Андрей Трефилов. Динамовской зарплаты хватало только на бензин

Олимпийский чемпион, чемпион мира и член Зала славы отечественного хоккея давно живет в Дюссельдорфе и на просьбу об интервью соглашается при одном условии — обращаться “на ты”…

— Когда понял, что быть вратарем — твое призвание?
— Не сразу. Поначалу просто приходил во двор погонять шайбу. Окончательно определился с амплуа, когда пригласили в юношескую команду города. В то время было тяжело с игровой формой. Понравилось, что вратарю полагался отдельный уникальный комплект. С тех пор в полевые не тянуло.

— Ты родом из промышленного Кирово-Чепецка. Не самый спортивный город?
— Почему же? В эпоху коммунизма выделялись бюджетные средства на хоккей, биатлон, лыжи, футбол, легкую атлетику, плавание. Несколько раз проводились чемпионаты СССР по биатлону. В плавании неплохие результаты. Ну и хоккейная “Олимпия” — бронзовый призер чемпионата РСФСР. К сожалению, ее теперь нет.

— Кого из знаменитых уроженцев Кирово-Чепецка знаешь?
— Мальцева, Мышкина. Постоянно общаемся.

— Вместе с отцом Мальцева ты постигал хоккейные азы…
— Не скажу, что он принимал активное участие в моем хоккейном становлении. Он был уже в возрасте, дежурил на катке.

— Владимир Крикунов тоже из тех краев. Знакомы?
— И очень хорошо. Теснее начали контактировать, когда я уже стал агентом. Как у представителя старой школы, у Крикунова свои преимущества. Хотя и в возрасте человек, однако по-прежнему востребован на высшем уровне. Создал себе имидж победителя и в КХЛ, и в Беларуси.

— Твой карьерный пик пришелся на первые годы после развала СССР. Трудное время?
— Я не был суперталантом. Повезло оказаться в нужное время в правильном месте. Забрали в армию, а оттуда позвали в московское “Динамо”. Работавший скаутом в Кирово-Чепецке Георгий Журавлев пытался уговорить руководство клуба взять меня на просмотр. Тогдашний главный тренер Юрий Моисеев категорически воспротивился. Но вскоре ему на смену пришел Владимир Юрзинов, который был готов прошерстить молодежь. Второй раз повезло, когда пал “железный занавес” и случился отток хоккеистов в Европу и НХЛ. В России места освободились, что также способствовало моему продвижению. Наверное, есть хоккейный бог, который очень мне помог. Знаю немало гораздо более талантливых ребят, чьи карьеры не сложились.

— Крис Челиос как-то заметил: “У Трефилова нет вратарского стиля. Этот парень просто останавливает шайбу”.
— Никто меня не учил, все сам. Вспоминаю другие фамилии: Максим Михайловский, Алексей Ивашкин, Женя Белошейкин… Мастера с шикарной техникой. Жаль, с Женей трагедия случилась. А Ивашкин с Михайловским в 17-18 лет уже в основу ЦСКА проходили. Но они не попали в НХЛ. Мне повезло больше. Хотя толком там не закрепился. Психологически оказался не готов. У других сложилось иначе. Женя Набоков, Миша Шталенков, Коля Хабибулин — эталоны спокойствия. Меня же колотило. Поэтому не мог выдать серию хороших игр. Стабильности недоставало. В фарм-клубе, в низших лигах, в чемпионате Германии чувствовал себя увереннее. А в НХЛ давил запредельный уровень. 20-25 тысяч на трибунах. Даже играя за сборную на Олимпиадах и чемпионатах мира, не испытывал такого внутреннего напряжения. Думаю, это от человеческой природы зависит. Вратарю важно чувствовать доверие. Я же в НХЛ всегда был на вторых ролях. В “Баффало” Гашек проводил по 75 матчей без замен. Дадут шансик, не использовал — в фарм-клуб.

