Начало начал. Аномалия Филькова: не играй так, как все

Выглядит внушительно. К примеру, так: вратарь — Константин Грибов, разыгрывающий — Вадим Гайдученко, полусредние — Дмитрий Чистобаев и Сергей Шилович (альтернатива — Артур Карвацкий), крайние — Максим Баранов и Александр Титов, линейный — Виктор Зайцев. Есть и тренер — Игорь Папруга. Могилевчанин Титов “принят” в эту команду отчасти условно — он работал с Фильковым лишь в сборной области. Остальные — плоть от плоти бобруйчане, выходцы из ДЮСШ-2. “Мне кажется, эта команда была бы сейчас второй в стране после БГК”, — раскрываю блокнот перед Фильковым по приезде. “Это даже не обсуждается”, — подхватывает наш герой шутливый тон.
…Прямо с вокзала заскакиваем на экскурсию в зал на Социалистической. Сейчас там школа дзюдо — года четыре назад гандболисты съехали в медучилище. Примерно тогда же Анатолий Николаевич переключился на работу с резервом для женской “Березины”. Зато вся его урожайная мальчишечья поросль поколение за поколением пестовалась именно здесь. Зал крохотный. Фронт гандбольной атаки развернется в нем если только наполовину. Тактику можно наиграть только на одни ворота, если разместить их у боковой стены. “Так и поступали, — улыбается тренер. — А на этой лестнице с первого на второй этаж тренировали силу ног. Чего мы только на ней не делали…” И лукаво добавляет: “У вас сейчас такое же выражение лица, как и у всех гандбольных людей, попадавших сюда впервые. В нем читается вопрос: как — и все это было здесь?”
Фильков оказывается чудесным собеседником. Из числа тех, о ком мы позорно мало знаем и рассказываем. И кому несправедливо редко задавали вопросы про полную событий жизнь. Может быть, поэтому сейчас они в принципе и не нужны…

Не спешите его оформлять

Скажу честно: забить дома гвоздь — для меня проблема. Все, что умею, делаю на гандбольной площадке. Я же на ней с детства. И никак не получалось уйти. Трижды должен был становиться директором спортивной школы, однажды — даже замначальника городского управления спорта и туризма. Мне уже и в трудовую книжку записи соответствующие делали, а всякий раз ночь думал, приходил наутро — и все на прежнее место возвращал. Последний раз, когда сватали в завучи, в роно так и сказали: не спешите ему перевод оформлять — завтра придет и в зал попросится. Ясное дело, так и было…

Рабинович скомандовал: взлет!

Отец у меня военный летчик. Родители в советское время объездили по группам войск всю Восточную Европу, а потом осели в Бобруйске. Начальником физподготовки нашего авиагородка был Лев Михалыч Рабинович, в белорусском гандболе человек-легенда. Собрал нас, детей военных, в 13-й школе. И стали мы играть в открытой хоккейной коробке, а зимой переходили в Дом офицеров — зал размером 18 на 9. Большие в то время вообще были редкостью. Нашу команду заявляли на республиканские турниры — представлять всю Могилевскую область. Я был разыгрывающим. В 68-м году попал в юношескую сборную республики, но там поставили на край. Минский сбор проводил Спартак Миронович в знаменитой тогда 88-й школе. Правда, в Ростов на первенство Союза нас повез не он, а Давид Резников из Слуцка. Мы взяли там золото. Так я стал первым чемпионом СССР в истории всего бобруйского спорта.
Потом, после школы, отправился поступать в Гомель — слово “университет” манило неодолимо. Там у Валерия Круковского собралась интересная команда, подъехали сильные парни из Киева. Я был младший, салага. Два года играли во второй союзной лиге, но потом нас принесли в жертву дружбе народов и убрали оттуда, оставив по разнарядке вылетавшие клубы из Ашхабада и Оша. Минскому “Политехнику”, выступавшему в высшей лиге, на “республике” мы всегда уступали, хотя и немного. А еще в чемпионате БССР тогда играла очень сильная армейская команда ГСВГ.
Окончил университет в 73-м. Меня оставляли там преподавателем. На распределение шел пятым, мог выбрать и Минск. Но взыграл патриотизм — назвал ДЮСШ-2 из Бобруйска. Правда, для начала поработал там лишь пару месяцев — призвали в армию. Спортивная рота при спортклубе округа в Минске. В нашей армейской команде играли отличные мужики: Александр Гречин, Володя Грицевич, братья Жуки, Володя Киян. По две тренировки в день, игры на первенство Вооруженных Сил — тоже отменная школа.

