Брат-2. Денис Рутенко: для Кулака с Юринком я уже старый

Но и на старте четвертого десятка Рутенко-младший по-прежнему номер один на позиции правого крайнего и в БГК имени Мешкова, и в национальной команде. И в скорых отборочных матчах чемпионата Европы против поляков без его меткой левой нам никак не обойтись.

— Не ожидали, что после двух туров поляки будут на дне таблицы?
— В последние годы эта команда заработала себе имя. Но мы знали, что она омолодилась. С учетом этого не скажу, что это такой уж большой сюрприз. Скорее не ожидали, что на первом месте будут румыны.

— Поляки значительно поменяли состав по сравнению с чемпионатом мира — частично вернули старую гвардию. Как восприняли эти новости?
— Для них это большой плюс. Все знают и Белецкого, и Лиевского. Они очень много решают в сборной. Нам это добавит проблем. Но будем справляться. Ничего страшного не вижу.

— Белорусы выиграли у поляков всего один из четырнадцати матчей. Почему нам не удаются встречи с “репрезентацией”?
— Помните, как пару лет назад мы уступили им в концовке на чемпионате Европы? Вот с тех пор они для нас не такой уж и сложный соперник, как раньше. Подобрали к ним ключи. Против молодого состава еще не играли. Но против ветеранов действовали неплохо.

— Польский “Виве” — единственная команда, у которой БГК не смог отобрать очки в группе Лиги чемпионов…
— Это абсолютно разные истории. В Бресте и в сборной игровые стили отличаются. А вот у поляков большинство гандболистов из Кельце плюс тренер Талант Дуйшебаев, работающий там параллельно. Тактика, мне кажется, сильно не поменяется. В этом плане, возможно, нам даже легче готовиться.

— Нынешний клубный сезон — самый успешный в вашей карьере?
— Один из. В прошлом году для команды все тоже складывалось неплохо, хотя я был травмирован. В последние два года БГК сделал большой шаг вперед, усилился хорошими игроками. В Лиге чемпионов мы тягались с любыми соперниками. В этом большая заслуга руководства. Полагаю, следующий год будет не хуже. Если станем точно так же сражаться с “Фленсбургом”, не удивляйтесь. Более того, уже ожидаем и побед.

— Вас не было среди исполнителей послематчевых пенальти в полуфинальной встрече СЕХА- лиги с “Веспремом”. Не пошли к отметке из-за прежнего негативного опыта?
— Да. Тренер спросил: пойдешь? Говорю: в принципе могу, но лучше не надо. Когда только пришел в Брест, не забросил “Татрану” в полуфинале СЕХА-лиги. И в сборной на чемпионате мира — чехам в Президентском кубке. С другой стороны, думал: два раза не реализовал, ну, сейчас-то уже пора. Но все-таки не пошел.

— Тем не менее в клубе вы участвуете в пенальти-процедуре. Как родился этот ритуал с передачей мяча Растко Стойковичу перед семиметровым?
— Само собой получилось. Началось все, по-моему, в одной из товарищеских игр в предсезонке. Думал: ну, может, просто так вышло. Но все это превратилось в традицию, которую уже не нарушаем. У Растко, видимо, такое поверье. Даже если я в стороне, просит: пусть возьмет мяч Денис. Только если я на лавке, отдает кому-то другому. Хотя на эту тему со Стойковичем даже не разговаривали.

— Какие еще есть традиции в БГК?
— Стремимся чаще играть в синих майках, а не в красных. Дима Никуленков привил. Тоже сложилось поверье, что в них мы выступаем удачнее. Хотя я не анализировал.

— Как вы сами назвали бы нынешний период в вашей карьере? Это пик или уже начало спада?
— Сложно сказать. Знаю одно: лучшие годы начались, когда вернулся в Беларусь. Помню, еще сомневался. Многие удивлялись: как, зачем? С головой не дружишь? Но меня тянуло обратно. К тому же думал: молодой, если что-то пойдет не так, всегда можно снова уехать. Но я ни разу не пожалел. Да, два последних сезона получились удачными. Но, с другой стороны: вроде все хорошо, а международных титулов и нет. Похвастаться особо нечем.

— Вас это беспокоит?
— Уже нет. Понимаю, что карьера потихоньку заканчивается. Раньше беспокоило: все время хотелось выиграть трофей. Естественно, и сейчас хочется. Но я к этому уже спокойно отношусь. Стараюсь делать то, что от меня требуется. Иногда думаю: может, стоило бы поиграть рангом ниже, в Кубке ЕГФ? Шансов было бы больше. Однако Лига чемпионов — это Лига чемпионов. Попасть даже в “финал четырех” — большое достижение. Но БГК усиливается, и надежда на титул остается.

