Сергей Корниленко. На связи с Чижом, за партой с Калачевым

Итог откровенной беседы о сборной, ее тренерах и болельщиках, минском “Динамо” и витебских университетах, самарских “Крыльях” и московской учебе форварда — вашему вниманию.

— Мысль о прекращении выступлений за сборную ты озвучил после ноябрьской встречи с болгарами, но взял паузу до мая. Долго думал?
— Да. Но в жизни все нужно делать вовремя. Уже не боремся и за третью строку, а в конце следующего цикла мне будет тридцать семь… Пора набивать шишки молодым: это лучше для них и команды.

— Извини, но мне гораздо более понятен посыл “в сборной должны играть сильнейшие”. И с ним никак не увязывается прекращение в ней карьеры Калачевым и Корниленко…
— Решил поставить точку не потому, что нет желания — просто пришло время сосредоточиться на клубных делах. Если бы сейчас играли матчи, в которых на что-то претендуем… А так особого смысла откладывать неизбежное не видел.

— О чем говорил с ребятами, Криушенко и руководством?
— Не хотел прощаться с Игорем Николаевичем по телефону — как и с Сергеем Вагаршаковичем Сафарьяном. Глаза в глаза — искренне, по-настоящему, ничего не скрывая. А ребятам пожелал удачи.

— В таких случаях принято подводить итоги. Что будешь помнить из позитива?
— Все матчи, когда за нас переживали полные стадионы — и я чувствовал единение болельщиков со сборной.

— О твоем дубле словенцам в 2006 году говорено много. А когда был готов провалиться сквозь землю?
— С Люксембургом в Гомеле. Капец, если не сказать жестче: прямо на поле и хотелось провалиться. А просто обидно за матч с испанцами: Глеб дал хороший пас, но я не забил Касильясу… В целом же не столь часто, как хотелось, дарили радость болельщикам. Ни разу не попали на большой турнир, редко сохраняли интригу до последнего тура. Помню два матча в группе с боснийцами — могли зацепиться… В любом случае, таких поединков было мало.

— Какой созыв сборной назовешь самым сильным?
— Малофеевский. За ним смотрел еще как болельщик. Все ребята в золотом возрасте, выступали в хороших клубах. У Эдуарда Васильевича состав был “самым-самым”. Белькевич и Хацкевич в потрясающей форме, великолепная оборона — Штанюк, Островский, Гуренко… Еще очень сильная команда была при Байдачном, в которой успел провести несколько матчей. Тот же Гуренко, Максим Ромащенко, Ковба, Калачев, Кутузов, Булыга — могли обыграть кого угодно.

— С кем из наставников главной команды работалось наиболее комфортно?
— Со всеми. Но выделю Байдачного, тренировавшего меня и в минском “Динамо”. Ох, и доставалось же от него! Николаич мог критиковать меня больше всех, но я не обижался — знал, что это из-за хорошего отношения. Великолепно с ним общаемся — как и с Пунтусом, которого прекрасно знал еще по “молодежке”. При Штанге появилось что-то новое в организации — повернул лицом к сборной общественность. Кондратьев со мной еще в динамовском дубле возился — надо ли здесь что-то добавлять? С Хацкевичем даже успел вместе поиграть, поэтому все тоже было спокойно. А что в любой работе все зависит от результата, это ясно. Когда его нет, все ходят грустные. Когда есть — другое дело.

— Часто задумывался, чего нам не хватает хотя бы до плей-офф?
— Игры сердцем. Единения на всех фронтах, как тем же словакам. И больших мастеров, как Гамшик, которые в ключевых эпизодах могут повести за собой, решить исход. Нам бы троих-четверых периода Саши Глеба в “Арсенале”, тогда можно и спрашивать по полной, почему не вышли. А когда Глеб один, это тяжело. С ним же рядом не Фабрегас или ван Перси — условно говоря, Корниленко и Калачев…

— У нас если уезжают, то в основном в Россию.
— Значит, таков наш уровень и показатель спроса на белорусских футболистов. А Саня совсем молоденьким попал в Германию и сам всего добился. Рассказывал мне, как плакал на первых порах. Магат в “Шутгарте” — Железный Феликс. А немцы на тренировках шарашат тебя по ногам будь здоров! Хотел уехать, однако перетерпел и все доказал. Но Глеб уникум — и ноги золотые, и мышление: наверное, таких футболистов у нас больше не будет.

— А как ты начинал добиваться своего в Витебске?
— В СЮДШОР-6 у Александра Старовойтова — лучшего тренера в карьере: это он слепил из меня то, что есть. Был лидером его команды — “врагов” школы “Комсомольца”. С Виталей Родионовым постоянно играли друг против друга, а за сборную области вместе. Кстати, спрашивал у Старовойтова: берете следующий возраст? Михалыч ответил, что этот точно последний. И так каждый год! У меня мама воспитательницей в детском саду всю жизнь проработала и говорила, что это должно приносить удовольствие — иначе никак. И вот когда подошел пенсионный возраст, сказала: все, устала — ухожу. Вот не знаю, смог бы я ежедневно возиться с малышней? Хотя детей очень люблю.