Конспекты на полке

Вернулся домой — пальцы веером. Набрал группу ребят. Оказалось, не все так просто. Все университетские годы старательно конспектировал тренировки Круковского. В армии — то же самое. Все те записи храню и сейчас. Но тогда стал применять это на начинающих — оказалось, им очень сложно. Порой и сегодня молодые тренеры сразу берутся за высокие материи. А в жизни все идет поступательно: детсад — школа — вуз. Я вообще со временем стал сторонником того, что кто-то должен работать на наборе, кто-то — подхватывать детей дальше и передавать по цепочке. Ведь не может учитель старших классов работать с малышами. И в вузе преподавать тоже не его дело. Такая градация хороша и в тренерской профессии. Думаю, мы доказали это на практике вместе с бобруйскими коллегами. А еще многое зависит от школьных учителей физкультуры. Я знал их в городе практически всех. Они могли и порекомендовать ребенка, и побеседовать с ним. Для меня всегда самым важным было просто уговорить мальчишку первый раз прийти в зал.

Жизнь по высшему разряду

Азам тренерской работы я учился у Константина Казимировича Шпилевского. Сильнейший баскетбольный наставник, он работал в том же зале. Напроситься к нему на тренировки мне, молодому, не хватало духу, поэтому подглядывал через окошко под потолком. Он лазутчика заметил, отчитал, но выгонять не стал: хочешь — приходи открыто и смотри. Это был замечательный умелец — и в педагогических подходах к детям, и в отработке игровой моторики, подвижности. Те его уроки вообще легли в основу моих представлений о ремесле.
Одна из главных заповедей: не повторяйся! Если мальчишке в зале не интересно, он посетит одну-две тренировки и исчезнет. Потому что на переменах к нему, особенно если ростом удался, подкатят тренеры из других видов и переманят к себе. Чтобы такого не случилось, ты должен с каждым занятием увлекать, уходить вперед, предлагать что-то новое. Пока не передашь лучших по эстафете дальше.
Первый мой выпуск 62-го года рождения. У нас всего десять лет разницы, почти ровесники. Там были огромные парни — Витя Гончаров и голкипер Витя Шматов. Их взяли на Спартакиаду школьников в Ташкент. Белорусы там стали третьими, и мне на пять лет присвоили высшую категорию. С тех пор регулярно ее подтверждаю.

Столичный интерес

Всегда считал правильным отправлять своих ребят тренироваться в Минск. Потому что знал, в чьи руки они попадали. Там их подхватывали грамотный и мудрый Виктор Петрович Косинский, увлеченный делом Николай Жук. Ты отдавал им лидеров, ребята возвращались и играли за свою школу и область еще сильнее. Сказывались тренировочные режимы — по одиннадцать занятий в неделю. Но главным побудительным мотивом всегда было желание помочь игроками сборной и СКА. Мне очень симпатичен директор армейского клуба Павел Галкин. Восхищаюсь его увлеченностью и преданностью гандболу. Жаль, что у меня уже не тот возраст, чтобы устраивать переезд в столицу и проситься на работу в армейскую школу. Хотя, наверное, было бы интересно…

