Александр Павлович. Универсальный капитан

“Только можно пару минут — сейчас с Лисом разберусь”, — парировал вингер. Лис — это партнер на льду и земляк по рождению защитник Евгений Лисовец. На “Ауди” которого за обозначенные пару минут партнеры успели сделать кружок по парковке “Минск-Арены”. За рулем был Павлович, который, финишировав, выдал приятелю резюме тест-драйва. Чем заодно обеспечил прекрасный задел для начала нашего разговора.

— Похоже, твой универсализм не знает границ. Выходит, не только форвард, умеющий отыграть защитником, но и спец по авто…
— Ну а что поделать — в жизни надо уметь многое. Но главное — уметь наслаждаться каждым днем. Вот смотри, как сейчас здорово: весеннее солнышко светит, тренировка закончилась (Смеется.)…

— Как прошла?
— Непросто, но полезно. Сейчас как раз этап работы над “физикой”. Так что расслабляться не приходится. Работаем в группах — одна помоложе, другая поопытнее. И программы кое в чем разнятся. Одна, выходит, “группа смерти”, а другая — “группа здоровья”.

— “Смерти” — это где молодежь?
— Как раз наоборот: нас, наверное, нагружают даже больше. А молодежи что — на то она и молодежь. Пробиваться надо. И терпеть.

— Михаил Захаров любит повторять, что чем старше хоккеист, тем больше он должен тренироваться.
— Правильно говорит. Только с уточнением: тренироваться больше, но не бездумно. Не нужно бегать 40-километровые марафоны. Должен учитывать и свое состояние, и прошлые травмы. Но в целом мысль “тренироваться больше” верная. Сколько таких, которые перебарщивали с “умением радоваться жизнью” и заканчивали, едва начав. Просто потому, что посчитали себя красавцами, у которых и дальше будет идти по накатанной. Так что не стоит расслабляться в каком бы порядке себя ни чувствовать.

— Сейчас у тебя для этого ощущения внешне все причины.
— Именно что внешне. Ну да, клубный сезон вроде задался. И статистика личная неплохая. Хотя никогда не ставил ее выше командных достижений. Но и с ними порядок: “регулярку” преодолели очень неплохо…

— Зато в конце — как по закону подлости. То есть последняя семечка в кульке — горелая.
— Что-то вроде того. Обидно, конечно: и клуб, и наша страна заслужили, чтобы праздник плей-офф длился подольше, чем оказалось в итоге. По окончании все сильно переживали.

— Серия “Локомотива” против ЦСКА должна была чуть успокоить. Ярославль же показал, что действительно в порядке.
— Может, кого и успокоила, но меня — не особенно. Какая разница, чего после добились обидчики? Ты-то все равно остался проигравшим.

— Многие сравнивали этот плей-офф и двухлетней давности. Получилось похоже…
— Чем? Счетом в серии разве. В этом смысле — да, все то же самое.

— Не только. Еще и тем, что наших лидеров соперники “съели”.
— Ой, здесь можно долго рассуждать: их съели, или они себя сами… Просто это еще раз доказало банальное но очевидное. Во-первых, что плей-офф — отдельный турнир, не имеющий ничего общего с “регуляркой”. Во-вторых, что в плей-офф побеждает команда, а не отдельные игроки.

— В последнем выпуске “Динамо-шоу” я назвал тебя “шайбоприемником”. Народу понравилось, а ты не обиделся? Сказал в качестве комплимента…
— Так на что обижаться-то? Ну вот так я вижу себя в игре: если чувствую, что обязан подстелиться под бросок — сделаю не задумываясь. Давно отработано до автоматизма. Это, само собой, не означает, что нужно летать по площадке, ища возможность броситься.

— Тебе и не надо — и так в лидерах клуба по блокированным.
— Но все-таки не лидер. Хотя в тройку, кажется, вхожу. Точно больше у Лисовца и Криса Хенкеля. Хотя понятно: оба защитники. У них и необходимости блокировать больше.

— Получается, в трио “жертвенных” — два гродненца.
— Ха, ну, выходит, так. Значит, правильно нас на родине воспитали.

— Но кто-то же под шайбу не особо стелется, даже когда необходимость очевидна…
— Если честно, такое поведение раздражает. Может, не всегда выскажу в лицо, но мнение о партнере точно не улучшится.

— К своим жестче требования?
— Белорусы очень ответственно относятся ко всему. Все понимают, что играют на родине и будут смотреть родным болельщикам в глаза.

— Трудно быть начинающим капитаном в клубе, где есть НХЛовцы?
— Сразу трудно, как и все новое. Особенно если свойственна гиперответственность, которую за мной как-то подметил Леша Калюжный. Поначалу многое делал не совсем правильно. Что именно — пусть это останется в семье, то есть в раздевалке. Но со временем обвыкся. Послушал советы людей, мнением которых дорожу и опыт которых безусловен. А НХЛовцы… Да какая разница, где кто играл? Все люди, и у каждого свой характер. У одного контактнее, у другого меньше. От национальности и прошлой карьеры это почти не зависит.

— Думаю, оснований менять капитана у штаба “Динамо” нет?
— А вот перед следующим чемпионатом и посмотрим. Тем более, что меня же перед этим сезоном не назначали, а выбирали на общекомандном собрании.