— Ты поступил на тренерские курсы в Москве.
— Обучаюсь на категорию “А”. Сижу с Калачем за одной партой, а за нами два Березуцких. На соседних — два Комбаровых, Глушаков и Ещенко. Неплохой состав, если вместе заявиться!

— Без конфликтов не обходится ни в одной команде. У тебя они случались?
— Порой возникали обиды на тренеров, когда считал их виноватыми, что не играл. Злился, кипел внутри… Но проявлять это внешне и лезть на рожон — увольте. Хотя по молодости обиделся на Штанге: много забивал в “Томи”, а приезжал в сборную и выходил на минуту… Помню, из Томска прилетел в Казань. Сыграли там — оттуда в Москву. Потом в Вильнюс, и на автобусе три часа в Каунас — на товарищескую встречу с Литвой, где можно делать шесть замен. И вот Штанге хотел выпустить на 94-й. Я сказал: какой смысл выходить и тянуть время? Мы же 2:0 побеждали… Тогда завелся немного: зачем делал такую “кругосветку”? Однако теперь понимаю: нужно спокойно принимать решения тренера, который прав в любом случае. Да и буквально на следующем сборе поговорили со Штанге — извинился за поведение, а он понял мою реакцию.

— У нас часто ломают копья: возглавлять сборную должен свой специалист (либо со славянским менталитетом) — или иностранец?
— Главное результат. Не вышли никуда — какая разница, с кем? А если тренер пробьется с командой на топ-турнир, то будь он хоть из Новой Гвинеи — мне все равно: любого носили бы на руках! Хотя нашего вдвойне, потому что свой. Когда Кондратьев вывел “молодежку” на Олимпиаду, все за него радовались! А пришел в национальную, и все быстро забылось. Не пошло у Петровича — на это может существовать миллион причин. Но зачем смешали с грязью человека, который играл на Олимпиаде буквально пару лет назад?

— Георгий Петрович многое взорвал сам — фразой, что наши футболисты не заиграют по-другому при любом тренере.
— И все равно отношение к Петровичу резко изменилось в течение короткого времени. Так быть не должно. А о той фразе, задевшей футболистов, он и сам тысячу раз пожалел — зачем еще больше нагнетали?

— В уходе Хацкевича для тебя нет ничего удивительного?
— В жизни так происходит везде. Ну, не добился результата. Ну, ушел — это уже его дела с федерацией. А футболист должен играть — как ему еще реагировать? Допустим, мне сказали: у сборной нет результата, и мы больше тебя не вызываем. Я бы понял: это заслуженно — значит, надо пробовать других. Так же и у тренера, правильно?

— Только шлейф финансовых притязаний Хацкевича к БФФ тянется до сих пор…
— Мне это вообще неинтересно. И давайте лучше о хорошем.

— В любом коллективе не обходится без шуток и розыгрышей.
— По этой части номер один для меня Малый — Володенков в “Динамо”. Виталик проснется раньше, возьмет подушку — и тебе по голове: подъем на завтрак! И нормально: когда видишь, кто это сделал, можно вообще никак не реагировать.

— У Юрия Чижа нередко возникали конфликты с футболистами. Но он признавался, что с Корниленко никогда не было проблем.
— Все коротко и ясно. Пришел в “Динамо” пацаном, дали какой-то оклад — за него и работал. Потом сказали, что увеличат, но немножко — согласен. Затем сообщили: есть возможность съездить на просмотр в Киев — опять согласен. Сижу в кабинете у Суркиса, он дает телефон, а там Чиж на связи: “Точно хочешь остаться? Не потеряешься?” Человек волновался за меня как личность и футболиста — не думал о сумме, которую можно получить за переход… Когда есть повод, звоню ему, поздравляю с праздниками. Как и Пунтуса, и Анатолия Капского.

— Что скажешь по поводу традиционных майских новостей о смене тренера в “Динамо”?
— Скажу, что это “Динамо”.

— И все?
— Ну да. Конечно, хочется стабильности: каждый год что-то новое — думаю, это мешает всем. В то же время понимаю Юрия Саныча: столько лет вкладывать деньги, а результата нет. Чиж видит “Динамо” не вторым или третьим — первым. Надеюсь, у Сергея Гуренко получится.