Подшивка из Германии

Бывая в Минске на курсах повышения квалификации, всегда сбегал с лекций, предпочитал посидеть на тренировках Мироновича, Косинского, Аркадия Мовсесова в БГУФКе. Я и сейчас учусь. Всем своим ребятам, тренировавшимся в столице, наказывал непременно и подробно вести записи занятий и привозить их мне. У коллег всегда можно позаимствовать что-то новое и интересное. Здорово помогает Игорь Папруга — один из первых моих учеников. Зная о моем интересе к методическим новинкам, он регулярно снабжал меня дисками из-за рубежа. Как-то раз приехали в Минск на финал “Стремительного мяча”. Встречаю Игоря. Тот с новостью: Жора Свириденко привез подшивку немецких журналов с последними методиками, однако проблема в том, что уже завтра он уезжает и материалы ему надо вернуть. Лечу в ближайший киоск, покупаю две общие тетради. И прямо в зале, под аккомпанемент оркестра и ажиотажа начавшихся игр, спешно перерисовываю схемы, страницу за страницей. Успел. Потом дома месяц разбирал упражнения, выстраивал их в последовательность. Очень помогло.

Уточните заказ

Вообще-то я против этих тренерских курсов повышения квалификации в нынешнем формате. Допустим, приезжали несколько лет назад в Беларусь с лекциями пара датчан. То, что они нам рассказывали, — какой-то каменный век. На наши вопросы отвечали уклончиво, скрытно. Мы переглядывались и пожимали плечами. Запомнилось завершение мероприятия. Федерация устроила лекторам теплый прощальный банкет. В разгар застолья Коля Жук и заявил в лицо дорогим гостям: рассказывайте, что угодно, только я вас обыгрывал и дальше обыгрывать буду.
Эти сертификаты — просто лишняя корочка. Они ничего не дают. Зато мне не понятно, почему не проводит семинары для тренеров Юрий Анатольевич Шевцов. Те, кто работает с ребятами старших возрастов, были бы ему за науку очень благодарны. Пусть бы каждый квартал он предметно объяснял, что от нас нужно. Это точно дало бы больше проку, чем “правило левшей”, к которому у меня отношение двоякое. Как только Шевцов возглавил сборную, поинтересовался у своих ребят, что он дает команде на тренировках. Отвечают: совсем не то, что было раньше у Мироновича. Но мы-то работаем на главную команду по прежним лекалам, о смене ориентиров нам ничего не говорят! А я считаю, мы должны подстраиваться под новые веяния. Тогда, к примеру, хотя бы не будут так часто лететь у игроков колени, голеностопы.

Охота к перемене мест

Папруга начинал играть в линии. Классе в восьмом я перевел его в ворота. Костя Грибов тоже начинал полевым. А Вадим Гайдученко, наоборот, сначала какое-то время был вратарем. Считаю, что и голкипер должен иметь навыки игры в поле. Это способствует координации, умению пасовать в отрыв. Моих детей потому брали в столичное училище, а потом и в СКА, что приоритетами моими всегда были универсализм, техника, хитрость. Старался многое перенимать у Мироновича. Учу ребят не играть так, как все, искать изюминку.
Возьмем Карину Ежикову. Она ведь умеет бросить и снизу, и с отклонением, и с двух шагов. Сейчас смотрю на ее игру и огорчаюсь: все это куда-то ушло. У Гайдученко арсенал бросков был богатейший, а ведь тоже обеднел. Может, в клубе риск уже не приветствуется? Тогда я против. У Карвацкого бросок сбоку такой силы, что на тренировках я Артуру одно время, пока он не освоился, так бросать вообще запретил: если бы попал по неопытности с двух метров в защитника, того было бы не откачать. А ведь и этот его козырь почти не использовали в клубе. Замечаю, что у каждой западной команды есть свои фишки. У нас же все подгоняют под шаблон. Почему бросков с опоры не стало? Зачем убивать хорошее?

Секретные материалы

В советское время, когда не было интернета, тренеры многое держали друг от друга в тайне. Например, на свои тренировки я не допускал никого, кроме завуча. Считал, что за счет фирменных приемов можно добиться перевеса над коллегами-конкурентами. Кстати, из любого упражнения можно сделать три-четыре модификации. С весом больше десяти килограммов на “дискотеке” у меня вообще не работают — нужна сила вкупе с быстротой. Объединил с дисками переступы через уложенную на пол веревочную лестницу. Ноги делают одно, руки — совершенно другое. А потом еще и предложил ребятам считать при этом вслух. То есть мозг заняли счетом, а движений добивались на автомате. Вы бы видели, с каким интересом они это делали! И это только один пример подобного творчества.