— Североамериканский хоккейный бизнес.
— Зато все профессионально. Знаешь, в чем разница между нашим восприятием хоккея и зарубежным? У нас после поражений идет подробный разбор полетов с указанием ошибок. В СМИ сплошь критические статьи. Сборную поливают все, кому не лень. За границей такого не встречал. Там смотрят вперед не оглядываясь. Матч закончился — забыли, готовимся к следующему. Признаться, второй подход импонирует больше.
В НХЛ как? Нет результата — пошли трейды. У нас никого не меняют. Возятся с одними и теми же, дают второй, третий шансы. Иной менталитет. А здесь еще уйма бывших мастеров, нигде не востребованных, думают, что вправе раздавать советы. Это лишнее. Взять последний чемпионат мира. Большинство недовольны бронзой россиян. Считаю, команда не заслужила такого отношения. Игра радовала глаз. Поражение от канадцев в полуфинале — несчастье. Ребята были достойны золота.

— На что потратил первый заработок?
— В России это сложно назвать заработком. Правда, иногда бесплатно давали продукты. К празднику получали деликатесы в небольших сумочках. Еще спонсор “Samsung” дарил холодильники, телевизоры. А оклада хватало на бензин и на пару раз сходить в магазин. В Америке первым делом купил подержанную БМВ, чтобы ездить на тренировки.

— Со службы в армии мог соскочить?
— Нет. Охраняли режимный объект в Сарове. Закрытый город. Там о спорте речи не шло.

— Трудно возвращался на лед?
— Поначалу, не скрою, пришлось покувыркаться. Но я был молодым, полным сил. Во второй команде “Динамо” выглядел неплохо. Да и Юрзинов доверял, несмотря на сильных конкурентов: Мышкина, Шталенкова, Карпина, Мухометова. Классные вратари, почти все сборники.

— У тебя ведь везде были сильные конкуренты: Вернон в “Калгари”, Гашек в “Баффало”. Может, это помешало добиться большего?
— Сто процентов. Шансов их подвинуть не давали. Гашек получал девять миллионов долларов в год — явно не для того, чтобы сидеть на лавке. Я же выходил, когда чеху требовалась передышка.

— Сколько зарабатывал?
— Точную сумму не назову. Но она в десятки раз меньше жалованья Гашека.

— Доводилось драться?
— Один раз — с нынешним генменеджером “Айлендерс” Гартом Сноу. Тогда он защищал цвета “Филадельфии”, которая всегда славилась буйным нравом. Один Рон Хекстолл чего стоит. А со Сноу помахать кулаками толком не вышло. Знаменитый махач Патрика Руа с Майком Верноном — вот там действительно страсть, до крови. А у нас так себе. Кто победил? Ха, дружба!

— Что сохранил от триумфальной Олимпиады-92?
— Турнир у меня как-то не пошел. В основном сидел на замене — Шталенков был на высоте. Но мы одна команда. Когда прозвучала финальная сирена, никто не думал, кто сколько сделал для победы. Все были одинаково счастливы. А вообще только с годами пришло осознание истинной ценности того достижения, гордость. Это сейчас хоккей в России поднимается из руин, а тогда народу не до спорта было. Страна разваливалась, это морально угнетало. Да, мы настраивались, понимали ответственность, но относились просто как к важному турниру. Сегодня ребятам намного тяжелее. Болельщики, медиа — все требуют.

— Возможно, такое впечатление об Альбервиле-92 у тебя сложилось, потому что НХЛовцы не участвовали?
— Считаю, это не принижает наш успех. За канадцев, помню, выступали Шон Бурк, Эрик Линдрос, Джо Жюно, которые на следующий год подписали бешеные контракты в НХЛ.

— Спустя год ты стал чемпионом мира. Что весомее — золото Альбервиля или ЧМ-93?
— Оба турнира одинаково важны. Но победа на чемпионате мира примечательна уже тем, что это был первый турнир в суверенной истории России. К тому же в отличие от Олимпиады я был основным вратарем. Победу в финале считаю самой значимой в карьере. В “Динамо” и сборной многие на фарт зашивали иконки в амуницию — чтобы не было травм в ходе сезона. Я же за день до решающего матча со шведами купил крестик на цепочке в старом Мюнхене. До сих пор храню его как символ. Правда, на игру не надевал.

— Что, помимо медали, полагалось олимпийскому чемпиону?
— Машину подарили. Поломанная оказалась, не ездила. Дали и сказали, чтобы починил.

— Что за модель?
— “Жигули” “семерка”. Остальные ребята получили новые “шестерки”. И солнцезащитные очки марки “Ray-Ban”.

