Приплыли...

Один и тот же бес попутал всех троих. Ну, вы в курсе: за излишнее богатство русской разговорной речи в беседах с судьями дисциплинарным комитетом дисквалифицирован весь, так сказать, триумвират. Теперь им место только на трибуне — перевоспитываться. А под козырек в техническую зону хоть клубного водителя сади. Чист перед футбольным законом там нынче всего один тренер — специалист по вратарям Потапов. От всего своего черного сердца колонка “Приплыли” желает Игорю Владимировичу держать себя в руках. И помнить, что язык — враг. Особенно если неправильно им пользоваться…
На трибунах в Лошице родимой —
трое в лодке, даром что без псов,
словно на скамейке подсудимых,
как Никулин, Вицин, Моргунов.
Жертвы три судейского аборта,
что желают плавиться в аду
судьям, отлучившим их от спорта
за “бамбарбею” и “кергуду”.

Тем временем установлена одна из причин воскресного поражения “Немана” в битве с борисовским БАТЭ. Парни Игоря Ковалевича сложили головы, потому что им не помог господь. Не футбольный бог, адептами коего являются все пинающие мяч, — берите выше… Его очень просили — целая гродненская семья пришла на трибуны, неся с собой, как икону, баннер со словами молитвы. Псалом 35:10 — со смыслом о спасении слабого от сильного. Увы, послание за родных футболистов на самый верх не долетело. Нашелся на стадионе специалист по иконоборчеству, а заодно — по безопасности, состоящий на службе в ФК “Неман”. Ни милиция не покусилась на святое, ни тем более инспектор — все воцерковленные люди, богобоязненные. Кроме одного, кто сам себе шельму метит. Изъял он у болельщиков плакат, конфисковал псалмы. Кесарю, мол, кесарево. На бога надейся, а сам не плошай. И вообще — нечего тут, всуе… Потом “Неман”, конечно, перекрестился — покаялся за своего штатного безбожника. Но было поздно. Счет на табло, иже еси.
Господь не с высоты полета птичьего —
с вершины мироздания глядит,
как в Гродно клуб губернского величия
духовный не проходит аудит.
Болельщики псалом подняли парусом,
никто не экстремист, не наркоман.
А их погнали по трибунным ярусам,
как в Колизее первых христиан.
Им ксиву для солидности и ясности
в носы сует, манерами нечист,
сотрудник важный клубной безопасности —
должно быть, православный атеист.
С молитвой “Неман” начинал за здравие,
а без нее — сыграл за упокой.
Так в Гродно Бога посчитали фраером,
а он их наказал Гордейчуком…

А эти стихи черная колонка посвящает одному мексиканскому болельщику. Как его звать, мы не знаем — но знаем из новостей, что он сказал жене: “Пойду за сигаретами…” А сам как настоящий мачо уехал в Россию на Кубок конфедераций. Такой, знать, фанат — бросил семью ради любимой сборной. Ну, или просто хорошо курнул…
Волосы жены побило проседью,
стал в морщинах весь лица овал…
Я сказал: “Пойду за папиросами”.
А куда пойду — не уточнял.
И пока жена кричала: “Горе мне!”,
я в Европе на посадку шел —
так мне захотелось беломорину
горькую, как рашенский футбол.
В Питере заветы Шнура помнил я —
пил, как конь. Смотрел футбол. Курил!
И девчонка Маша, страсти полная,
гладила мне раненый ахилл…
В нашем ранчо покончалось многое,
съеден хлеб и лобстера клешня.
И жена опять глядит с тревогою
и ключи ховает от меня…