Правильные левши

Я был двумя руками за “персоналку” в детских соревнованиях, которую у нас теперь убрали. Мол, не надо заставлять детей играть в ненастоящий гандбол. Но при “персоналке” мяч больше держался в игре, выходили на площадку подвижные маленькие. А то ведь бывает так. Находится здоровый и борзый — он один и бросает, а пятеро только бегают из нападения в защиту. И через десять минут им это надоедает. А при “персоналке” в игре были все. Там столько ходов, столько фантазии! Отменили. Зато ввели правило “гол за два”. Слава богу, этот абсурд не прижился. Теперь появилось “правило левшей” — а с ним гандбол настоящий? По мне, самое здесь плохое, что леворукие чувствуют свою сверхзначимость, зазнаются. Считаю, любой вменяемый тренер сам будет искать для команды левшей! Тем более что такие ребята обычно имеют особый склад ума, предрасположены к играм. Уверен, у нас и так найдутся новые Шиловичи, Карвацкие, Барановы, Рутенко и Вайлуповы.

Мимо Тучкина

В центре Бобруйска есть залы и для других видов спорта. Там размеры 36 на 18, паркет, балконы, воздух чище. Сам порой удивляюсь, почему моим детям было интересно ходить именно на гандбол. Ведь тренер я строгий. Шаг не так — нагоняй. Останавливаю занятие, нервничаю. Может, кого-то и потерял из-за этого. Вот с Тучкиным, к примеру, обидно промахнулся. Заметил его на первенстве города по баскетболу среди школ. Левша, два метра — откуда взялся?! Подхожу: давай к нам. Отнекивается: мы сюда только переехали, через месяц окончу школу и поеду в минское военное училище поступать, со спортом планов не связываю. Ну ладно, я об этом парне никому и говорить не стал. А потом узнаю, что в ВИЗРУ его не взяли, зато Мироновичу про находку рассказали, армейцы переговорили с отцом, Сашу призвали, зачислили в СКА и стали делать из него гандболиста. Теперь жалею. Мог поучаствовать и в этой звездной судьбе, но дальновидности и настойчивости не проявил.

Дамы невзначай

Карина Ежикова — опыт, конечно, уникальный. Девочка играла в большой теннис. Но дело это затратное: напульсники, мячи, ракетки, поездки. Ее мама Ирина, одно время хорошо помогавшая мне как тренер на наборе, предложила посмотреть девочку на предмет гандбольных перспектив. Месяц потренировалась с моими ребятами — вижу: что-то есть. Стал возить ее на все турниры. Надевала шорты и выходила играть с мальчишками. Все семиметровые у нас бросала. В принципе работать с Кариной было легко. Меня она вытерпела. Если даже плакала, помогали и мама, хотевшая увидеть дочку звездой, и отец, бывший баскетболист. Подбирал ей специальные упражнения различного происхождения: Дания, Южная Корея, Сербия, Китай, Швеция. Как-то Ежикову увидел Круковский и сразу предложил забрать ее к себе в Ужгород.
Но нарисовался вариант в России. Застал на сборе в Гомеле московский “Луч”. Рассказал про Карину тренеру Алексею Алексееву. Тот сразу: привозите. На следующее утро моя девочка в зале, я с балкона смотрю тренировку. А там все упражнения — наши. На десятой минуте тренер показывает большой палец — забрали в тот же день под мамины слезы. Затем были переезд в Волгоград, к Левону Акопяну, интересная история с натурализацией, успешные выступления за российские “молодежки”. Потом — нелады с сердцем, операция на колене, год простоя, возвращение в Беларусь, “Астраханочка”, Венгрия. Интересная самостоятельная судьба. Но все это время мне, если честно, не дает покоя вопрос: откуда и почему у Карины столько травм, почти все на ровном месте?
Кстати, подобным образом, в мальчишеском окружении, я вырастил еще и Таню Рудковскую. Она тренировалась у Иры Авдеенко. Потом была пауза, пришла сама: можно к вам? Смотрю, левша. Ну, останься. Года через полтора позвали в РГУОР. Сейчас пригодилась бы у нас в “Березине”, но не отдают, держат в Минске на скамейке. А у меня такой вот карьерный парадокс: двух гандболисток уровня сборной вырастил как бы невзначай. А сейчас постоянно работаю с целой девичьей группой, и, сказать по правде, получается не очень. За несколько лет не разобрался в девочках вообще. Но стараюсь помогать Сергею Баркину. Тем более что команда у нас собрана из своих, бобруйских воспитанниц.