— Мог ли после победы на чемпионате мира в 93-м году предположить, что следующего золота россиянам придется ждать 15 лет?
— Нет. У нас всегда был хороший уровень вне зависимости от ситуации в стране. Был, есть и будет. Школы работают, тренеры отличные, таланты подрастают. В клубном хоккее все нормально. В девяностых Магнитогорск, “Динамо” шумели в еврокубках. Сложно сказать, почему не получалось. Надо смотреть каждый год.
Взять чемпионат мира в Питере в 2000-м. Это был первый опыт домашнего турнира. Тогда, конечно, сплоченного коллектива не было, хотя приехали все сильнейшие из НХЛ. Не знаю, почему в другие годы звезды не стремились в сборную. Может, потому что вырвались из ежовых рукавиц советской системы и привыкли к свободной жизни в Америке? Появились деньги, возвращаться не хотели. Я ни разу не отказался. Считал своим долгом откликнуться на вызов. Тем более если персонально звонят такие уважаемые люди, как ныне покойный Валентин Лукич Сыч. Или как в 93-м было не отозваться, если генеральным менеджером был сам Владимир Владимирович Петров?
А тех, кто отказывался, понимаю. Кого-то замучили травмы, накопилась усталость. У кого-то семейные обстоятельства. Кому-то тяжело было переключиться после насыщенного клубного сезона. Кому-то тренеры не нравились, еще что-то. Хабибулин не приезжал, вроде бы обижаясь на то, что не дали медаль за Альбервиль, где он был третьим вратарем. Чтобы все устаканилось, понадобилось несколько лет. Рад, что психология изменилась и главная команда страны стала приоритетом. Сегодня получить вызов за счастье.

— Твое самое обидное поражение?
— Турку, 91-й год, полуфинал со шведами. Сундин забил решающий гол — уступили 1:2. Ну и финал Нагано-98.

— Но ведь ты провел его на скамейке.
— Все равно. Первый супертурнир с участием звезд НХЛ. Сумасшедшая команда подобралась: Федоров, братья Буре, Шталенков… Долго перечислять.

— От произношения фамилии Свобода тебя не коробит?
— Нисколько. Никаких личных обид. Проигрывать надо уметь. Хотя по-прежнему считаю, что обязаны были побеждать. Столько моментов разбазарили… Гашек украл у нас золото.

— Что запомнилось в Нагано вне площадки?
— Дворцы шикарные, особенно в сравнении с Альбервилем. Однако организация средненькая. Питание безобразное — сплошь замороженные продукты. Поэтому подкреплялись в основном в “Макдональдсе”, стоявшем посреди Олимпийской деревни и вдобавок бесплатном. Выбирались в город перекусить, но не нашли нормальной еды.

— Расскажи какую-нибудь историю о вашем злом гении Гашеке.
— В НХЛ у него была необычная традиция подстригать ногти в раздевалке. Те, кто собирал и раскладывал ему форму, обязаны были вешать на кабинку щипчики на липучках. Он сидел и обрезал ногти: за полчаса до выхода на лед, в перерывах… Гашека невозможно было разозлить. Общались мы редко. В Америке не любят собираться компанией. Только бизнес: пришел, отпахал, ушел.

— Доминатор завершил карьеру в 46.
— Не удивлен его хоккейному долголетиею. Он всегда был отменно готов, хотя весил, кажется, в районе 70 килограммов. Ни одной мышцы. Никогда не утруждал себя физическими нагрузками. Ни разу не заметил его крутящим велосипед. Держал себя в форме через практикум, а также играя в футбол и теннис. Дано было человеку, и все. То же самое Уэйн Гретцки. Если бы не травма спины, он еще поиграл бы.

— Кто сегодня голкипер номер один?
— Иностранцев не знаю и не интересуюсь. Из россиян, пожалуй, Бобровский. Варламов немного слабее. Еще отмечу Василевского. Честно говоря, не думал, что Андрей настолько классно сыграет на чемпионате мира. В Кельне он продемонстрировал, что действительно блестящий вратарь.

— Самый странный блюститель последнего рубежа на твоей памяти?
— Рон Хекстолл из “Филадельфии”. Неуравновешенный товарищ. Лупил всех клюшкой, прыгал на всех, перчатки скидывал. Но при этом неплохо справлялся и с прямыми обязанностями. Может, как раз благодаря характеру и сделал себе имя.

