Ольга Барабанщикова: ни слова о теннисе

Но главное — она стала первой вовсе не по причине отсутствия конкуренток: Янина Корольчик, в частности, отстала от Оли всего на 22 голоса. Да и иные претендентки на звание “Мисс спорта Беларуси-2002” — Юлия Раскина, Саша Герасименя, Наталья Цилинская, Виктория и Вероника Павлович, Леся Ткаченко, Наташа Сазанович, Яна Янушевская и Зинаида Стагурская — были достойны этого пусть и неофициального, однако наверняка желанного для любой спортсменки титула.

— Каково пребывать в статусе самой красивой девушки отечественного спорта? Мало того, убежден, и в общенациональном конкурсе “Мисс Беларусь” ты тоже была бы отнюдь не на последних ролях…

— Не стану кривить душой, мне очень-очень приятно подобное признание читателей “Прессбола”. Хотя, откровенно говоря, никогда особенно не задумывалась над тем, что я такая уж раскрасавица.

— Не лукавишь? По-моему, большинство представительниц слабого пола крайне ревностно относятся к чужой внешности.

— За всех женщин не скажу, что же касается меня, то никакой зависти к красивым девушкам не испытываю. Честно, поскольку уважаю красоту. Как мужскую, так и женскую. Иными словами, я неравнодушна к красивым людям.

— А если у homo sapiens душа гнилая?

— Мы же говорим о внешних, а не о внутренних качествах, правильно? Бесспорно, хотелось бы, чтобы в человеке, как писал Антон Павлович Чехов, все было прекрасно: и душа, и тело, и одежда, и мысли. К огромному сожалению, так бывает далеко не всегда. Видимо, поэтому красавец капитан Феб де Шатопер, один из главных персонажей “Собора Парижской Богоматери”, оказался в сравнении с горбуном Квазимодо настоящим уродцем…

— В 1998-м спортивной королевой красоты Беларуси стала гандболистка Марина Братенкова, теннисистка Ольга Барабанщикова довольствовалась тогда титулом принцессы. Досадно не было?

— Конечно же, нет. Естественно, когда происходит процесс голосования, волей-неволей волнуешься, так как, согласись, любому человеку, а не только спортсмену, хочется быть первым. Поэтому нынешняя победа мне приятна вдвойне. И прежде всего потому, что “Мисс спорта” меня назвали читатели “Прессбола”. То есть обычные болельщики — люди, никак в принципе не связанные с большим спортом. Спасибо им огромное.

— Ничего удивительного, наши читатели знают толк в красоте и умеют ее ценить. А кого ты назвала бы “Мисс спорта Беларуси-2002”?

— Сложно сказать, ведь я далеко не со всеми спортсменками, помимо теннисисток, разумеется, лично хорошо знакома… Мне, например, очень симпатична Женя Павлина. У нее эффектная внешность, потрясающая пластика движений, да и как человек она мне нравится. Впрочем, Беларусь, к счастью, богата на красивых девушек.

— В мире большого тенниса лавры первой красавицы давно оспаривают белоруска Барабанщикова и россиянка Курникова. Трений между вами на этой почве не существует?

— Никаких. Во всяком случае, с моей стороны. Аня — очень симпатичная девушка, которая хорошо играет — или все-таки играла? — в теннис. Она, несомненно, является моей конкуренткой, но только на корте.

Убеждена на все сто: Аня полностью заслуживает того, чего добилась в жизни. Ее менеджеры классно сработали, и карьера простой русской девушки сложилась весьма удачно. Скажу больше: теннисистки из России, Украины, Беларуси должны быть благодарны Ане, что теперь к выходящим на корт славянкам стали относиться с куда большим вниманием, уважением, даже пиететом, чем это было в докурниковский, назовем так, период.

— Как думаешь, ее роман с Энрико Иглесиасом — хорошо продуманная пиар-акция, либо молодых людей действительно связывает большое чувство?

— Не знаю. Ты, наверное, хотел, чтобы я посплетничала на этот счет, так вот нет, не дождешься. Тем паче я не в курсе, как развивались взаимоотношения Ани и Энрико.

— Ой ли?.. А у “Мисс спорта Беларуси-2002” сердце сейчас свободно?

