Отцы и дети. Мамы и папы считают, что разбираются в футболе лучше тренера

Увы, в реальности зачастую все бывает иначе, а спортивные карьеры детей обрываются, не успев стартовать. Может быть, это частность, малая толика в комплексе причин, почему не растет, как грибы, талантливая молодежь. Тем не менее часть важная. Мы встретились с детским тренером Александром СОБОЛЕВСКИМ, специалистом, поработавшим в нескольких крупных школах столицы, неоднократным победителем и призером чемпионата страны и множества прочих турниров, который с прошлой осени работает в системе минского “Динамо”. Встретились — чтобы пообщаться на вполне конкретную тему: действительно ли в проблемах детского футбола часть вины лежит на родителях, которые мешают тренерам делать из ребенка профессионального футболиста? Оказалось, за 22 года в профессии Александру Николаевичу с этим приходилось сталкиваться — более того, доводилось терять как талантливых игроков, так и целые команды.

— Сам я из Горок, в детстве играл в местной ДЮСШ, сходил в армию. Была перспектива поступить в местную сельскохозяйственную академию, но становиться мелиоратором как-то не хотелось, поехал поступать в физкультурный в Минск. На футбол опоздал, все места были заняты, пошел на отделение лыжного спорта. Конечно, в нем не проработал в итоге ни дня, но учиться надо было. Была мечта, как у всех, сыграть в минском “Динамо” в еще союзном чемпионате, но меня после армии даже просматривать никто не стал. Зато поиграл в чемпионате СССР по американскому футболу за “Минских зубров”. А затем судьба свела с Владимиром Антоновичем Пигулевским, начал работать в РЦОПе — тогда он назывался СДЮШОР-БГУ. Был молодым, амбициозным, взял мальчишек 1989 года рождения, им было по семь лет.

— Это та самая команда, которая развалилась из-за родителей?
— Точнее, из-за одного из родителей. Коллектив был прекрасный, мы обыгрывали сильнейшие постсоветские школы: и киевское “Динамо”, и донецкий “Шахтер”, и московские топ-клубы. Все было здорово, первая команда лидировала в стране, вторая шла за ней. А затем случилось вот что. Мне много помогал один из отцов. Он был, конечно, старше, я ему доверял. В один прекрасный день он пришел ко мне: Саша, обеспечь моему сыну постоянное место в составе, один тайм — больше не прошу. Отвечаю: зачем?! У тебя способный парень, будет хорошо работать — будет играть и полный матч. Ребенок тот был хоть и талантливый, но немного с ленцой. Ему нужно было работать, а он просто хотел место в составе. “Ах так, значит, устрою тебе революцию!” Тогда особого значения этим словам не придал. До того как следующей осенью у меня в команде не осталось четыре человека. Оказывается, за лето этот человек объездил буквально всех родителей и убедил в моей некомпетентности, мол, я все делаю неправильно. Чтобы понимали: тогда юношеская сборная Павла Родненка процентов на семьдесят состояла из моих ребят. Те, кто остался, — это Коля Зенько, который сейчас в Молдове играет, Паша Гречишко, Артур Слабашевич, Сергей Русецкий, Юра Юрченко. Еще человек пять, схожих по потенциалу, были в числе тех, кого родители забрали. Команды не стало. Может, будь я опытнее, что-нибудь изменил бы. Надо было сесть, поговорить, найти подход. Просто не ожидал, что человек способен так поступить. Сын его (фамилию, разумеется, называть не буду) затем поиграл немного в первой лиге, чуть-чуть зацепил “Звезду”-БГУ, сейчас с футболом завязал. Так уж сложилась судьба.

— Еще схожие примеры в вашей практике были?
— В моей — нет, разве что у коллег. Из “Минска” три года назад ушла вся команда Александра Разина, очень сильные ребята 2004 года рождения. Родители были недовольны тренером, его методами. Ходили к руководству, однако их не восприняли всерьез, и они всем составом решили уйти в БАТЭ. “Минск” потерял свою лучшую команду. Похожая ситуация случилась лет шесть назад с ребятами 1994 года рождения, но там больше дело в конфликте тренера и руководства — в итоге лучшие перешли в “Динамо”, среди них были Шестиловский, Гудель, Карпович.