— Ощущаете свой ветеранский статус?
— Больше он ощущается в сборной, где много молодых. Бывает, разговариваешь с Юринком, Кулаком, которые моложе на десять лет. Спрашиваешь в шутку: что думаете, глядя на меня? Они говорят: ты такой старый… Отвечаю, что когда был в их возрасте и смотрел на тридцатилетних, тоже казалось: динозавры. А сейчас разницы особо и не вижу. Если кто-то говорит об этом из молодых, задумываюсь. А если нет — чувствую себя двадцатилетним. В этом сезоне очень много игр. К такому количеству организм не привык. Раньше было десять матчей Лиги чемпионов и чемпионат Беларуси, в котором играть несложно. А нынче еще и в СЕХА-лиге практически не было проходных встреч. Может, в двадцать нагрузка и давалась бы легче. Но тот же Юринок говорит, что тоже устает. Хотя на него посмотришь: бегает на площадке так легко, словно гуляет. Видимо, дело все-таки в жестком графике. Дальше может быть проще. Организм должен адаптироваться.

— Интересно играть против команды, которая первые полтайма проводит в меньшинстве?
— На эту тему могу только рассуждать. Мне было даже немного жаль гомельчан. Они долго ждали матча против Бреста. Не то чтобы у нас такая великая команда и все мечтают с нами сыграть. Но любому гандболисту в удовольствие встретиться с сильным соперником. А здесь — бац! — и травмируется левша. Как итог — 1:8 уже в дебюте. Игра сделана. Их это расстраивает, опускаются руки. Играли бы шесть на шесть — они еще поборолись бы.

— У вас много приятелей-гандболистов из других стран. Что они говорят о БГК?
— Возьмем не именно БГК, а весь белорусский гандбол. Помню, когда возвращался из Словении, звал к нам игроков с Балкан. Все смеялись: какая Беларусь, мы туда не поедем. Но прошло буквально пару лет — и по одному, по два они стали сами сюда приезжать. Есть подъем. Что до БГК, то все видят, насколько крепкая сейчас эта команда. Раньше, когда выходили против грандов, на их лицах можно было увидеть улыбки: мол, здесь играть не с кем. Теперь же на нас настраиваются серьезно.

— Несмотря на подъем, проблем в нашем гандболе все равно хватает…
— Конечно. Нет команд для серьезной конкуренции. Был сезон, когда соперничали “Динамо”, СКА и БГК, сражался “Гомель”. К сожалению, этого не осталось. Думаю, повлиял кризис. В стране и так много проблем, не говоря уже о гандболе. На все нужны деньги. Как развиваться, если их не хватает? Никак. Слава богу, есть БГК, который защищает цвета страны на европейской арене. Есть СКА, который хорошо готовит молодежь. Армейские игроки уезжают в другие чемпионаты. И в сборной они начинают без раскачки. Пока остается радоваться этому. Надеюсь, придут времена, когда станет лучше.

— Какие эмоции вызвало решение брата завершить карьеру?
— В какой-то степени я был готов. Такие разговоры с Сергеем велись. Все-таки возраст, подходящий для этого, подступил. Я принял все спокойно. Он мог бы еще поиграть, поступи хорошее предложение. Но, раз его не оказалось, лучше завязать и заняться чем-то другим.

— Вы говорили, что у вас была мечта поиграть с братом в одном клубе. Получается, уже неосуществимая?
— Она была, еще когда я считался начинающим перспективным гандболистом. Со временем перестал об этом думать. Вы же сами понимаете, на какой уровень вышел Сергей, а на какой — я. Если бы и довелось поиграть вместе, то только при удачно сложившихся обстоятельствах. Если бы мне повезло подписать контракт с топ-клубом. Ну или если бы Сергей в свое время договорился с Брестом. Не расстраиваюсь. Эти мечты были юношескими.

— Сами о завершении карьеры не задумываетесь?
— Естественно, посещают такие мысли. Может, и недолго осталось. А может, лет пять еще получится поиграть. Но варианты, чем заняться после гандбола, ищу.

— Будете с братом делать бизнес?
— Ха, совместный — нет. Правильно говорят: в бизнесе друзей и родственников не бывает. Сколько случаев, когда близкие люди ссорятся. Лучше оставаться в хороших отношениях, но в работе идти каждый своей тропой.

— Лечить порванные “кресты” в вашем возрасте тяжело?
— У меня уже вторая такая операция. Первую перенес еще в двадцать лет — на другом колене. В принципе тогда травма была легче. Год назад вместе со связками повредил и мениск. Пришлось долго ходить на костылях. Восстановление затянулось. Плюс возраст. Если сравнить, в тридцать лет лечиться тяжелее. Даже играл в начале сезона не совсем уверенно. Ожидал, что восстановление пройдет легче. Как сейчас? С таким графиком невозможно отыграть сезон, чтобы ничего не болело. Но доктора и массажисты помогают как могут. Нормально, выдерживаем.