— Занято. И давай закроем эту тему, ладно. Почему, почему?.. Потому, что кончается на “у”: обжегшись на молоке, дуют на воду. В свое время я слишком много рассказывала журналистам о личной жизни, сейчас стала опытнее, мудрее и не хочу, чтобы мои чувства вновь явились достоянием гласности и темой для всякого рода пересудов и разговоров. Не желаю опять оказаться “под микроскопом”, когда о каждом твоем шаге становится известно абсолютно всем. Ведь у публичных людей, к коим относятся спортсмены, артисты, жизнь и так достаточно прозрачная.

— Оля, в конце прошлого года, возвращаясь из Старых Дорог, ты, Женя Павлина и Сергей Щурко попали в аварию. Что ты думала в тот момент, когда машина начала кувыркаться на скользкой дороге?

— Помню, крепко держалась за руль и мне было очень страшно. Причем не столько за себя, сколько за Женю с Сережей. Думаю, находись я тогда в “Тойоте” одна, то, скорее всего, так сильно не испугалась бы. Даже не представляю, что было бы со мной, если бы с ребятами случилось какое-нибудь несчастье. У меня все внутри оборвалось, когда я увидела, что Женя в отличие от Сергея не двигается… Слава богу, то происшествие закончилось довольно благополучно — несколькими ушибами, ссадинами и синяками.

К слову, буквально на днях я вновь попала в аварию и пережила нечто подобное. На сей раз в такси: машину несколько раз крутануло на дороге, а затем капитально стукнуло об ограждение… И в тот момент я вообще ничего не могла сделать, поскольку сидела не за рулем.

— Похоже, в последнюю декаду декабря тебе безопаснее передвигаться исключительно пешком…

— …либо на метро. По крайней мере в городе. Хотя справедливости ради нужно заметить, что уже забыла, когда последний раз пользовалась подземкой. Иногда летом, правда, мы с подружками прикола ради катаемся на общественном транспорте, однако без особого удовольствия: в минских автобусах и троллейбусах почему-то ездят очень злые люди. Я, естественно, понимаю, что жизнь тяжелая, радоваться особенно нечему, но никак не уразумею, почему обязательно нужно нахамить и испортить настроение другим.

— Согласен. Зато у тебя, создается впечатление, никогда не бывает плохого настроения…

— Ха, ты меня плохо знаешь, я по натуре очень противоречивый человек. Несмотря на то, что люблю улыбаться, обожаю, когда меня окружают веселые, добрые люди, сама подвержена перепадам настроения: оно может несколько раз в течение часа меняться от великолепного до отвратительного. Не знаю почему, но любой пустяк, который, если как следует разобраться, выеденного яйца не стоит, в состоянии задеть за живое.

С другой стороны, такая же мелочь способна поднять настроение до небес и сделать счастливой. Допустим, незнакомый парень подарил цветок — ромашку, василек или одуванчик, а то и просто улыбнулся. Или, скажем, карапуз, делающий в жизни первые шаги, неуверенно протопал мне навстречу. Это же настоящее чудо!

— Тебе не кажется, что если бы в Беларуси было больше обеспеченных людей, то и улыбок на лицах минчан прибавилось бы?

— Вряд ли. В Москве, например, много состоятельных людей, однако нельзя утверждать, что радостные улыбки не сходят с лиц жителей российской столицы. Наверное, потому, что там слишком велика пропасть между очень богатыми и бедными. В России, как, впрочем, и у нас, среднего класса практически не существует. Видимо, по этой причине в Западной Европе улыбающихся людей на несколько порядков больше, нежели в Беларуси или России.

— Есть ли государства, города на земном шаре, где ты чувствуешь себя максимально комфортно?

— Проведя почти все прошлое лето в Италии, в городе Риччоне, расположенном на берегу Адриатического моря, страстно полюбила эту страну. Да и итальянцы чем-то похожи на многих из нас — такие же бесшабашные. Даже безбашенные, сказала бы. Париж, бесспорно, самый романтический город на земле, но туда нужно ехать только с любимым человеком. И вообще, в Европе много мест, где я смогла бы жить.

Америку не больно жалую, Австралию значительно больше, нежели Соединенные Штаты, но уж очень далеко расположился Зеленый континент от Старого Света — больше суток на самолете. Это не по мне.

— А в Африке жить не хотела бы? В Конго, Эфиопии, Чаде, Габоне…

— В названных тобой странах быть не доводилось, однако почему-то кажется, что мне там не понравилось бы. Правда, года три или четыре назад участвовала в показательном турнире, проходившем в Южно-Африканской Республике, в городе Сан-Сити. Нас принимали по высшему разряду, условия были восхитительными (спортсменов поселили в настоящем замке, в саду которого резвились мартышки, узнала, что представляет собой сафари), но… жить все равно хочу в Европе — поближе к родителям, друзьям, знакомым.

