Александр Севидов. Пять минут

Сегодня целуют, а завтра взашей — к такому должен быть готов каждый тренер. Из десяти команд мастеров, с которыми довелось работать Севидову, из трех наиболее успешных его увольняли.
Самой мягкой высадкой была минская. С любовью созданная команда взяла бронзовые медали, вышла в финал Кубка и вообще играла в новаторский футбол. Семь с половиной уважительных для всех сторон лет — и игроков, и тренера, и вышестоящего руководства.
Он не был московской штучкой — спокойный, грамотный человек, личность. Интеллектуал по природе, он впитывал знания как губка и со своей десятилеткой заткнул бы за пояс сверхобразованного. Альберт Денисенко, помню, поражался точности его установок, коротких и по делу.
А еще Севидов был музыкален, как человек-оркестр, играл на нескольких инструментах. Мог выступить без бумажки перед любой аудиторией. С игроками держался вежливо, был гибок в нагрузках: гонял, но не перебарщивал, объему предпочитал интенсивность и улавливал момент, когда подопечные “наелись”.
После истории со Стрельцовым в командах стимулировали учебу, и на этой волне можно было не то что школу — институт проскочить, но Сан Саныч отмахивался от корочек. Мама минского тренера Владимира Брегмана подметила: “У него знаний на два высших”.
На восьмом году работы Севидова в минском “Динамо” руководство подустало. Сложилось мнение, что тренерский глаз замылился на одной команде. В 1969-м после первого круга Сан Саныча поблагодарили за труд, подарили цветной телевизор для московской квартиры и помогли с контейнером. На смену готовили бывшего тренера сборной Евгения Горянского.

Другая засада: без отца команда лишилась удовольствия заполучить сына. Юрий признался в беседе, что за родителя бы играл, никуда не делся, а нет отца — нет и обязательств. В минское “Динамо” его могли перевести и раньше, но решили соблюсти внешнюю сторону и начать со второй группы — в составе “Немана”.
Такие форварды на дороге не валяются, и к 29-летнему Юрию стал вновь проявлять интерес “Спартак”. Но у “красно-белых” покатило, выиграли чемпионат и звонить перестали. А у парня без того на них зуб: ни одного письма за четыре года — как умер. Потом оказалось, после процесса всех собрал Старостин: никакой переписки, дело политическое.
Осторожность, правда, не помогла: таки сняли все руководство — и Николая Петровича, и Симоняна, но через год оба вернулись. А Юрию без писем закрылся мир, в заключении почти не знал о делах футбольных: газет не было, радио включали лишь в шесть утра, перед работой. И снова эти игры: то названивает Старостин, то замолкает…
Отец без работы не остался, сразу прибрала потерявшая место в элите Алма-Ата. “Кайрат” был вроде как спартаковским филиалом. Приличные деньги и институт — не проходившие в состав или отчисленные москвичи шли туда охотно. И Юрия оттянули, сделали свободным художником. Забил в сезоне двадцать голов, помог “Кайрату” вернуть прописку в высшей лиге.
Сан Саныч имел несколько предложений, но все отпали, когда позвонили из украинского Спорткомитета с предложением возглавить киевское “Динамо”! Команда переживала кризис — 7-е место, но это был топовый клуб страны.
“Надо было и мне уезжать из “Кайрата”, а я, дурак, остался…” — посетует потом сын. Но ехать в Киев не хотел: что ты, отец, я спартаковец, да и тебе проблем меньше…

В Киеве пошло как по маслу. Сан Саныч пригласил Колотова, Матвиенко, Решко, убрал тормозивших игру стариков — и сразу выиграл золото. С огромным запасом: оформил чемпионство уже в августе, уйдя в отрыв на 12 очков.
В сезоне-72 произошел серебряный откат. Поперло у “Зари”, но даже не в этом дело.
— Теперь мы прочитанная книга, которую соперники внимательно изучили, — наставлял подопечных Севидов еще перед стартом.
В 73-м развернулась гонка с “Араратом”. Севидов собрал и обкатывал отличный состав, искал персональные связки — двойки, тройки чувствующих друг друга игроков, лично привез из Одессы щуплого Леню Буряка, создав уникальную связку с Блохиным, рождавшую половину голов команды. Шли с армянами ноздря в ноздрю, а 10 октября померились силами в финале Кубка.
Матч в Лужниках проходил с преимуществом киевлян, которые повели в счете на 61-й минуте с пенальти в исполнении Виктора Колотова. За двадцать минут до конца Симонян, казалось, выбросил белый флаг, сняв с игры “зашнурованного” защитниками лидера атак Эдуарда Маркарова. Надежно закрывшиеся динамовцы спокойно дожидались финального свистка.
И тут Севидов дал слабину. Начальство из динамовского горсовета настоятельно просило сработать на отчетность. Стояла задача наращивать число мастеров спорта, а, согласно регламенту, для получения этого знания было достаточно выйти на поле в финальном кубковом матче. Под занавес матча помощник стал напоминать Сан Санычу о просьбе. И тот подчинился, на 87-й минуте снял с игры Буряка, на 88-й — Блохина, выпустив вместо них защитников-перворазрядников Валерия Зуева и Виктора Кондратова. Еще через минуту киевляне зевнули атаку, и Левон Иштоян сравнял счет.
На дополнительные полчаса “Динамо” осталось без нападающих. Более того, перед сменой ворот именно Кондратов не помешал Иштояну нанести еще один точный удар — 1:2. План по мастерам дался дорогой ценой…