— Что испытал, впервые очутившись по ту сторону Атлантики?
— Словно попал на другую планету. На родине нас и будили, и одевали, и кормили, и тренировали. В Америке же только платят, а со всем остальным разбирайся сам. Живи где хочешь, ешь что угодно, но высоким требованиям должен соответствовать. Все построено на профессионализме.

— Не сталкивался с предвзятым отношением к русским?
— Нет. Кстати, это и понравилось. Кто бы ты ни был по национальности, отношение ко всем одинаковое со стороны тренеров, менеджера. Менеджер — главный человек. Он и руководит, и острые углы сглаживает. Потому что понимает: команда ничего не добьется, если кто-то будет чувствовать дискомфорт. Даже если молодым попадаешь в коллектив, возникает ощущение, будто ты в нем уже сто лет — настолько правильно и корректно к тебе относятся. Хотя люди разные бывают. Встречались не очень умные канадцы и американцы, пытавшиеся качать права. Но они и заканчивали где-то внизу. В НХЛ уважают сильнейших. Ягра вон до сих пор носят на руках.

— Помнишь первую победу в НХЛ?
— Такое не забывается. Против “Рейнджерс” Майка Кинэна. К слову, встретился с Майком в Кельне. Спросил про тот матч — не помнит. А я хорошо запомнил. Мой “Калгари” выиграл после 11 поражений подряд. Вдвойне приятно, что это произошло в Нью-Йорке, который в том году стал обладателем Кубка Стэнли. Сергей Зубов, Брайан Лич — грозная была команда.

— Может, помнишь еще, сколько бросков отразил?
— 52? Так это НХЛ, открытый хоккей. Маленькие площадки, много моментов. Экспансия европейцев только улучшила лигу.

— Большую часть карьеры ты провел за рубежом. Не задумывался, почему?
— В девяностых все рвались в Америку. Я тоже попробовал. А в Германии оказался уже после тридцати. Очень понравилось. На решение задержаться повлияли семейные обстоятельства.

— Кубок европейских чемпионов, в котором ты участвовал с “Динамо”, и современная Лига чемпионов — небо и земля по уровню?
— Во-первых, формат у них разный. Мы играли скоротечный финальный турнир в один круг, куда попадали сильнейшие. А Лига чемпионов… Много общаюсь с менеджерами немецких клубов. Говорят, неинтересно. Популярностью и правда не пользуется. Ну какой хоккей в августе? Все еще в отпусках. Плюс необоснованно большие затраты. Плохой проект. В нынешнем виде, без сильнейших российских клубов, он не имеет смысла.

— С кем из белорусского хоккейного сообщества знаком?
— С Сергеем Пушковым — вместе чемпионат мира выиграли. Где он, в Гродно? С Михаилом Захаровым, Эдиком Занковцом, Игорем Матушкиным, Андреем Скабелкой. С Русланом Салеем плотно общались перед авиакатастрофой. С Александром Андриевским в “Динамо” жили в одной комнате.

— Андриевский сейчас возглавляет “Адмирал”. В игроцкую пору заметил в нем тренерскую жилку?
— Нет. Жизнь, видимо, заставила. После хоккея сложно себя найти где-то еще. Даже если жилки нет, все пытаются. Но не всем дано быть тренером. В мою бытность динамовцем Юрзинову ассистировали Петр Воробьев и Зинэтула Бялилетдинов. Это личности, которые, прежде чем самостоятельно чего-то добиться, учились, не один год проработав помощниками. Тренерство — это целая кухня. Не только тренировочный процесс, а и психология, отношения с людьми, селекция. Опыт, наконец.

— Где чувствовал себя наиболее комфортно в бытовом плане?
— В Германии. Европа все-таки. Менталитет ближе, культура, природа. А вот Америка не запала в душу. Конечно, есть красивые места: Калифорния, Флорида… Но это если поехать просто посмотреть или отдохнуть. Жить там мне тяжело.
Кстати, Беларусь очень нравится. Минск — прекрасный город. Чисто, красиво. Цены — все очень дешево. Замечательная “Минск-Арена”, отличные условия для развития хоккея. “Динамо” — одна из лучших организаций в КХЛ.

