карьеры — на самом переломном этапе жизни для любого спортсмена — перестроить ее, да еще в Германии…
Вообще раньше люди были добрее. Мы никогда не обсуждали, какие у кого зарплаты, квартиры, машины — находили гораздо более интересные темы для разговоров. И с соседом Курбыко — Юрий Алексеевич сыграл весьма важную роль в судьбе нашей семьи. И с Румбутисом. Кстати, когда Николай был капитаном дубля “Динамо”, Людас немного ворчал, что повязка не у него — Дед все-таки! А теперь Дед вернулся, как он сказал на пресс- конференции, очень рассмешив своим юмором. От души желаем удачи Румбутису в “молодежке”: мы и сейчас с ним в Минске соседи.
Еще прекрасно общаемся с Сацункевичами — перед сезоном-83 из команды 1965 года рождения в динамовский дубль Эдуард Васильевич Малофеев взял только Андрея и Колю. До сих пор дружим с Родненками и Криушенко — они гуляли у нас на свадьбе. Вместе с Зыгмантовичами и вовсе ездили в свадебное путешествие, причем даже в том юрмальском отпуске ребята тренировались каждое утро. А деньги тогда какие получали? Совсем небольшие. В Юрмале все проели, так на обратной дороге были без копейки. Проводник заходит в купе: чай будете? А в нем едут футболисты — один из обоймы национальной сборной СССР, второй из юношеской — которым не за что постельное белье купить. И ничего — зато весело! Совсем другие времена. А сейчас деньги испортили многих. С другой стороны, сыну часто звонят 27-летние парни из Беларуси, которым пришлось завершить карьеру: мол, с чего начать? И в этот самый сложный период очень важно, какая рядом девушка или жена. Сама где только ни была — как жена-декабристка: в Душанбе, Могилеве, Польше… Коля на тренировке, а я с пятилетним сыном стояла на базаре: надо было думать, как зарабатывать. Теперь девчонки, у которых по двое или трое детей, иногда жалуются, как трудно тянуть все семейные заботы. Отвечаю: ничего страшного. Прошла это с двумя сыновьями, а муж тогда не зарабатывал столько, сколько сейчас зарабатывают ваши. Если близкие люди умеют преодолевать трудности вместе — все будет хорошо.
Есть такая поговорка: построить дом, посадить дерево, вырастить сына. Все это мы с мужем и сделали.