Операция “Карвацкий-2”

В январе встречаюсь у дома с отцом Артура Карвацкого. Просит посмотреть в зале младшего сына. Приводит парня. Егор, восьмой класс, рост 185, вес под 80, рыжий, когда-то занимался хоккеем. На первой тренировке бегал плавно, словно плыл. Поставил линейным — сразу стало неплохо получаться. В сентябре начну наигрывать его сзади — это тоже нужный навык, а потом верну в линию. По стажу занятий, конечно, у Егора большое опоздание. Но до РГУОРа парня постараюсь довести, тренируя вместе с девочками. Мне это интересно. И тогда будет еще одна уникальная история — как про Ежикову, только наоборот.

Понимающий Шевцов

Уходу в легионеры Гайдученко и Карвацкого я не рад. Хотел, чтобы они еще годик поиграли за СКА. Есть чувство, что они немного подвели и Папругу, и Галкина. Почему в итоге Артур в СКА ни с кем не сработался? А вот не знаю. К каждому игроку нужен подход. Хотя ничего сложного в Карвацком не вижу. Можете поверить: он очень душевный парень. Большой и красивый. Но на него не стоит давить, лучше по-хорошему. Ломать психику солдафонством ему начали еще в Суворовском училище, когда там сменились воспитатели-офицеры. А у парня европейский менталитет. Мама из Латвии, работает в Дублине. Артур рано увидел заграницу. С ним правильнее обращаться как с человеком старше его реального возраста. По-моему, это хорошо понял только европеец Шевцов. И у него в сборной Артур чувствует себя замечательно.
Не скажу, что был уверен в его июньском взрыве — в матчах против румын и сербов. После отчисления из СКА Карвацкий заглянул ко мне в зал — посмотреть на брата. Мы поговорили. Он рассказал, что нашел персонального тренера по ОФП. Я спросил: а кто же тренирует руки? Видел, как Артур расстроен. Знаю, что в таком состоянии ему важно дать шанс, и он может свернуть горы. Но может и переборщить, напороть лишнего. Однако с Шевцовым в сборной все у них вышло здорово.

Идеал выше среднего

Рослых игроков у меня хватало. Но никогда не гнался за ними специально. Иного гиганта надо для начала научить ходить. Лучше взять игрока с ростом выше среднего, которому проще и быстрее поставить технику Мне не нужен и крайний за 190. Для этой позиции важны не габариты, а быстрота, хитрость, входы, отрывы, игра в защите. А такие гандболисты, как Криштопанс, мне вообще не по нраву. Так и не понял, как он столько мячей ввалил нашей сборной. Думаю, против него просто неправильно играли.

До и после Катара

Перед чемпионатом мира в Катаре почувствовал в настроении ребят шапкозакидательство. Если бы мне тогда в НОКе дали слово, сказал бы, что такими пышными должны быть проводы только на Олимпиаду. В Доху тогда не полетел. Но после “круглого стола”, устроенного там Коноплевым, чувствовалось: и Шевцов, и игроки обиделись. Хотя их весьма вовремя опустили на землю, обозначили реальный спрос за результат. Заставили задуматься. После той истории Юрий Антольевич стал смелее вводить в состав новых игроков, даже проводить их силами спарринги, организовал группу отличных помощников на молодежном уровне. Олег Шарейко, Вадим Лисица, Сережа Кострома не просто глубоко владеют темой, это еще и замечательные люди. Они интересны и современны вне зала, много знают и готовы эти знания применить.