— Вудкрофт, особенно в первой половине сезона, любил повторять, что хочет развить у команды “инстинкт убийцы”. Сырым мясом кормить не пытался?
— Без таких крайностей обошелся. Идея-то была в том, чтобы не отпускать уже надломленного соперника. А то сколько случаев было: первый период проводим на ура, а начиная со второго, даем оппоненту продышаться, поднять голову. И, выходит, не он в итоге отбирает у нас очки, а мы их фактически отдаем. Вот с этим тренеры и пытались бороться. Судя по результатам в “регулярке” — в основном успешно.

— А что делать, если приходится изменять уже наработанным инстинктам?
— Это когда же?

— Да когда нападающего определяют в оборону.
— Принять как должное. Раз ты нужен команде в таком качестве — вперед. Делай все, что можешь. Профильного опыта, конечно, было маловато. Так — какое-то подобие в бригадах пенальти-киллинга. Но, как и во всем новом, матч-другой сложно — потом приноровился.

— Вот об этом и говорю — переломил давний инстинкт бросаться под огонь. Защитникам же, насколько знаю, стелиться под шайбы чаще всего прямо запрещено.
— Да, им рекомендуется максимум приседать на одно колено. Бросился — выключился из игры на пару-тройку секунд, обнулил скорость. Тебя просто объедут, а за тобой — только вратарь. Хотя, когда вернули на привычную позицию нападающего, понял, что на время сменить амплуа было не столько сложно, сколько полезно. Совсем новые нотки в понимании и видении игры. Уже лучше чувствуешь дистанцию, начинаешь точнее предугадывать действия защитника соперника. В общем, в защите было скорее интересно. Если только против тебя не СКА или “Магнитка”.

— Гнетет, что из-за возвращения нашим статуса легионеров в российских клубах двинуть в состав кого-то из небожителей теперь затруднительно?
— Ну как гнетет — имеем что имеем. Скорее удивляет. Понятно: Россия защищает интересы своей сборной. Но непонятно от кого — от белорусов, что ли? Эти ограничения для России значительной выгоды не принесут, а для нашего хоккея это большой ущерб.

— Зато, полагаю, неприятно, что дело идет к третьему десятку, а за плечами пока только два “мира”…
— Взрослых — да: в Словакии в 2011-м и предыдущий в России. Выходит, пять лет разницы. Но эти пять лет выдались для меня очень неоднородными. Всякое бывало — и взлеты, и падения. Но не раскисал, продолжал работать. Доработал вот до нового шанса год назад и теперь. Хотя, не скрою, очень хотелось сыграть на минском “мире” в 2014-м. В своей стране, перед всеми родными и друзьями “вживую”.

— Но был же и плюс — в праздник можно было окунуться с головой.
— Праздник тогда действительно удался на славу. И для страны событие, и гостям, уверен, у нас понравилось. Но в “карнавальную” часть чемпионата старался не заныривать. Да и тренировался тогда параллельно. Так что ограничился просмотром трансляций матчей нашей сборной.

— А недавний финал экстралиги смотрел?
— Тоже выборочно — по возможности. Но ставший решающим четвертый матч — от и до.

— Вопрос за кого “топил”, будет излишним?
— Ха, думаешь за “Неман”? На самом деле землякам, конечно, искренне желал удачи. Но и “Юность” же для меня не чужая. Довелось поиграть даже на международной арене. Так что болел просто за красивый хоккей. Он таким и получился.

— Но вот ближайшая цель, уверен, без вариантов — “увидеть Париж”.
— “И умереть”, что ли? Спасибо, не надо. Нужно просто заслужить право туда поехать и вернуться оттуда с чувством выполненного долга.

— А долгов у сборной перед болельщиками накопилось за 2016-й…
— Есть такое. Так что не стоит их множить. Мы точно способны на большее.

— Насколько большее?
— Место в восьмерке — как минимум.

— По-моему, это “как минимум” — и есть квинтэссенция нашей “памяркоўнасцi”. Пока не переступим — выше не шагнем. Всегда будем расслабляться, достигнув.
— Нужно оставаться реалистами и решать проблемы шаг за шагом. Не войдешь в восьмерку — не получишь шанс замахнуться на большее. Войдем — будем замахиваться. Никто не успокоится — уж в этом-то уверен. И заодно неплохо бы избавляться от стереотипов. А то до сих пор бытует мнение, что, например, те же французы — лузеры в хоккее. Надо заканчивать с представлениями десятилетней давности. Тогда вряд ли кто-то всерьез подумал бы, что хоккейный чемпионат мира может пройти в Париже.

— По-моему, лучше всего от стереотипов нас лечат словенцы.
— Как вариант. Вот два раза подряд все думали, что путевку на Олимпиаду возьмем или мы, или датчане. В прошлом сентябре вообще ставили на скандинавов с их НХЛовцами. И что?.. Хотя, конечно, обидно. Даже где-то больше, чем было на питерском “мире”. В сентябре-то на квалификации играли куда лучше, чем в мае. Плюс есть личное: никогда не был на Играх. А теперь когда те следующие?..

— В 2022-м. При хорошем раскладе на майском конгрессе ИИХФ — аккурат сразу после очередного “мира” в Минске.
— Ну вот, где ж тут расслабишься…