— Вообще тезис, что родители зачастую мешают тренерам готовить футболистов, имеет право на существование?
— Я бы не сказал, что это такая уж глобальная проблема. Точно не самая актуальная. Ну как мешают — свисток же у тренера не отбирают. К тому же в “Динамо” существует практика, согласно которой им запрещается присутствовать на тренировках — только на матчах. Исключение делается разве что для младших возрастов, пока дети привыкают к новому режиму. В общем, это не первоочередной вопрос, но иногда он возникает. В чем корень? В том, что мамы и папы считают, будто разбираются в футболе лучше тренера. Чаще это случается с молодыми специалистами, которым сложнее им что-либо противопоставить. Дело, считаю, в личных амбициях. Человек не реализовал себя в жизни и видит, что его ребенок заслуживает лучшего. Как следствие, начинают поучать тренера и возникает конфликт. В такой ситуации необходимо садиться за стол переговоров, находить точки соприкосновения. Иначе можно получить то, что я получил в СДЮШОРе. С родителями надо уметь договариваться. Без них нельзя, особенно в наше безденежное время. Хочешь не хочешь, а нужно к ним прислушиваться. Ведь, к примеру, выезд на любой турнир — за их счет. Клубы если и оплачивают участие, то детям постарше. А большинство трений возникает как раз, когда ребятам по 10-12 лет.

— Почему именно в этом возрасте?
— Все просто: начинаются первенство города, другие турниры. Уже процентов на восемьдесят ясно, вырастет ребенок в добротного футболиста или нет. Как следствие, начинается: “сколько сыграл мой ребенок?”, “почему так мало?”, “хочу, чтобы он играл больше”. Нет понимания, что тренер часто просто стимулирует, заставляет лучше работать с помощью варьирования игрового времени. К тому же раньше футбол видели разве что по телевизору. А сейчас зайди на любой сайт, изучи видеоматериалы, посмотри уроки — и ты “тренер”, во всем якобы разбираешься. Так и возникают конфликты. Увы, большая беда, что не все родители понимают: важно не сколько сыграл ребенок, а то, прогрессирует ли он у конкретного тренера.

— Чем “Динамо” мотивирует запрет на посещение родителями тренировок?
— Именно этим: родители могут вмешиваться в рабочий процесс. Я такого в основном не наблюдаю. Если приходят, родители спокойно наблюдают за своими детьми, а затем забирают их домой. А сколько там человек стоит — пять или сто, — мне все равно. Более того, если их много, появляется дополнительный стимул качественно отработать тренировку. Реального вмешательства в процесс не наблюдаю. Однако подобное случается во время контрольных матчей — тогда родителей действительно лучше убирать подальше, на трибуны. Неоднократно видел, как отцы распологаются по периметру поля и каждый подсказывает своему сыну, как нужно играть. Если же что-то подобное происходит на тренировках, насколько знаю, ребенка могут с нее удалить вместе с особо рьяным родителем: извините, вот ваш сын, идите там ему рассказывайте… В таких случаях, конечно, надо принимать меры.

— Насколько известно, эта инициатива была воспринята в штыки…
— Не в курсе, я не настолько давно работаю в “Динамо”. Сейчас занимаюсь с 2004 годом, иногда пускаю родителей на трибуны. Проблем вообще нет. Если их просят не заходить, спокойно ждут за пределами стадиона.

— Но на “Динамо-Юни”, где проходят занятия, ждать ведь фактически негде.
— Да, это проблема. Сегодня там благоустраивают территорию. Ждем, когда построят новый стадион, где будут все условия: и гостиница, и кафе. Пока же все относятся с пониманием. Удобно, кстати, сделано в “Минске”: после ремонта кафе в нем появилась большая барная стойка рядом с окном — сверху можно смотреть за тренировкой своего ребенка.

— Один из доводов родителей: а если вдруг ребенок получит травму?
— Как ни странно, за двадцать с лишним лет работы заметил, что дети намного чаще получают повреждения в быту, чем на тренировках. Буквально недавно вернулись с турнира в Эстонии, а через несколько недель вратарь пришел со сломанной рукой — в школе умудрился. Капитан этой же команды с урока физкультуры прямо в больницу попал. Соотношение — где-то 30 на 70. Это просто объясняется: если занятие хорошо организовано, вероятность получить травму гораздо меньше, нежели когда дети предоставлены сами себе. Родители в основном адекватно реагируют. Понимают, что стать профессиональным футболистом и не получить ни одной травмы просто нереально.