— В твоей карьере были большие вызовы. Однако сложилось не везде…
— Хороший отрезок провел в “Рубине”, где был причастен к бронзе и сыграл почти во всех матчах Лиги чемпионов. И работа с Бердыевым оставила глубокий след. В Киеве тоже заслужил золото: когда пришел в команду, ей оставалось одиннадцать игр — поучаствовал в девяти, забил два. Одним из лучших считаю и время в “Днепре”. А если бы пригласивший меня в “Динамо” Михайличенко продолжил работать с киевлянами, остался бы — доказывать дальше. Но пришел Сабо, и мне можно было сразу ехать в “Днепр”. “Зенит”? Там только моя вина. Играл в основе, отличился в первом же матче, а потом как отрезало. Не использовал много моментов, появилась неуверенность… Впрочем, без удачи тоже сложно — значит, не попал в нужное время в нужное место. Да и в Питере все менялось очень быстро. Пришел при Адвокаате — его через неделю убрали. При Давыдове боролись за бронзу, но в клубе началась чехарда: уходы, скандалы… Зимой вернули Кержакова и купили Бухарова, а я отправился в аренду в Томск. И не жалею: за 15 игр забил 11 голов.

— У тебя действует контракт с “Крыльями”?
— Еще год. Не скрою, звонят из других российских клубов. Но пока я хочу вернуться в Самару, куда приеду через неделю. Пообщаюсь с руководством и новым главным тренером Андреем Тихоновым, сменившим Вадима Скрипченко, узнаю о планах и задачах на сезон. Я полюбил город и команду, и ко мне там очень хорошее отношение — в клубе и со стороны болельщиков. Они приезжали на базу даже после кошмарной встречи с “Тереком” и вылета в ФНЛ — благодарили за сезон, просили остаться…

— Опытных игроков трудно удивить. Скрипченко смог?
— Меня — нет. Но это было и не нужно: главное, что Вадим Викторович дал глотнуть свежего воздуха. За три года при Франке Веркотерене все устали друг от друга. Играли в тяжелый, совсем невеселый оборонительный футбол — я его называл тягучим. Хотя при бельгийце и вышли из ФНЛ в премьер-лигу, и девятое место в ней заняли. Но такой стиль со временем надоел всем. При Скрипченко ожили, перешли на схему с четырьмя защитниками, сделали акцент на атаке… Так что очень поганое ощущение было после заключительного тура, когда вылетели. Сами виноваты.

— Почему у Глеба не сложилось при втором приходе в “Крылья”?
— Мне кажется, сказались старые болячки. Беспокоили они Сашу, вот и не смог помочь в полной мере.

— Что он думает дальше?
— Вообще не знаю — пусть Саня сам говорит о будущем.

— Тебя серьезные травмы обходили стороной?
— До тридцати, а потом вылезли проблемы с коленями. В Мюнхене известный хирург Айхорн сказал, что нужна операция. Я говорю: как так? Ничего же не беспокоило! Он в ответ: “Мерседес” тоже десять лет без проблем ездит. И хорошо, что у тебя только сейчас все началось…

— Вместе с тем многие завидуют футболистам: мол, катаются как сыр в масле — и деньги лопатой гребут.
— В принципе для людей это нормальная реакция в каждой стране, особенно на постсоветском пространстве. А я вот вспоминаю, как в пятнадцать попал в витебский “Локомотив”. Тренируешься с первой командой. Отправляешься на сбор юношеской сборной. По возвращении играешь за дубль, затем на выезд с основой… И такой круговорот — всю жизнь. Жене и ребенку уделяешь мало внимания. Матчи, сборы, тренировки — с шести лет жертвуешь всем ради карьеры, которая может и не сложиться. Это трудный путь. А писать в комментариях, какие у нас плохие футболисты и что им надо идти на завод, легче всего.

— Работа должна быть и в радость.
— Бесспорно. Байдачный еще в “Динамо” говорил: “И не забывайте, что футбол — всего лишь игра, от которой надо получать удовольствие”. Но ведь на поле все равно выходишь с какими мыслями? Ответственность за результат, нельзя ошибаться… Это стресс. Наукой доказано: футболист за один матч тратит столько нервов, сколько шахтер за неделю в забое. Плюс у тебя ежедневная борьба. На каждой тренировке должен доказать, что сильнее конкурента в клубе — что уж говорить про сборные… А Байдачному очень благодарен: именно он поверил в меня в “Динамо”.

— Во времена сборной отнесся с недоумением к его отставке?
— По качеству футбол при Анатолии Николаевиче в ней был вообще лучшим. У Малофеева все же больше играли за счет индивидуального мастерства, а у Байдачного — командой. И первым номером, причем с очень хорошими соперниками. При всей импульсивности и непростом характере, в сборной Байдачный останется для меня тренером номер один. И, конечно, его здорово дополнял Юрий Курненин.

— У нас своего рода замкнутый круг: “постановка задач — невыполнение задач — смена тренера — омоложение”. Как его разорвать?
— Возвращаемся к вечной теме детского футбола. То, что закладывается до 14 лет, сохраняется на всю жизнь — потом можно лишь корректировать. Опять же раньше и сами малыши приходили в школы более подготовленными — их любимой игрушкой был не телефон, а мяч. Мы день и ночь с ним возились, а сейчас? Полтора часа позанимался — и домой в компьютер.

— 14 июня тебе исполнится 34. Какого подарка ждешь?
— Никакого. Хотя… Жду удовольствия от футбола: думаю, еще два-три годика поиграю.