Прошу слова. Михаил Захаров: чего они хотят?..

И то, и другое вызывает естественное желание узнать, что думают по сути вопроса те, кому ее доведется претворять в жизнь. Более того, подчас желание высказаться исходит и с той стороны. Как, например, в случае с главным тренером “Юности” Михаилом ЗАХАРОВЫМ, пожелавшим высказаться и по этой, и по ряду иных тем.

— Предлагаю по порядку: 20 мая после смены руководства федерации вы довольно дипломатично высказались о работе предыдущего. Но, так понимаю, все же имели некоторые претензии. Какие?
— Фактически одну: зацикленность на самостоятельно выбранной стратегии развития хоккея. Впрочем, этот упрек в равной мере можно адресовать не только предшественнику Шапиро, но и предшественнику Рачковского. Создавалось впечатление, что мнение клубов и тренеров никого не интересовало. Плюс критерий оценки успешности работы, считаю, должен быть один: сколько наших игроков попало в НХЛ. Хотя бы на драфт. У Наумова таких было четыре, у Ворсина — ни одного, у Рачковского — один. Вот и все.

— Не вполне корректное сравнение. Все же Наумову, во-первых, досталось неплохое наследство. А во-вторых, он провел у руля федерации восемь лет. Ворсин — четыре, Рачковский — и вовсе два с половиной года…
— Согласен, какую-то поправку нужно делать. И все равно тенденция в нашем хоккее — “все хуже и хуже”. По крайней мере прежде наши игроки были заметно больше востребованы в России. В суперлиге, в первые годы КХЛ. И, заметьте, тоже играли как легионеры. Первые недели у руля федерации Семена Шапиро ободряют уже тем, что он активно общается со всеми, не закрываясь в кабинете офиса. Проходят совещания, обмен мнениями. В ходе одного из таких кто-то, по-моему, представитель “Могилева”, заметил, что мы впервые за три последних года собрались в таком составе. Я эти три года в федерацию лишь ненадолго заглядывал. Никаких тебе обсуждений, сверки часов. А вот у Наумова, а до него у Контаровича это было в порядке вещей ежемесячно. Лев Яковлевич всегда прислушивался к мнению тренерского совета. Не игрушечного, а настоящего.

— Сейчас вы его возглавили. Почему не участвовали в работе предыдущего?
— А кто нас туда звал? Кто его возглавлял раньше? Варивончик? Видите, сообщили мне новость, даже не знал.

— С недавним прошлым вкратце разобрались. Чего ожидаете от ближайшего будущего?
— Естественно, перемен к лучшему. Очень хочется, чтобы катки, которые построены, наконец заработали. Не формально, а по-настоящему.

— Кто ж этого не хочет. И Игорь Рачковский, уверен, искренне хотел.
— Может, и хотел, а организовать в полной мере так и не смог. А все возможно, условия созданы отличные. Нужно именно организовать.

— А еще средства и кадры.
— Было бы желание. Сесть и разобраться, а нужно ли нам тут столько человек, нужно ли там. Нужно ли столько сборных на постоянной основе и для чего тогда существуют клубы, если центр в Раубичах пытается замещать их функции. Вопросов много. И тем для размышления. Где играл Лайне в 17 лет? Ладно, ближе: где играл Кольцов? Сколько матчей за “Динамо” в этом возрасте провел Калюжный? Причем за московское “Динамо”. А что имеем мы: лучших забирают из школ в 14 лет, а вернуться они могут только в 20.

— Ну и что, если в составе U-20 они будут играть в той же экстралиге против тех же мужиков?
— Вот и видно, что говорим с вами на разных языках. Потому что говорю не с хоккеистом. Не то это все. Они возвращаются в клубы в 20 лет и не могут до ворот доехать. Приходят такие “звезды” из ведущих звеньев, не поиграв во взрослой команде в четвертом. А так начинали все — и Грабовский, и Костицыны. И все дошли до НХЛ.
Вообще непонятно, зачем мы что-то придумываем? Ни у финнов, ни у шведов нет такого понятия, как сборная команда U-20 на постоянной основе. Глупые, да?