— Папа с мамой не пытаются контролировать личную жизнь дочери?

— Нет, я человек самостоятельный, причем уже давно. Другой вопрос, что после моего возвращения три года назад из Лондона, где прожила пять лет в двадцати минутах езды от Уимблдона и, к слову, в одном квартале с солистом известной группы “Jamiroquai” Джеем Кеем, они пытались, желая дочери добра, на меня влиять. Ибо видели, что зачастую поступала неразумно. Я этого не понимала и считала в то время родителей чуть ли не главными недругами. Когда же я оттусовалась и праздная жизнь изрядно приелась, поняла: мама и папа — самые родные люди, к которым всегда можно обратиться в тяжелую минуту. И они обязательно поймут и помогут, что еще более важно. Сейчас их мнение для меня — практически необсуждаемое.

— Тебя уже нельзя считать тусовочным, богемным человеком?

— Невзирая ни на что, я все-таки чересчур тусовочный человек. Это, прекрасно понимаю, жутко мешает тренировкам, вредит делу. Впрочем, за тот год, что была вне тенниса, я натусовалась, наверное, на две жизни вперед. Посему сейчас тренируюсь с огромным удовольствием…

У меня очень много знакомых, приятелей, но мало друзей. А ведь именно с ними я предпочитаю проводить свободное время. Не так давно мы общались едва ли не каждый день, однако теперь, в преддверии открытого чемпионата Австралии, стараюсь ограничивать наши встречи, чтобы максимально хорошо подготовиться к турниру. Дело в том, что я легко раздаю людям собственную энергию, поэтому сил на тренировки элементарно не хватает.

— Ты сказала, что натусовалась на две жизни вперед. В реинкарнацию часом не веришь?

— Верю. Порой мне кажется, что мы с моей собакой когда-то, в прежней жизни, были знакомы, а то и вовсе являлись родными либо близкими людьми. Не думай, я не сошла с ума.

А еще хочу крылья, чтобы парить над волнами моря либо океана, подобно большой и сильной птице. Ты представить себе не можешь, но я до сих пор летаю во сне.

— Так ведь это же здорово! Наверное, и цветные сны видишь?

— Случается…

— В гороскопы, понятно, постоянно заглядываешь…

— А вот и нет. Знаю только, что я Скорпион, очевидно, поэтому во мне столько вредности.

— Зато специальные телевизионные проекты, наверное, часто смотришь. Скажем, “Последнего героя-2”.

— Достаточно редко, но представление об игре имею. В курсе, что минчанка Ксения Волкова по собственной воле заняла третье место, а ведь могла пробиться в дуэт лучших и побороться за главный приз в три миллиона российских рублей…

Знаешь, я тоже согласилась бы поучаствовать в “Последнем герое”. Это же прикольно! А поскольку “последним героям” позволено брать с собой на остров всего одну вещь, захватила бы дневник, чтобы ежедневно скрупулезно фиксировать те события, которые происходили со мной.

И вообще, у меня есть сокровенная мечта очутиться на необитаемом острове, пожить там какое-то время. Единственное, не хотела бы, чтобы на этой полоске суши посреди океана были, помимо Оли Барабанщиковой, другие люди. Конечно, если бы меня оставили на острове на месяц-другой, наверняка завыла бы от тоски, однако несколько дней одиночества пошли бы на пользу.

— Удивительно услышать последнюю фразу от тусовочного человека.

— Когда перепады в настроении случаются непозволительно часто, мне жизненно необходимо одиночество. Чтобы в канделябрах, плача восковыми слезами, горели свечи, звучала красивая классическая музыка, а вокруг не было ни души.

— Уважаешь, значит, классику? А как относишься к попсе?

— Раньше — с пренебрежением. Теперь нередко ловлю себя на мысли, что, находясь за границей, влечет к русскоязычной эстраде — ностальгия, не иначе… Дошло до того, что и в Минске иногда тянет послушать поп-музыку, преимущественно танцевальных ритмов. Многим моим близким — папе, например, — это не по вкусу, но из песни, как говорится, слова не выкинешь.

Классику, в том числе и современную, слушаю, повторюсь, под настроение. Сергея Васильевича Рахманинова, Джима Брикмана, нравится, как поет Андреа Бочелли, которого не без основания называют “четвертым тенором современности”, сравнивая его вокал с голосами Плачидо Доминго, Хосе Каррераса и Лучано Паваротти. Также люблю инструментальную музыку, особенно приправленную какими-нибудь восточными — арабскими или индийскими — мотивами.