— Есть мнение, что вмешательство родителей подрывает тренерский авторитет. Это так?
— Проблема в том, что парень не понимает, кого ему надо слушать. Если он больше обращает внимания на слова отца, тренер уже ничего не сделает — либо принимать таким, какой он есть, либо говорить “до свидания”. У меня в “Минске” в команде 2004 года играл один мальчик. Был уверен, что вырастет в очень сильного футболиста, но лет в 11-12 он начал слушать папу и брата, а не тренера. Папа от футбола был далек, брат — чуть ближе. И парень сник на глазах буквально за полгода.
Почему так произошло? Зайду издалека: тренеру в ребенке нужно рассмотреть сильные стороны и слабые. И сделать так, чтобы слабые скрыть, а сильные развить: найти оптимальную позицию, нужный подход к человеку, определить необходимую нагрузку. Когда родители с чем-то не согласны, получается полная ерунда. Этот парень — правый нападающий, с отличным ударом, хорошо играет головой, здорово бежит. Его задача — напрягать оборону, убегать, простреливать, завершать. В общем, забивать голы — он для этого рожден. Мы его этому учили. А родня — видимо, под воздействием барселонской “тики-таки”, которая тогда была в моде, — начинает учить его наоборот. Бесконечные остановки, переступания, все на месте… И ребенок не знает кого слушать. Тренер кричит: быстрее, за спину, стреляй! Брат с отцом: придержи, останови. И так далее. Парень бежал, забивал, а затем перестал, остановился в развитии. В результате получился какой-то “полуфабрикат”. Играет сейчас в третьей команде “Минска”. Дай бог, чтобы у людей стрельнуло что-то в голове. Время еще есть, может быть, успеет наверстать упущенное.

— Еще, подозреваю, далеко не всегда папы и мамы понимают, что не все дети станут профессиональными футболистами?
— Конечно, особенно в начале пути. Когда их ребенка берут в школу, всем кажется: растет Месси или Роналду как минимум. Тогда начинаешь объяснять: хорошо, если один-два человека из всей группы заиграют на добротном уровне. Бывает, родителям сложно это принять. Та же команда “Минска”, 1998 год рождения. Было два парня, которых я передал в дублирующий состав. Играли в юношеской сборной у Мархеля. Их отец пришел на одну из тренировок дубля, посмотрел и сказал: не вижу развития. И в 15 лет забрал из футбола. Посчитал, раз Роналду из них не получится, зачем тратить время. Как когда-то Муринью, который сказал: из меня не получится среднего футболиста, так что стану великим тренером.

— Повышенная требовательность к ребенку — тоже проблема?
— Да, и она зачастую не обоснована. От мальчика требуют, чтобы бежал лучше всех, чтобы забивал в каждом матче. В результате появляется тревожность, которая перерастает в комплекс. Парень замыкается в себе, футбол перестает быть в удовольствие, а это самое страшное. Получаем не ребенка, который занимается любимым делом, а маленького “рабочего”. Он начинает тихо ненавидеть и папу, и маму, и тренера. Он не живет игрой, его заставляют жить. А нужно просто любить свое дитя таким, какое оно есть. Ну, не получится из него профи — для здоровья спорт все равно полезен. Хуже точно не будет. Кто-то это понимает раньше, кто-то позже, кто-то, увы, совсем не понимает.

— Какими еще рекомендациями поможете?
— Самое главное — найти своего тренера. Если ребенок техничный и умный, а тренер предпочитает силовую игру, ничего хорошего не получится. Кроме того, не стоит ограничиваться только футболом. К примеру, в академии “Аякса” ребята параллельно занимаются и легкой атлетикой, и дзюдо, и акробатикой. У нас подобная практика почти не развита, поэтому и отстаем. А родителям приходится самим обеспечивать и платить за дополнительные занятия. Ну и, разумеется, приветствуется участие родителей в домашних заданиях.

— В чем все-таки, по-вашему, основная причина того, что в Беларуси снижается уровень молодых футболистов?
— Не открою Америки: главная проблема возникает при переходе во взрослый футбол. Бывает, смотришь на парня в 15-16 лет — талантище. А через два года — ничего особенного. Развитие тормозится. Почему это происходит — отдельный вопрос.

— Выходит, лучше при случае уезжать за границу?
— Честно? Если есть возможность — да. Думаю, проблема в том, как функционирует система в целом. Детским тренерам сложно работать, не получая отдачи. Про себя говорить не буду — приведу пример Леонида Данейко, который воспитал в школе “Смены” Филипенко, Сивакова и других ребят, которые затем попали в БАТЭ. Потом их продали за границу, школа получила компенсацию. Думаете, тренеру что-нибудь заплатили за их подготовку? Ни копейки! И это не единичный случай. Откуда у тренеров будет стимул, мотивация вырастить качественных футболистов? Остается занимать призовые места в детских соревнованиях.