— Весной вы продлили контракт с БГК. Другие предложения были?
— Не скажу, что их искал. Конечно, если захочешь — найдешь. Насколько серьезное предложение, уже другой вопрос. Скажу открыто: серьезных не было. В шутку говорил: даже если позвала бы “Барселона”, сильно задумался бы. В силу возраста не хочется куда-то уезжать. Здесь семья. С удовольствием продлил контракт.

— Вы и раньше говорили: жить в чужой стране — это не мое.
— Дело в людях, ментальности. Здесь мне все близко. Еще когда жил в Словении, это напрягало. От нашего человека всегда знаешь, чего ожидать. Если что-то не нравится, он сам тебе скажет об этом или покажет всем своим видом. В Европе же все ходят, улыбаются, но не знаешь, чего от них ожидать. Мне это не нравилось. Всегда старался находиться в окружении людей честных и открытых, и сам так жить. Есть и другие нюансы. В Италии, допустим, не успел ты в будни из-за тренировок съездить в магазин и купить продукты — в выходные все закрыто. Это мелочи, к которым надо привыкать. Но они накапливаются. И ты понимаешь: у нас все ближе и лучше. Хотя тоже хватает минусов. Но в родной стране и воспринимаешь все по-другому.

— Может, дело еще и в том, что вы рано уехали?
— Может. Да, Беларусь я покинул в девятнадцать лет. В этом возрасте смотришь на мир по-другому. Возможно, если бы уехал сейчас, мне понравилось бы. Но, когда отправляемся на выезды за границу, хочется быстрее вернуться. Даже из отпуска. Помню, как-то давно ездил к Сергею в Барселону. Кажется, классный город, находишься рядом с братом, здорово проводишь время, но все равно тянуло обратно.

— Когда развалилось “Динамо”, альтернатива БГК была?
— Да, были несколько вариантов. Но, если ты не топ-игрок, на устные предложения полагаться нельзя. Просишь: вышлите контракт — начинаются вопросы. Поэтому, когда возникло предложение из Бреста, с удовольствием подписал соглашение.

— То есть вы себя топом не считаете?
— Нет, конечно. Вы что? Я себя считаю хорошим игроком среднего европейского класса. Где-то могу выступить лучше, где-то хуже. До топ-гандболиста не то чтобы далеко, но понимаю, что уже не дорасту.

— В чем различия? В показателе реализации? Угловые ведь игроки зависимые.
— Это, кстати, интересный нюанс. В Беларуси крайних оценивают по голам. Даже в вашей газете такое встречается. Лучшими вы определяете тех, кто больше забросил. Хотя на самом деле это не всегда так. Есть крайние, линейные, защитники… Сейчас гандбол такой, что побеждает тот, кто лучше сыграет в обороне. Хотя, знаете, может, и смотрится по голам… Раньше сам, бывало, задумывался. Возьмем Уве Генсхаймера. Очень много забрасывает. Все знают, что он звезда и топ-игрок. Но что было бы, если бы меня столько выводили на бросок? С реализацией особых проблем никогда не было. В игровых видах спорта к топ-игрокам мяч идет постоянно. Словно липнет. Они умеют находиться в нужном месте в нужное время. А есть другие, которые для зрителей остаются в тени. Еще один пример — француз Нарсисс. Он столько играет на высочайшем уровне… Но лучшим гандболистом мира его признали всего однажды. Часто Даниэля даже нет среди номинантов. Он забрасывает два-три мяча, но, помимо этого, делает еще много полезного. А Хансен кладет в каждой игре по десять. И все смотрят: много забросил — значит, он лучше. Видите, даже не так просто определить критерии топ-игрока.

— Может, топы чаще берут игру на себя в сложных ситуациях?
— Я в принципе не жду, когда мне сделают большой угол для броска. Даже ребята шутят в команде: тебе проще забросить с малого угла, чем с открытой позиции. Да, взять игру на себя — правильный критерий. Но это касается игроков задней линии. В случае с угловыми все зависит, дойдет до них мяч или нет.

— Как себя чувствуете в роли отца?
— Прекрасно! Вот недавно Ульяне исполнилось девять месяцев. Даже не ожидал, что столько времени буду возиться с ребенком. Общаешься с другими людьми: помыть, уложить, покормить — мало кто этим занимается. Мне же все в удовольствие. Правда, если не сильно уставший. Люблю, когда хорошая погода, погулять с коляской. В Бресте живем возле парка. Солнышко светит, птички поют…

— Рождение дочери многое изменило в вашей жизни?
— Естественно. Начинаешь смотреть на все по-другому, ко многому иначе относиться. Об этом все говорят. И добавляют: пока не пройдешь через это, не поймешь. Так оно и есть.

— А на вашу игру пополнение в семье повлияло?
— У спортсменов считается так: с рождением ребенка происходит спад в игре. У меня его вроде не случилось. В начале сезона показывал не лучшую игру, но это были последствия травмы. Слава богу, девочка у нас спокойная. Давала высыпаться. А в такой период это самое важное. Все прошло безболезненно.