— Фаны “Дюссельдорфа” продолжают боготворить?
— На улицах до сих пор узнают, хотя уже лет десять как закончил. Автографы берут. Доброжелательные болельщики. Вообще супер.

— В ветеранских турнирах не участвуешь?
— Здесь их нет. А если бы и были, то не играл бы. Желания нет. И так хватает общения.

— Чувствуется, что хоккей — не самый популярный вид спорта в Германии?
— Не спорю, до футбольной бундеслиги далеко. Большие деньги не крутятся, в развитие школ вкладывают мало. Тем не менее чемпионат стабильно держится на уровне.

— Какие зарплаты в DEL-лиге?
— Если выйдет 100 тысяч евро “чистыми” в год — уже неплохо. Думаю, в топовых клубах белорусской экстралиги платят столько же.

— Налоги большие?
— Около 70 процентов. Почти как в НХЛ, где если сложить все налоги и отчисления в профсоюз, то от прописанной в контракте суммы на руки ты получишь только четвертую часть.

— Нынешний контингент DEL-лиги — в основном немцы и североамериканцы. Раньше было иначе. И интереснее?
— Да, россиян и белорусов практически нет. Это потому что в менеджерах кругом североамериканцы. Естественно, они возьмут своих. Когда мы приезжали сюда из НХЛ, было легче. И мне, и, например, Селиванову из “Тампы”. Европейцев высокого класса можно было взять задешево. Но тогда и уровень россиян с белорусами был приличный. Советская школа.

— Одно время в DEL-лиге вообще отсутствовал лимит на легионеров.
— Когда приехал в 2000-м, в команде было 16 иностранцев. Сейчас действует формула “9 плюс 2”. В ростере разрешается иметь одиннадцать, но на матч можно заявить не больше девяти. При этом лицензии не восстанавливаются: если расторг контракт с легионером, нового на его место в течение сезона пригласить нельзя. Думаю, оптимальный вариант. В Германии не хватает перспективной молодежи, поэтому и затыкают дыры в составе, как правило, игроками из низших заокеанских лиг. Североамериканская система в миниатюре. Качество хоккея, может, и оставляет желать лучшего. Не ровня шведской, финской, швейцарской лигам — однозначно. Но довольно увлекательно. По крайней мере народ ходит, на аренах порой по 20 тысяч.

— В КХЛ тоже лимит — не более пяти иностранцев на российский клуб.
— С одной стороны, жестковато. Российских игроков хорошего уровня не хватает. Самые способные идут в топовые клубы, а середняки остаются ни с чем. Бреши в составе условная “Северсталь” могла бы залатать с помощью недорогих чехов, словаков и так далее, но сдерживает лимит. С другой стороны, считаю ограничение в пять иностранцев оптимальным. Никто же насильно не заставляет заполнить все вакансии. Не хочешь — не бери. Играй россиянами, как “Югра”.

— Ага, или как “Кузня”, которую “ушли” из КХЛ.
— Смутно представляю, по каким критериям ее убрали. Ведь местная школа — один из главных поставщиков кадров в национальные сборные. В Новокузнецке нет больших денег, зато у молодежи есть шанс проявить себя в ведущих пятерках. В другом месте такого доверия у парней не будет. Не знаю… Вроде и финансовые проблемы всегда решались. Если речь о постоянных долгах, то тогда нужно снимать и других. В лиге всего пять-шесть команд, которые рассчитываются вовремя.

— Как относишься к такому проекту, как “Куньлунь Ред Стар”?
— Двояко. Клуб из столицы Олимпиады-2022 — безусловный плюс для КХЛ. Чем шире география, тем лучше для имиджа. Если имеются интерес и деньги, то почему бы не вложиться? В то же время в Китае вообще нет игроков подходящего уровня. Чтобы они появились, нужно время, причем немало. И российская глубинка, где хоккей — чуть ли не единственная любовь, не должна от этого страдать. Нельзя так: взяли “Куньлунь” — “Кузня” извини-подвинься. Кстати, для вас проблема импортозамещения также актуальна. Нужно растить не только игроков, но и тренеров. Привлекать, учить, развивать. Где ваш Леха Калюжный? Почему не востребован?..