Кусты вразброс

В женском сегменте у Томажа Чатера таких продуктивных подходов, увы, не вижу. Там сборные трех возрастов — три разных куста. Ни в какие финальные стадии не попадают. Собирают перспективных девчат в Минске, но игровой практики многим там не дают. БНТУ-2 — это ерунда. Год-два там, потом декрет и финиш. Оканчивают РГУОР — и тоже пропадают. Почему мы своих же воспитанниц не можем вернуть в Бобруйск? Почему не помочь игроками той же “Витебчанке”? Почему мало востребованы и доживают век без большой пользы такие классные специалисты, как Володя Азов, Борис Репкин, Леонид Бразинский, Александр Цветков? Почему Виталий Кулик не при делах в Белыничах? Это же такой опыт! Почему не объединить всех, как сделал это Шевцов? Не хотите нашего поколения? Хорошо, зовите молодых!

Папруга выкрутится

У Игоря Папруги в межсезонье из СКА ушли семь игроков! Вот думаю: как он выкрутится? А он выкрутится. Мы такие! Моя жена Светлана Николаевна так и говорит: ты, конечно, долго живи, но умрешь все равно на скамейке. Ну, не знаю. На здоровье сильно не жалуюсь. Зарядку, правда, по утрам не делаю. Но и пьяным ни разу в жизни не был. Курево и алкоголь просто не воспринимаю. Хотя в компаниях белой вороной не сижу. Просто все давно знают, сколько мне надо наливать.

Весна для главного

Успеваемость игроков для меня не на первом месте. В школе у них есть директор, завуч, учителя-предметники, дома — родители. И будет странно, если еще и тренер примется проверять дневники. Но у меня железное правило. В одиннадцатом классе с февраля, после второго тура олимпийских дней молодежи, и по май посещение тренировок становится свободным. Это время, когда важно не мешать учебе и подготовке к поступлению в вузы. Ведь гандбол останется делом жизни далеко не у каждого.

Не взлетевшие

Любимый ученик? Такого, пожалуй, нет. Работал с мальчиками с 74-го года. Сколько их через наш зал прошло — всех и не упомнишь. Почему-то гораздо больше помнятся те, кто по каким-то причинам не раскрылся полностью, недоиграл. Возьму примеры из последних наборов. Вите Недоливко не нашли достойного применения клубные тренеры, он уже сам тренирует. Валера Семиошкин — тоже тренер, в столичном РЦОРе. Он рано сошел из-за травм. А Никита Ермашевич пропал для сборной из-за своего упрямства — рос в одной группе с Карвацким и Гайдученко, однако не согласился идти в СКА, выгадывал варианты. В итоге сейчас пропадает любителем в Эстонии с четырьмя тренировками в неделю…

Угроза с татами

Супруга моя в молодости тоже играла в гандбол. А вот сыновья спортом как-то не увлеклись. Младший, Женя, окончил экономический университет, потом с отличием магистратуру. Финансово-банковское дело. Поступил в аспирантуру. Одновременно учится в БГУИРе на программиста. Про таких говорят: типичный ботаник, он в спорт и не хотел. А у старшего, Руслана, рост 193 — данные для игры прекрасные. Но душа тоже не легла. Да и мы, если честно, не настаивали. Важнее, что все в семье живы-здоровы, с высшим образованием. Руслан в Минске живет. У него две дочки, и одна очень высокая. Перешла в третий класс — 165 сантиметров. Это, конечно, гандбол или волейбол. Вот только у мамы другой интерес. Она у нас известная дзюдоистка и самбистка — Юлия Борисик. Чувствую, мечтает девочку на татами заманить. Но на эту тему еще устроим серьезный разговор.