После игры у тренера был сердечный приступ. Юрий рассказывал: зашел в раздевалку, а Сан Саныч лежит на лавке, ему сделали укол.
— Отец, не едь уже в Киев… — советовал потом Юрий.
— Что ты, еще три игры, мы первенство выиграем!
Поехал и в Конча-Заспе узнал от технички:
— Александр Александрович, а вас уволили…
Когда уезжал в Москву, провожать на вокзал пришла вся команда.
Нового старшего — 34-летнего наставника “Днепра” Валерия Лобановского — игрокам представили перед матчем во Львове. Вести игру с колес он не стал, разумно отошел в сторону. Под началом Михаила Комана динамовцы обыграли “Карпаты” лишь в серии послематчевых пенальти, получив только очко, а в следующем поединке уступили другому обитателю подвала — “Кайрату”. Золото вслед за Кубком отошло “Арарату”.
Лобановский, отдадим должное, прекрасно подготовил собранную Севидовым команду — вернул чемпионство и завоевал два европейских Кубка.

Сан Саныч без дела оставался недолго. Через год принял столичное “Динамо” и взял бронзу, потом золото весеннего чемпионата, Кубок СССР и Кубок сезона, обыграв в последнем случае киевлян. Отличился и в Кубке кубков: лишь в полуфинале уступили по пенальти венской “Аустрии”.
На другую весну Севидова убрали по идеологическим мотивам: во время американского турне поужинал в компании эмигранта из Киева, до отъезда чинившего динамовцам автомобили. Кто-то настрочил в органы телегу. Отлучку из расположения команды сочли чудовищным нарушением.
Через три года, в возрасте за шестьдесят, Сан Саныча еще раз позвали в московское “Динамо”, опустившееся в зону вылета. Севидов не отказался — и получил новый рубец на сердце. В 85-м ему прикомандировали Эдуарда Малофеева, испросившего клубную практику в дополнение к должности старшего тренера сборной.
Учитель и ученик не сработались, и не нам судить, на чьей стороне правда. Тренерские “междусобои” за присутствие в профессии — бои без правил. Команда как женщина: в борьбе за нее побеждает тот, у кого обширнее спектр приемов. Поражения от ростовского СКА со счетом 3:4 стало поводом для снятия Севидова с обвинением в попустительстве и мягкотелости. Оставшись один с полной властью, Малофеев уже через год лишь из-за лимита ничьих уступил чемпионство киевлянам.

Чтобы выжить в гладиаторской среде, нужна слоновья кожа, которой у Севидова не было.
С кожей и в буквальном смысле обстояло неважно: с молодых лет и до старости, стоило разнервничаться, по телу шли раздражения типа экзем.
Работавший бок о бок с Севидовым Анатолий Егоров вспоминал:
“Особенно ночами были приступы зуда. Пил преднизолон, от него лицо толстело. В Минске ему профессор один помог — так случилось, что по пути на футбол сломал бедро, положили в лечкомиссию, а там работала моя жена. Ну и попросила посмотреть Севидова. Он осмотрел и спросил: “Вы хотите жить? Сколько пьете преднизолон? При такой дозе вам недолго осталось…” Приписал мази — стало гораздо лучше”.
Но сильные лекарства, на которых Севидов сидел столько лет, по свидетельству врачей, совершенно убили иммунитет, и, когда пришла беда, защищаться организму оказалось нечем…
Тренировать продолжал почти до последнего своего дня. В качестве консультанта создавал отличную волгоградскую команду. В семьдесят лет ушел из “Ротора” в “Аланию”, которой помог удержаться в высшей лиге и стоял у истоков большого проекта.
В серебряный сезон владикавказцев он успел только вступить.
Внезапно позвонил сыну с просьбой встретить в аэропорту по прилете со сборов. Юрий приехал — а отец весь желтый. Врачи констатировали последнюю стадию. Через месяц Сан Саныча не стало.

Что до Юрия, концовка карьеры у него не сложилась. Из “Кайрата” переехал в Донецк, а там поменяли тренера, не выполнили обещания. Так и закончил. На тренерской стезе тоже не пошло, хотя начал в Рязани неплохо, едва не вывел команду в первую лигу. Мешали задиристый характер, гордость, которую для пользы дела люди дальновидные прячут.
Но о характере своем Юрий Александрович, по его признанию, не пожалел ни разу, и родные любили его таким, каким был.
С возрастом появилась проблема, почти отказали ноги, практически не ходил, пока друг не помог поставить американские протезы. Жить с чего-то надо — стал пописывать в газеты, комментировать. И здесь его знания, ум и правдивая натура оказались как нельзя кстати. В последние годы Юрий Александрович работал обозревателем газеты “Советский спорт” и часто выступал в роли эксперта в спортивных телепередачах. Лучший футбольный аналитик России — таким вскоре стало его амплуа.
В феврале 2010 года Юрий Севидов скончался в испанской Марбелье во время служебной командировки.