— Давайте оперировать хоть немного сопоставимыми категориями. У словаков, например, есть.
— И где эти словаки? Максимум на полшага впереди нас. А по сути — на том же уровне. Повторяю: хоккеист, если он чего-то стоит и из него способен вырасти настоящий мастер, должен с 17 лет быть в раздевалке среди мужиков. Как это проходили все мы. Я приезжал из юношеской сборной Союза, где был одним из лучших, и меня быстро спускали с небес на землю такие ветераны, как Багаев или Студенков. И таскали с другим чемпионом мира Димкой Ерастовым шайбы и точильные станки. И в автобусе путешествовали рядом с ними же. Зато видели на примере взрослых партнеров, к чему нужно стремиться. Они, может, и не были чемпионами, но могли присесть со 140-килограммовой штангой, пока я еле выжимал сотку. За кем тянуться игрокам в команде U-20, о чем вы мне рассказываете?..

— И чего бы вы хотели? Прямо сейчас разогнать команду Юрия Файкова?
— Нет, конечно. Уже есть формула следующего сезона, ну пусть играют дальше. Если федерация богатая и верит, что это действительно нужно. Но я останусь при своем мнении — это не нужно. Как минимум не помогает, а скорее вредит. Потому что, по меньшей мере в “Юности”, “Немане”, “Гомеле” и “Шахтере”, условия для роста молодых лучше. И с точки зрения базы, и с позиции квалификации тренерских штабов.

— Контраргумент для критиков раубичского центра стандартный, но, как мне кажется, убедительный: не было его — юношеская и молодежная сборные много лет болтались в дивизионе 1. Сейчас же, по крайней мере, стали вновь заглядывать в элиту, а юноши даже задержались больше чем на год.
— А не болтались бы, если бы Ворсин в свое время не срубил сук, на котором сидел — не отменил квоту на молодых в экстралиге. Да еще и возрастных зачем-то стал поджимать. Вот и сидим мы сейчас последние несколько недель, пытаясь вернуть потерянное. Откатить регламент к положениям, которые были в нем в середине двухтысячных. И никто из тренеров не противился к возвращению требования двух молодых в заявке на матч.

— Как относитесь к реформе экстралиги?
— Как к тому, что даже не нужно обсуждать — это однозначно надо делать. Нормальная ситуация, когда есть лига посильнее и послабее с возможностью ротации. Ее условия пока еще в разработке, но, уверен, никто не откажет Новополоцку, если он сумеет оклематься от потрясений последних лет и почувствует силы вновь выступать среди сильнейших. Это куда лучше, чем выгребать 0:10 и больше. Могу только представить, что чувствуют коллеги, когда их команда влетает с подобным счетом.
Может, наконец местные руководители задумаются. В Бресте том же. В области восемь катков, и, такое ощущение, до них никому нет дела. Губернатору там хоккей, видимо, неинтересен. Равно как и его витебскому коллеге. Чтобы не суметь создать хотя бы одну боеспособную команду в области — даже не знаю, как это назвать. И не слушайте никого, что для этого нужны сумасшедшие деньги. В хоккее зарплаты меньше, чем в футболе, это я могу сказать официально.

— Откат легионерского лимита к пяти огорчил? Насколько знаю, в прошлом году его расширили до восьми в том числе и вашими стараниями…
— Нет. Подумайте хотя бы логически: если Захаров продавливал восемь легионеров, почему у него было четыре? У меня была одна инициатива: позволить приглашать хотя бы одного-двух действительно сильных иностранцев, которых можно вывести из-под потолка зарплат. За те средства, что позволены, это нереально. А так пяти вполне хватает.

— Обсуждалось ли на тренерских советах хотя бы кулуарно будущее сборной и “Динамо”? Имеется в виду их тренерские штабы.
— Особо не обсуждалось, но мое мнение прежнее: нужно оставлять и Вудкрофта, и Льюиса. Уже хотя бы потому, что у обоих действующие контракты — пусть отрабатывают. Может, они и сами были бы сейчас рады оказаться уволенными и получить неустойки. Минимум год сотрудничество нужно продолжить. А там уже в зависимости от результатов садиться и обсуждать, как жить дальше.