— Небось и в театр часто ходишь?

— Увы… В Минске последний раз ходила на балет, по-моему, на “Лебединое озеро”, пару лет назад. Правда, недавно была в Лондоне и посетила два мюзикла: “Mama mia”, в котором исполняются практически все песни “ABBA”, и “We will rock you”, поставленный на основе композиций группы “Queen”.

— На литературу время остается?

— Читаю, без преувеличения, запоем. В детстве, видимо, под влиянием папы, отдавала предпочтение фантастике, в последнее время потянуло на исторические и… любовные романы: не исключено, это как-то связано с состоянием души. Могу даже всплакнуть над горькой женской долюшкой. Хотя и творчество Юза Олешковского, Виктора Пелевина мне тоже не чуждо. А сейчас, например, собираюсь прочесть книгу Сергея Болмата “Сами по себе”. Он, как мне кажется, весьма продвинутый литератор.

— На соревнования наверняка чемодан книг с собой возишь?

— Не чемодан, конечно, однако в рюкзачке всегда найдется место компакт-дискам, нескольким романам, а также томику стихов Анны Ахматовой или Александра Блока.

— Не могу представить себе Олю Барабанщикову читающей любовные романы. Может, и сериалы смотришь?

— Иногда. Видела пару серий “Гражданина начальника”, “Крота”… На мой взгляд, сегодня в России снимается немало фильмов, которые более или менее приближены к реальной жизни.

— Кто из актеров тебе симпатичен?

— Владимир Машков, сыгравший главную роль в фильме “Олигарх”. Он представляется мне настоящим мужчиной — жестким, сексуальным, с твердым характером. Во всяком случае, таковым Машков явился моему взору в “Олигархе”, возможно, в реальной жизни он другой.

— Ты в курсе, что прототипом главного героя “Олигарха” был ныне опальный в высших российских эшелонах власти Борис Березовский? Как, кстати, относишься к таким людям?

— Знаешь, человек, имеющий огромные деньги, может быть, их и наворовал, однако следует отдать ему должное хотя бы за то, что он смог это сделать. Главное, чтобы богатство не превратило его в морального калеку, только и умеющего, что держать пальцы веером.

— А из белорусских спортсменов кого могла бы выделить?

— Из ребят, не занимающихся теннисом, я хорошо знакома, пожалуй, лишь с Русланом Салеем, с которым мы родились в один день, второго ноября, и Глебушкой — на мой взгляд, очень добрым и обаятельным мальчиком. Вова Волчков мне весьма симпатичен…

— Подожди, когда ты успела познакомиться с Русланом, он ведь с 1995-го как минимум девять месяцев в году живет в Соединенных Штатах?

— В принципе случайно. Его фотографировали для какого-то пресс- боловского проекта, нужна была девушка, и в ее роли Щурко предложил выступить мне. Салей снимался полуобнаженным, на мне одежды тоже было не густо… Так и познакомились. Иногда перезваниваемся, а когда бываю в Америке, то стараемся выкроить время, чтобы встретиться. И неудивительно: Руслан — классный парень, мне он нравится.

— “Playboy”, насколько известно, предлагал тебе сниматься вообще без одежды. Это и послужило основанием для отказа?

— Честно говоря, сейчас я дала бы добро. А в ту пору… Во-первых, родители не подозревали о моих планах, а если бы и знали, то однозначно не одобрили бы их. Хотя полностью обнаженной я фотографироваться отказалась, только топлесс, американцы согласились, причем даже не на цветные, а на черно-белые снимки. Вторая же причина — и главная! — мой тогдашний парень был категорически против. Сначала он якобы выступил “за”, так как “Playboy” платил серьезные деньги, но потом резко пересмотрел собственную точку зрения. Я отменила съемку в последний момент, когда мой багаж уже был в самолете, следующем рейсом Москва — Лос-Анджелес…

— Что пожелала бы самая красивая спортсменка страны проголосовавшим за нее читателям в новом году?

— Всем моим поклонникам, а также тем, кто видел в роли “Мисс спорта Беларуси-2002” другую девушку, от всего сердца желаю чаще улыбаться, любить и быть любимыми. Федор Михайлович Достоевский утверждал: “Красота спасет мир”. Нисколько не стремясь оспорить классика, мне тем не менее кажется, что мир спасет любовь — самое прекрасное чувство на земле.